TE AMO невыдуманная история. Часть 1. Глава 16

Глава 16. Прощание со Славой

После случившегося мы заезжали еще пару раз. Поздравить с Новым годом и Днем рождения мамы. Она неизменно передавала мне приветы, гостинцы из рыбацкой добычи отца, поздравляла с днем рождения мою дочь и меня и предавала подарки. Она не лезла в наши отношения, но ждала меня с распростертыми объятьями.

Поэтому я не смогла поговорить с Любой даже по телефону. Она позвонила мне, а я бросила трубку, стыдно стало, за то, что я отказалась от ее Славы в пользу незнакомого испанца. С точки зрения матери это должно быть предательством. Она так же,  как и я ждала развития наших отношений.

Со Славой мы уже семь лет вместе, это было скорее сожительством, чем гражданским браком. Мой ребенок в наши отношения никак не вписывался за что я испытывала постоянные угрызения совести. Геля не была принята в наши отношения, она просто жила рядом. Слава не любил общаться с детьми, лишь помогал в компьютерных вопросах.  Он никогда не заигрывал, не навязывался, и не отвечал энтузиазмом на желание контакта. Он просто не мог снисходить к детскому интеллекту,  его отцовский инстинкт крепко спал. И он не желал выходить из своей зоны комфорта. Ему не интересно объяснять дважды два. И он не хочет лицемерить. Это претит это характеру.

Кроме того, он не хочет менять свою беззаботную жизнь, его устраивают расставленные фигуры. Хуже всего было то, что я и сама не могу противостоять.

А моя дочь так до сих пор и не узнала, что такое жить в семье, окруженной вниманием и заботой. Она росла как лопушок подле забора. Моя закадычная подруга Аня жила этажом ниже и наши дети зачастую тусовались у нее. Иногда мне накатывало и я рыдала навзрыд. И пыталась закатить скандал, чтобы сдвинуть что-то с мертвой точки. В ответ шли обезоруживающие аргументы  и я лишь плакала от бессилия.

Я была не в состоянии что-то изменить, во мне жила Раба любви. Чтобы спастись от этих изнуряющих отношений я должна была улететь на другую планету.  От отчаяния я пыталась выбить клин посторонними связями, купаясь в страсти других мужчин. Но Слава прощал мне все мои выходки, и все продолжалось без изменений.

Все вокруг знали про нашу со Славкой большую любовь, однако к моему решению изменить жизнь отнеслись с пониманием. Среди них была и Славина сестра.

Наблюдая за моей абсолютной прострацией, Иринка отсчитала две маминых пенсии, снятые с моего необъятного счета и перешла к следующей теме: «Юля, что с мебелью у тебя?»

- Славка ничего не хочет, - говорю я, - я оставляю все тетке.

- Да ты с ума сошла! - возмущается Иринка. - Даже если не продать, можно же подружкам раздать, мать, ты что! 

- Да мне, - говорю, - все равно..., а что, тебе нравится что-то?

- Ну, вот стол, к примеру! - не унимается Иринка…

- Да неудобно как-то, я хозяйке вроде как все оставила…

- Да ладно, - подговаривает меня Иринка, - ты ее последний раз в жизни видишь!!! Скажешь, мужу оставила.

- Ну, ладно, - соглашаюсь я и впрямь начиная думать, что я чересчур щедра.

- Занавески тоже сними, - командует Иринка.

На следующий день тетку начало бить судорогами – она не обнаружила полюбившейся ею стол. Окна без штор тоже лишали образ полноты. Она начала нервно мести пол и причитать, что ее обокрали. До того момента молчащий муж тетки тщетно пытался ее успокоить и пресечь скандал.

- Послушайте, - сказала я. - Я продала вам квартиру в центре города по цене ниже рыночной, вы были согласны взять ее голой, но я оставила вам практически все. За ту же собственно цену. Вот кухня, холодильник, даже телевизор, диван, посудомойка, стиральная машина, большой шкаф, детская, шкаф в салоне, еще один телевизор. Вам что, мало?! Я никогда не говорила, что оставлю всё, здесь есть мои личные вещи. И, в частности, этот стол – я решила оставить моему бывшему.

- Да пошел он, твой бывший, - ревет в голос хозяйка, - он тут так хорошо стоял!!! Все, иди давай из моей квартиры, - и грозит мне метлой.

Я спускаюсь, во дворе стоит груженая моими вещами машина, которую натаскал Слава со своим лучшим другом. Я еду к маме, за дочкой, навсегда покидая Ханты-Мансийск. Я сжигаю мосты. Мы обнимаемся и целуемся с друзьями, которые желают мне счастья. Наконец, я подхожу к бывшему.

- Три вещи хочу тебе сказать, - говорит он. - Первое: если вдруг вернешься – я тебя не приму. Все. Умерла - так умерла. Второе – не ищи со мной, пожалуйста, никакой связи. Я не хочу быть твоим другом, получающим фоточки. Ну, а в-третьих... Идите Вы на х@й, Юлия Васильевна, -  и отвернулся. Я попыталась его обнять, но он оттолкнул меня.

Находясь в абсолютной эйфории я не замечала Славиной самоотверженности и  не придавала этому никакого значения.

Я купалась во вселенской любви, я так пульсировала любовью что, все слетались, чтобы побыть со мной рядом. Мужчины наперебой оказывали знаки внимания, открывали двери, вырывали из рук тяжелые пакеты и помогали донести до машины. Казалось Бог меня бережет и протягивает все на отрытой руке.

В состоянии «испанской лихорадки» я доехала до дома моей мамы.

В машину сгрузили всю мою одежду без разбора и какую-то кухонную утварь, все что собрали мне моя закадычная Аня и золовка Ирина. Я собрала лишь памятные предметы из разных поездок с дочерью и документы. Все остальное я без жалости оставила в прошлой жизни.