Научи меня прощать. Глава 74

Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава:  http://proza.ru/2021/02/09/1862

Жарким днём следующего дня молодежь ушла на озеро.

- Ну что, Поля, как тебе новая невестка показалась?

Павел Ефимович, разжигая припасенные для шашлыка фруктовые поленца, морщил лоб, о чем-то внимательно размышляя.

Жена была рядом. Примостив кастрюлю с маринованным мясом на край небольшого столика, она аккуратно нанизывала кусочки на шампуры.

Ответила Полина не сразу, сначала закончила с первым шампуром.

- Честно, Паша, не знаю. Красивая девушка, очень современная. Наверное, Егору она подходит. Всё-таки сын давно не провинциал, как мы. У нас в провинции люди проще.

В конце концов, детям жить, это их выбор.

Павел осторожно поворошил длинной кочергой разгоревшиеся дрова, укладывая их так, чтобы огонь быстрее разгорался.

- Думаю, ты права. В самом деле… Погостят несколько дней, да уедут обратно. Младший-то сын у нас с тобой совсем «отрезанный ломоть», получается. Семён рядом, и на этом спасибо.

Жена кивнула.

- Только что-то Соня нерадостная какая-то, не замечаешь? Словно через силу улыбается, делает вид, что ей интересно. Всё стремится к сыну бежать, хотя Вера с ним ловко как управляется, они теперь не разлей вода…

Павел Ефимович нахмурился.

- Давай в их отношения не соваться, Поля. Не маленькие, разберутся. И потом, они уже настоящая семья, сын у них. Это Егор пока свободный орёл. Даже если у него с этой Анжеликой и не получится ничего, кто его осудит? Уж точно не я.

Он хитро улыбнулся и покачал головой.

- Уж больно эта девушка «не нашего поля ягода». Кстати, мне она понравилась. Говорит, что думает, за словом в карман не лезет. Егор у нас с тобой, мать, шибко влюбчивый. Уж если она его чем-то «зацепила», стало быть – в чем-то особенная.

Полина помедлила с ответом, нанизала на блестящие остриё шампура ещё несколько оставшихся мясных маринованных кусочков.

- Всё, Паша, готово. Свою часть работы я выполнила.

Жена поднялась и взяла кастрюлю с маринадом, намереваясь совершить длинный поход к большой компостной куче на самом дальнем краю участка.

- Я не могу сказать, что выбор сына мне очень понравился. Но это всего лишь первое впечатление и не нам решать. Если Егор любит эту девушку, пусть устраивает свою жизнь. Мешать не будем.

Она поставила кастрюлю и потянулась всей своей плотной, но ладной фигурой.

- Ох, хорошо-то как, Паша! Ведь посмотри, получается, что все – дома! И Сёма с семьёй, Егор приехал, Верочка опять же, маленький Павлик. Красота! Когда ещё такое случится? Ты с кострищем поторопись, как уголья прогорят – сразу жарь. К столу давно всё готово, только накрыть. Молодежь вернётся, налетит на еду. Полдня на свежем воздухе, да возле воды. Голодные придут!

Полина радостно улыбнулась и понесла, наконец, кастрюлю в дальнюю часть огорода, ловко лавируя по узкой тропинке, вдоль которой росли местами не вырванные её придирчивой хозяйской рукой сорняки.

***

Поход на озеро был шумный.

Семён нес сына, одетого совсем по-летнему - в маечку, шорты и большую белую панамку. Тот, довольный, сидел у отца на шее, размахивая ручонками, и руководил «боем быков».

Быком был он, разумеется. Поэтому мальчик страшно пугающе кричал: «Муууууу!», подставлял ручонки к голове, демонстрируя грозные рога, а Семён по его этой рыкающей команде совершал нападения на «матадора», которым, естественно, был Егор.

