Пирра. кто она?

(повесть-феерия)

          1. Глава 1. Здравствуйте!
Всю неделю нам было очень грустно. Мы узнали,что скоро  наша мама поедет в аспирантуру. Я грустила про себя, а Соня  с  Лизой плакали  и не хотели маму отпускать. Лиза   цеплялась за край её платья и хныкала:
–  Не хочу апилантулу. Маму хочу. Маму-у-у-у.
Целую неделю мама пыталась оторвать её от своего платья,   но Лиза была неумолима.
–  Не плачь, Лизонька. Скоро приедет бабушка, и всё  будет  хорошо, – говорила мама и просила Лизу посморкаться  в платочек. Лиза сморкалась, а мама утирала её слёзы,  но  Лиза опять начинала плакать.
–  Какой-то сумасшедший дом, –  говорил папа и, быстренько перекусив, смывался на работу. Он всегда смывался туда, когда кто-нибудь из нас плакал. Благодаря нашему плачу, он стал знаменитым скульптором и получил первую премию на конкурсе. Его показывали по  телевизору  и  напечатали в газете. И мы очень гордились им и радовались, что мы не зря плакали и что у нас такой известный папа. Но папа считал, что добился он всего этого упорным трудом,  а вовсе не потому, что мы плакали. Но мне кажется, что если бы мы меньше плакали, то он бы меньше  работал, а лежал бы на диване с газетой, как это делают все папы.  Он всегда сожалел, что не может лежать на диване с газетой,   и что дети его совсем заели и не дают ему творчески работать.
Он был очень не доволен, что мама едет в аспирантуру, и вместо того, чтобы вытирать  пыль, будет ходить в Москве по выставкам и театрам.
          –  Ты ненормальная, – говорил он маме, – надо заниматься детьми и мужем. Хватит тебе учиться. Ненормальная. Ей  богу ненормальная. И мать твоя такая же сумасшедшая, как  и вся твоя родня.
          – Зато ваша семейка сверхнормальная, – парировала мама, орудуя большим кухонным ножом, сделанным папой из пилы, – сверх всяких норм нормальная. С тоски можно сдохнуть. Только о деньгах и думает.
     И тут, конечно, папа бы с мамой сцепились, но раздался звонок, и мама сказала папе:
           – Иди, открой дверь!
          – А почему я? – ответил папа.
2.       – Твоя мать приехала, ты и открывай.
Мама опять хотела сцепиться с папой, но я пошла и открыла дверь. На пороге стояла маленькая кругленькая бабушка,   похожая на зелёную грушу, в платье защитного цвета, в какой-то несуразной шляпе и в полосатых гольфах.  На   шее у неё висели коробки, на спине огромный рюкзак,  а по обоим бокам стояли два  больших чемодана.
           –  Здравствуй,  Марусечка, – радостно сказала она мне.
Я открыла рот от удивления и долго стояла так с открытым ртом. Из под  шляпы на  меня смотрели два синих-присиних   василька. Васильки улыбнулись, и бабушка сказала мне:
           –  Закрой пасть!
И сунула мне в рот конфетку. Я закрыла пасть и стала сосать конфетку.
          – Проходите, пожалуйста! –  вежливо сказала я ей.
Бабушка нагнулась,  и все её коробки с шумом посыпались    на пол.
           – Помогай! Помогай! Что стоишь? –  закричала бабушка.
Мама всегда говорила, что у меня плохая реакция. Я растерянно схватилась за ручку чемодана и попыталась оторвать чемодан от пола, но он был такой тяжёлый, словно в него напихали металлолома.
 3.       –  Какая ты дурочка! Коробки тащи!
Она взяла  оба чемодана и подняла их вверх, как  два  лёгких пёрышка. Раз!  И чемоданы оказались в прихожей.
– Ну, и силища у этой груши! –  подумала я.
–  Ну, приехала, слава богу! Здравствуй, внученька!
Только теперь я поняла, что это явилась наша бабушка. Она была совсем не похожа на нашу маму. И встреть я её где - нибудь на улице я бы её ни за что бы ни узнала.
Папа с мамой перестали ругаться, и вышли в прихожую.
– Здравствуйте, тётя Поля, – сладким голоском пропел папа. – Ну, вот теперь хоть поем нормально.
           –  Голодающий! –  прошипела мама. – Как ты, бедненький, до сих пор не умер от моих котлет?
           –  Ну, началось, сказал папа и стал быстренько собираться на работу.
            –  Здравствуй, мама, –  сказала мама бабушке, и они стали целоваться.
Соня с Лизой ещё спали. А я, как воспитанный ребёнок, пошла в детскую и стала рисовать бабушку. А бабушка с мамой пошли на кухню проводить «пресс-конференцию»,  как выразилась бабушка.

           Глава 2. Новая жизнь.
          Пока шла «пресс-конференция», Соня проснулась. Они с Лизой спали на деревянной двухэтажной кровати, сколоченной папой из досок, в которых было пианино   «Петроф», купленное нам папой, после долгой ссоры с   мамой. Соня потянулась и сказала:
           –  Маша, ку-ку.
           – Царствуй, лёжа на боку,- ответила я.
           – Бабушка приехала.
           –  Бабушка, –  зашептала Соня. –  А она какая?
Мы её никогда раньше не видели, но знали от мамы, что она у нас  «мировая ».
         – Зелёная груша в шляпе, –  сказала я. –  Вставай! Иди мой уши.
         –  Ну вот, мой уши.
        – Не буду, –  сказала Соня.
Она всегда говорила: «Не буду. Не хочу». Все глаголы  она употребляла с частичкой не, но если её хорошо поколотить,  то можно было выбить из неё этот недостаток. Она хорошо поплачет, а потом делает то, что надо. Трудный ребёнок была  наша Соня, как выражалась мама.
– Девочка наоборот, – называл её папа. И когда  ему надо было что-нибудь от неё добиться, он всегда говорил  наоборот:
           – Не будешь есть. Никогда в жизни не будешь есть.
 И тогда Соня говорила:
         –  Буду. – И начинала есть.
Если бы не эта «военная хитрость» папы, то Соня умерла бы с голоду. А сейчас она  была толстая и розовощёкая  с  кучей веснушек на носу и щеках.
         –  Маса! – раздался голосок. И со второго этажа  появилась улыбающаяся Лизкина физиономия.
          –  Доблое утло, Маса!
          –  Доброе утро, –  сказала я. –  Беги быстренько умойся и   оденься. К нам бабушка приехала.
Лиза, как обезьянка, спустилась по лесенке и забралась к Соне в кровать. Она начала её щекотать. Сонька брыкалась и отбивалась руками.
           –  Чик! Бокс! – И Лиза сунула свой маленький кулачок Соне в нос. Сонька завыла. На крик прибежали бабушка  с  мамой.
           – Ну вот, опять дерутся, –  с отчаянием в голосе сказала мама. –  Что за дети?
           –  Ничего. Сейчас я их успокою, – сказала бабушка.
Она встала на одну ногу и закружилась на месте, как большая зелёная юла. Соня перестала плакать и уставилась  на  бабушку.
           – Пирра, сделай пируэт. Пирра нам купи конфет, но  не  будет вам конфет на закуску пируэт, пела она, кружась.
–  Я тоже хочу так кружиться,- сказала Соня, вылезая с кровати на ковёр.
          – Ну, давайте знакомиться, – сказала бабушка, перестав кружиться. – Меня зовут Пирра.
          –   А почему Пирра? Почему? –  закричали мы.
–  По кочану, - сказала бабушка. И она несколько раз  нажала на сонину голову. И Соня тоже закружилась на месте.
–  Покужи меня! Покужи! –  закричала Лиза, хватая её за  руки. Бабушка взяла её под мышки и стала кружить.
         –  Ну, здравствуйте, внученьки, –  сказала она, поставив Лизу на ковёр.
         – Здравствуй! Здравствуй, Пирра! –  закричали мы хором.
         –  А теперь марш в ванную! Умыться! Одеться! И вперёд  на завтрак! – скомандавала она. И мы  все побежали в ванную, спотыкаясь о коробки и чемоданы, стоящие в прихожей.  Так началась наша новая жизнь с бабушкой Пиррой.

Глава3. Киевский торт.
Умывшись и одевшись, мы сели за стол. Мы сидели не на кухне как всегда, а в гостиной за большим круглым столом, накрытым скатертью. У Лизы на груди был слюнявчик, потому что она была ещё маленькая и не умела аккуратно  есть. А мы с Соней были уже большие. Соне было 5 лет, а я                ходила   в школу в подготовительный класс. Я была самая большая и самая умная из всех наших детей. Я уже умела читать и писать. А ещё я изучала палеонтологию по  книжке,   которую подарил мне папа на день рождения. Из этой книжки я срисовывала ихтинозавров и динозавров.
–  А что я вам привезла, –  сказала радостно Пирра. Она пошла в прихожую, семеня, как уточка. И принесла оттуда   большую  круглую коробку  с зелёным листочком, нарисованым на крышке.
–  Вот.  Киевский торт. Вкуснятина необыкновенная.
–  Я хочу толт, сказала Лиза.
– И я, – сказала Соня.
– Подождите! –  сказала мама. –  Сначала надо съесть кашу. А когда будем пить чай, я всем отрежу по кусочку.
–   И папе надо кусочек, –  вставила я.
–  Папе обязательно оставим, – ответила мама.
          –  Пирра, а что ты ещё нам привезла? –  спросила Соня, откладывая ложку.
           –  Поешьте, а потом я вам всё покажу, –  сказала Пирра.
           –  Не буду есть, –  упёрлась Соня.
           –  Сонечка, не ешь, –  применила мама папину «военную хитрость». – И торт киевский не ешь, а то ещё отравишься.
– Нет, буду есть. И торт буду, – сказала Соня, набивая  рот молочной рисовой кашей.
– Зло не оставлять, а то вас не примут в общество чистых тарелок, –  сказала Пирра.
– Всё съедим! Всё! –  закричали мы, работая ложками.
Мама хотела покормить Лизу, но Лиза ударила её ложкой по руке.
–  Я сама. Сама хочу есть, –  рассердилась  она.
–  Ну, ешь. Ешь сама. Только аккуратно, –  сказала мама.
–  Я осень акулатная. Смотли.
И Лиза, роняя кашу на слюнявчик, начала есть.
–  Ну, теперь торт, сказала мама, когда мы съели всю   кашу.
–  Не просто торт, а киевский торт, –  поправила её Пирра.
– Киевский! Киевский торт! – закричала я, вскочив  на стул и размахивая ложкой. – Гип, гип, Ура!
           –  А почему он киевский? –  спросила Соня.
          –  Потому что такой торт пекут только в Киеве, –  сказала Пирра, разрезая торт на кусочки. Торт плохо резался, и кусочки получались неровные. Мама налила нам чай и положила каждому по кусочку торта.
– Вкуснятина замечательная! –  сказала Соня, запихивая в рот огромный кусок.
–  Жалко папы нет, – сказала мама, забыв, что утром они  сильно поссорились. И тут прозвенел звонок.
–  Это папа! Папа! – закричали мы все. Но это был не папа, а наша соседка тётя Вера со своим сыном Сашкой.
–  О, торт едите, –  пропела она, входя в гостиную.
–  Не просто торт, а торт ки-ев-ский, – сказала мама по слогам, подняв указательный палец. –  Бабушка привезла.
– Здравствуйте, бабуся, – обратилась тётя Вера к Пирре.
– Здравствуйте, тётя, –  сказала Пирра.
           –  А я не тётя.
           – А я не бабуся, –  отпарировала Пирра. – Я ещё очень молодая и сильная женщина.
           – Да я видела в окно, как Вы тащили коробки и чемоданы, как настоящий Бедилло, –  язвительно произнесла  тётя Вера. Она всегда говорила что-нибудь неприятное. Она  была очень злая и ехидная. И если она заходила к нам вече ром, то после её прихода Лиза долго не могла заснуть и всё  время плакала. Мы очень не любили тётю Веру. Но выгнать её было неудобно. И папа с мамой, скрипя сердцем, терпели её.
         – Садись, Вера, попробуй торт, –  обратилась к ней мама.
         – Киевский торт я ещё не пробовала, но много о нём слышала, – сказала тётя Вера, садясь за стол и беря на колени своего сына Сашку. Сашка был маленький, ещё меньше  Лизы, и не умел ходить и говорить. Тётя Вера попробовала торт, и он ей очень понравился. Вскоре пришёл папа.
– О, торт киевский! –  сказал он, потирая руки.
–  Спасибо! Спасибо, тёща, уважили. Я, пожалуй, на тёще женюсь.
Мама только поморщилась. Мы пошли в прихожую смотреть, что привезла нам Пирра.

Глава 4. Что привезла нам Пирра?
Пирра открыла чемодан, и мы увидели кучу  игрушек. Глаза у нас от радости разбежались.
– О, сколько всего много! –  сказала Соня. – А это кому? –  И она показала пальцем на чёрного кота в полосатой  шапочке и носочках, с белыми лапками и красным шарфом.
–  Это тебе, Соня-Бабоня, –  сказала Пирра, вручая ей кота.
–  А мне сто?  – захныкала Лиза.
–  Тебе вот что, – сказала Пирра. И она, взяв в руки ключик, стала заводить маленького красного гномика в белом колпачке с тарелочками  в руках. Она поставила гномика на пол, и он пошёл, хлопая тарелочками. Мы тоже захлопали в ладоши.
–  А сто есё? –  спросила Лиза, прижимая гномика к груди.
–  Ух, ты какая ненасытная, – сказала Пирра и полезла  в  карман. –  На тебе шарики, –  и она достала из кармана целую  горсть разноцветных шариков.
–  Шарики-фонарики! –  завопила я. –  Я их сейчас надую.
– Дай я надую, – сказал папа.
–  Я сама умею их надувать.
– Ну, давай вместе будем их надувать, –  предложил папа.
Он тоже любил играть, потому что  ещё из детства не вышел, как говорила мама.
–  А мне что? Ничего? – спросила я.
– Как это ничего? И тебе есть подарки. Вот тебе конструктор и сказки, –   и Пирра протянула мне толстую книжку с массой красивых цветных картинок.
–  Маше с Лизой по два подарка, а мне один, – надулась Соня.
–  Вот тебе ещё подарок, – сказала бабушка и полезла в другой карман.                Она достала  маленький оранжевый шарик. Она бросила его об пол. И шарик подскочил, мелодично звеня. Соня бросилась ловить шарик. Лиза за ней.
–  Дай! Дай мне шалик!
–  Это мой шарик, –  упёрлась Соня.
– Ну, дай поиглать! Ну, пожалуйста, –  умоляла Лиза.
–  На, играй!  Только не долго.
Папе и маме Пирра тоже привезла подарки. Папе свитер   и кепку, а маме вышитую сорочку и бусы. На дне чемодана лежали яблоки. И Соня тут же сочинила стишок:
Яблочко зелёное на веточке висит.
          Бум! И прямо в вазочку яблочко летит.
– Поэтесса! –  сказал папа. – А что в другом чемодане?
Пирра открыла другой чемодан. Там лежали рюкзаки, гольфы, свитера и  турбаты разных размеров.
–  А это ещё зачем? –  спросил папа, снимая очки.
–  Это мы в горы пойдём с детьми, – ответила Пирра.
 – Мама, ты с ума сошла! Детей в горы тащить. Они же ещё маленькие, –  сказала мама.
–  Ничего. Не такие уж они и маленькие. Ты ещё меньше была, когда мы с папой возили тебя в горы в рюкзаке.
–  Я больсая, –  сказала Лиза, –  мне уже сколо тли будет.
 – Ой, больсая! –  засмеялся папа.
 – Самая большая я, –  сказала я. – Я уже в школу хожу.
 – Ну, молодец! Молодец! – сказала мама. – Давайте здесь немного приберём.
–   А что в этих колобочках? –  спросила любознательная Лиза.
– Это я по дороге купила, –   сказала Пирра.
И она открыла одну из коробочек и достала из неё  блестящую красную машинку. Пирра нажала кнопочку и поставила машинку на пол. Машинка поехала, фонарики на ней загорелись, дверцы открылись, и  закрылись сами собой, и заиграла  музыка.
 – Вот это игрушка! –  сказал восхищённо папа. –  Вот если бы она ещё  большая была.
–   А она и будет большой, надо только очень захотеть, –  сказала бабушка, раскрывая новую коробочку. В ней лежала металлическая трубочка с дырочками.
– Вот, –  сказала Пирра, – если в неё подуть, то любое желание исполнится.
–  Это мне такую трубочку подарите,- сказал папа.
–  Нет, мне, –   сказала мама.
А мы на перебой закричали:
–  Мне. Мне. Мне.
–  Это трубочка волшебная. И пусть она останется у меня, –  сказала Пирра и засунула трубочку в карман. Карманов у неё было много: два на животе и два на груди.
–  Ну, всё. Теперь бегите гулять, –   сказала нам мама, – а я тут немножечко приберу. К тому же мне надо собираться в  дорогу. Мы взяли новые игрушки и побежали на улицу.

Глава 5. Кеша.
Вечером мы поехали провожать маму в аэропорт. Папа  заказал такси, и когда оно приехало, мы все залезли в него. Папа сел впереди, а мама с Пиррой взяли Соню и Лизу   на  колени, и сели сзади. Меня посадили посередине, хотя я очень хотела сесть у окна и смотреть, на мелькавшие мимо, дома, деревья и прохожих. Мы посадили маму в самолёт и помахали ей вслед рукой.
–  Учись хорошо, мама! И поскорее приезжай назад.
Никто в этот день не плакал, даже маленькая Лиза.  Мы с восторгом ждали чудес. И вот они начались. Папа поехал домой на автобусе, а мы взяли такси. Такси понесло нас к вокзалу, где в камере хранения нас ждал попугай Кеша. Это  был большой говорящий попугай ара. Он сидел в клетке.  И когда мы приехали на вокзал, там уже собралась толпа зевак, все хотели посмотреть на Кешу и поговорить с ним.
–  Бабы - дуры! –   говорил Кеша, и все дружно ржали.
– А мужики? – спрашивал у попугая какой-то маленький худенький сморщенный, плохо стоящий на ногах, человечек в грязном помятом костюме и такой же смятой шляпе.
–  Мужики- алкаши! –   ответил попугай.
Все засмеялись, а человечек смутился.
– Сам алкаш! – сказал он попугаю. – Пива хошь? – И он                ткнул бутылкой в клетку с попугаем.
         –  Морду бить! Морду бить буду! –  заорал попугай, топорща перья и прыгая  на жёрдочке. Публика так и покатилась от хохота.
–  Так его! Так! Молодец, попка!
–  Сам попка, –  ответил Кеша. За словом в карман он не   лез.
          –  Учёная птица! Большая умница! – сказал дедушка с  седыми усами и орденами на груди.
–  Кеша! –  позвала Пирра, пробираясь к нему сквозь толпу. –  Кеша!
–  Пирра!  –   обрадовался попугай. –   Пирра, зачем ты меня бросила?
          –  Ну, что ты болтаешь, Кеша? Я тебя на время оставила.
И Пирра взялась за кольцо на верху клетки. Мы стали уходить с вокзала, а за нами тянулась толпа зевак.
–  Сколько стоит Ваш попугай? –   обратился к Пирре какой-то  дяденька в очках, в чёрной фетровой шляпе с  козлинной бородкой.
–  Он не продаётся.
–  Но все, же, сколько он стоит? –  не унимался козлик в  очках.
– Бесценный! Я  бесценный! –  не выдержал Кеша. – Отвяжись! Козёл очкастый!
Но дяденька не отставал.
          –  Ну, за сколько Вы его купили?
          – Тварь! Тварь продажная,- орал попугай.
          –  Уймись, Кеша!- сказала Пирра, но он разошёлся не на шутку.
          –   На чистую воду. На чистую воду Вас выведу, –  орал он.
Пирра достала из кармана волшебную дудочку и подула  в неё. Очкарик превратился в сову и, раскинув крылья, взмыл в небо. Толпа ахнула и рассеялась в страхе.
–  Ну, теперь поехали домой. Вам спать пора, –  сказала Пирра.
Мы  снова взяли такси и помчались домой. Пирра сидела впереди, а мы все трое сзади. Пока мы ехали, Лиза заснула, свернувшись  клубочком и посасывая пальчик. Мы с Соней  тоже хотели спать, но боролись со сном и смотрели во все глаза на ночной  город. Мы первый раз в жизни ехали   на машине ночью. Здорово! Ой, как здорово!

