Дурдом на марше для Вадима-2. Глава 30

   - А бабушка Вадима? - вдруг спросила Машка. - Почему Вы не рассказываете ничего о ней?

     - Потому что у нее сразу несколько профессий - жена, мать, бабушка и даже прабабушка. Она много лет была домохозяйкой, украшением собственного дома.

     - Да... Сразу видно, что она когда-то была очень красивой...

     - До замужества она была акушеркой, а во время войны - медицинской сестрой в госпитале, расквартированном в том самом Поселке, где мы сейчас живем. Ты знаешь, она сама принимала роды у своих дочери, внучки и невестки. Представляешь? Всегда!

     - Она первая встретила всех своих внуков и правнуков. - с уважением прошептала Машка.

     - Да. Все ее ныне живущие потомки рождены либо ею самой, либо в ее руки...

     - Надо же...

     - Машенька, ты опять уклонилась от темы...

     - От какой? - попыталась изобразить дурочку девушка.

     - Машенька, мне необходимо получить твое согласие на примирение на почетных для обеих сторон условиях. Белые флаги вы поднимете одновременно...

     - И не надейтесь... - просипела Маша.

     - Ты не готова мириться?

     - И никогда не буду готова...

     - Напрасно.

     - Зато честно.

     - Машенька, дорогая, подумай еще немного.

     - Нина Константиновна, - ответила Маша, - я все очень хорошо обдумала... Примирение не состоится ни на каких условиях... Ваша миссия провалилась...

     - Жаль. - расстроенно произнесла Шапокляк.

     - Простите меня - я разочаровала Вас...

     - Да, девочка, сегодня ты меня разочаровала... Я думала, что ты боец...

     - Ошиблись...

     - Выходит, девушки, я отбываю домой с чувством глубокого разочарования?

     - Выходит. - ответила Маша.

     - Пока-пока... Меня Мишка ждет. Он устал уже, как бобик. Ему лечь пора...

     - Давно пора. - отозвалась Лариса. - И лежать, как минимум, до завтра. Передайте, что я разрешаю ему выпить стопочку самогоночки... Даже две...

     Шапокляк попрощалась с женщинами, расцеловала их обеих и поспешила к машине, но, сев в машину и разбудив задремавшего от усталости Мишу Берсенева, сказала ему:

     - Мишенька, мальчик мой, придется тебе сегодня потерпеть.

     - Что случилось?

     - Ситуация изменилась - мы с тобой срочно едем на дачу к Добрыниным.
   

    

     Проводив Нину Константиновну, Лариса быстро привела в порядок кухню, наготовила еще бутербродов и спросила у дочери:

     - Машенька, у нас еще осталось хоть что-нибудь выпить?

     Девушка выставила на стол еще три бутылки водки.

     - Это не все... В холодильнике еще столько же...

     - Изрядно запаслась. - опешила мать.

     - Угу...

     - А сколько ты выпила?

     - Сколько потребовалось...

     - Машенька, прости меня! - вдруг расплакалась Лариса Александровна. - Наверное, я - не совсем психически нормальный человек.

     - Откуда такие выводы?

     - Много услышала.

     - Когда ты приехала?

     - Приблизительно тогда, когда ты сообщила фотографии, что ты - не дурочка из переулочка, и никогда ею не была.

     - Много... - огорчилась Машка. - Почти всё...

     - И правильно. - ответила ей мать.

     - Почему - правильно?

     - Потому что тебе необходимо было выговориться... Честно назвать все вещи своими именами... Видимо, время пришло... А мне пора было услышать твою правду...

     - Ты так думаешь?

     - Я в этом уверена. И даже рада тому, что теперь я знаю всю правду. - ответила мать.

     - Ты мне поверила?

     - Да, доченька моя... Поверила...

     - Всему?

     - Всему... И получила ответы на все свои вопросы...

     - Какие?

     - Почему ты тогда даже не позвонила родным Миши? Почему за четырнадцать лет ты ни разу не съездила к нему на кладбище?



Продолжение следует...