Он то и дело махал в воздухе «мулетой» (кусок ярко-красной ткани, которым во время корриды тореро дразнит быка – прим.), которую изображал большой красно-бордовый плед, врученный им с собой Полиной Васильевной в качестве подстилки.

Его невеста  участвовала в игре в образе «дамы сердца» матадора, прекрасной сеньориты доньи Анжелики, которую необходимо было спасти от гнева разъяренного животного.

Поэтому она очень правдоподобно взвизгивала от страха, когда Семён, роя копытом (то есть носком ботинка) пыльную землю, делал вид, что сейчас грозный бык ринется на эту поистине прекрасную представительницу испанской аристократии.

Павлик заливался смехом, Вера ему вторила, а Семён так смешно таращил глаза, старательно изображая быка, что в конце концов развеселил и Соню.

Добравшись до озера, компания расположилась на живописном берегу, заросшем  сплошь пушистой, мягкой «кашкой», как называла баба Нюра клевер.

Вера с Соней быстро расстелили плед, а для импровизированного стола приспособили большую широкую доску, припрятанную заранее в кустах. Её положили на два больших пластиковых ведра, принесенных с собой. Вёдра нужны были для дела, но пока молодые люди просто отдыхали, расположившись под жарким солнышком.

Анжелика, стянув футболку и шорты, оказалась в модном купальнике-бикини такого яркого светло-зелёного цвета, что от него слепило глаза. Украшали его не менее яркие, едва ли не светящиеся, оранжевые полосы.

Вера подумала, что девушка похожа на тропическую золотую дротиковую лягушку с оранжевыми лапками из лесов Амазонки, о которой она когда-то читала в журнале «Юный натуралист». Лягушка была очень красивой, но крайне, просто смертельно, ядовитой. Яд одной такой маленькой квакушки мог за раз убить двадцать человек.

Умозрительно сделав это сравнение, Вера инстинктивно устроилась поодаль от красивой девушки. Анжелика же спокойно растянулась на собственном, специальном пляжном коврике, который привезла с собой.

Семён с Егором тут же полезли в воду, с криком и воплями, поскольку вода в озере действительно была холодной. Они фыркали, как два молодых тюленя, прыгали  и шлёпали руками по воде, стараясь окатить  друг друга  фонтаном брызг.

Павлик, который вознамерился было тоже полезть в воду вслед за отцом, был быстро унесён на берег Соней. В первый момент от огорчения он уже готов был разреветься, но Соня показала ему, как можно свистеть с помощью травинки, зажатой между большими пальцами рук, и он сосредоточенно принялся осваивать эту науку, пыхтя и морща лоб от преследующих его неудач.

Вера надела в поход к озеру свой старый купальник. Плавки с завышенной талией ладно сидели на тоненькой фигурке. Девушка была в том юном возрасте, когда казалось, что на неё ни надень, хоть мешок из-под картошки – она будет выглядеть хорошо.

Соня же была явно смущена, когда снимала платье. Сначала она не хотела этого делать вовсе, но потом подумала, что это будет выглядеть ещё более странно, если все будут загорать, а она одна сидеть в платье.

Поэтому она постаралась стащить его быстрее. Но из-за торопливости перестаралась, и язычок молнии намертво вцепился в прядь её волос.

Подергав злополучное платье, она убедилась, что без посторонней помощи ей не справиться, если только пожертвовать волосами. Но жертвовать было так больно, что она решилась просить помощи.

Вот только Вера, словно специально, повела в этот момент заскучавшего Павлика по берегу – смотреть уток. Другого выхода не оставалось, и Соня, неловко и нерешительно, обратилась к Анжелике:

- Лика, ты не могла бы помочь. Кажется, молнию заело…

Девушка отвлеклась от созерцания яркого голубого неба сквозь узкие темные очки в белой пластиковой оправе, в которых она казалась несколько фантастичной, словно существо с другой планеты.

- Конечно. Что там у тебя?