Глава 6. Сны.
Такси подъехало к нашему подъезду, где на крыльце стоял папа и ждал нас. Он взял сонную Лизоньку на руки и понёс  её домой на пятый этаж. Мы с Соней с трудом плелись сзади. А за нами шла Пирра с попугаем. Попугай уже спал, уткнув голову под крыло. Мы так устали, что не стали чистить  зубы, а как подкошенные повалились в кровать.
Лизу папа положил с собой на огромную кровать, а мы  с  Соней легли на двухэтажную кровать. Пирра ещё долго   не  спала, а смотрела  телевизор, положив ноги на журнальный  столик. Вскоре я заснула.    Ночью мне снился необыкновенный сон. Он был цветной.    Мне снилась Пирра, но это была  не она, а похожая на неё заводная куколка, смешная и весёлая. Куколка танцевала и пела песенки. Но  вдруг она перестала петь и танцевать и, взяв три  воздушных шарика, вылетела из окна.
–  Пирра куда ты? Вернись! –   закричала я и проснулась.
Когда глаза мои открылись, я поняла, что это был только сон. Я  слезла с кровати и пошла, искать Пирру. Соня спала, положив под щёку свою пухлую ручку.  Я вышла в гостиную  и  увидела,  что     Пирра спокойно спит на диване,  где обычно спала я, и сильно храпит.   Папа стоял рядом  и со  всей силы тряс её за плечи.
– Тётя  Поля, проснитесь! Перестаньте храпеть! Я не  могу уснуть. Вы меня своим храпом будите.
С трудом Пирра  открыла сонные глаза:
           –  А? Что? А это ты, Валерочка? Что тебе нужно?
–  Вы сильно храпите. Я не могу заснуть, –  сказал папа, чуть не плача.
– А ты закрой дверь, чтоб не слышно было, – сказала Пирра сквозь сон.
          – Да, пожалуй, Вы правы. Я так и сделаю, –  согласился   папа и ушёл к себе в спальню.
          –  А ты, Маша, чего не спишь? –  спросила меня Пирра.
          –  Мне сон плохой приснился. Как будто ты в небо улетела и нас бросила.
          – Ну, дудки, я вас никогда не брошу, – сказала Пирра, –  ложись со мной рядом.  Только я сильно храплю. Это всё от  курения.
–  А ты что разве куришь?
          –  Да нет. Уже нет. Бросила, но курила.
          –  А как ты бросила?
– А очень просто. Сначала я курила пачку в день. На следующий день на одну сигарету меньше, на следующий ещё  на одну меньше  и   так каждый день на одну меньше, пока не  дошла до одной. Её я курила, не поджигая, три дня,  Так и  бросила. Ну, хватит болтать! Спи.
Я легла рядом с Пиррой. И  уткнувшись в её мягкий тёплый бок, вскоре заснула. Теперь мне снился другой сон и тоже цветной. Мне снилось, что я большая и взрослая женщина, а Лиза с Соней мои дети. Они всё время дрались, и шалили, и поэтому я поставила их в угол. Соню в один, а Лизу в другой. Лиза тут же сказала:
           – Я больсе так не буду.
           И я  отпустила её, а Соня плакала и твердила:
–  Я эту Лизку-подлизку на части разорву.
         – Только попробуй, –  сказала Пирра, влетая в комнату.
Только теперь это была уже не маленькая куколка, а огромная великанша под потолок.  Соня испугалась и тоже стала  просить прощения.
– Ну, ладно выходи из угла, –  сказал папа. Он  с ремнём в руках стоял в дверях и говорил: вы должны жить дружно.
          Утром я проснулась и поняла, что Пирры рядом нет.  Я   встала и пошла по комнатам. Сначала я заглянула в спальню. Папа с Лизой спали. Лиза тихонько посапывала и сосала пальчик,  а  папа дышал ровно и  слегка посвистывал во сне.
Я заглянула в детскую. Соня тоже спала. Не спали только мы  с  бабушкой.  Я пошла на кухню и здесь нашла Пирру. Она   пекла блины.
–  Дай  мне один, – попросила я. – Мама никогда не пекла  нам блинов, а только оладьи.
–  Ешь, пожалуйста, сколько хочешь, –  разрешила Пирра.
Я засунула блин в рот. Вкусно.

 Глава 7. Как Пирра стала Пиррой.
На завтрак мы ели  блины со сметаной и радовались,  что Пирра нас так хорошо кормит. А  когда все поели, папа ушёл на работу, а мы стали приставать к Пирре:
–  Пирра! Расскажи, почему тебя зовут Пирра?
–  Подождите! Надо сначала помыть посуду и прибрать  в доме, тогда всё вам и расскажу.
–  Мы поможем тебе, –  сказала я.
–   Конечно, поможем, –  согласилась Соня.
Соня стала мыть посуду, а Лиза составляла её в сушилку,  стоя ногами на табурете. Мы с Пиррой убирали в комнатах. Я пылесосила, а Пирра вытирала пыль. Когда работа была окончена, мы сели  в гостиной на диван и стали слушать рассказы Пирры. Пирра села в кресло, а ноги, как всегда, положила на журнальный столик и, грызя ногти, начала свой рассказ:
– Это было давно, когда ваша мама была ещё маленькая.
– Такая как я? –  спросила Лиза.
– Нет. Постарше Маши. Она  была бы отличницей, если  бы  не правописание.  Чисто писать она не могла, и всё время ставила  кляксы. И за это получала двойки и единицы. Её папа, ваш дедушка, был капитаном дальнего плавания, а я работала в ресторане поваром.
–  Поэтому ты так вкусно готовишь?  – спросила я.
–  Да. Поэтому. Так вот, ваш дедушка ушёл в дальнее плаванье. А когда он вернулся, он привёз нам с Кларой обезьянку и попугая из Африки.
–  Я тозе хочу обезянку,- сказала Лиза.
– Не перебивай старших. Слушай! Обезьянку мы назвали  Тонни, а попугая Кеша. Попугай был молодой дикий и не   умел говорить.
–  И ты его научила? –  спросила Соня.
– Да. Я и  Клара, ваша мама. Моя фамилия Петренко, а имя и отчество Полина Петровна. Я просила попугая: Кеша скажи Петренко  Полина Петровна, но он только трещал и прыгал по клетке. Прошла неделя, и вдруг он заговорил:
– Пирра! Пирра! Пирра! Карл у Клары украл кораллы.
–  Я не сразу поняла, что он зовёт меня. Ему трудно было выговорить  моё имя и фамилию, и он придумал мне новое  имя Пирра. С тех пор меня все  стали так звать.
– А где сейчас Тонни? –  спросила я.
 – Мы отдали её одному дрессировщику, и она стала выступать в цирке. Ей сшили голубую юбочку с лямочками, а на голову надели шляпу с цветами. Она стала настоящая актриса. И мы с Кларой ходили в цирк смотреть, как она выступает.
–  А что она умеет делать? – спросила я.
–  Да всё, что угодно. Она очень смышленая. Она танцует, скачет на коне и ходит по канату.
– А мы пойдём когда-нибудь в цирк? –  спросила Соня.
–  Обязательно пойдём, когда поедем в Киев.
–  А когда мы поедем в Киев?  – спросила я.
–  В следующем году, когда ваш дедушка вернётся из кругосветного путешествия, –  сказала Пирра.
–  А я знаю, что земля круглая, –  сказала я.
– Такая, как этот  шарик? – спросила Соня и, достав из кармана шарик, подаренный ей Пиррой, бросила его в потолок
– А я обезянка, –  говорит вдруг Лиза. Она руками оттягивает уши и высовывает язык.
– Пилла, сделай меня обезянкой, –  просит она.
Пирра достаёт волшебную трубочку и играет на ней. У Лизы вырастает хвост, а тело покрывается шерстью. В комнате появляется натянутый канат. Лиза- обезьянка прыгает на него и танцует на нём, и кружится, и делает сальто-мортале. Вскоре ей это надоедает. И она просит Пирру:
– Я не хочу больсе быть обезянкой. Пилла сделай меня мной.
Она прыгает на люстру и, повиснув на хвосте, раскачивается. Пирра дует в трубочку. И Лизка с люстры падает прямо  на диван. Она уже прежняя девочка. Мы скачем  по дивану,  кувыркаемся и кричим:
– Теперь мы знаем, почему ты Пирра!

Глава 8. Доброе утро!
С каждого понедельника Пирра начинает новую жизнь. В   прошлый понедельник её волосы приобрели цвет жёлтой  сливы, а сегодня она решила стать шатенкой. На голове  её  возвышается башня  из  полиэтилена, тряпок и полотенца. И напевая какой-то новый мотивчик, она протирает пыль в детской. Солнце обливает всю её золотистым дождём, в котором медленно кружатся мельчайшие частицы пыли. Соня спит на втором этаже кровати. А я, открыв  щёлочки глаз, молча, наблюдаю за Пиррой.
–   Ну, что пригорюнились? –  обращается Пирра к игрушкам.
Она протирает им носы, ноги, руки. Смахивает пыль с книг и   с  полок. Куклы, чистенькие, умытые, вставали и делали реверанс. Плюшевый мишка протянул лапку, выпрашивая  конфетку. А  плюшевая собачка тявкнула и жалобно заскулила.
– Ну, не плачь, пёсик!  Сейчас я перенесу тебя поближе к   остальным игрушкам.
Словно добрая волшебница, Пирра творила чудеса. Под   её руками всё оживало.  И даже ею политая из лейки герань, раскрыла заспанные глаза и потянулась к ней зелёными листочками. Книги зашелестели страницами и стали говорить на разные голоса. Соня проснулась. И её опухшая,  помятая мордочка свесилась со второго этажа кровати.
– Маша! Я сплю? – спросила она меня.
– Нет. Тихо.
         Но Соня ничего не поняла. Она села в кровати. Потянулась. А потом, словно розовая подушка с ушами, грохнулась на  спину.
– Доброе утро! Засоня! – сказала ей Пирра. Она подошла  к  Соне и мокрой тряпочкой протёрла ей глаза, нос и уши.
– Ну, что ты делаешь? – завопила Соня.
          Пирра легонько шлёпнула её по ягодице. И бац!  Соня уже в ванной под душем. Я не дожидаясь, когда Пирра протрёт  и  меня,  как огромную  куклу, бросилась  со всех ног в ванную и встала под душ.
– Ну, вот, опять ты толкаешься, –  захныкала Соня и оттолкнула меня. Я её ущипнула, чтобы она не толкалась. Она ударила меня в нос. Я, конечно, вцепилась ей в волосы, а она  схватила меня за уши. И словно сиамские близнецы, мы  покатились по дну ванны. На  шум  прибежала  Пирра.  Но она не  стала  нас  разнимать,  она   просто  отключила   воду    и сказала:
 –  Когда закончите драться, не забудьте почистить зубы.
Мы сели на дно ванны двумя розовыми лягушками и посмотрели друг на друга.
–  Я оденусь первая, –  сказала я и вылезла из ванны.
–  Нет. Я! –  закричала Соня и тоже полезла из ванны.
Розовое махровое полотенце так приятно прошлось по телу. Майка, трусы. Раз-два. И мы обе сидим за столом.
–  Я первая.
– Нет. Я.
         Но первой оказалась Лиза. Пока мы возились в ванной, она успела проснуться и поздороваться с горшком. Умытая и свеженькая, как новорождённая редиска, она торчала из-за края стола.  Поварёшка прыгала в руках Пирры, а тарелки  с супом так и летели на стол.  Стаканы, вилки, ножи, ложки  переговаривались с нами. Чайник что-то булькал себе под   нос и ворчал. Потом вдруг засвистел тонко и пронзительно, как  паровоз. Пирра сняла свисток, и он въехал носиком в бокалы. Голубая клокочущая жидкость так и запрыгала вниз. Мы стучали ложками, словно отбивая чечётку.
–  Зло не оставлять, – кричала нам Пирра. Мы запихивали  в себя последние кусочки хлеба и хлебали суп. Вот тут-то  и   появился Гошка. 

Глава 9. Кот  Гошка и западня.
Кот бесшумно вошёл в кухню, потёрся своими полосочками  о  ножку стола и промяукал:
–  Я тоже хочу есть. Это не честно.
Мы так и покатились под стол.
– Котик, милый.
Но кот важно посмотрел на нас своими зелёными хрусталиками и прыгнул Пирре на фартук.
– Гоша!  Веди себя прилично, – сказала Пирра. Она взяла его за шкирку и бросила на пол.
– У у у! Злая, – сказал кот. Мы налили ему в чашку молока,  но он недовольно фыркнул:  мне бы лучше  валерьянки.
–  Алкаголик, –  сказала Пирра и капнула несколько капель  на блюдце.
Он всё вылизал и начал громко горланить песни:
Выпил бы я  кружку
          Со своей подружкой,
          Но моя подружка –
          Зелёная лягушка.
          Мы просто захлёбывались от восторга, а Пирра  рассердилась:
 –  Гулять с нами не пойдёшь!
–  А я хочу!  Хочу с вами, –  буянил пьяный кот.
– Нет. Нет. Нет и нет, –  замахала руками Пирра.
–  Поживём – увидим, – нахально огрызнулся Гошка.
–  Эти кошки стали просто невыносимы, –  сказала Пирра  и,   схватив скалку, запустила в кота. Кот мяукнул и  превратился в обычную тряпичную куклу
– Так-то оно лучше, –  сказала Пирра. –  Но мы закричали и заплакали:
– Хотим кота. Кота хотим. Гоша, Гоша кис-кис.
– У этого кота дурные манеры. Я возьму вам маленького котёнка.
– Нет, нам нужен Гоша. Гоша! Гоша!
– О-о-о, выдохнула Пирра, –  повлиял.
Она подняла кота с пола и подержала его за хвост, Гошка ожил, и серой полосатой пружинкой упал на пол.
– Дзинь!  – стукнули его коготки.
– Брысь! –  крикнула Пирра. И кот кинулся к дверям. Мы за ним.
Он юркнул в приоткрытую дверь и понесся вниз по лестнице. Мы лавиной рук, ног, платьев и сандалий скатились за ним. Он выскочил во двор и скрылся в огромной бетонной трубе. Мы за ним. В трубе было темно и прохладно.
–  Гоша, –  позвали мы и пошли за огоньками.
Словно  огромный удав, труба затягивала нас всё дальше и дальше. Было холодно и темно.
– Я боюсь, –  сказала Лиза и вдруг закричала:  Пила, Пила, где ты?
Мы были один на один с темнотой.
Ее холодные противные пальцы сжимали нам горло, залезали в глаза, в нос, в уши.
– Мрак! –  промяукал вдали Гошка.
– Мрак! –   отозвалось эхо.
– Мрак, мрак, –  покатилось по трубе.
Если бы с нами была Пирра, она бы что-нибудь придумала, но мы были одни.
Глава 10. Освобождение
Мы сидели в трубе и не знали, что происходит снаружи. Как только мы убежали из дома, Пирра не на шутку разволновалась:
– Этот пьяный кот может завести их куда угодно.
Она тут же спустилась за нами вниз во двор. На дворе было тихо и безлюдно. Взрослые ушли на работу, малыши были в садике, а школьники уехали в пионерский лагерь или к бабушкам и дедушкам в деревню. И вдруг Пирра услышала слабый детский крик. Он шёл из трубы, но кто  и что кричал, трудно было разобрать.
– Это, наверное, они, мои внучки, – подумала Пирра, – больше кричать некому. Бедняжки, как им, наверное, страшно в этой трубе.
Она вскарабкалась на трубу и, расставив руки в стороны и балансируя, пошла по трубе.
–  Маша, Соня, Лиза! Где вы? –  кричала Пирра, не переставая.
Мы уже совсем потеряли надежду, что когда-нибудь мы увидим солнечный свет. И  вдруг мы над самой нашей головой услышали голос Пирры. Мы страшно обрадовались, и завопили в три горла:
–  Пирра, Пирра. Мы здесь.
Пирра полезла в карман, за волшебной дудочкой, но в кармане ее не было.
– Что же делать? Где я могла ее оставить?
Она села на трубу и стала вспоминать.
–  Эврика! Вспомнила! Я положила ее в ящик вместе с ложками.
И тут на наше счастье во дворе появился папа. Он шел с работы и очень устал, но все же поднялся на пятый этаж и принёс дудочку. Пока папа ходил за дудочкой, Пирра развлекала нас и пела нам песенки, одну веселее другой. Нам уже было не страшно, мы знали, что Пирра нас скоро спасёт.
Вдруг   Пирра    перестала   петь,    и    мы    услышали    мелодичную музыку, которая лилась из волшебной дудочки. Вдруг огромный столб света пронзил ночную темноту, трубы и в образовавшейся дыре мы увидели родное бабушкино лицо.
– Поднимайтесь вверх по лестнице, – сказала Пирра. И она спустила к нашим ногам верёвочную лестницу.
Первой полезла Лиза, за ней Соня, а за Соней поднялась и я.
– Ура! Свобода! Да здравствует Пирра –  наша освободительница, –  орали мы на разные голоса, целуя  и обнимая Пирру.
От таких излияний чувств удержаться на покатой трубе было невозможно, и мы скатились с нее прямо в песочницу.
–  Ну что я вам говорила? Этот паршивый кот вам совсем не товарищ. А вы: Гоша, Гоша.
И вдруг мы увидели Гошку. Он сидел на трубе рядом с дырой, через которую Пирра нас вытащила,/и жалобно мяукал:
– Простите меня. Я всё осознал. И   перевоспитался. Не оставляйте меня.
– Пирра, прости его. Он исправился, –  стали мы умолять Пирру.
–  Ну   ладно,   пошли   с   нами.   Только   валерьянки   ты   больше   не
получишь.
–  Хорошо, я согласен на твои условия. С валерьянкой я завязал.
         Лиза повесила кота к себе на руку, как тряпку, и мы пошли домой, где нас уже давно ждал папа.

Глава 11. Папа покупает новую игрушку
Наш папа удивительный человек. У него черная борода, усы и очки на носу. Он занимается важной работой, но мама говорит, что он словно ребёнок. Он очень любит играть. Ну, не так, конечно, как играем мы, дети понарошку. Он играет так, как играют взрослые. Купит себе какую-нибудь вещь., поиграет и бросит. Больше всего на свете он любит фотоаппараты, хотя никогда не фотографирует. Он их разбирает, так они и валяются у него в разобранном виде. А недавно он разобрал бабушкины карманные часы. Они долго лежали на полке и пылились. Соня с Лизой разбили стекло и оторвали стрелки. И папа однажды позвал нас всех троих в спальню,- и, вооружившись маленькой отверточкой, стал раскручивать часы.
– Смотрите, дети, это пружинка. А это шестерёнки, –  он стал вытаскивать шестерёнки и запускать их как волчки. Шестеренки кружились и падали со стола на пол. Мы полезли под стол и стали их собирать. Тут в дверях появилась Пирра.
–  Что ты делаешь? Злодей, это же фамильные часы. Мне их отец подарил!  – закричала Пирра.
– Но они сломанные, у них не было ни стекла, ни стрелок.
– Ну и что, их можно было починить. И детей чему учишь?
– Зато мы здорово поиграли в волчки.
Пирра только руками всплеснула и ушла на кухню. На следующий день, папа получил получку. И когда мы сидели на балконе и играли в школу, мы увидели, как папа подкатил к подъезду на новеньком красном велосипеде. Пыхтя и отдуваясь, он затащил его на пятый этаж и поставил на лестничной площадке
– Ну вот, новую игрушку купил, –  сказала Пирра, увидев велосипед.
Теперь каждый день папа ездил на работу на велосипеде. Вечером он протирал его тряпочкой и смазывал маслом, но больше всего он читал инструкцию. Инструкции –  его страсть, он всегда всё делает по инструкции. Мама ему всегда говорила, уходя на работу:
- Валерочка, получи инструктаж.
И давала ему кучу разных поручений. Но мама уехала, и теперь инструктаж ему даёт Пирра. Папа очень исполнительный, но это только тогда, когда инструктаж дает Пирра. Маму он не слушался и делал всё наоборот. Это наша Соня, наверное, в него уродилась. Скоро папе надоел велосипед, и он стал мечтать о машине. Тогда велосипед перешёл к Пирре.
Она стала ездить на нём на базар за покупками, а мы бежали следом и просили её:
– Пирра, покатай нас!
Пирра по очереди садила нас на сидение и, взявшись за руль, везла по  двору. Сидение было высоким, и мы ногами не доставали до педалей. Дети  постарше, нас просили у Пирры велосипед, и она никому не отказывала.
Глава 12. Пирра учится играть на трубе
Пирра всегда что-нибудь придумывает, и мы только диву даёмся, откуда она все это берет.  Теперь она решила научиться играть на трубе. Она купила самоучитель, и теперь играет с утра до вечера. Она ни на минуту не расстаётся с трубой, даже когда ложится спать, она кладет трубу под подушку. Папа просто из себя выходит, когда слышит, как Пирра играет на трубе.
– Боже мой, когда же это кончится. Я вышвырну Вашу трубу с пятого этажа, –  пригрозил он однажды Пирре.
И вот, как-то ночью вдруг труба завыла страшным голосом. Папа вскочил и в трусах побежал в гостинную. Бабушка лежала и делала вид, что спит. Но только папа  вышел за дверь, труба опять страшно заревела.  В   стенку  стучали  и  кричали  соседи.  Весь  дом  встал  на уши. И только мы, дети, захлёбывались от востогра.
А Пирра сидела на диване, свесив ноги в полосатых гольфах, и спокойно играла своё любимый менуэт.
Утром пришел милиционер с кучей жильцов. Жильцы страшно возмущались и кричали на перебой.
–  Конфисковать у нее эту трубу. Это безобразие. Она играет целый день, и даже ночью. Ни днем, ни ночью покоя нет.
Милиционер хотел забрать трубу, но Пирра поклялась "Калиной, малиной и бузиной, что росли у нас во дворе, что играть в доме она больше не будет. Милиционер составил акт и удалился.
С этого времени бабушка играла везде, где придется. Когда мы шли гулять, она надевала на спину трубу и, идя впереди нас, громко дудела. Мы шли по улице, и все прохожие оглядывались нам вслед, а  дети бежали за нами целой гурьбой. Мы шли гуськом. Впереди Пирра с трубой. За ней я, за мной Соня. А сзади всех шла Лиза с клеткой, в которой сидел Кеша. Пирра считала, что свежий воздух необходим попугаю, и мы всегда брали его с собой.
Однажды мы как всегда вышли из  дома, и пошли по улице к площади Ленина. За нами бежала толпа зевак, а когда мы подошли к памятнику Ленина, толпа выросла до огромных размеров. Пирра влезла на постамент и дала такой оглушительный концерт, что перекрыла весь городской шум.
На шум прибежали два милиционера. Они сначала думали, что кого-то хоронят, но когда разобрались в чем дело, они взяли нашу бабушку и повели ее к машине. Мы бросились за ними, а Лизонька стала громко кричать, еще громче бабушкиной трубы. Попугай в клетке прыгал и ругался, как пьяный мужик, а толпа гудела и не давала им подойти к машине.
– Только не обижайте детей, –  сказала Пирра милиционерам.
–  Не волнуйтесь, гражданочка, не обидим.
Один милиционер сел за руль, а другой сел рядом с Пиррой и держал ее под локоток. Я сидела впереди и махала всем прохожим рукой, Соня одела милицейскую кепку и строила рожи. Лиза сидела на коленях у милиционера, а Пирра спокойно прочищала свою трубу. В багажнике сидел Кеша и все время ругался.
Вдруг неожиданно труба взвыла. Водитель растерялся и выпустил руль из рук, машина врезалась в фонарный столб. Мы все посыпались в разные стороны. Пирра пролетела по воздуху 3 метра и, сделав сальто-мортале села прямо на верхушку фонарного столба. Но и здесь она не потеряла присутствия духа, и как ни в чем не бывало, продолжала играть. Милиционер уговаривал ее слезть вниз. Вокруг столба собралась огромная толпа и стала скандировать:
– Свободу бабушке Пирре!
Под гром аплодисментов Пирра спустилась вниз.
Ее принялись качать, а потом нас всех на руках принесли домой.
Глава 13. Пирра загрустила.
С  тех  пор  играть  на улице  Пирра  остерегалась.  И  она решила играть на крыше нашего пятиэтажного дома. Захватив с собой кусок хлеба с маслом, и посыпав его сахаром, Пирра поднималась на крышу и, сев на   самый   край   и   свесив   свои   коротенькие   ножки   в   полосатых гольфах, она  начинала  разучивать  новый  этюд.   Соседи  открывали окна и в её адрес  летели разного рода проклятия. А она, окруженная целым хором котов, сидела  на краю крыши, свесив ноги, и изо всех сил дула в трубу. Коты мяукали на разные голоса, и получался такой великолепный концерт, какой не услышишь даже за 100 рублей. Но у соседей отсутствовало чувство юмора и назавтра они принесли большой белый лист, в котором было 150 подписей, и как сказала  нам Вошта, наша соседка с четвертого этажа, что нашу Пирру скоро выселят, если она не прекратит играть на трубе.
С этого времени у Пирры тоже пропало чувство юмора, и она очень сильно загрустила. Труба стояла на комоде и Пирра к ней не прикасалась. Она терла кастрюли и сковородки большой железной щеткой и пела:
 – Ты не вейся черный ворон.
Грусть Пирры передалась и нам, детям, и даже попугаю Кеше. Кеша сидел в клетке, нахохлившись, ничего не ел и даже ни с кем не разговаривал. Мы слонялись по дому, нам тоже ничего не хотелось делать.
Тогда я села за пианино и стала разучивать гаммы. Потом одним пальчиком я сыграла:
На паркете  в восемь пар
Мухи танцевали.
Увидали паука, в обморок упали.
Игра на пианино подняла у меня настроение и тогда я прошлась по всем клавишам от контроктавы, до самых высоких нот и запела:
– Вот из темных вод поднимается с волною кашалот. А вверху светло светит солнышко. Стайки птичек летят в вышину. Ветерок чуть колышет волну. Но, мои руки прошлись по всем октавам, – кашалоту все равно он уплывет опять на дно.
Мои занятия прервал пронзительный крик Вошты:
–  Опять шумите! Я на вас управу найду.
И тогда я решила: зуб за зуб, око за око.