Соня подошла ближе и девушка, подняв очки и устроив их повыше лба, принялась выпутывать Сонины волосы из плена. Справилась она быстро, ловко перебирая пальцами.

- В следующий раз будь осторожнее! - Предупредила Анжелика молодую женщину, а потом с интересом на неё посмотрела, наблюдая, как та устраивается на пледе.

- А можно вопрос? – Девушка сорвала листочек клевера и покрутила его в пальцах.

- Да, конечно. Что ты хотела узнать? – Соня повернулась к Анжелике, улёгшись на бок.

- Ты мужа любишь?

Соня, приготовившись к расспросам, такой вопрос услышать не ожидала. Она подозрительно уставилась на девушку в недоумении.

- Странный вопрос. Люблю, конечно!

Анжелика кивнула.

- И сына, разумеется, любишь? И, предположу, любишь свекровь со свёкром, и эту молоденькую девушку, и даже эту въедливую старушку, бабу Нюру?

Первый раз за всё время замужества бабу Нюру кто-то напрямую назвал «въедливой».
Соня не удержалась и хихикнула, снова кивнув.

- Я так и думала! – Анжелика помахала рукой Егору, всё ещё бултыхающемуся в воде.

– Тогда ответь мне, почему ты так не любишь себя?

Соня не поняла.

- Почему не люблю? Я люблю себя. – Она занервничала и принялась разворачивать принесенные с собой бутерброды.

- Нет. Не любишь. – Невозмутимо констатировала Анжелика, принимаясь ей помогать, накрывая доску большим вафельным полотенцем. – Если бы ты себя любила, ты занялась бы собой.

- Послушай, Лика… - Соня помедлила, подбирая слова. – Я не собираюсь выслушивать нравоучения от…

- От свиристелки, от без году неделя, от городской фифы и седьмой воды на киселе… Это всё? Или мне продолжить?

Она легко и широко улыбнулась.

- Только кроме меня, тебе никто этого не скажет. Я для тебя посторонний человек, приехала и уехала. Я даже не знаю, когда мы с тобой ещё раз встретимся. Может летом, через год, а может быть, через пять лет или того больше.

Соня, не зная, что сказать, только смотрела на неё, глотая воздух, словно рыбка, внезапно вытащенная из привычной водной среды аквариума.

- У тебя хороший муж. Я имею в виду – он хороший человек. Недаром я столько усилий потратила, стараясь заполучить Егора. Они похожи. Они надёжные, понимаешь?

Если и случается в их жизни проступки, то они неосознанные. Это действительно ошибки, которые можно простить. Таких мужчин немного, считай, что нам с тобой очень повезло! Ты же не хочешь потерять мужа?

- А это тут при чем?! – Вдруг взорвалась Соня. – С чего мне его терять?!

- Уведут. – Анжелика спокойно поднялась. – Ты красивая женщина, Соня. Но если ты не любишь себя сама, как тебя будет любить другой человек? Займись собой и своей жизнью. Думаю, ты меня прекрасно понимаешь.

Она принялась красиво раскладывать на полотенце бутерброды.

- Накупались, идут… - Она снова помахала рукой в сторону мужчин и ещё раз со значением посмотрела в сторону Сони.

- Ты можешь пропустить мои слова мимо ушей и просто забыть о них. А можешь обдумать. Я бы хотела, чтобы у нас были хорошие отношения. В конце концов, наши мужья – братья.

Она сказала это так, словно свадьба с Егором – дело, окончательно решенное. Видимо, так и было, раз уж Анжелика вела себя настолько свободно с будущей родственницей.

Братья вернулись весёлые, но дрожащие.

- Эх, и холодна водичка! – Егор прыгал на одной ноге, пытаясь вытряхнуть воду, случайно попавшую в ухо. – Но в жаркий денёк купаться тут – одно удовольствие. Дно илистое, конечно, но зато не обрывистое. И осоки рядом нет.

Он, чрезвычайно довольный плюхнулся рядом с невестой, шлёпнул её холодной и мокрой рукой по животу. Лика взвизгнула от неожиданности и отвесила ему шутливый подзатыльник.

Егор рассмеялся,  потёр затылок и взял бутерброд с сыром.

- Соня, а Павлик где? – Подошедший Семён потряс мокрой головой.

- Они с Верой пошли вдоль берега. Павлик захотел посмотреть на уток. Да вон они уже возвращаются. – И женщина кивнула в сторону тропинки, петляющей среди высокой травы.

- Отлично! Можно и перекусить.

И мужчина, последовав примеру брата, тоже схватил бутерброд.

Вскоре все, кроме Сони,  увлеченно жевали, нахваливая предусмотрительность бабы Нюры, собравшей им с собой провиант.

Кроме бутербродов, в узелке оказались вареные яйца, несколько вчерашних сырников, черный хлеб с чесноком и зеленым луком, а также спичечный коробок, наполненный солью.

Соня сидела притихшая и даже сыну улыбалась как-то тихонько, словно украдкой..
Анжелика, вытребовав себе горбушку с черной корочкой, щедро натёрла её чесноком и, присыпав крупной солью, с удовольствием принялась жевать, жмурясь от наслаждения.

Вера, наблюдая за этими её манипуляциями, даже приоткрыла рот.

Лика, поймав её взгляд, принялась хохотать.

- Вера, у меня родители – геологи! Ты что, думаешь, дочь таких родителей впервые увидела озеро и никогда не ночевала в палатке? Если я модница, это ещё не означает, что я какая-то высокомерная зазнайка!

Тут уже засмеялись все.

- А что? – Анжелика принялась собирать остатки их скромного пиршества обратно в узелок.  – Я красивая, правда, дорогой? Мне нравятся модные вещи и одежда, нравится ухаживать за собой и нравится хорошо выглядеть. Что в этом плохого?

- Всё просто замечательно! – Егор чмокнул невесту в щеку, а та выразительно посмотрела на Соню.

Потом все отправились на дальний конец озера. Тут и пригодились вёдра. Предстояло собрать ряску на корм уткам.

Когда Анжелика увидела, что придется собирать её с поверхности воды голыми руками, лезть в воду она отказалась категорически, А Соня с Верой тут же последовали её примеру, дружно отрицательно замотав головами. Пришлось приниматься за дело мужчинам. Они справились быстро и вскоре вёдра были наполнены доверху зеленой массой.

Приглядевшись к ней повнимательнее, можно было увидеть, что она кишит всякой живностью – плавунцами, какими-то жучками, мелкими и крупными ракушками прудовиков…

После этого натуралистического экскурса в лоно природы все присутствующие дамы выразили своё: «Фи!». И только Павлик, как настоящий мужчина сказал, что он теперь всегда будет ходить на озеро за ряской и это занятие ему очень понравилось!

После этих слов братья подхватили вёдра и все направились домой.

Ещё на тропинке вдоль огорода, тянувшегося  почти до самого озера,  до компании донесся аромат поджаривающегося на огне шашлыка. Прилетевший вместе с дымком от прогоревшего костра, он приятно щекотал ноздри, приглашая поскорее возвращаться.

На ровной площадке перед «лубяной избушкой» уже стоял стол, накрытый цветастой клеёнкой, а Полина Васильевна расставляла на нем тарелки. Места было немного, но складные туристические стульчики должны были компенсировать недостаточное количество мест на лавке, стоявшей у стола.

Баба Нюра, как самая старшая и уважаемая личность в доме, расположилась в старом кресле, под небольшим навесом домика.

Вечер прошёл весело, в разговорах. Отдали должное и шашлыку. Даже Павлик съел маленький кусочек, разрешенный родителями,  хотя далее предпочёл традиционную кашу, а потом решил вместе со всеми отведать заморскую диковинку, а именно – банан.