Глава 14. Вошта и майоровы простыни.
В сердце моем клокотала месть:
–  Ну, подожди, проклятая Вошта, я тебе устрою.
Вошта –  это  наша соседка с четвертого этажа, она живет этажом ниже, и вечно бегает к нам ругаться. Она похожа на жабу: толстая, коротконогая и вся в бородавках. Ну, настоящая жаба. Она очень злая, крикливая. И вечно  она жалуется на здоровье, у неё всегда что-нибудь да болит.
– У меня цирроз печени. Долго не протяну, во што, –  жалуется Вошта майорше.
Майорша –  это соседка с третьего этажа. Жена майора, который каждый день гуляет со своей маленькой собачкой по двору.
–  Ой, Марья Ивановна, – говорит майорша, –  а у меня ревматизм и страшный склероз.
– Это что? –  говорит Вошта. –  У меня такое давление, что столбика ртутного не хватает. Во што, и как только вены выдерживают. Во што.
После каждой фразы она добавляет "во што", поэтому мы прозвали ее Вошта. Вошта ненавидит всех соседей, кроме майорши . И своей внучки Ирке внушает:
– Все люди звери. Бойся их, ой бойся, деточка.
Утром я пошла в магазин и купила три пакета молока. Молоко мы выпили, а пакеты наполнили водой и сбросили на балкон Вошты. Они с шумом шмякнулись, и вода из них потекла по балкону прямо на белые простыни майорши, которые она повесила на просушку. Вошта стояла на балконе в дверях. И когда бомбы ударили по ее балкону, она дико заорала:
– А-а-а, звери. Звери проклятые. Сейчас я вам уши надеру. 
Мы ждали расправы и, весело смеясь, скрылись в детской. Вскоре раздался звонок и страшный стук в двери. Это ломилась Вошта. Мы замерли в ожидании:
– Что-то сейчас будет?
Пирра открыла дверь и Вошта заголсила:
– Убили! Залили! Зарезали! Дайте, я им уши надеру.
– Кому это Вы хотите надрать уши? –  спокойно спросила Пирра, держа в руках морковку.
– Вашим внукам. Кому же еще? Во што. Посмотрите, что они сделали. Bo штo.
– Давайте посмотрим, –  говорит Пирра.
И Вошта ведет ее на балкон.
– Вот! Вот! Смотрите! Во што!
Пирра свешивается вниз и видит на балконе два пустых пакета из под молока. Третья коробка улетела вниз и валяется на асфальте. Солнышко высушило воду на балконе Вошты и скрыло следы преступления. На ветру развивались белые простыни майорши с серыми разводами.
– Красивые разводы, –  говорит Пирра, глядя на простыни.
– А вы зачем коробки на балкон выкинули? У Вас что, помойного ведра нет?
Вошта просто задохнулась от гнева:
– А-а! Круговая порука. Во што. Ну, подождите, подождите, подождите. Я это так не оставлю. Во  щто. А-а-а!
И она, открыв рот, хватает воздух своими пёстрыми губами.
– Мне плохо. Я умираю. Во што.
– Притвора. Мещанка, – говорит Пирра и прекращает поток её слов, сунув в рот ей морковку, которую она приготовила для плова.
– У-у-у, –  мычит Вошта.
– Вот тебе и "у". Иди теперь жалуйся куда хочешь, – и Пирра выставляет Вошту за дверь.

Глава 15. Разборки или  майор и майорша.
Через  некоторое  время  опять  раздался  звонок,  за  ним  второй, третий, а потом гудок  запел на одной ноте долгое ля, потому что кто-то нажал  на кнопку,  не  отрывая руку. Пирра приготовилась к обороне. В руке она   держала   огромный   кухонный  нож, а сзади стояли мы все трое, вооруженные брызгалками с водой.
– Открывайте!   –  орал  за  дверью   майор.   –  А  не  то  я вам  дверь вышибу. И он начал пинать ногой дверь. –  Я вас в тюрьму упеку. Все простыни нам залили грязью  – орал майор, стоя в военном кителе с орденами и в кальсонах. Сзади него стояла майорша, а на лестнице, опираясь  на   перила, маячила   Вошта.   Размахивая   морковкой, она орала:
– Хулиганка! Во што. Старуха, а что делает? Вот што.
– Кто старуха? – грозно спросила Пирра, размахивая ножом. – Кто старуха? А ну, повтори.
Вошта в страхе попятилась.
– Я весь день стирала. У меня ревматизм. У меня руки болят. Вот, посмотрите, – запричитала майорша и сунула Пирре под нос свои накрашенные ногти.
– Прекрасный маникюр, – сказала Пирра, – а ревматизм Ваш мы сейчас вылечим, – и она махнула нам рукой. Мы нажали на брызгалки. И по лицу майорши с ее накрашенных ресниц потекли черные полосы туши.
Майор с майоршей отступили назад, и тут на лестнице появился папа. Они переключились на него. Они орали разом, перебивая друг друга так, что ничего нельзя было разобрать.
– Ничего не понимаю, – сказал папа. – Давайте по порядку. У кого болят руки?
– У меня, – сказала майорша. – Вот, посмотрите, ревматизм, – и она опять стала тыкать папе в лицо свои накрашенные пальцы.
– А при чем тут морковка?
– Она сунула мне морковку в рот, во што. – Сказала Вошта. – Вот! Вещественное доказательсьво, во што, – и она показала папе, наполовину очищенную, морковку.
– Кто она? –  спросил папа.
– Ваша теща. Эта старуха ведет себя хулигански, –  злобно плюясь папе в лицо заорал майор.
– Только, пожалуйста, не плюйтесь, –  сказал папа, вытирая лицо платком.
– Ой! Извините, пожалуйста, –  сразу стих майор. –  Я человек военный. Я привык к дисциплине, а это какой-то бедлам. Я служил и служу отечеству.
– Где Вы служите? С Вашей моськой во дворе, –   заметила Пирра.
– А хотя бы и с моськой. Я Афган прошёл, я награды имею. Я это так не оставлю. –  И он стал спускаться вниз по лестнице.
– Убийца малолетних детей и старух! –   Прокричала ему вслед Пирра.
– Ты майор –  сплошной позор, –  тут же сочинила Соня.
Но майор уже не слушал нас, он шел впереди, выпятив грудь, а за ним плелись Вошта с майоршей. Папа пошел за ними на разборки. Вскоре он вернулся и накинулся на нас и Пирру. Он долго нас ругал и обещал нас наказать. Соню папина злость вдохновила и она сказала:
– Маша, запиши:
Карабас стоит в дверях –  злой, презлой, презлой.
          Плетку держит он в руках злой, презлой, презлой.
И мы пошли в детскую разучивать с Кешей этот стишок.  А  папа с Пиррой ушли на кухню,  и долго-долго мы  слышали возмущенный папин  голос:

– Вы ведете себя, как ребенок. И Вам должно быть стыдно. Они порядочные люди и их надо уважать. У майорши больные руки, а Марья Ивановна уже давно одной ногой в могиле. А Вы сделали им такой стресс, обидев двух больных женщин.
Пирра слабо возражает, что они вовсе не больные, а просто притворяются больными. Что они воинствующие мещане, и она с детства объявила им войну. Что она не считает себя старухой и это оскорбление личности называть её старухой. Что она презирает его трусость и ограниченность. И что ей надоело торчать у плиты. И что с завтрашнего дня она уходит в поход и забирает с собой детей. Пусть он живет один и творчески работает и питается в столовой. Последний аргумент был самым сильным, потому что папа любил вкусно поесть. Хлопнув дверью, он вышел из кухни и ушел к себе в спальню читать газеты. Больше они не спорили, вечер окончился тихим ужином. Мы ели плов, в котором не хватало одной морковки, оставшейся у Вошты, как военный трофей. Мы легли спать, зная, что скоро мы идем в поход. Ура!

Глава 16. В путь.
А В субботу утром папа  ушел на работу, а мы стали собираться в дорогу.  Пирра достала рюкзаки, турбаты,  штормовки.  И мы стали одеваться.    Свой    огромный    красный   рюкзак с  металлическим каркасом   и  массой  карманов   она набила едой. Тушенкой, сгущенным молоком, картошкой, крупами, хлебом и т.д. А  в наши маленькие рюкзачки она положила одеяла и одежду, в Лизин рюкзак она положила игрушки.  Взвалив  на плечи рюкзаки,  мы  вышли  из дома и стали спускаться по лестнице вниз.
 –  Стойте! –  закричала вдруг Пирра. –  Кешу забыли.
И она, поставив свой огромный рюкзак к стенке, быстро побежала наверх. Попугай сидел в клетке, он был очень расстроен, что его забыли взять с собой. Пирра хватает клетку за кольцо и спускается к нам.
– Доброе утро, Маша. Доброе утро, Соня. Доброе утро, Лиза,  – приветствует нас Кеша.
– А мне, почему не говоришь доброе утро?  –  спрашивает Пирра попугая.
– А я на тебя в обиде и не хочу с тобой   здороваться.
– Вот как? Тогда я отнесу тебя назад домой, –  говорит Пирра.
– Нет. Нет. Только не это! Доброе утро, Пирра!
– Ну, теперь другое дело. Доброе утро, Кеша. Как спал?
– Хорошо, спасибо. Пирра.
– Пирра, дай я понесу Кешу, –  прошу её я.
– На, неси.
И она отдает мне клетку с попугаем. Экипировка у нас походная. Мы все в штормовках, даже Лиза. Ее штормовку Пирра сшила из папиного старого плаща за один вечер. Мы идем по улице, и все прохожие оборачиваются нам вслед. Впереди идёт Пирра. На ней белая плоская шляпа, брюки до колен, из-под которых выглядывают полосатые гольфы. С плеч ее спадает немыслимо рваный свитер, поверх свитера штормовка, на спине огромный рюкзак, а на плече ее любимая труба. Свитер Пирра специально не зашивает, говорит, что дыры лучше вентилируют тело. За Пиррой иду я, тоже в полосатых гольфах, свитере и штормовке, на ногах у меня турбыты, а сзади зеленый рюкзак с одеждой и сверху него привязана палатка. В руках у меня клетка с попугаем. За мной идет Соня. Она'одета так же, как я, но рюкзак у нее поменьше и полегче, в нем лежат одеяла, в руках ее удочки. И замыкает процессию Лиза с маленьким черненьким рюкзачком, в руках она несет котелок, который надраен как зеркало и который постоянно громыхает как колокольчик на коровьей шее, потому что в нём лежат 4 металлических кружки, 4 ложки, и складной   нож.   Мы   идем   под   аккомпанемент   котелка   и   веселое  верещание Кеши к остановке такси. Мы могли бы заказать такси по телефону, но он как назло не работает. Пока мы идём, мы слышим кучу колкостей и замечаний в свой адрес:
– И куда это вы собрались?
– Ну и компания!
– А старуха-то как вырядилась!
– Это, наверное, начинающие туристы. И так далее, все в  том  же  духе.
Мы не реагируем на замечания прохожих, и только Кеша не может этого вытерпеть. На каждое замечание он тут же дает ответ и при этом страшно ругается. Солнце сильно печет. Жара невыносимая, но Пирра не позволяет нам что-нибудь с себя снять. Мы обливаемся потом, но ослушаться бабушку боимся. И только один попугай доволен, он любит жару.
Наконец мы подходим к стоянке такси и занимаем очередь. Очередь очень большая и никто не хочет нас пропустить вперед. Одна за другой отъезжают машины, а мы все ждем. Вдруг налетел сильней порыв ветра и сорвал с головы Пирры ее белую шляпу.
Словно тарелка, она покатилась по асфальту прямо на проезжую часть, где одна за другой неслись разные машины. Мы кинулись ее ловить. Мы метались между машинами, ловя шляпу. Машины резко тормозили, а одна из машин врезалась в берёзку и сломала ее. В вдогонку нам неслись страшные ругательства. И тут подъехало наше такси.
– Стой! Стой! –  заорали мы и бросились к машине.
– Быстренько загружайтесь! –  командует Пирра.
– Ну, быстрей! Быстрей! Мы грузим в багажник рюкзаки, палатку, котелок и клетку  с  Кешей.
– Порядок! Поехали! –  говорит Пирра шоферу, совсем забыв про шляпу.   Но   тут   к   машине   подходит   милиционер,   в   руках   у   него пресловутая   шляпа. Правда,  из   белой  она   стала серой,   а  местами  даже   совсем черной. Но Пирру это не смущает. Она нахлобучивает шляпу на голову.
– Побыстрее, пожалуйста, –  обращается она к шоферу.
– Не то мы опоздаем на ракету. .
– С Вас штраф, гражданочка, –  говорит Пирре  милиционер, держась за ручку двери.
– Какой штраф? За что?
– За нарушение общественного порядка, –  говорит милиционер, не отпуская ручку.
– Вот еще, штраф. Не задерживайте нас такими пустяками. Мы опаздываем,  – говорит Пирра и дергает дверь на себя. Но милиционер тянет дверь к себе.
– Штраф, платите штраф, или я повезу Вас в участок.
– Вы что думаете, что я миллионерша? –  говорит Пирра.
– Уберите руки.
–  Штраф, –   не сдается милиционер.
– Во, зануда, пристал, –  говорит Пирра и резко дергает дверь. Милиционер падает на асфальт. Дверь захлопывается.
– Вперед! На пристань, –  командует Пирра.

Глава 17. Погоня.
Мотор взревел, и мы мчимся по шоссе, Пирра сидит на переднем сидении с трубой на плече, сзади сидим мы трое. Я оборачиваюсь назад и вижу в заднее стекло, как милиционер поднялся с земли, отряхнулся, и сев  на мотоцикл, поехал вслед за нами.
– Штраф! Вы у меня заплатите штраф! –  слышим мы его крик сквозь шум мотора.
– Пирра, –  кричу я. –   Нас преследуют.
Пирра оборачивается назад и, сложив сразу четыре фиги, бросает их в заднее стекло
– Рули, рули, рули, рули, на тебе четыре дули, –  говорит она. Мы все трое тоже рачиваем дули, а Лиза не может сложить четыре дули и делает только две. Мы поворачиваемся назад, и показываем дули милиционеру. Лицо его перекашивает гримаса ярости. Он машет нам вслед кулаком и, потеряв равновесие, мотоцикл зигзагами виляет по шоссе. И тут его мотоцикл глохнет. Мы радостно хохочем и бьем в ладоши. Шофер только посмеивается:
– Ну и компания мне попалась. Артисты! С вами не соскучишься.
Мы несемся по улице на большой скорости, дома только мелькают в окне. Мы подъезжаем к железнодорожному переезду, и машина останавливается. Мы ждем, когда пройдет поезд. Пока мы стоим и ждем, милиционер догоняет нас и подъезжает к дверям, где сидит Пирра. И, схватившись за ручку, начинает дергать дверь на себя, но Пирра крепко держит дверь изнутри. Тут проходит товарный поезд и шлагбаум поднимается.
– Вперед! Гони, –  обращается Пирра к шоферу.
– Есть гнать, –   говорит шофер и нажимает на стартер. Милиционер опять падает, но тут же встает и мчится следом за нами.
Ух! И мы поднимаемся в гору. Внизу синяя сковородка воды. Еще немного, и мы подъезжаем к пристани. Такси тормозит. Милиционер делает резкий поворот и, объехав такси, плюхается в воду, подняв огромный фонтан брызг. Мы насквозь промокаем. Немного погодя из воды появляется круглая, желтая дыня милицейской каски, а за ней ее хозяин. Пирра бросает ему спасательный круг:
– Держитесь голубчик! Мы Вас спасем.
– Идите к черту! –  рычит милиционер и хватается за круг. Пирра бросает ему веревку, и мы общими усилиями вытягиваем мокрого милиционера на мол.
– Вы мне за это еще ответите, –  говорит милиционер, отплевываясь.
– Ну, так, сколько я Вам должна? –  невозмутимо спрашивает Пирра.
– Ты-ты-ты, – мычит милиционер, тараща глаза и стуча железными зубами.
– Три рубля, –   догадывается Пирра и достает деньги.
– Д-да, –  с трудом говорит милиционер.
– Держите,  – говорит Пирра и протягивает ему бумажку.
– Вот так бы сразу, –  говорит милиционер и прячет деньги в карман.
И тут мы слышим голос из репродуктора:
– Объявляется посадка на ракету на 11.30, следующую до Голубого залива.
– Пошли, – говорит Пирра. Мы достаем наши рюкзаки и клетку с попугаем и, расплатившись с таксистом, мы гуськом бежим к ракете.

Глава 18. Дорога к морю.
Мы заходим на ракету.
– Я хочу сидеть у окна, –  говорит Соня.
– Я тоже хочу, –  говорю я.
– И я тоже хочу у окна, –   не отстает от нас Лиза.
– Давайте бросим жребий, –  предлагает Пирра.
– Давай! Давай! Бросим жребий, –  кричим мы.
Мы стоим в проходе и мешаем людям проходить к своим местам.
– Девочки,   не   стойте   в   проходе.   Садитесь   на   свои   места.   Да  побыстрее, посмотрите, какую пробку вы создали.
–  Пойдемте на палубу, –  предлагает Пирра.
Мы выходим на палубу. С реки дует небольшой легкий ветерок. Пирра достает из кармана 3 спички и одну отламывает.
–  Вот, кто вытащит маленькую спичку, тот и будет сидеть у окна, –  говорит она.
Первой тянет Соня, потом Лиза, потом я. Мне достается место у окна.
–  Ура! –  ору я во все горло и бегу к окну.
 – Маса, возьми меня на лучки, –  просит Лиза.
–  Садись! –  Я беру Лизу на колени и мы начинаем смотреть в окно. Надутая и недовольная Соня садится рядом и берет с собой клетку с Кешей.
– Зато у меня попугай. Эля. –  Говорит она. – Кеша, скажи, Маша плохая, –  говорит Соня попугаю.
– Не скажу. Это Соня плохая, а Маша хорошая. –   Говорит попугай.
– Попка-дурак, –  говорит ему Соня.
– Ты сама дурочка. Тьфу на тебя.
– Пирра, забери Кешу. Он ругается, –  просит Соня.
– Давай его сюда.
Пирра забирает клетку себе. И тут заводится мотор, и ракета несется по реке. Мимо плывут зеленые крутые берега, деревни, леса.
– Лиза, смотри, зайчик на берегу. – Говорю я Лизе. Лиза смотрит в окно. Серый зайчик сидит на берегу и смотрит на нас.
– Заинька, зайчик, а у нас попугайчик, –  сочиняет Соня стишок. Она у нас все время что-нибудь сочиняет
– Заинька, зайчик, а я попугайчик, –  повторяет за ней Кеша.
Проходит полчаса и ракета подплывает к плотине. Мы выходим на палубу. Огромная бетонная стена плотины тянется высоко вверх. А внизу струятся каскады воды.
– Плотина, плотина, а за ней море сине, –  сочиняет опять Соня.
– Ой, какая она больсая, –   говорит Лизонька.
Открываются железные ворота и ракета заходит в шлюз. Вода в шлюзе поднимается все выше и выше. И, наконец, мы вплываем во второй шлюз, а потом в третий. Миновав три шлюза, ракета выходит в море.
–  Море! Море! –  Кричим мы и хлопаем в ладоши.
Ракета несется по морю. Навстречу нам проплывают парусники и, груженная лесом ,баржа.
Впереди, на горке, стоит пансионат «Голубой залив»
–  Вот и приехали, - говорит Пирра. Ракета подходит к причалу, и люди толпой бегут к выходу.
–  Давайте подождем, а то вас еще задавят, – говорит Пирра. И мы ждем, когда все выйдут. Мы выходим последними и идем   по берегу моря, подальше от пансионата. Мы выбираем тихое местечко среди сосенок на берегу моря и Пирра начинает ставить палатку. Мы ей помогаем.
– Пилла, а я кусать хочу, –  говорит Лиза.
– Сейчас будем кушать, подожди немного.
Пирра достает из рюкзака банку тушенки, хлеб и 4 помидорки. Мы садимся рядом с палаткой и перекусываем. Кеше мы даем хлеб и кусочек помидорки.
На свежем воздухе после долгой поездки все кажется особенно вкусным.

Глава 19. Башня из песка.
Перекусив, мы решили немного искупаться, и позагорать Пирра надула нам резиновые круги и мы, одев их себе на грудь, плюхнулись в воду. Вода была теплая и приятно ласкала тело. Мы плавали около берега и брызгали друг на друга водой.
–  Девочки, не заплывайте далеко от берега, –  предупредила нас Пирра. Но Соня как всегда делала по-своему и, загребая руками, она стала удаляться от берега.
–  Соня, вернись! – кричали мы ей, но она только смеялась и отплывала все дальше.
– Ну, подожди, Бабоня упрямая, – сказала Пирра и прыгнула в воду. Покрутившись в воде винтом, она легла на спину и ,тихонько шевеля ногами и руками,поплыла вслед за Соней.
– Не догонишь! Не догонишь! – кричала Соня и отплывала все дальше и дальше, Пирра перевернулась на живот и, отбрасывая руки и ноги в стороны, как огромная лягушка поплыла вслед за Соней и. уцепившись за круг, она потащила Соню к берегу. Мы вышли на берег и легли на песок.
– Маса, закопай меня песком, –  попросила Лиза. Я стала сыпать на нее песок, а Соня мне помогала.
– Пирра, какую мумию мы сделали, – сказала я бабушке. Она посмотрела и засмеялась.
– Вы бы лучше в песочек поиграли.
–  Давайте построим башню, – предложила я.
– Давай! Давай построим, – сказали Лиза с Соней. Лиза встала, и стряхнула с себя песок.
Мы начали строить башню, но песок сыпался, и у нас ничего не получалось.
–  Надо из мокрого песка строить, –  сказала Пирра.
И мы сели на берегу и стали выгребать ладошками мокрый песок и строить башню. Башня росла и росла, и не осыпалась.
– Вот если бы она была большая, – сказала Соня, – и мы могли бы в нее  залезть.
Пока мы строили башню, Пирра сидела на берегу и тихонько играла менуэт. И вдруг, под звуки менуэта башня стала расти, расти и тянуться высоко вверх. Пирра продолжала играть, сидя к нам спиной.
– Давайте зайдем в нее, – предложила я сестрам. Мы вошли в башню и стали подниматься по винтовой лестнице вверх, все выше и выше. Ступеньки обсыпались под нашими ногами, но это нас нисколько не смущало.
– А как мы плидем назад? –  испуганно сказалаЛиза.
– Ничего, как-нибудь придем, –  сказала бесшабашная Соня.
– Мы поднялись на самый верх и стали смотреть по сторонам. С одной стороны высоко вверх тянулась гора, покрытая соснами. С другой стороны, до самого горизонта была блестящая морская гладь. Мы видели Пирру, нашу палатку и пансионат. Они были совсем маленькими.
– Пирра, Пирра! –  закричали мы, но Пирра не слышала нас, ветер относил в сторону наши голоса. И тут мы увидели, как по морю, мимо нас промчался катер, подняв огромные волны. Волна ударила в башню, и она стала оседать. Бух! И мы сиди на берегу, на большой куче песка. Только сейчас Пирра оглянулась и увидела нас.
– Пирра, –  закричали мы, а мы в башне были.
– В какой башне?  – удивилась Пирра, ничего не понимая. –  Вы, наверное, перегрелись на солнце. И она своей пухленькой рукой прикоснулась к нашим лбам.
– Да нет же, мы не перегрелись, –   сказала я. –   Мы построили башню из песка, а она выросла большая, пребольшая, и мы в  нее забрались.
–  Чудеса! –  сказала Пирра. –  А я ничего и не заметила, так была увлечена музыкой.

Глава 20. Большая медведица.
– Ну, а теперь, бегите, насобирайте мне дров, –  сказала нам Пирра. –  Пора готовить ужин.
Мы ходили между сосен и собирали сухие палочки для костра. Вскоре мы насобирали большую кучу хвороста. И Пирра стала разжигать костер. Она выбрала две больших палки с рогульками и положила на них третью прямую палочку, повесив на нее котелок с водой.
– Маша, чисть картошку,  – сказала она мне, раскрыв складной нож и накидав около моих ног кучу картофелин.
–  Я тоже хочу чистить, –  сказала Соня.
– Ты не умеешь, ты еще маленькая.
– Никакая я не маленькая. Я научусь.
– На, учись, –  сказала я и отдала ей нож.
Она взяла нож в левую руку и стала резать картошку на кусочки.
– Не так. Ну, тебя. Отдай нож.
– Не дам.
– Отдашь, - сказала я и ущипнула ее за ногу.
– На, бери! –  И Соня отбросила нож в сторону.
Я подобрала нож и стала чистить картошку. А Пирра насобирала сухой травы, сверху она положила тоненькие палочки, а потом палочки потолще и чиркнула спичкой. Костер запылал, дрова весело потрескивали, а на землю спускались сумерки.
Вскоре ужин был готов, мы ели картошку с тушенкой и запивали водой. Пока мы ужинали, на небе загорелись звезды, и появилась огромная круглая луна.
– Луна, луна, ты на небе не одна, - стала сочинять Соня.
– На берегу три девицы, а вверху Большая медведица, -откликнулась Пирра.
– Где? Где медведица? –  спросила я.
– А вот, посмотрите на небо, –  и Пирра подняла вверх свой толстенький пальчик. –  Видите ковш –  это Большая медведица. А теперь отсчитайте пять, раз ширину ковша и вы увидите яркую звезду - это полярная звезда. Она показывает на север.
– Это где наша мама? –  Спросила Соня.
– Да, мама на севере. Ты права Сонечка, –  сказала Пирра.
Мы задрали вверх головы и стали смотреть на звезды. Их было так много, что невозможно было сосчитать. Тут вдруг ковш Большой медведицы покачался, и мы увидели на небе огромного бурого медведя. Внизу прыгал маленький медвежонок.
– Пирра! Смотри, вот они медведицы, –  сказала Соня. Медведи зарычали и превратились в две черные тучки. Они поплыли по небу и закрыли луну.
–  Сегодня ночью будет гроза, –  сказала Пирра. –  Надо прятаться в палатку.
Пирра! Смотри, звезда упала,  – сказала я.
– А ты загадала желание?
– Конечно!
– А что ты загадала?
– Что бы мама скорее приехала к нам.
– Я тозе хочу маму, –  сказала Лиза.
– И я хочу маму, –  сказала Соня.
И тут с неба сорвалась еще одна звезда.
– Вот видите, значит, мама скоро приедет, - сказала Пирра.
– А какие еще медведицы есть на небе? - Спросила Соня.
– Медведиц только две, но есть другие созвездия.
– А какие они? –  Спросила я.
– Разные. Вот, например, Корона, вон Близнецы, это Рыбы. На небе 12 знаков зодиака, и каждый знак не похож на другие знаки.
– А какие знаки? –  Спросила я.
– Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев, Дева, Весы, Скорпион, Стрелец, Козерог, Водолей, Рыбы. Каждый человек рождается под определенным знаком, поэтому люди не похожи друг на друга, сказала Пирра.
–  А у меня какой знак? –  спросила я.
– Ты  – Скорпион, Соня –  Овен, Лиза –  Дева, а я Весы.
– А папа?
– Папа –  Лев.
– А мама?
Мама –  Рыба.
– Ой, как здорово! –  Сказала Соня.  – Папа  – лев, маму –  рыбу съест.
– Рыба  – глыба, рыбий царь, называется пескарь, –  сказала я.
А Соня тут же придумала:
– Наша мама –  пескарь, а наш папа –  сухарь.
– Что-то он делает без нас? – задумчиво сказала Соня.
– А Гоша? Надо было взять его с собой –   сказала я.
– Ну, вот еще, придумала! Хватит нам Кеши.
– А Кеша тозе имеет содиак? –  Спросила Лиза.
– Конечно, все живое на земле связано с космосом и со всей Вселенной.
– А что такое Вселенная? –   Спросила Соня.
– Она очень большая. У вас не хватит мозгов, что бы представить ее величину. А звезды - это много-много солнц. И там, во Вселенной много - много других планет. Ну, хватит. Вам пора спать.

Глава 21. Тройная уха или день Нептуна.
Ночью гремел гром и лил сильный дождь. Соня с Лизой спали так крепко, что ничего не слышали. А я проснулась и долго не могла заснуть, слушая раскаты грома. Вскоре проснулась Пирра. Она расстегнула «молнию» в палатке и я увидела, как огромная огненная змея пронеслась в небе, потом загрохотал гром, словно стреляли из пушки.
– Дождик,      дождик,      посильней,      будет     травка     зеленей, приговаривала я, глядя на небо.
– Спи, Машенька, спи. Дождь – это хорошо. Урожай будет хороший, –сказала Пирра и застегнула «молнию».
– Ну-ка, представь, что ты тучка, - сказала мне Пирра. - Руки по швам. И полетела, полетела.
– Я тучка, тучка, –   шептала я, засыпая.
Утром    мы    проснулись    поздно.    После    дождя    воздух    был особенный, и дышать было легко и приятно. Пирра уже разожгла костер и кипятила воду в котелке. Когда костер стал догорать, она закопала в золу несколько картошек и засыпала их сверху углями. Печеную картошку я еще в жизни не пробовала, и с нетерпением ждала, когда она испечется. Соня с Лизой вылезли из палатки   и  стали протирать глаза.
– Идите, умойтесь! –  сказала Пирра. –  Сейчас есть будем.
Она взяла палочку и стала вытаскивать картошку из золы. Она была черная, и горячая. Мы перекидывали их с руки на руку и дули на них.
– Картошечка, класс, –  сказала Соня, прожевывая первый кусок.
– Очень вкусно, просто замечательно, – сказала я. – Каждый день бы такую картошку ела.
– Сегодня должен быть хороший клев, –  сказала Пирра, стряхивая крошки с брюк. Она встала и пошла к палатке за удочками и лопатой.
– Надо накопать червяков. Есть желающие? –   спросила она.
– Есть, есть. –   Закричали мы и стали выхватывать из ее рук лопату.
– Копайте здесь! И собирайте червей в эту баночку, –  и Пирра протянула нам банку из-под тушенки. Я копала, а Соня с Лизой выбирали червей. Когда мы кончили копать, Пирра поставила баночку с червями на берег. Взяла удочку и стала наживлять червяка на крючок, потом она забросила леску далеко от берега, и стала ждать.
– Мы тоже хотим ловить рыбку, – сказали мы Пирре.  И она дала нам удочки, сделанные из веток дерева. Мы сели в рядок и начали удить рыбу. У Лизы клюнуло  первой.
– Пилла! Лыбка, лыбка, – закричала Лиза, не зная, что делать. Пирра схватила ее удочку и вытащила ерша. Вскоре начало клевать и у нас. И мы одну за другой вытягивали разных рыб и складывали на траву. Они прыгали и бились, ловя воздух раскрытым ртом. Когда все червяки кончились, и мы наловили много рыбы, мы стали варить уху.
Уху мы еще никогда не ели. Уха была не простая, а как сказала Пирра, «тройная». Мы уже хотели сесть есть уху, но вдруг увидели, что к нам приближается большая деревянная лодка. На носу стоял Нептун с трезубцем, а на веслах сидели две русалки. Нептун помахал нам трезубцем и сказал:
–  А мы к вам на уху приплыли. Здравствуйте. Можно к вам?
– Конечно можно. Еще спрашиваете? Мы всегда рады гостям. Особенно таким важным особам, – сказала Пирра, ухватившись за нос лодки. Она вытащила лодку на берег, и Нептун с русалками выпрыгнули из лодки. Они взяли нас за руки, и мы стали кружиться вокруг костра. Потом Нептун достал из кармана три ледяных рыбки на палочке разных цветов, и спросил Лизу:
– В какой руке?
Лиза ударила его по левой руке, и он дал ей рыбку. Мы засунули
рыбок в рот, и начали их сосать. Поев ухи и рыбы, мы спросили их:
– А вы что, на морском дне живете?
– Да нет. Мы из пансионата. Сегодня день Нептуна.
– А у нас на Украине такой день называется Ивана Купала. И все обливают друг друга водой.
– И мы будем обливать тебя водой, - закричала я, схватила котелок и побежала к морю. Соня с Лизой побежали за мной и, пока я набирала воду, они обрызгали меня.
– Давайте мы вас покатаем,  – сказал Нептун нам.
– О, покатай, покатай нас, –  закричали мы и полезли в лодку. Лодка была большая, и всем хватило места. Русалки взялись за весла, и мы поплыли по морю к пансионату. На берегу было много народа и все приветствовали нас громкими криками. До вечера мы были в пансионате. Смотрели концерт, танцевали и пели песни. А когда на небе появились первые звезды, Нептун и русалки отвезли нас назад. После такого веселого дня мы крепко заснули. Ночью мне снилось подводное царство, как будто я была русалкой и жила на морском дне.

Глава 22. Коза с козлятами.
Наступило утро. Мы проснулись и вылезли из палатки. Пирра уже давно встала и варила кашу. Мы побежали к морю и искупались. Вода была холодная, и мы сразу же выскочили на берег. Одевшись, мы  сели на траву и стали ждать, когда свариться каша.
– А я есть кашу не буду, – как всегда сказала Соня.
– Ну и не ешь, – сказала я, –  нам больше достанется.
А Пирра сделав рогульку из двух пальцев сказала:
– Идет коза рогатая, за малыми ребятами. Кто каши не ест, молока не пьет, забодает, забодает. –  И стала бодать Соню своими толстенькими пальчиками. И тут мы услышали блеяние козы.
– Ме-ме-ме, - шла и пела коза. –  Я коза - дереза, за 3 гроша куплена, пол бока луплена. Тупу-тупу ногами. Заколю тебя рогами. Ножками затопчу, хвостиком замету.
Она нагнула голову и хотела боднуть Соню, но не тут-то было. Я вскочила ей на спину, и она понесла меня в гору.
– Маша, куда ты? Вернись! – кричали мне вслед Соня с Лизой. Коза подняла меня на вершину горы и здесь я увидела двух маленьких козлят, которые щипали травку.
– А это мои дети, – сказала коза. – Познакомься, серый – Бяшка, а черный – Букашка. Они еще не умеют говорить, потому что.
Я слезла с козы и погладила козлят по шерстке. Они радостно заблеяли и начали прыгать вокруг меня. Я посмотрела вниз и увидела огромную гладь моря, а внизу на берегу нашу палатку и маленькие фигурки Сони, Лизы и Пирры. Я помахала им рукой, и они тоже помахали мне. Пирра взяла трубу и заиграла.
– Козлятушки, ребятушки, ваша мать пришла, молока принесла, – пела я под звуки трубы. Козлята бросились к козе и начали сосать молоко. Когда они наелись, я снова села на козу, и она доставила меня назад к берегу. Козлята бежали за нами следом. Соня с Лизой очень обрадовались, когда увидели меня и козлят. Козлята стали бегать за Соней и Лизой и бодать их своими маленькими рожками. Девочки убегали от них, но козлята догоняли их, так они играли в догонялки. Пирра достала хлеб и дала козочкам по кусочку. Коза сказала:
– Мерси боку. Жую муку.
А козлята закивали головками и заблеяли:
– Ме-ме-ме.
С тех пор коза с козлятами стали приходить к нам каждый день. А однажды Пирра подоила козу и мы первый раз в жизни попробовали козье молоко. Оно было не такое как мы обычно пили, а густое и сладковатое. Но нам оно очень понравилось.
– В моем молоке много витаминов, –  горделиво сказала коза.
Целых две недели мы провели на море. Мы загорели и окрепли, но пришла пора возвращаться домой. Мы сложили палатку и собрали вещи в рюкзаки. Коза с козлятами пришла к нам проститься. Козлята не хотели с нами расставаться и жалобно блеяли.
– Нам будет скучно без вас, – сказала нам коза.
– Мы тоже будем скучать без вас, – сказали мы козам. – Ничего, на следующее лето мы обязательно приедем опять.
– Мы будем ждать вас, – сказала коза.
Мы взвалили рюкзаки на плечи и двинулись в путь. Коза с козлятами шли следом за нами. И только когда мы стали подходить к пансионату, они махнули хвостиками и повернули назад. Мы видели, как они поднимались в гору и долго махали им вслед рукой.

Глава 23. Возвращение домой.
Мы снова плыли на ракете, только теперь она несла нас домой. Когда мы вышли из ракеты, мы увидели нашего папу с цветами в руках. Мы сразу не узнали его, потому что за эти две недели нашего отсутствия он очень похудел и костюм болтался на нем, как на вешалке. Папа был очень рад, что мы вернулись домой такие окрепшие и загорелые. Он отдал цветы Пирре, пожал ей руку и сказал:
– Ну, наконец-то вы приехали, а то я без вас я совсем отощал.
– Ничего, скоро мы тебя откормим – сказала Пирра и похлопала его по плечу. Папа поднял каждую из нас на руки и поцеловал в лобик, в щеки, и в носик. Потом он повел нас через вокзал на площадь. И мы увидели блестящую красную машину, точь в точь такую же, какую привезла нам Пирра, только очень большую.
– Красивая машина, –  сказал Кеша, –  где-то я такую видел.
– А это чья машина? – спросила Пирра.
– Моя, точнее   наша.
–А где ты ее взял?
– Я нашел волшебную дудочку, которую вы забыли на комоде, и подул в нее. И маленькая машина превратилась в большую.
– Отдай мне мою дудочку, –  сказала Пирра.
– Ни за что. Теперь она моя. У вас есть труба.
– Ну ладно, пусть она будет у тебя. Это будет мой подарок тебе на день рождения,  –  сказала Пирра.
– Да, кстати, недавно звонила мама. И обещала еще позвонить. Она хочет приехать на мой день рождения. Ведь у меня будет юбилей. И я готовлюсь к персональной выставке,  –  сказал папа.
– Ура! Скоро мы увидим нашу маму, –  закричали мы.
– Ну, загружайтесь в машину, – скомандовал папа.
Он   подул   в   трубочку   и   двери   сами   открылись,   и   открылсябагажник, фонарики засветились, и заиграла музыка. Мы погрузили рюкзаки  в  багажник и  сели в машину.  Дверцы  сами закрылись,  и фонарики погасли, а музыка продолжала играть. Папа сел за руль и включил зажигание. Мы неслись по знакомой улице, и нам казалось, что за время нашего отсутствия, она стала совсем другой.
– Ну  вот,  мы  и  дома, – сказала  Пирра, заходя  в  квартиру. Мы
сбросили рюкзаки и  прошлись  по комнатам. Пока нас не было, папа ни разу не мыл полы и не вытирал пыль.
– Валерочка! Что это у тебя такой беспорядок? – спросила Пирра.
– Позор! – протрещал Кеша. – Пылища! Грязища! Просто жуть!
– А где наш Гоша?  – стали приставать мы к папе.
– Он ушел от меня, потому что я почти не бывал дома, а жил в мастерской.
– Ну, что, девочки, засучим рукава и наведем порядок? – спросила нас Пирра.
– Засучим. Засучим рукава, –  откликнулись мы.
– Давайте сначала поедим что-нибудь, – сказал жалобно папа. – Я купил мясной фарш и макароны.
Пирра пошла на кухню готовить обед, а мы взяли тряпки и принялись за работу. Вскоре мы услышали кошачье мяуканье за дверью. Я открыла дверь и Гошка зашел в прихожую. В отличие от папы, он был очень толстый.
– Чем ты питался, Гоша, –  спросила я.
– Я ловил мышей, крыс и воробьев, а теперь почуял запах мяса и хочу котлет.
– Губа у тебя не дура, хоть и полосатая шкура, – сказала Соня.
– Госенька, – закричала Лиза, увидев кота, – как я лада тебя видеть.
– Ну вот, вся семья в сборе, –  сказал папа, –  не хватает только мамы.
И тут зазвонил телефон.
– Это мама, мама, –  закричали мы и бросились к телефону.
Это действительно звонила мама. Она поговорила с папой, потом с Пиррой, а потом с каждой из нас в отдельности и всем дала ЦУ ( ценные указания).

Глава 24. Волшебный  зонт.
В воскресенье в дверь позвонили. Я открыла и растерялась от неожиданности. На пороге стоял старичок  в чёрном костюме, в чёрном цилиндре и в чёрных блестящих  галошах. Под мышкой он держал большой чёрный зонт, и   даже очки у него  тоже были чёрные. 
– Здесь живёт бабушка Пирра? – спросил он.
– Да, здесь, – сказала  бабушка, выходя  с кухни и вытирая руки о фартук.
– Это Вам, – сказал человечек и протянул Пирре зонт. Он шаркнул ножкой и исчез.
 – Чудеса! – воскликнула Пирра. И, надев очки, стала рассматривать зонт.
–  Ну, что ж, ничего в нём особенного, –  сказала она и поставила зонт в прихожей.
     Мы сейчас же схватили его, раскрыли. И получился великолепный огромный  шатёр. Мы долго играли в шамаханскую царицу, пока  бабушка не приказала нам  собираться на прогулку.  Мы быстро оделись и вышли на крыльцо.
– По-моему стоит захватить зонт, – сказала Пирра, посмотрев на небо. И зажав  под мышкой трубу, она помчалась вверх.
Вскоре мы шагали по направлению к городскому парку. Начал накрапывать дождь и мы раскрыли зонт. Пирра хотела купить билеты на чёртово колесо. И  сидя на  колесе, сыграть  что-нибудь дьявольское  (как она  выразилась). Но шёл дождь и билеты на колесо не продавали. Мы стояли под зонтом и смотрели, как в лужах образуются солдатики.
Пирра достала свой большой клетчатый носовой платок  и стала прочищать у трубы мунштук. Она дунула в него три раза и  вдруг мы стали подниматься вверх. Мы все вцепились в наш зонт и полетели между туч. Постепенно небо прояснилось и засияло солнышко. Мы опустились на большую зелёную поляну. Страшно хотелось есть и мы сказали об этом Пирре.
– Терпи казак, отаманом будешь, – ответила загадочно бабушка.
–  Я не хочу быть атаманом, я хочу есть, –  сказала Соня.
– А зря. Плох тот солдат, который не хочет быть генералом, – ответила ей Пирра.
И взяв трубу, чтобы утолить голод, она сыграла нам фокстрот. Но голод не утолялся, а стал просто невыносим.
– Чёрт возьми, – исказала Пирра, – почему у нас нет инструкции к этому зонту? Если он волшебный, в чём я нисколько не сомневаюсь, то он должен уметь что-нибудь делать.
И она принялась крутить его так и сяк: то раскрывать, то закрывать, то бить им по траве. Но ничего волшебного не происходило.  Рассердившись, Пирра в сердцах бросила его в кусты. И о чудо! Вдруг появился тот самый чёрный человечек, который принёс зонт. Он летел сверху и в руках его был зонт.
–  Что вам угодно? – спросил он и поклонился.
–  Как что? – ответила вопросом на вопрос Пирра. – Конечно же обед из трёх блюд и на десерт мороженое.
Человечек хлопнул в ладоши и перед нами возник симпатичный домик с вывеской, на которой было написано:  «Кафе Мур-мур». Мы вошли внутрь и увидели хорошенькую зеленоглазую кошечку, которая стояла за стойкой в белом фартучке и в белой  кружевной наколке.
–  Какая милая киска, –  сделала ей комплимент Пирра.
Кошечка довольно замурлыкала и принесла нам 4 тарелки супа, 4 тарелки каши, 4 стакана молока и 4 порции мороженого. Мы с Соней и с Лизой стали есть мороженое, а Пирре пришлось есть 12   блюд зараз. После такого обеда она очень устала и решила поспать. Она легла на траву и, закрыв глаза своей шляпой, сладко захрапела. Пока бабушка спала, мы пошли в лес и стали собирать цветы и плести венки.  Вдруг мы увидели, как два огромных чёрных кота схватили бабушкину трубу  и, подняв хвосты, стали быстро удаляться. Мы разбудили Пирру и она спросонья ничего не могла понять, так как мы кричали все разом. Когда она поняла, было поздно. Коты исчезли.
– Ну, вот, – сказала Пирра, –  сбылось предсказание вашего  папочки. Моя труба провалилась в тартарары.
–  А что такое талталалы? – спросила Лиза.
– Ах! – отмахнулась Пирра, – это то, куда мы с вами сейчас отправимся. Жаль, что  я съела сразу 12 блюд, теперь мне тяжело будет идти. Надо восстановить спортивную форму.
И она сделала тройное сальто-мортале, потом села в позу лотоса, а потом сделала стойку на голове. После всего этого она заметно похудела и стала на много подвижнее. Мы повторили за ней все эти упражнения и почувствовали, что мы тоже приобрели спортивную форму.

Глава 25. Тартарары.
– Хорошо, что они не утащили наш зонтик, –  сказала Пирра.  И, взяв зонт под мышку, она пошла по дорожке, ведущей в лес.
Мы  гуськом засеменили за ней. В лесу было много грибов. И мы стали их собирать.  У  нас не было никакой посуды, и  мы собирали грибы в подол своих платьев. Мы шли всё дальше и дальше в лес. И вдруг мы увидели медведицу с медвежонком. Они ели малину и вкусно причмокивали. Они увидели нас и хотели убежать, но Пирра запела медвежий вальс, который она тут же сочинила. Медведи заплясали  и закружились  под звуки вальса. Мы подбежали к ним, и тоже стали кружится вместе с ними и петь:
– Мишка косолапый по лесу идёт.
Шишки собирает, песенки поёт.
Но когда мы запели: Вдруг упала шишка прямо мишке в лоб, медведица испуганно оглянулась по сторонам и, хлопнув медвежонка по загривку, они скрылись в чаще.
– Мишки убежали, а мы: ногою топ, – допели мы песенку и затопали ногами.
– Ну, вот смотрите, как вы напугали медведей, – сказала Пирра, –  а теперь пошли дальше.
–  А грибы?  Что делать с грибами? – спросила я.
 – Давайте оставим их белочкам, –  предложила Пирра.
Мы высыпали грибы под высокую сосну и двинулись дальше в путь. Вскоре мы подошли к огромной яме. Края её ступеньками спускались вниз. Мы попробовали идти по ступенькам, но они рушились под нашими ногами.
–  У меня есть рациональное предложение, – сказала Пирра.
И свернувшись клубком, она покатилась вниз, как огромный зелёный шар. Мы сделали  тоже самое. И скатившись вниз, мы ударились о какую-то стену.
– Ну, что допрыгались? – спросил нас огромный толстый дядя с длинными усами. Усы у него были такие длинные, что он обмотал их вокруг шеи, а концы закинул на спину, как шарф.
– Допрыгались, –  повторил он.
Пирру задела его фамильярность. Она выпрямилась во весь свой маленький рост и со всей силы ударила верзилу  зонтом по голове. И он тот час исчез, словно его и не было.
– Ну, вот порядок. Кажется, мы дошли,- сказала Пирра с облегчением.
– Докуда? – пропищала Лиза.
– До ручки, – отозвалась Пирра и потянула на себя большое железное кольцо.
Дверь со скрипом открылась, мы попали в ужасно тёмное помещение. Пирра подобрала сухую ветку и попросила нас стукнуть её по голове со всей силы, чтобы искры из глаз посыпались. Мы стукнули её зонтом и ветка загорелась.
– Отлично! – сказала Пирра и зашагала вперёд, неся свою горящую ветвь, как знамя. Нам уже совсем не было страшно, и мы шли за бабушкой с лёгким сердцем.
Вдруг впереди замаячил свет, и мы вышли прямо к цветущему яблоневому саду. В деревьях утопал  маленький красный домик.
– Боже, как красиво! – воскликнула Пирра, – жаль, что я не взяла с собой свой мольберт.
И тут мы услышали мелодичный голос, который звал кошек: кис-кис-кис и громкое мяуканье. Мы заглянули за забор и увидели маленькую кругленькую старушку, похожую на Пирру  в окружении 13 котов.  Коты были разной масти и окраски: от ангорской до сиамской. Пирра, увидев старушку, очень обрадовалась и стала махать ей зонтом.

Глава 26.  У бабушки Арины.
– Арина! Это ты? – спросила её Пирра.
– А то кто же? Сколько лет? Сколько зим? – спросила Арина. Она спросила так, наверно потому, что в её садике круглый год была весна. Арина – старшая сестра Пирры, которую она не видела «тыщу лет».
Арина была в фартучке в горошек, и от неё приятно пахло укропом и морковью. И нам сразу почему-то захотелось моркови. Арина словно прочитала наши мысли и тут же вырвала из земли три красных аппетитных морковки. Держа их хвостиками вверх, она  вручила их нам. Морковки закачали ботвой, как будто  это были зелёные кружевные юбочки, и затанцевали прямо у нас на ладонях. Мы съели по морковке и вошли в домик Арины. И сразу откуда-то сверху полилась чудесная органная музыка.
– Это у нас в роду. Мы все любим музыку, – сказала Арина. И посмотрев вверх, она помахала кому-то рукой.
Мы задрали головы вверх и увидели того самого дядю с длинными усами, которого мы встретили у дверей в тартарары.
–  Это мой настройщик, – сказала Арина.
Настройщик сидел у органа и своими длинными усами прочищал органные трубочки. Когда он кончил прочищать, он громко чихнул и исчез.
– Будьте здоровы, – прокричали мы ему вслед, но он нас уже не слышал.
– Что это с ним? – спросила Пирра у Арины.
– Это он шутит. Не обращайте внимания, – сказала Арина. И взяв флейту, начала  дуть в неё, пальчиками закрывая и открывая дырочки.
– А у тебя здесь очень мило, – сказала Пирра и, взяв саксофон, начала ей подыгрывать. Тут прибежали коты, которые до этого сидели в саду и ели жареных мышей. И даже не сняв с шеи салфетки, они начали петь на разные голоса, встав на задние лапки и сложив передние на груди. Ну, точь в точь, как оперные певицы по телевизору.
–  Послушай, Арина, а ты не видела мою любимую трубу? – Уж не твои ли коты её спёрли? – спросила Пирра у Арины.
– Трубу? А откуда у тебя этот симпатичный зонтик? – спросила Арина, не отвечая на её вопрос.
–  Откуда? Откуда? От верблюда, – сердито сказала Пирра.
–  А почему ты сердишься? – спросила Арина.
–  Я тебя о деле спрашиваю, а ты меня в дебри заводишь.
–  И совсем нет, – сказала Арина, –  Этот зонтик я видела у Гоги- Магоги. А он просто так ничего не даёт. Как он к тебе попал?
–  Всё ясно, –  сказала Пирра, – А какие приметы у этого Гоги?
– Он весь в чёрном, и никогда не снимает галош, даже когда спит. – Но зачем ему понадобилась твоя труба?
–  Мне бы и самой это хотелось узнать, –  ответила Пирра.
–  Ну, что ж, –  сказала Арина, –  придётся нам отправится в путь.
И она вывела из конюшни своё единственную лошадь, у которой вообще не было глаз, зато были большие музыкальные уши. Эта лошадь обладала удивительным свойством. Она могла растягиваться и сжиматься в зависимости от количества седоков. Мы впятером сели на лошадь и поехали.

Глава 27.  Гога-Магога.
Мы ехали не долго. И вскоре на пути нам встретился колодец. Из колодца неслись какие-то квакающие звуки.
–  Да это же моя труба, –  воскликнула Пирра и засмеялась.
Мы слезли с лошади и заглянули в колодец.
– Эй, Гога! – крикнула внутрь колодца Арина. – Вылезай! И возьми назад свой зонтик.
Послышалось гудение. И бац! На краю колодца сидел тот самый старичок, который принёс нам зонт.
– Я вовсе не жадина и подарил свой зонтик прекрасной, симпатичной и вечно молодой Пирре, – сказал Гога- Магога.
–  Только, пожалуйста, без комплиментов, – смутилась Пирра, – а то я от них очень добрею.
– Но это же замечательно, – воскликнул Гога, – я обожаю добрых молодых старушек. –  Особенно тех, которые так здорово  играют на трубе.
– Но зачем тебе понадобилась моя труба? – спросила Пирра.
– Ну, я хотел поближе познакомиться с Вами. А вообще-то я очень люблю  музыку. Но никто не хочет меня слушать, даже лягушки.
– Аналогичный случай в Тамбове. Меня тоже никто не хочет слушать, – сказала Пирра. – А почему бы нам не создать оркестр пенсионеров.
– Идея! Идея! – закричали мы и захлопали в ладоши.
–  Мысль хорошая, –  согласился Гога.
И с той самой минуты Пирра стала играть в оркестре вместе с Ариной и Гогой-Магогой. Пирра играла на трубе, Арина на флейте, а Гога-Магога на контробасе. Свою трубу Пирра оставила Гоге-Магоге.
–  Смотри не потеряй! –  предупредила она его, –  Я буду прилетать к вам на репетицию. Скоро у моего зятя Валеры юбилей и я приглашаю вас.
–  А сколько лет ему будет? –  спросил Гога.
–  Всего 40 лет. Цветущий возраст, – сказала Пирра.
–  Мы обязательно приедим, – враз сказали Арина с Гогой-Магогой.
–  Ну, а теперь нам пора возвращаться домой. И Пирра раскрыла зонт
Мы ухватились за подол её платья и понеслись по небу. Сели мы на крыше нашего дома, когда на небе уже горели звёзды.
–  Бабушка, смотли! Звезда поехала, –  сказала Лиза и показала пальчиком в небо.
–  Это не звезда – это спутник летит, поправила её Пирра.
Мы посмотрели на небо и увидели маленькую светящиюся точку, которая летела между звёзд.
– Ну, ладно. Пошли домой, – сказала Пирра, закрывая зонт.
Мы спустились с крыши по железной лестнице прямо на наш этаж и позвонили в дверь. Дверь открыла мама. Пока мы летали в тартарары, она приехала и очень волновалась, где мы. Мы бросились её обнимать и целовать.
–  Как мы рады, что ты снова с нами, мамуля, – сказала я.
–  Но я приехала ненадолго и скоро снова уеду. А как вы тут без меня жили?
– Мы жили замечательно, – сказала я.
Мы пошли в гостинную, сели на диван рядом с мамой, а Лиза забралась к ней на колени.  Мы долго сидели и разговаривали, пока   мама не сказала, что нам пора спать. Она уложила нас в кроватки и спела нам колыбельную песню. Засыпая, я слышала, как мама тихо говорила с бабушкой.

Глава 28. Папин юбилей.
Мы проснулись поздно, когда солнце вовсю светило в окно.
– Доброе утро, засони, –  приветствовал нас Кеша.
 – Доброе утро, Кешка-Бекешка, –  сказала Соня попугаю.
–  А  у папы Валеры сегодня юбилей, –  сказал Кеша.
И  Соня тут же сочинила:
У  папы Валеры юбилей.
Придёт к нему много гостей.
Попугаю понравился её стишок, и он стал его повторять. Мама с бабушкой возились на кухне. Они готовились к папиному юбилею. А папа ушёл в дом художника готовиться к своей персональной выставке. Мы побежали в ванную и, набрав полную ванну воды, залезли  все трое в неё и начали плескаться. Мы закрывали носы и ныряли в воду, а Лиза  стояла посередине и брызгала на нас с Соней водой. Вскоре в ванную зашла мама и ужаснулась:
– Боже мой! Что вы наделали? Сколько воды вы на пол налили. А ну, марш из ванной!
Но мы продолжали хохотать и поливать друг друга водой. Тогда мама дала нам шлепка и выгнала из ванной.  Мы побежали в детскую, где мама приготовила  нам новые красивые платья, которые она привезла из Москвы. Кроме платьев она привезла нам кучу игрушек, фильмоскоп с детскими фильмами, пластинки и много детских книжек.
–  Сегодня в два часа мы пойдём на открытие папиной выставки, сказала мама.
– Ура! – закричали мы и захлопали в ладоши.
Кеша тоже радовался вместе с нами. Он прыгал по клетке и тоже кричал: Ура!  Мы надели новые платья, и мама завязала нам большие банты. Соне и Лизе по одному, а мне два. Мы пошли в кухню, из которой по всему дому разносились приятные запахи. На столе стоял огромный торт, на  нём была цифра 40 и слово « поздравляем».
 – Это папе такой толт? – спросила Лиза и провела пальчиком по краю торта.
Она сунула палец в рот и облизала его: «Вкусно».
Пирра дала нам тарелку с остатками крема, и мы стали её облизывать. Вскоре мы уже шагали к дому художника. Когда мы зашли в вестибюль, там уже было много народа. Папа стоял в толпе художников, на которых было много растительности: у кого борода, у кого усы, а у кого  длинные нечёсаные волосы.
Вскоре подъехала чёрная машина и из неё вышли важные пузатые дяденьки. Они подошли к папе и пожали ему  руку:
– Поздравляем! Поздравляем Вас, Валерий Соломонович! – Многая лета Вам и творческих успехов. –  И они снисходительно похлопали его по плечу.
–  Спасибо. Спасибо, –  только успевал говорить папа.
Потом дяденьки переключились на нас с мамой.
–  А это чьи такие хорошенькие девочки?
–  Это мои дочки, – сказал папа.
–  Ну, пусть будут здоровы. А Вы, Кларочка, счастливая женщина. У Вас такой талантливый муж.
Один дяденька взял Лизу на руки, и она тут же сунула ему пальчик в нос и покрутила им. Дяденька начал чихать.
– Ну, шалунья! Папку любишь?
–  Люблю. Только  не каждый день.
–  А почему не каждый день?
- Потому, что когда он ругается, я его не люблю.
Вдруг все засуетились и встали полукругом вокруг лестницы, ведущей в выставочный зал. Стали  выступать разные тёти и дяди,  и говорить речи. Нам было скучно их слушать, и мы пошли в дворик играть в  классики. Во дворе стояла большая машина с надписью «телевидение». Мы забрались в неё и увидели маленький экранчик, в котором был наш папа. Он благодарил присутствующих, что  они пришли на открытие его выставки. Потом самый важный дядя взял большие ножницы и чикнул ими по красной ленточке. Ленточка упала, и толпа повалила в выставочный зал.  Мы тоже побежали за ними следом. Мы вошли в зал и ахнули. На верёвочке по кругу ходила Пирра с коляской, в которой сидели мы трое с Кешей и Гошей. Пирра подносила трубу к губам, словно дула в неё, но звука не было. Чуть дальше висели на верёвочках 12 знаков зодиака и тоже кружились. Мы нашли и маму, и нашу соседку Вошту, и ещё много знакомых нам лиц. На входе висел папин  автопортрет и смотрел он очень строго.
Когда всем надоело ходить по выставке, они спустились в большой зал, где стояли столы с  разными закусками и бутылками. Посередине  был огромный торт со свечками. Папа чиркнул спичкой и зажёг свечки, а мама скомандовала:
–  Открыть шампанское!
Пробки начали стрелять и лететь в разные стороны. И тут в зал въехала лошадь, на которой сидели бабушка Арина и Гога-Магога. Лошадь процокала по залу прямо к папе и поцеловала его в щёку. А  Гога - Магога и Арина сыграли туш. Потом все говорили тосты и пили за здоровье именниника. А потом были танцы. А когда  все наелись, напились и натанцевались, мы пошли в дворик и начали пускать ракеты. Папа дал мне пистолет  и показал, где нажимать. Я нажала. И бах! Ракета с шумом понеслась в небо и рассыпалась фонтаном  красных звёздочек.
–  Ой, как класиво, –  сказала Лиза и запрыгала.
Все ахали и восхищались. А ракеты летели и летели в небо. То красные, то зелёные, то жёлтые.
–  Папа возьми меня на лучки, –  попросила Лиза.
Папа поднял её вверх и посадил на шею. Соня вскарабкалась маме на спину, а я взяла Пирру за руку и мы пошли домой.

Глава 29.  Первое сентября.
Вскоре мама опять уехала в Москву, а мы стали готовиться к школе. Пирра повела нас на школьную ярмарку, где продавалось много разных товаров для школы. Мы купили ярко-синий ранец, на котором был намалёван Карлсон. Потом  мы купили тетради, ручки, цветные карандаши, пластилин, альбом и прочее. Всё это я сложила в ранец и одела его на плечи. Потом мы купили спортивный костюм и школьную форму.  Когда все покупки были сделаны, мы  пошли на рынок, где продавались цветы.  Каких цветов здесь только не было. И розы, и ромашки, и астры, и хризантемы. Все продавцы звали нас к себе и расхваливали свой товар.
– Ну, что будем брать? –  спросила нас Пирра.
– Я хочу ломашки, –  сказала Лиза. И Пирра купила ей пять  больших белых ромашек с жёлтыми серединками. Соня  захотела хризантемы, а я розы. Цветы нам завернули в прозрачную хрустящую бумагу и обвязали ленточками.  Дома мы поставили букеты в воду и стали ждать завтрешнего дня. Утром я проснулась чуть свет. Мне не терпелось поскорее пойти в школу. Все ещё  спали, даже Пирра храпела на диване. Я стала рассматривать вещи, которые мы вчера купили. Я расстегнула ранец и выложила всё на стол. Потом я рассадила на полу кукол и каждой дала тетрадь и ручку.
– Здравствуйте, дети, – сказала я им, – я ваша учительница Мария Валерьевна.
–  Здраствуйте, Мария Валерьевна, –  закричали куклы.
–  Сейчас мы будем учить букву «А» . Повторити за мной а-а-а-а.
И куклы начали петь а-а-а-а.  Пели они так громко, что разбудили Соню с Лизой. Лиза свесилась с кровати и сказала:
–  Маска –  замаласка.
–  Вредная букашка, –  добавила Соня, потягиваясь.
–  А сто ты делаесь такую лань? – спросила Лиза.
–  Я играю в школу, – ответила я.
– Я тозе хочу иглать, –  сказала она, слезая с кровати.
–  И я хочу, –  сказала Соня.
 – Это буква « ЭМ», –  продолжила я урок.
–  Буква МУ, –  сказала Лиза.
- Не  МУ, а МЕ, –  сказала Соня.
А Кешка   сказал: « Это МЫ».
–  Мыкало - тыкало, нас троих заныкало, –  сочинила Соня.
– А ты  мукало - тукало. Нас застукало, –  сказал Кеша.
–  Что вы делаете? –  спросила Пирра, заходя в детскую.
–  Мы играем в школу, – ответила я, –   я учительница, а это мои ученики. И я показала на кукол.
–  Ну, и чему ты их научила?
–  Мы выучили “М” и “А”. –  Если их сложить, будет мама.
–  А если “М” заменить  на “Б”, будет –  баба. А если поставить “П”, то будет папа, – сказала Пирра.
 –  Мама, папа, баба, –   хором проговорили Лиза с Соней.
–  Ну, ладно кончайте играть.  Пора собираться в школу, –  сказала Пирра,  – Идите, разбудите папу.
Мы в ночнушках и босиком побежали в спальню к папе. Мы залезли к нему в кровать, сдёрнули с него одеяло и стали его щекотать и дёргать за бороду. Папа не рассердился, а начал хохотать и отбиваться от нас руками.
– Ну, хватит, хватит. Перестаньте.
Мы оставили папу в покое и побежали одеваться. Лиза с Соней надели платья, привезённые мамой, а я школьную форму и белый фартук. Мы взяли в руки цветы и двинулись в путь. Соня с Лизой несли шары, надутые водородом. Дул ветерок и они с трудом  удерживали шары в руках. Со всех концов города в школу  шли дети с цветами. Маленьких детей сопровождали родители. Впереди шли мы с Пиррой, а сзади папа  вёл Соню и Лизу за руки, в которых бились шары. В другой руке они несли букеты цветов. На воротах школы висел плакат: «Добро пожаловать!». И мы пожаловали на большую площадь, покрытую асфальтом. Вся  площадь была расчерчена на квадраты. И в каждом квадрате была написана мелом цифра и буква. Мы нашли квадрат с цифрой 1 и буквой “А” – это был мой класс –  1А. Меня оставили стоять в квадрате среди других детей.
 – Как тебя зовут? –  спросил у меня маленький, похожий на боровичка, мальчик.
– А тебя? –  спросила я, не отвечая на его вопрос.
–  Меня Санька, – ответил он.
–  А меня Манька, –  сказала я и дала ему щелчок по лбу. Он  нисколько не обиделся и сделал мне саечку.
–  Вот и познакомились, – засмеялась учительница. Она была совсем юная с тонкой талией и с огромной копной кудрей. Мне она сразу понравилась, и я протянула ей букет. Все тоже стали дарить ей цветы.
Соня с Лизой, видя, что все дарят цветы, тоже протянули ей свои букеты. Цветов получилось так много, что ей  трудно было их удержать. И она попросила Пирру взять у неё цветы. Пирра взяла цветы и стала похожа на цветочную клумбу. Учительница поставила нас по росту. Маленьких вперёд, а  высоких назад.
Забил барабан, и заиграли горны. Вверх подняли флаг. Потом говорили речи. Но я не слушала, а крутилась по сторонам и изучала своих будущих одноклассников. Зазвенел звонок, и все побежали в здание школы.
Учительница рассадила нас за парты и взяла журнал. Она зачитывала фамилии, а дети вставали и говорили: «Я». Когда очередь дошла до меня, я встала и сказала:
– Я здесь.
Все засмеялись, а учительница сказала:
–  А я думала  ты там, а ты здесь,- и засмеялась, как колокольчик.
–  Я познакомилась с вами, а теперь познакомьтесь со мной, –  сказала она, –  Меня зовут Наталья Сергеевна, а фамилия моя Коломиец.
Потом она раздала учебники и написала на доске, какие уроки будут завтра. После школы мы всей семьёй пошли в кафе-мороженое и съели по три порции мороженого. После кафе мы зашли в фотоателье. Лиза высунула язык и поставила мне рожки. Так началась моя школьная жизнь.

Глава 30. Крылатый лев.
Утром, пока Соня с Лизой спали, Пирра отводила меня в школу. Папа уходил  на работу, а Пирра занималась домашним хозяйством. В свободное время она вязала, шила, смотрела телевизор или читала нам книжки. Иногда вечером, когда все ложились спать, она уходила на кухню и писала письма своим многочисленным друзьям.
Однажды в воскресенье мы пошли гулять по городу, и, проходя по площади Гоголя, мы увидели необычную вывеску.
–  Бабуска, смотли лев – птичка, – сказала Лизонька и показала пальчиком на вывеску. Мы остановились и Пирра вслух прочитала:
– Тянь-ши.
Над буквами был изображён земной шар, с летящим над ним львом с крыльями.
–  Интересно, что это такое, –  сказала Пирра, –  надо провентеллировать этого льва.
Стеклянные двери бесшумно открылись сами собой, и мы вошли в здание. В большой комнате сидело несколько человек и слушало лекцию.
–  Можно нам послушать? –  спросила их Пирра.
–  Пожалуйста. Конечно, слушайте. Мы рады новым членам нашей фирмы.
Лекция длилась не долго, но из неё мы узнали про чудесные китайские пищевые добавки, которые лечат многие болезни, чистят сосуды и омолаживают клетки организма.
С этого времени Пирра стала постоянно их применять. Мало этого  она приобщила к  ним и нас с папой. Вскоре она развернула бурную деятельность и вовлекла в фирму «Тянь-ши» много других людей. Она ходила по больницам и уговаривала больных покупать таблетки «крылатого льва».
–  Хотите жить вечно? –  спрашивала она у прохожих.
–  Это невозможно, –  отвечали некоторые из них.
–  А я очень хочу жить вечно, –  сказал один молодой мужчина, –  И Вы  знаете секрет долголетия?
–  Конечно, знаю, –  не моргнув глазом, отвечала Пирра, –  и Вам его открою. Вот, например, биокальций. Он лечит 147 болезней, а одна его таблетка заменяет 10 киллограмов творога. И она принялась рассказывать   ему о китайских добавках.
Вскоре она купила себе рупор. И выбирая многолюдные места, она забиралась куда повыше и рассказывала людям про чудодейственные добавки. Сама Пирра пила эти добавки три раза в день. И вскоре мы стали замечать, что она с каждым днём становится всё моложе и моложе. Морщины на её лице исчезли, и она заметно похудела. Она перестала храпеть и волосы её побурели. Все соседи и знакомые, видя такую перемену, только диву давались.
–  Как Вы так быстро помолодели? –   спрашивала её майорша.
И Пирра рассказывала ей секреты  своего омоложения. В итоге майорша тоже стала ходить в фирму «Тянь-ши» и пить биокальций. Теперь уже она не жаловалась на свой ревматизм и собиралась жить  до 120 лет. Нашему соседу, дяде Коле, который  уже три года лежал парализованный, Пирра принесла несколько упаковок с китайскими иероглифами и убедила его принимать таблетки «крылатого льва».
–  Пей эти таблетки, Коленька, и мы с тобой ещё лезгинку будем танцевать на свадьбе моих внучек.
Пирра хотела приобщить к этим добавкам и Вошту, но та только рукой махнула:
–  Всё это ложь и провокация. Во што. Не верю я никаким добавкам. Во што. И она продолжала бегать по врачам и пить лекарства.
Её внучка Ирка  выходила во двор и орала не своим голосом:
–  Ваша бабушка аферистка. Она хотела отравить мою бабушку, но моя бабушка не такая дура, как вы думаете. Она её быстро раскусила.
Такая несправедливость сильно задела нас и мы устроили Ирке тёмную, не смотря на то, что она была больше и сильнее нас.

Глава 31. Разбой.
Все просто свихнулись на этих добавках. Гошка ходил по дому и орал:
–  Я крылатый лев. Я несу здоровье, мир, покой. Но, по-моему, валерьянка лучше биокальция.
Кеша не соглашался с ним и обзывал его алкаголиком. Они очень часто ссорились из-за этого. Кот залезал наверх клетки, выпускал когти и старался зацепить Кешу. Но достать его он не мог, а только мяукал и обещал встретить его на узкой дорожке.
Однажды Лиза давала воду Кеше и забыла закрыть клетку. Попугай вылетел и стал порхать по дому и кричать:
–  Я крылатый лев. Эй, Гошка, берегись!
Кот спал на диване, но услышав провокационные речи попугая, открыл один глаз. Потом он открыл другой глаз, потянулся и зевнул. Потом он спрыгнул с дивана и стал наблюдать за Кешей. Кеша кругами летал по комнате, а потом устал и сел на телевизор. Гошка тут же воспользовался моментом и как стрела пронзил комнату. Он схватил попугая за горло и когтями стал рвать его красивые разноцветные перья. Кешка заорал во всё горло:
–  Пирра! Пирра, спаси! Убивают! Разбой!
Пирра тут же прибежала на крик и, надавав коту тумаков, освободила Кешу от его когтей. Она посадила попугая в клетку и закрыла её на защёлку. Гошку она взяла за шкирку и выкинула в окно. Гошка не долетел до земли, а превратился во льва с огромными крыльями. Он взмахнул крыльями и исчез. После школы я пришла домой и ахнула, что стало с попугаем.
–  Кеша. Кешенька, что с тобой? –  говорила я попугаю.
А он грустный сидел на жёрдочке и жаловался на кота:
– Кеша был красивый мальчик. Самый красивый был Кеша. Но этот кот-алкаголик выщипал все мои перья и сделал меня уродом.
–  Ничего, Кеша. Новые пёрышки вырастут, – утешала его Пирра и давала ему биокальций.
–  Кеша был красивый. Ой, какой красивый был Кеша, – причитал попугай и глотал биокальций.
То ли биокальций помог, то ли ещё что, но вскоре у попугая выросли новые перья. И Пирра стала брать его с собой на улицу. Кеша собирал толпы людей, рассказывая о том, как у него от биокальция выросли перья. А Пирра размахивала красным флагом, на котором был летящий лев. И забравшись куда-нибудь повыше, кричала в рупор:
–  Покупайте добавки фирмы «Тянь-ши». Вот смотрите, у этого попугая не было перьев, а благодаря биокальцию, он снова стал красавцем.
Попугай прыгал по клетке и весело верещал:
–  Биокальций помог мне. Пейте биокальций и вы будете здоровы.
Глава 32. Снеговик.
Завтра у нас должен быть урок труда. И учительница сказала нам, чтобы мы принесли в школу пластилин и тряпочку для вытирания рук. Дома у нас было много пластилина, который папа принёс с работы и из которого он лепил свои скульптуры. Но он был серый, а мне нужен был цветной. И Пирра пошла в магазин и купила мне коробку цветного пластилина. Соня с Лизой хотели из него что-нибудь слепить, но я не разрешила. Лиза плакала и просила:
–  Маса. Ну, дай чуть-чуть. Ну, маленько от каздой палочки.
Я не могла выдержать её слёз и отрезала ей маленькие кусочки от каждого цвета. Она стала катать шарики и петь:
–  Колобок, колобок, я тебя съем. Ам!
Она поднесла шарик ко рту, но Соня ударила её по руке.
–  Он не съедобный. Дурочка ты.
–  Сама ты дулочка с пелеулочка, – сказала Лиза и стала делать из шариков лепёшки и кормить ими кукол. Остатки пластилина я спрятала в ранец и на следующее утро понесла в школу.
 – Сегодня мы будем лепить из пластилина снеговика, – сказала Наталья Сергеевна на уроке труда.
Все достали из сумок пластилин и тряпочки и стали скатывать шарики.
–  А теперь давайте сделаем из шарика куб, –  сказала учительница. И взяв в руки шарик, она сплюснула его с двух сторон.
–  Это куб. А теперь давайте сделаем цилиндр. – Она взяла кубик и стала катать его по столу. Получилась колбаска.
–  А теперь сделайте шар, куб и цилиндр сами, – сказала она. – И стала ходить между партами и помогать тому, у кого не получалось.
Я взяла  белую палочку и сделала из него шар. Потом его сплющила и получился куб.
–  Это будут ноги снеговика, – сказала я сама себе. И стала катать красный шарик. –   Это будет кофта снеговика.
Сашка сделал наоборот. Шар у него были ноги, а куб-кофта. Потом мы скатали маленькие колбаски и получились руки. Маленький шарик- это голова. На голову я прилепила лепёшку- это шляпа. Потом я сделала ему глазки и носик. И после этого мы с Сашкой стали играть в деда и бабу. Его снеговик был баба, а мой дед.
–  Жили – были дед и баба. Ели кашу с молоком, –  пели мы с Сашкой и стучали снеговиками по парте.
–  Дед на бабу рассердился. Хлоп по пузу кулаком.
Я ударила Сашку кулаком в живот. Сашка только засмеялся.
–  Баба не стерпела, в подпол улетела, – сказал Сашка и бросил своего снеговика на пол. Он ударился о пол и весь перекосился. Сашка заплакал:
–  Ну, вот теперь мне двойку поставят.
–  Рёва – корова, –  сказала я и тоже бросила своего снеговика на пол.
Мы полезли под парту.
–  А в подполе был рак, Тот ,кто слушал, тот дурак, – сказала я.
–  Нет, – сказал Сашка, –  В подполе был огурец. Тот, кто слушал молодец.
Мы взяли своих сплющенных снеговиков и вылезли из-под парты. И тут зазвенел звонок.
–  Долепите своих снеговиков дома, – сказала Наталья Сергеевна, –  а завтра принесёте. Когда выпадет снег, мы будем лепить снежную бабу во дворе.
Я пришла домой и показала Соне и Лизе, как надо лепить снеговика. Мы сели за стол и начали катать шарики и колбаски, делать кубики и лепёшки. А ночью наши слепленные снеговики ожили и пришли в наши сны.

                Глава 33. Происшествие с Воштой.
В пятницу после обеда пошёл сильный дождь. Мы сидели у окна и смотрели, как по стеклу бегут дождевые струи. Вдруг в дверь позвонили. Это пришла Вошта. Она была в огромных резиновых сапогах и длинном чёрном плаще. Это были вещи её зятя Антона.
- Полина Петровна, во што. Не можете Вы одолжить мне на часик Ваш зонтик. Во што. На улице такой сильный дождь, а мне надо сходить в магазин. Во што,- пропела она.
- Но этот зонт волшебный,- сказала Пирра,-с ним надо уметь обращаться.
- Я вижу, что Вы просто не хотите дать мне зонт. Во што. Неужели Вы думаете, что я не умею обращаться с волшебными зонтами. Во што.
- Да берите ради бога. Мне не жалко,- сказала Пирра и протянула ей зонт.
Вошта взяла зонт и, путаясь в плаще и топая огромными сапогами, засеменила в магазин.Вышла она из магазина с огромной сумкой, набитой продуктами. В одной руке она держала зонт в другой мороженое. Сумку она повесила на плечо и начала есть мороженое. С неба по – прежнему лил дождь. Съев мороженое, она решила вытереть рот и полезла в карман за платком. Антон был страшный неряха, да к тому же ещё курил табак. Вошта достала платок, который был весь в табаке и начала им утираться. Табак попал ей в нос и она начала громко чихать: Апчхи-чхи-чхи-чхи.
Она чихала и чихала  без конца. В итоге зонт начал поднимать её в небо.
- Ой, боже мой! Я, кажется, лечу. Во што. Помогите! Спасите!- завопила Вошта, трясясь от страха.
- Ну, вот,- сказала Пирра,- я же предупреждала её, что это волшебный зонт. Пусть теперь сама выпутывается.
Ветер нёс Вошту всё дальше и дальше, прямо к телевизионной вышке. Вошта зацепилась за шпиль вышки и повисла на нём.
- Свят, свят, свят,-причитала Вошта,- кто-нибудь. Во што. Помогите бедной женщине.
Мы покатывались со смеху. А из сумки Вошты на землю падали колбасы, окорока, лимоны и банки с консервами.
- Ой, что делается? Что же будет с моими продуктами? Во што. Люди, где вы? Спасите! На помощь! Во што,- кричала она.
Пирра позвонила в пожарную команду. Вскоре с воем примчались три красных пожарных машины. Пожарные поставили лестницу и по ней полезли на верх. Пока они лезли, Вошта потеряла сознание и выпустила зонт и сумку из рук. Зонт полетел по небу и опустился на наш балкон, а сумка с остатками продуктов шлёпнулась на землю. И её тут же подобрали пожарные. Дождь перестал лить и вокруг башни собралась толпа зевак.
- Это как же её туда занесло?- удивлялись они.
- Она, наверное, сумасшедшая и сама туда залезла,- предположила тётенька с острым носом.
- Это бог её за грехи наказал,- высказалась старушка в платке и с корзинкой в руках.
- Вот выдумали?! Бог. Сама залезла, потому что сумасшедшая.
Пока они спорили и перепирались, пожарные обвязали Вошту верёвкой и на ней спустили её вниз, где её уже ждала скорая помощь. Ей дали понюхать нашатырного спирта и она открыла глаза.
- Я жива? Во што. Где моя сумка? Где мои продукты?- засуетилась она.
Да вот она Ваша сумка,- сказал пожарный,- всё в целости и сохранности.
Вошта схватила сумку и заглянула внутрь.
- Где же в сохранности? Где же в целости? Где колбаса? Где лимоны? Где окорочка? Где консервы?
- А мы не знаем где,- сказал пожарный,- Вот всё, что в ней было.
- Убили! Зарезали! Во што. Ограбили! А ещё пожарники. Я на вас в суд подам. Во што А где мой волшебный зонт? Тоже украли?
- Ваш зонт улетел.
- Ну, и слава богу. Пускай летит . Во што.
Вошту хотели забрать в больницу, но она заявила, что она вполне здорова и сама найдёт дорогу домой. Она взяла сумку, с оставшимися, продуктами и, задрав повыше плащ, по лужам пошлёпала домой.

                Глава 34. В лес по грибы.
В субботу папа сказал, что мы поедем в лес за грибами. Мы стали собираться. Одели свитера, турбаты, штормовки. Взяли с собой вёдра и корзины, а также складные ножи. Мы сели в папину машину и помчались за город. Ехали мы с ветерком и через час доехали до пасеки, расположенной в лесу. Мы вылезли из машины и пошли на пасеку, где жили наши два знакомых деда: дед Матвей и дед Кирилл. Они  возились около ульев, но увидев нас, сняли с головы сетки и пошли к нам навстречу.
- Здравствуйте, гости дорогие,- приветствовали они нас.
- Здравствуйте, дедульки! Как поживаете?- спросили мы их.
- Мы отлично поживаем. А вы как надумали приехать?
- Хотим грибов насобирать,- сказал папа.
- Да в  этом году грибов много. Мы вот тоже немного насолили. Хотите попробовать? Может с дороги перекусите, чем бог послал.
Дедушки накрыли стол во дворе. Достали солёные грибочки, нарезали хлеб и сало, подали жареную картошку с грибами в большой чёрной сковороде. И поставили ковш с медовухой. Дед Матвей наложил нам полную тарелку мёда в сотах.
- Кушайте, пожалуйста.
Мы, дети, стали есть мёд и плеваться воском. Я плюнула и попала Соне прямо в глаз. Она заплакала:
- Машка-какашка, вредная букашка.
- Это ты букаска,- сказала Лиза и плюнула ей в другой глаз.
Соня залилась слезами.
- Ну, так дело не пойдёт,- сказал дед Матвей и забрал от нас тарелку с мёдом. Теперь мы уже все втроём заревели.
- Ладно . Нате вам мёд. Только чур больше не плеваться.
- Больше не будем,- пообещали мы.
- А медовуха у вас классная,- сказал папа, пригубляя из ковша медовуху,- прямо как компот.
- Даже ещё лучше- промолвила Пирра,- только в голову бьёт.
- А Вы, Полина Петровна, что-то сильно помолодели,- сказал неожиданно дед Кмрилл.
- О, это всё благодаря китайским добавкам,- сказала Пирра.
- Может и нам, Кирюша, попринимать эти добавки,- предложил дед Матвей.
- А что? И попринимаем,- отозвался дед Кирилл.
- Ну, ладно, девочки, хватит вам мёд есть,- сказал папа,- Поешьте немного грибов и картошки.
После мёда аппетит у нас разъигрался и мы с удовольствием накинулись на картошку. Потом мы взяли ножи и корзинки с вёдрами и пошли в лес. На пригорке стояли три красивых больших мухомора с белыми юбочками. Они подняли свои красные шляпки с белыми крапинками и помахали нам ими Потом сорвались с места и запрыгали в лес. Мы пошли вслед за ними. И вскоре наткнулись на полянку, усыпанную волнушками. Мы достали ножи и начали собирать грибы.
- Дети, держитесь около меня и папы,- сказала Пирра,- а то можно заблудиться в лесу.

           Глава 35. Как мы потеряли и нашли Соню.
Я ходила следом за папой, а Лиза  была возле Пирры. Но только наша упрямая Соня шла сама по себе. По-тихоньку она стала отходить всё дальше и дальше в лес. Когда мы хватились, Соне уже след простыл. Мы стали кричать и звать Соню, но ответа не было.
- Что будем делать?- спросил папа.
А Лиза заплакала:
- Соню может вок сесть.
- Перестань плакать! Я не выношу детских слёз,- сказал папа,- Никто её не съест.
- Валерочка,- сказала Пирра,- беги на пасеку и возьми собаку, пусть она найдёт нашу Соню.
Папа  пошёл на пасеку и вскоре вернулся с дедушкой Матвеем и с  большой овчаркой. Дедушка дал овчарке понюхать сонину кофточку и сказал ей:
- Тарзан, ищи!
Пёс с лаем бросился в лес. Мы гурьбой побежали за ним. Ветки деревьев хлестали нас по лицу, но мы словно не замечали этого, устремляясь всё дальше в лес.
- Соня! Соня! Ау! Где ты?- кричали мы на разные голоса.
Вскоре мы вышли на большую полянку. Тарзан бросился к огромному дубу, встал на задние лапы и стал громко лаять. На дубе было огромное дупло. Из дупла выглянула белочка и сказала нам:
- Тише. Не кричите, и не лайте. Соня спит.
- Буди её скорей,- закричали мы хором.
- Известная Соня-засоня,- сказала Пирра,- Мы с ног сбились,а она себе спокойно спит. И как только она туда залезла? Просто чудо!
Белочка юркнула в дупло и вскоре из дупла появилась заспанная сонина физиономия.
- Как вы меня нашли?- удивилась она.
- Я же вам говорила не отходить от нас с папой, а ты не послушалась,- сказала Пирра.
- А я девочка- наоборот,- ответила Соня,- я всё делаю не так, как все.
- Вот за это ты у меня сейчас получишь,- сказал папа.
- Тогда я не слезу с дуба,- заупрямилась Соня.
- А что бы было, если бы мы тебя не нашли?- спросила Пирра.
- Я бы осталась жить у белочки,- не растерялась с ответом Соня.
- Я тебе дам белочку. А ну, слезай вниз,- возмутился папа.
- А ты не будешь меня больше ругать?- спросила Соня.
- Больше не буду. Хватит с тебя и этого. Слезай скорей!
- Сейчас слезу.
Соня вылезла из дупла и по веткам стала спускаться вниз. Она повисла на руках на самой нижней ветке, и папа поймал её.
- Ах, ты бессовестная девчонка. Как ты нас напугала.
- Опять ругаешься,- сказала Соня,- а что обещал? Сейчас назад полезу.
- Ну, ладно. Слава богу, всё хорошо кончилось,- сказала Пирра,- Пошли собирать грибы. Смотрите их здесь сколько.
Мы пошли по полянке, а белочка помахала нам вслед лапкой.
- Дай мне руку,- сказал Соне папа. Он взял её крепко за руку и всё время держал, боясь, чтобы она опять куда- нибудь не смылась. Дед Матвей с Тарзаном вернулись на пасеку. Вскоре наши вёдра и корзины были доверху наполнены грибами. И мы пошли назад на пасеку.
- Я устала,- сказала Лиза,- Папа возьми меня на лучки.
- А грибы куда я дену,- ответил папа, неся большую корзину, полную грибов.
- Давай я понесу,-сказала Пирра. Она взяла две корзины в руки: одну свою, одну папину. И бодро зашагала вперёд. Папа посадил Лизу на спину , а маленькое ведёрко Лизы взяла я.
Вечерело. Солнце шло к закату. Мы дошли до пасеки и сели в машину. Грибы мы поставили в багажник и помчались домой.
Всю ночь папа с Пиррой чистили и разбирали грибы. А утром мы ели жареные грибы с луком и в сметане.

Глава  36. Лизе исполнилось три года.
Сегодня было воскресенье, и шёл дождь. Под шум  дождя хорошо спалось. Я проснулась, когда все ещё спали и пошла на кухню. Пирра готовила завтрак.
–  Доброе утро!  –  сказала я громко.
–  Тише! Что ты так кричишь? Все ещё спят. Не буди их.
–   А что ты торт печёшь? –   спросила я
–  Да торт. Сегодня Лизоньке исполнилось три года.
–   А что  ей подарить? У меня ничего нет.
–  Нарисуй ей куклу на картоне и сделай для неё бумажные платья,- предложила мне Пирра.
–  А что ты ей подаришь? –   спросила я.
–  Я купила ей игрушечный телефон и надувные шарики.
–  Дай мне шарики, –  попросила я, – Пока Лиза спит, я их надую. И она будет очень рада, когда проснётся.
Пирра полезла в карман и достала целую горсть шариков.
Я пошла в детскую и стала их надувать. Когда все шары были надуты, я взяла белую гуашь и на каждом шаре нарисовала смешную рожицу и написала цифру три.  Потом я взяла картон и стала рисовать куклу. Вскоре проснулась Соня.
–  Машка, ты что делаешь? –  спросила она.
–  Я Лизе куклу рисую.
–  А мне, почему не рисуешь? Я тоже хочу куклу.
–  У Лизы сегодня день рожденья. А у тебя ещё не скоро. Вот когда у тебя будет день рожденья, тогда я тебе тоже нарисую куклу. А пока спи
–  Чего спи? Я уже выспалась, –  ответила Соня и стала спускаться по лесенке вниз. –  А что я ей подарю, –  спросила она меня.
–  А я откуда знаю, что ты ей подаришь? Подари ей свой шарик.
–  Шарик мне самой нужен. Я его очень люблю.
–  Ну, тогда нарисуй что-нибудь.
– А что нарисовать?
–  Откуда я знаю. Придумай что-нибудь. Соня села на стул и стала думать.
–  Ура! Я придумала, –  сказала она и стукнула себя ладошкой по лбу.
–  Ну, и что ты придумала?- спросила я.
–  Я нарисую обезьянку с лизкиной рожицей.
–  А ты умеешь рисовать обезьянок?
–  Как сумею, так и нарисую, –  надулась Соня. Она села к столу в ночной рубашке и провела черту.
–  Это будет канат, – сказала она. Потом она расчертила лист на квадратики и стала раскрашивать их в разные цвета.
–  А это что у тебя? –  спросила я.
–  Это пол, а на нём лежит ковёр.
Вскоре в  детскую прибежала Лиза.
–  А сто вы делаете? –  спросила она.
–  Мы делаем тебе подарки, –  сказали мы вместе с Соней.
–  Это потому, сто у меня сегодня  день ложденья.
–  Да потому сто. Тебе сегодня три года стукнуло, –  и я три раза ударила её карандашом по голове.
–  Чиво ты делёшься? – сказала Лиза.
–  Я шутя, любя, нарочно. Ты не обижайся.
–  А я нисколько и не обиделась, сказала Лиза и, захватив с собой все шары, пошла на кухню к Пирре.
–  Пила, посмотли какие шалики мне Маса подалила.  Осень смесные ложицы. А это мне сегодня столько годиков исполнилось.
Пирра подняла её на руки и поцеловала.
–  Расти большая и здоровенькая, – сказала она.
–  А я узе совсем больсая. Смотли мне сколько. И Лиза показала три пальца. –  А это сто ты толт печёсь?
–  Конечно торт. Какой день рожденья без торта.
– И свечки будут? –  спросила Лиза.
–  И свечки будут, –  сказала Пирра
–  Пойду лазбузу папа. Пусти меня.
Пирра поставила Лизу на пол, и она побежала в спальню и стала дёргать папу за бороду. Она поднесла три пальца к его носу и постучала ими об него.
–  Что такое? – спросил папа спросонья.
–   Мне сегодня тли, –  сказала Лиза.
–   Ой, доченька, поздравляю. И папа сжал её в обьятьях.
–  А сто ты мне подалис? –  спросила Лиза.
–  Я купил тебе трёхколёсный велосипед. И папа достал из шкафа велосипед.
Лиза забралась на него и стала ездить по всем комнатам. Перед обедом позвонила мама и сказала, что она выслала посылку с подарками. Потом Пирра  принесла телефон, и Лиза стала звонить и говорить с нами. Обед прошёл в кругу семьи, и не хватало только мамы. Но вечером она позвонила.

Глава 37. Концерт.
Как-то после уроков Наталья Сергеевна спросила меня:
–  Маша, я слышала, что твоя бабушка играет в оркестре пенсионеров. Это правда?
–  Да играет. И это сущая правда, –  сказала я. –  Она играет с бабушкой Ариной и Гогой - Магогой и 13 котов поют вместе с ними.
–  О, это должно быть очень интересно. А не могла бы она нам в школе устроить концерт?
–  Я спрошу у неё и потом дам Вам ответ.
–  Спроси, пожалуйста.
Я вернулась из школы и с порога закричала:
–   Пирра! Пирра, тебя учительница приглашает на концерт.
–  На какой ещё концерт? –  удивилась Пирра.
–  Она хочет, чтобы вы своим оркестром пенсионеров устроили в  школе  концерт.
 –  А! – сказала Пирра, –  это очень хорошая идея. Я думаю, что наши пенсионеры будут согласны. Но надо позвонить Арине.
И она стала  рыться в своих многочисленных карманах и искать номер телефона Арины. Она перерыла весь дом, но всё было напрасно. Вечером пришёл папа с работы, и Пирра обратилась к нему:
–  Валерочка, ты не знаешь, где я записала телефон Арины?
– Да вот он. В моей записной книжке.
–  Ой, как хорошо. А я всё обыскала.
–  Склероз, тёща. Склероз,- сказал папа.
–  Да уж точно склероз,- согласилась Пирра и начала звонить Арине.
–  Арина. Алло. Арина, это ты?
–  Я. Я, –   прохрипела в трубку Арина.
–  Что с тобой? Почему ты хрипишь?
–  Я заразилась от Гоги гриппом. Он потерял галоши и промочил ноги, поэтому заболел.
–  А наш оркестр приглашают в школу на концерт.
–   Пусть подождут, когда мы поправимся.
–  Ну, хорошо. Выздоравливайте побыстрей. Да не забудьте захватить мою трубу, когда поедете на концерт.
–   Обязательно захватим, –  кашляя и чихая, сказала Арина.
На следующий день я пошла в школу и сказала учительнице, что концерт пока отменяется.
–  Ну, ничего, –  сказала Наталья Сергеевна, –   у нас не горит.
–  Что не горит? –  не поняла я.
–  Концерт не горит.
–  А он что бумажный, чтобы гореть?
Учительница только засмеялась в ответ.
Прошла неделя. И вот в окно мы увидели, как Арина и Гога - Магога скачут на лошади, а сзади, задрав хвосты, бегут 13 котов. Они доскакали до крыльца и слезли с лошади. Пирра пошла их встречать.
–  Ну, что выздоровели? – спросила Пирра после долгих поцелуев.
–  Как видишь. Мы в прекрасной, боевой форме.
–  Тогда давайте репетировать, –  предложила Пирра.
Они взяли инструменты и начали играть. Было так весело, что даже наши куклы начали танцевать. А мы прыгали и смеялись. Но тут по батареи начали стучать. Мы схватили ложки и начали стучать в ответ. И тут мы услышали голос Вошты:
–  Вы что хулиганите? Я на  вас управу найду.
–  Находи управу, Вошта поганая, – закричала я и бросила в неё ложку.
– А ложками кидаешься,- заорала Вошта. И подобрав ложку, уже другим голосом пропела: А ложечка-то мельхиоровая. Мне пригодится
–  Отдай ложку! –  крикнула я.
Но Пирра примирительно сказала:
– Пусть забирает себе, как военный трофей.
– Пойдёмте репетировать во двор,- предложил Гога-Магога.
      И мы гурьбой повалили во двор. На следующий день они давали концерт в актовом зале школы. Зал был битком набит так, что многие стояли в проходе. Занавес поднялся и мы увидели наших бабусек и Гогу - Магогу  в окружении котов. Гога был во фраке с бабочкой и в лакированных туфлях, которые ему жали. Пирра с Ариной в белых кофтах и чёрных юбках и с красными бантами на голове. На кошках были юбочки, а на шее и на хвостах бантики. Зрелище было великолепное и зал начал бешено хлопать. Кошки встали на задние лапки, и музыка полилась. Коты мяукали в такт музыки, Пирра дула в трубу, Арина играла на флейте, а Магога с мучиническим выражением лица водил смычком по контробасу. Зал  кричал «Браво» и топал ногами. В перерыве между песнями Магога не выдержал и снял туфли. Он встал и немножко попрыгал. В зале начали свистеть.
       Но самое главное было впереди. Когда они играли колыбельную, по сцене пробежала мышка. Все кошки кинулись за ней. Банты их развязались и перепутались. Но, тем не менее, кот Васька поймал мышку и начал играть с ней.  Это было так интересно, что зал с восторгом замер. И только Пирра не растерялась и начала играть похоронный марш. Малыши стали плакать, им было жаль мышку. И чтобы их утешить, пенсионеры заиграли весёлую мелодию. Кошки стали танцевать и кувыркаться. На этой весёлой ноте закончился концерт.
                Глава 38. Пирра создаёт партию.
         В последнее время стало модно иметь свою партию. И как сказал папа на Пирру нашла «очередная дурь». Она тоже решила создать свою собственную партию. Она долго носилась с этой идеей, а потом как-то вечером села и написала программу партии. Она сказала нам, что эта партия коммунистов, но с крестом на шее. Она часто говорила нам, что коммунисты потерпели поражение только потому, что отвергли мужское начало «бог». И надо исправить ошибку истории, и она этим займётся. Она долго обдумывала название партии и мы, дети, ей в этом помогали.
– Моя партия будет партией людей доброй воли и охватит весь мир,- рассуждала Пирра.
–  Назови её « Мир», – предложила я. – Нет лучше» Миру мир».
 – Это старо и банально,- поморщилась Пирра, – Надо что-нибудь свеженькое.
Соня повертела в руках свой шарик и сказала:  «Земля»
–  О, это уже лучше, –  отозвалась Пирра, – а если прочитать наоборот. Будет как?
–  Ялмез,- сказала я
    - Отлично!- Такой партии ещё не было. А если слово «сатана» прочитать наоборот. Как будет?
     - Анатас,- сказала  опять я.
    - О, это ещё лучше. А главное бьёт в точку.  Пусть будет партия «Анатас»,-
         А Соня тут же сочинила:
         Анатас, анатас, прохудился унитаз.
       - Нет,- сказала Пирра,- моя партия не должна рифмоваться со словом унитаз. Это название не пойдёт. А как будет земля на иврите?
       - А мы откуда знаем?- Спроси у папы.
      - Валера!- закричала Пирра,- Как на иврите  слово «земля»
      - А Вам зачем?- спросил папа.
      - Надо.
      - Адома,- сказал папа недовольно.
     - О, вот это то, что надо. Звучит красиво.   А- до-ма.
      А Соня  тут же сочинила стишок:
    - Адома, адома, вместе дружная семья.
    - Молодец, Сонечка! На Адома мы и остановимся.
     Папу удивило, что Пирра заинтересовалась ивритом, и он пришёл в детскую.
       - Чем вы тут занимаетесь?- поинтересовался он,- И зачем вам понадобился иврит?
       - Исус Христос был еврей?- вопросом на вопрос ответила Пирра.
       - Ну, и что? Конечно еврей. И Ева с Адамом евреи.
       - Всё правильно,- сказала Пирра,- А моя партия борется за божье царство на земле, поэтому  я назвала её на иврите
       - Ну, ты даёшь, тёща! Совсем с ума сошла. Божье царство ей подавай.
        - Пила, а сто такое бозье цалство?- спросила Лиза.
       - Божье царство,- сказала Пирра и глубоко вздохнула,- Ну, это когда все люди живут в мире, дружбе и любви  без ссор и скандалов.
       - О, это очень хорошее царство,- сказала я
      - Мало этого, люди не воюют, потому что они отказались от границ,- продолжила Пирра.
       - А сто такое гланицы,- спросила Лиза.
       - Ну , это такие заборы между людьми, которые трудно перелезть.
      - А ты хочешь, чтобы не было заборов?- догадалась Соня.
      - Вот именно, этого я и хочу. Чтобы люди всего земного шара жили  как одна дружная семья, где все люди друг другу братья и сёстры.
       - Это у меня будет куча братьев и сестёр?- удивилась Соня.
      - Конечно, мы все дети Адама и Евы.
      - А кто такие Ева и Адам?- спросила Соня.
      - Это наши прародители. Вот возьмите детскую библию и почитайте, а я пошла кипятить молоко.

                Глава 39. Адам и Ева.
          Разговор с Пиррой  возбудил в нас любопытство и мы решили узнать, кто были Адам и Ева. Я достала с полки детскую библию и открыла страницу, на которой было написано:»Сотворение первых людей».
       - О, это, наверно, про Адама и Еву,- догадалась я.
        - Читай,Маша, читай! Это, наверно, очень интересно,-сказала Соня.
        И я начала читать. И сказал Бог:  сотворю человека  по образу и подобию  своему; и пусть он царствует над рыбами морскими; над птицами небесными и над всей землёй.
       И благословил их Бог и сказал им: Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и владейте ею. Имя человека было Адам, а жены его Ева. И сделал Господь Бог рай в Эдеми и поместил туда Адама и Еву.Он поручил им обрабатывать и беречь тот сад.
       - И сто они всё влемя жили в лаю в Эбеми?- спросила Лиза.
       - Не в Эбеме, а в Эдеме,- сказала я,- И не всегда они там жили.Бог прогнал их из Эдема.
        - А ты откуда знаешь, что он их прогнал?-спросила Соня.
        - А вот следующая глава. Она называется « Изгнание Адама и Евы из рая».
       - Ну-ка, почитай, как их прогнали,- сказала Соня.
         Я прочитала:
        Господь  разрешил им есть плоды со всех деревьев кроме одного, которое звалось деревом познания добра и зла. Бог сказал, что если они нарушат эту заповедь, то умрут.
       - А сто они не знали, сто плохо, а сто холосо?- спросила Лиза.
      - Они, наверно, не читали Маяковского» Что такое хорошо и что такое плохо»- сказала Соня.
       - Они вообще читать не умели. Их только сотворили,- сказала я,- Ну что будете слушать, что было дальше?
       - Давай! Валяй дальше!- сказала Соня.
      - Как ты  выражаешься? Что  значит валяй?- возмутилась я.
     - Это значит продолжай.
      - Ну, слушайте:
       Сатана решил сгубить Адама  и Еву. В образе змея он подполз к Еве и стал её искушать. Правда, что Бог не разрешил вам есть плодов с дерева познания? Правда,- сказала Ева,- он сказал нам, что если мы будем есть плоды этого дерева, что растёт в середине сада, то мы умрём. А мы с Адамом не хотим умирать. Враки,- сказал змей,- если вы вкусите эти плоды, то будете знать, что хорошо, а что плохо. Одним словом будете, как боги. Ева сорвала яблочко и съела и дала попробовать Адаму. Очи их раскрылись и Адам сказал: Ева, это нехорошо, что мы голые.
            Бог понял, что они ослушались и страшно прогневался.
В поте лица своего будешь есть  хлеб до тех пор , пока не вернёшься в землю, из которой ты сотворён. Порох ты и до пороха повернёшься,- сказал он Адаму и выгнал их с Евой из рая.
       - Вот как не слушаться старших,- заключила я.
      - Маша, а давай мы их нарисуем,- предложила Соня.
        Мы достали альбомы и сели за стол. Соня рисовала красками, а я фломастерами. Я нарисовала рай с множеством птиц и зверей, а в центре дерево познания и Еву с Адамом. Соня нарисовала змея и Еву около дерева. А на дереве она намалевала красные шары- это были у неё плоды познания. Лиза рисовать не умела и только чертила какие-то каракули. И тогда я решила ей помочь.
        - Смотри как надо. Точка, точка. Два крючочка Носик. Ротик. Оборотик. Палка, палка. Огуречик. Вот и вышел…
         - Адам.
         - Человечек.
         - А тепель налисуй мне Еву,- попросила Лиза.
         - Рисуй сама.
         - У меня не получается.
         - Ладно нарисую, а то ты ещё реветь начнёшь.
         - И вовсе не начну. Я не лёва колова.
          Я нарисовала ей Еву.
         - А теперь нарисуй птичек,- попросила Лиза.
            Я взяла у Сони кисточку и мазанула несколько раз.
         - Вот  тебе птички.
          Но тут Соня завопила: Отдай мою кисточку!
         - На , жадина-говядина, солёный огурец. На полу валяется никто его не ест.
           Тут в комнату зашла Пирра:
        - Что за шум, а драки нет?
        - Сейчас будем драться,- сказала я.
       - Ну, это ни к чему. Все вопросы нужно решать дипломатическим путём,- сказала Пирра,- А в чём собственно дело?
        - Ни в чём. Просто мы рисуем наших прародителей.
         -  Это что,  Адама  и Еву?
          - Да. Посмотри, что у нас получилось.
          - Очень хорошо! Молодцы! Давайте я повешу их на стенку.

Глава 40. Партбилет.

Пирра долго думала, какой партбилет должен быть в её партии. И придумала, что каждый, вступивший в партию, должен носить партбилет на голове.
 – Как это можно носить партбилет на голове?- удивилась я
– А очень просто, – сказала Пирра, – стрижёшься под машинку, выбриваешь крест на голове, вот тебе и партбилет. Каждый поймёт, что ты в партии «Адама» и являешься гражданином планеты Земля.
Ночью, пока мы спали, она ножницами постригла себе голову и           выбрила крест. Утром мы увидели новую причёску Пирры и ахнули, а папа пришёл в бешенство.
–  Вы сумасшедшая старуха, – кричал он, –  Вас надо лечить.
–  От чего меня лечить, Валерочка? –  спросила она невозмутимо.
–  Вас. Вас. Вас надо лечить от безумия, –  сказал папа, заикаясь.
– Поедемте к психиатру, и пусть он определит степень Вашего сумасшествия.
–  Поедемте, –  согласилась Пирра.
Но мы втроём уцепились за подол её платья и завопили:
–  Не надо никакого психиатра. Подумаешь крест на голове – это даже очень красиво.
Но папа был неумолим:
–  К психиатру. Едем к психиатру. Или я вызову бригаду.
Папа посадил нас в машину и повёз в больницу. Больница была далеко, на другом конце города. Мы долго ехали по городу, и всё время смотрели на голову Пирры. А она сидела, как ни в чём не бывало. И только смотрела по сторонам.
 –  Я не могу видеть этот жуткий крест,- сказал папа и, сняв свою шляпу, одел её на голову Пирры.
Пирра сняла шляпу и, высунувшись из окна, помахала ей. Прохожие, видя на её голове крест, только крутили пальцем у виска.
– Вот видите, тётя Поля, – сказал папа, – и прохожие считают Вас ненормальной, а не только я.
–  Что они понимают в колбасных обрезках? –  сказала Пирра
–  Ну, да только Вы одна понимаете в колбасных обрезках. Оденьте шляпу. Срам смотреть.
–  А кстати Исус был распят на кресте. Так что крест –  символ бога.
– Ну, да теперь Вы ещё и бога приплели. Очень хорошо. Просто замечательно. Фантазия у Вас работает отлично.
Вскоре мы прибыли на место. Пирра надела папину шляпу и так она вошла в кабинет врача. За столом сидела симпатичная молодая женщина. Она что-то писала. Папа сдёрнул шляпу с Пирры и не своим голосом заорал:
–  Вы только посмотрите, что сделала эта сумасшедшая старуха. У неё явная паранойя.
Врач оторвалась от бумаг и внимательно посмотрела, сначала на папу, а потом на Пирру.
–  А что собственно случилось? –  спокойно спросила она.
–  Видите крест на голове? –  спросил папа.
–  Вижу. Но и что это значит?
Пирра стала объяснять, что она создаёт партию «Адама», которая борется за божье царство не земле, а крест на голове –  это партбилет.
–  Всё понятно, –  сказала врач, –  очень логично рассуждаете.
–  Да где же логично, – не выдержал папа, – это же сплошное сумасшествие. Какая-то партия? Какой-то партбилет? Она просто ненормальная.
–  А что Вы такой возбуждённый? –  спросила его врачица.
–  Так с этой старухой можно тронуться, –  заорал папа.
–  Это что Ваша мама?
–  Нет. Тёща. Тёща ненормпльная, –  опять заорал папа.
–  Да Вы успокойтесь! Я вижу, что больны Вы, а не Ваша тёща. Я на Вас карточку заведу и лекарства пропишу.
Папа плюнул и выскочил из кабинета. А Пирра стала агитировать врача, вступить в её партию. Расстались они подружками. Врачица обняла Пирру за талию и проводила до машины.
–  Я обязательно сделаю себе такую причёску,- пообещала она.
Так ни с чем папа вернулся домой.

Глава 41. Первый снег.
С вечера похолодало,  и Кеша сказал:
– Завтра будет снег.
–  А  откуда знаешь? –  спросила я попугая.
–  Я всё знаю наперёд, потому что у меня развито  подсознание и к тому же я учёная птица, –  сказал важно Кеша.
–  Учёная, в ступе  толчёная, –  сказала Соня, – я учёнее тебя, потому что я человек, а ты птица.
– Иногда птица бывает умнее человека, –  сказал Кеша и нахохлился
–  Не обизайся, Кесенька. Она дулочка. А я умная. У меня подсознание, как и у тебя, –  сказала Лиза.
–  Ой, умница - разумница, –  не выдержала Соня и дала ей щелбан.
Лиза тут же дала ей кулаком в нос. Сонька заревела. На крик пришёл папа
–  Что опять дерётесь? Кто первый начал?
–  Соня, –  сказали мы вместе с Лизой
–  Когда моё счастье исполнится? –  спросила я и ухватилась за свои чёрные штаны.
–  Сегодня. А моё?
–  Тоже сегодня.
– Всё это предрассудки, – заметил папа, – Выдумали: счастье. У вас каждый день счастье.
–  И вовсе нет, –  сказала, перестав реветь, Соня, –  у меня сегодня счастья нет. И она снова хотела зареветь, но  Кеша  сказал:
–  Будешь реветь –  счастья не дождёшься.
–  Совершенно верно, –  согласился папа и пошёл читать газеты.
Утром действительно пошёл снег. Мы посмотрели в окно и ахнули. С неба летели белые мухи, и с каждой минутой их становилось всё больше и больше.
– Ну что я говорил? – сказал попугай, – видите, снег идёт. Моё подсознание никогда не врёт.
–  Первый снег. Чистый снег.
          Громче, громче, громче смех, –  сочинила Соня, и мы все стали смеяться.
–  Что это у вас так весело? – спросила Пирра, заходя в детскую.
           – Мы радуемся тому, что пошёл снег, –  сказала я.
         –   Да. Первый снег всегда в радость, –  согласилась Пирра.
         –  Пирра, а можно мы погуляем? Я так люблю гулять, когда идёт снег, –  сказала  я.
          – Идите, гуляйте. Только потеплее оденьтесь, потому что на улице холодно.
Мы быстренько оделись и съехали вниз по перилам. Мы вышли на улицу. Белый снег слепил глаза так, что было  больно  смотреть. Я подставила руку под снег, и на варежку упало несколько снежинок. Я стала их рассматривать. Все они были разных узоров.
–  Чудо! Просто чудо! –   подумала я.
          Вскоре снег  перестал идти, и мы начали играть в снежки. Бац! Бац! Бац! Летели снежки.   Ой, как  весело!  Из дома вышла Пирра и мы закидали её снежками. Она не обиделась, а только отмахивалась от нас руками:
–   Хватит. Ну, хватит. Поиграли, и будет. Давайте бабу лепить.
И мы начали катать шары. Снег был мягкий и липкий. Солнышко светило и нам было весело. Пирра скатала большой шар, я поменьше, Соня ещё меньше, а Лиза совсем малюсенький. Снега  было немного, и когда мы катали шары, то после них оставалась чёрная земля. Весь двор был исчерчен чёрными полосами.
На свой шар Пирра поставила мой, а на мой Сонин. Из лизиного шара она сделала нос, а на голову бабы нахлобучила старое ведро. Я отломила веточки от дерева, и получились ручки. Затем мы сделали ей из камушков глаза и зубы. И стали водить хоровод вокруг бабы и петь:
–  Как на наши именины испекли мы каравай. Вот такой вышины, вот такой  нижены, вот такой ширины, вот такой ужины.
Мы все сошлись вместе, налетели на бабу, и она рассыпалась на части. Соня с Лизой хотели заплакать, но Пирра их успокоила:
Ничего. В следующий раз новую слепим.

Глава 42. Мы готовим Пирре подарки.
Завтра Пирре исполнится 59 лет и мы решили сделать ей подарки.Недавно в школе мы делали аппликацию на уроке труда. И я предложила Соне С Лизой сделать Пирре аппликацию.
–  Подумайте хорошо, кто что будет делать, –  сказала я
–  Я буду Пирру, –   сказала Соня.
–  А я снеговика, –  сказала Лиза.
Я достала цветной картон и бумагу, клей, ножницы и кисточку для клея. Лиза взяла синий картон, Соня  красный, а я серый. И мы принялись за работу.
–  Маса, налес мне клужки, –  попросила Лиза.
Я взяла  белую бумагу и вырезала три круга разной величины и отдала их Лизе.
–  А мне вырежи зелёную грушу, –  попросила Соня.
–  Вырезай сама, - сказала я.
Соня ещё не умела резать ножницами и захныкала:
– Маша, пожалуйста, вырежи грушу, а то я буду плакать, если ты не вырежешь.
– Ладно. Так и быть, вырежу. Неумехи такие. Всё за вас делай, – возмутилась я, но, тем не менее, вырезала Соне грушу.
–  И ещё мне надо два чёрных кружка, –  сказала Соня.
–  Вот теперь тебе ещё кружки режь. Ладно, так и быть вырежу. А зачем тебе кружки? –  спросила я
–  Я хочу сделать велосипед.
–  Тогда нужно прорезать дырочки.
–  Ну,  прорежь.
Пока мы с Соней перепирались, Лиза наклеила свои кружки на картон.
–  Маса, мне есё нужен клест, –  сказала Лиза.
–  А какого цвета? –  спросила я
–  Класный.
–  Класный, так классный. И я вырезала красный крест. Лиза приклеила его на  грудь снеговика.
–  Это снеговик вступил в палтию, –  сказала Лиза.
          А Кеша засмеялся: Снеговик  в партии. Ха-ха.
          –  А сто? Почему снеговик не мозет быть в палтии?
–  Очень даже может, –  сказала Соня.
–  Я с вами ничего не могу сделать себе, –   возмутилась я.
– Маса, не лугайся, а то мы не будем тебя любить.
–  Ну, и не люби. Подумаешь, напугала, –   сказала я и  надулась.
–  Ладно, Машка, не обижайся. Мы не виноваты, что не умеем ещё резать ножницами, –  сказала примирительно Соня.
–  А я вовсе и не обижаюсь. Просто я тоже хочу сделать Пирре подарок, а вы меня отвлекаете.
–  Ну, есё успеес,- сказала Лиза,- Маса, написи мне  Пиле от Лизы.
          –   Потом.
          –  Ну, ладно, я подозду.
Я принялась делать свой подарок. Папу я вырезала из синей бумаги, а  маму из  жёлтой, Лизу, Соню и себя из розовой, а Пирру из красной. Кешу я посадила Пирре на плечо, а Гошку  сделала с крыльями. Внизу я написала: Пирра, тебя поздравляет Маша. Потом я  подписала подарки Сони и Лизы. Каждый взял свой подарок, и мы побежали  на кухню к Пирре. Пирра чистили картошку, и под нос себе мурлыкала песенку.
–  Пирра! Пирра! Посмотри, какие подарки мы тебе сделали.
–  Подождите. Я помою руки.
–  Смотли-Это снеговик вступил в твою палтию.
–  Очень здорово! Молодец, Лизонька. Спасибо.
–  А это ты на велосипеде, –   сказала Соня.
Пирра засмеялась:
–  Очень смешно получилось. Спасибо, дорогая.
–  А это вся наша семья, –  сказала я и показала свой подарок.
–  Ну, это просто класс! Замечательно! Спасибо, внученька. Какие у меня талантливые внучата. Я очень рада, что вы у меня есть.
–  Мы тоже очень рады, что у нас такая замечательная бабушка.
          Мы повисли Пирре на шею и начали её целовать.
–  Поздравляем тебя с днём рожденья.
–   А он будет завтра.
–   А мы заранее поздравляем.

Глава 43. День рожденья Пирры. Поздравления.
Сегодня Пирра проснулась рано и пошла на кухню. На свой день рожденья  она никого не приглашала, но знала, что кто-нибудь придёт, и поэтому тщательно готовилась. Вчера она испекла торт с медовыми коврижками и смазала его сметаной с сахаром. Мне не терпелась попробовать этот торт, потому что такой торт я ещё ни разу не ела. Я пошла к Пирре на кухню и стала канючить:
–  Пиррочка, отрежь мне малюсенький кусочек торта. Совсем крошечный. Только попробовать.
–  Ну, уговорила, речистая, –  не выдержала Пирра и по краешкам обрезала весь торт. Он был  круглый, а стал  двенадцатиугольный. Я сунула кусочек в рот. Он просто таял во рту.
–  Ну, что вкусно? –  спросила Пирра.
–  Очень вкусно. А можно ещё кусочек?
–  Ешь. Только оставь Соне с Лизой.
Вскоре в кухню прибежали Соня с Лизой. Они тоже съели по кусочку торта, а Лиза даже пальцы облизала. Потом пришёл папа.
–  Дорогая тёща! Разрешите Вас поздравить с днём рожденья.
–  Разрешаю. Поздравляй.
–  Вот. Поздравляю,- сказал папа и повесил на шею Пирры янтарные бусы.
–  Спасибо, зятёк! Большое спасибо! Уважил. Я о таких бусах давно мечтала,- сказала Пирра и чмокнула папу в щёку. Папа поморщился и вытер щёку ладошкой.
Вскоре пришла почтальонша и принесла кучу писем и телеграмму от дедушки Егора. В телеграмме было написано:
         Поздравляю любимую и несравненную. Счастья, здоровья, долгих лет. Твой Егор.
         Пирра так обрадовалась, что даже затанцевала и закружилась на месте. Потом она стала  смотреть письма
–  Это от моей подруги Нади из Италии, это от Сары из Израэля, это от сестры Лены, это из Киева, а это из Парижа.
–  Читай, Пирра, читай, что они пишут.
–  Вот письмо от Нади, –  сказала Пирра и начала читать.
Здравствуй, дорогая подруга Поленька. Мы живём скучно, даже в море редко купаемся. Хотели съездить в Париж, но всё не можем собраться. Купили новую стиральную машинку, потому что старая совсем развалилась. Я работаю в кафе, мою, убираю мусор. Получаю 100 Евро в неделю. Пиши мне почаще. Я очень скучаю и люблю тебя. Поздравляю тебя с днём рожденья. Желаю тебе побольше солнечных дней и сибирского здоровья. Твоя подруга Надежда.
–  О, видите, здоровья мне желает. А я, слава богу, и так здорова. Так. Посмотрим, что пишет Сара.
Сара писала, что скучает по родине и по своим подругам, что живёт она хорошо и работает нянечкой у одного дедушки. Старшая дочь работает в наханьоне, сын служит в армии, а младшая дочь собирается замуж. Открытку она послала очень красивую, с розами и золотыми букавками на иврите и написала на ней:
Счастья, счастья и ещё раз счастья  от детей, внуков и от мужа. Сара.
Сестра Лена ничего не написала, а прислала только открытку.
–  Лена писать не любит, –  сказала Пирра, –   но открытку прислала.
Прогресс! Ну, ладно, девочки, бегите умываться и одеваться, а то скоро гости нагрянут.
Вскоре пришла Вошта. В руках она держала толстый конверт.
–  Полина Петровна. Во што. Вам посьмо пришло, а мне его в ящик  бросили. Из Америки. Во што.
–  О, это Юрочка меня с днём рожденья поздравляет.
–  А что у Вас сегодня день рожденья? Во што. А я и не знала. Во што.
Поздравляю! Поздравляю! Во што. Здоровья Вам и поменьше энергии. Во што. А то Вы очень уж темпераментная. Во што.
–  Что поделаешь? Такой родилась. Теперь меня уж не переделаешь.
–  Да, конечно,- согласилась Вошта, –   Ну, что Юра-то пишет? Во што.
          Пирра раскрыла конверт и вынула 100 долларовую бумажку.
–  Вот смотрите. Юрочка мне 100 долларов прислал и написал много.
–  А кто такой этот Юрочка? Во што.
–  Это мой сын. Он учится в Гарвардском университете.
–  О-о-о,- только и смогла сказать Вошта. –  Ну, я пойду. Во што. Но я ещё зайду. Во што.
–  Заходите, –   сказала Пирра.

Глава 44. Гости.
Вошта ушла, а Пирра стала накрывать на стол. Стол она раздвинула и расстелила белую скатерть.
–  Пирра, давай мы будем тебе помогать, –  предложила я.
– Хорошо, –  согласилась Пирра, –  расставляйте тарелки, вилки, ножи и рюмки. Тарелки ставьте около каждого стула, с правой стороны тарелки нож, а с левой вилку. Рюмки впереди тарелок. Вот так.
          Мы последовали её примеру. Расставив посуду, мы стали носить кушанья. Торт Пирра поставила на большом блюде в центр стола. Прозвенел звонок и Пирра пошла открывать дверь. Это пришла Вошта и майор с майоршей.
 –  Чай пить любите? –   спросил майор
–  Конечно люблю.
–  Вот и будете чай гонять. И они вручили Пирре электрический самовар.
–  Многое лета. Многое лета. Многое лета. Много лета, –  пропели они хором. –  Поздравляем! Поздравляем! Майор поцеловал Пирре руку. Он был в мундире и с медалями на груди. Майорша, как всегда, была  сильно накрашена, а Вошта была в платье с огромными цветами. Следом за ними пришла тётя Вера с Сашкой и с букетом цветов. А за тётей Верой в дом ввалились Арина с Гогой - Магогой и  с котами. Гога дул в трубу, а Арина гремела набором кастрюль. Они начали обнимать и целовать Пирру.
–  Дай-ка мне мою любимую трубу, –  сказала Пирра. Она поднесла трубу к губам и проиграла туш.
–  К столу. К столу, гости дорогие! –  сказал папа.
          И все стали рассаживаться по местам. Когда все сели, коты запрыгнули на колени к гостям.
–  Брысь! Пошёл вон! Во што, –  закричала Вошта и скинула со своих колен пушистого серого кота. Кот недовольно мяукнул и прыгнул ко мне. У меня уже сидел один кот, и теперь их стало два. У Пирры и Арины тоже было по два кота. Коты встали на задние лапки, передние поставили  на стол и начали петь.
           –  Это они тебя  поздравляют, –  сказала Арина Пирре.
          –   Какие умные киски, – заметила тётя Вера.
            Папа снял с колен сиамского кота и начал открывать шампанское.
Пробка выстрелила и  попала прямо в нос майорше. Она ахнула и закрыла лицо руками.
–  Ой, простите, пожалуйста,- сказал папа, –  промашка вышла.
–  Ничего. Ничего бывает, – успокоила его майорша и отняла руки от лица. Нос распух и покраснел, а из накрашенных глаз потекла тушь.
–  Вот недоразумение, –  смутился папа, но, тем не менее, стал разливать шампанское по бокалам.
Майорша побежала в ванную умываться. Без краски она  стала похожа на моль.
–  Ну, кто хочет сказать тост? –  спросил папа.
–  А давайте по кругу, у кого самый лучший тост будет, – предложила Арина.
–  Конечно у меня, –   сказал Кеша и начал говорить тост:
–  Выпьем за нашу  несравненную, жизнелюбивую Пирру, за Африку и за весь земной шар.
–  Молодец, Кеша! Хороший тост, –   сказала Пирра.
И не успели все выпить, как раздался звонок в дверях. Я скинула с колен котов и побежала открывать дверь. Пирра пошла следом за мной.
Я открыла дверь и обомлела: в дверях стояла мама с огромной сумкой.
–  Кларочка! Вот не ожидали. Как это ты надумала приехать? –  спросила Пирра.
–  Такое событие. Твой день рожденья. Как я могла пропустить.
– Ну, подумаешь. Дата-то не юбилейная. А как у тебя дела с диссертацией?
–  У меня всё хорошо. Можно даже сказать, отлично. Профессор очень доволен мной. А Машунька-то как выросла. Как я соскучилась по вас.
И мама стала тормошить и целовать меня. Услышав мамин голос, прибежали Лиза с Соней и папа. И все начали обниматься и целоваться.
–  А ты, Клара, как чувствовала, что мы шампанское разливаем, –  сказал папа.
–  О, шампанское, я обожаю! – сказала мама и начала снимать пальто. Папа помог ей раздеться.
–  А вот как раз одна тарелка была лишняя. Во што. Как знали, что Вы, Кларочка, приедете. Во што, –   сказала Вошта.
–   Выпьем за мою мамочку. Ура! –  воскликнула мама.
         И все закричали: «Ура!» и начали чокаться. Когда всё было выпито и съедено, все пошли в прихожую и стали танцевать. А когда все устали, то стали пить чай с тортом и московскими конфетами, которые привезла мама.

Глава 45. Мама снова с нами.
          Мы были очень счастливы, что наша мама снова с нами. Мы  все, трое, ходили за ней по пятам и приставали к ней:
- Мама! Поговори с нами.
Мама садилась на диван, мы окружали её и начинались долгие разговоры. Иногда она брала книжку и читала нам вслух, иногда садилась за пианино пела и играла нам песенки. Она привезла нам красивые шерстяные костюмчики, мы их одели и уселись вокруг мамы.
–  Что это за куколки? Ишь, какие, гарные дивчанки, – сказала Пирра, входя в комнату.
–  О, я же вам куколку привезла заводную,- вспомнила мама.
–  Покажи! Покажи скорее, –  заторопила её Соня.
Мама  открыла свою большую сумку и  вытащила продолговатую коробку и вынула из неё куколку. Мама  поставила куколку на стол и нажала на кнопочку. Куколка запела и закружилась под музыку, в ушах её загорелись фонарики. Мы радостно захлопали в ладоши.
–  А кому эта куколка?  – спросила Соня.
– Вам всем. Играйте вместе и не ссортись. Да ещё я привезла вам кукольный сервиз.
И мама достала ещё одну коробочку. В ней были  чашечки и чайничек.
–  Мамочка,  это тебе. С кармашками, как ты любишь, –  обратилась мама к Пирре и протянула ей  зелёную шерстяную кофту.
–  А селвис тозе всем? –   спросила Лиза.
– Да.  Всем, –  сказала мама, –  а вот ещё вам пластинки и книжки. И она стала вынимать со дна сумки красивые цветные книги и пластинки в бумажных конвертах.
–  Дай я их посчитаю, –  попросила Соня.
–  А ты разве умеешь считать? –  спросила мама.
–  Да. Маша меня научила. Я умею считать до десяти.
–  Считай. И мама протянула ей пачку пластинок.
–  Один, два, три, четыре, пять, шесть. Шесть пластинок, сказала Соня. – А теперь давай я книжки посчитаю. Книжек  тоже шесть. Всем по две книжки и по две пластинки.
–  Да ты и делить умеешь, –  удивилась мама.
–  Я и складывать могу, –  похвасталась Соня.
–  Умница, –  сказала мама.
–  А я тозе умею считать, –  сказала Лиза, – Вот смотли. И она стала считать свои пальчики, – Одын, два, тли, пать.
– Давай посчитаем вместе,- сказала мама и она стала загибать лизины пальчики и считать: 1, 2, 3, 4, 5. Пять пальчиков. А теперь на другой руке. Тоже пять. А на двух ручках десять.
–  А если посчитать на ногах, будет двадцать, –  вмешалась я.
–  Да двадцать, –  согласилась мама, –  А теперь давайте посмотрим книжки.
Лиза взяла «Курочку-рябу» и раскрыла её. Картинка была объёмная, и голос сказал:
– Жили-были дед и баба. Была у них  курочка - ряба. Снесла курочка яичко. Не простое, а золотое.
–  А золотых яиц не бывает, –  сказала я, –  и не могла простая курочка яичко золотое снести.
–  Ну, это же сказка. А в сказке всё возможно, – заметила мама.
–  Даже если бы и снесла, то мышка бы его не смогла разбить.
–  Это сказка о хрупкости ценных вещей, –  пояснила мама.
–  Ничего ты, маска, не понимаес. Тупая.
–  Сама тупая, –  огрызнулась я.
–  Я не тупая. Я умная, как вутка.
–  Вот именно, как вутка. Самая умная я, –  сказала я.
–  Нет я, –  сказала Соня, –  я в тыщу раз умнее тебя.
–  А я умнее тебя в миллион.
–  Ну ладно. Хватит спорить. Жизнь покажет, кто из вас самый умный. А ну-ка, Маша, принеси  свой  дневник,- неожиданно сказала мама.
           Я принесла дневник, и мама стала его смотреть.