Бананы привезли Егор с Анжеликой. Целых семь штук. Они были зелёными, поэтому по совету будущей невестки их аккуратно положили под шкаф на газету – дозревать.

Уже второй день они манили Павлика, да и всех остальных обитателей дома (кроме гостей, разумеется) своим непривычным внешним видом и заморской новизной.
Узнав у Анжелики, можно ли есть зелёные бананы и получив ответ, что  «можно, только они будут совсем не сладкие», на семейном совете было решено попробовать один из диковинных фруктов.

Банан был торжественно очищен и порезан на маленькие круглые плоские дольки, после чего все взяли по кусочку. Егор с Анжеликой отказались по понятным причинам – для них есть бананы было уже не в новинку.

Вере банан неожиданно понравился. Фрукт действительно не был сладким, но вкус… Он был особенным. Крахмалистый, слегка сладковатый, неожиданно приятный, он вызывал желание съесть ещё!

Впоследствии ей придётся ещё не раз попробовать бананы. Можно будет покупать их много, и сразу спелые, желтые и сладкие плоды. Но она все равно, приходя в магазин, будет искать именно недозревшие, зелёные. Потому что это будет вкус окончательно ушедшего от неё детства и вкус начавшейся юности…

Мнения по поводу фрукта разделились.

Павлику банан не особо понравился, он только надкусил его с интересом, а потом заявил, что «яблоки лучше». Семён и Соня отнеслись к фрукту положительно, а родители – довольно равнодушно.

Категоричней всех оказалась баба Нюра.

Она, сжевав предложенный кусочек экзотического фрукта с пристально обращенным куда-то внутрь себя вниманием, сказала, что такого вкусного мыла она не ела ещё ни разу в жизни!

Хохот после оглашения этой дегустации стоял такой, что в соседнем доме удивленно хлопнуло окно. Видимо, любопытные пытались выяснить, что же так сильно развеселило нынешним вечером соседей.

Отсмеявшись, решили сыграть в «куриный домик». На конфеты! Павлик был этим событием чрезвычайно заинтересован.

Быстро убрали остатки еды со стола, а в руках Семёна появилась старая и довольно сильно потрепанная временем колода карт.

Павлик тут же заявил, что они с папой будут одной командой.

Анжелика игры не знала, поэтому её условия Семён объяснял по ходу дела.

Быстро перетасовав колоду, хотя при этой игре этого не требовалось, на стол вразнобой кружком раскидали карты, оставив только 5 штук.

Поверх раскиданных карт аккуратно был выстроен домик: две карты стоя, краями друг к другу, ещё две – перпендикулярно стоящим, и сверху ещё одна - она изображала крышу.

- А теперь, Павлик, - провозгласил Семён, - мы с тобой – два самых хитрых лиса! И нам нужно пробраться куда?

- В курятник! – Сын хитро улыбнулся.

- Правильно! Все играющие – это лисы. И каждому нужно вытягивать из-под курятника по «досочке», то есть по одной карте, при этом стараясь не разрушить домик. Кто вытянет карту, а домик упадёт – тот проиграл! И должен отдать свою конфету!

Каждый из игроков получил по 10 конфет и игра началась!

Самой ловкой «лисой» оказалась Соня. Каждый раз она ухитрялась утянуть «досочку» так аккуратно, что «курятник» стоял на месте, даже если держался только на «честном слове».

Все присутствующие её хвалили, восторгались её ловкостью, а Семён называл своей «дорогой и самой симпатичной лисичкой». Соня краснела от удовольствия и забытого  чувства всеобщего внимания, от которого отвыкла, но которое, как оказалось, ей по-прежнему нравилось.

Веселились до темноты, а потом продолжили игру при свете костра. Павлик, получив в свою пользу все «игровые» конфеты от незадачливых «лис», в конце концов, стал клевать носом.

Решено было расходиться.

Костер залили водой, и все отправились спать.

***

Соня долго не засыпала.

Она всё лежала, слушая легкое дыхание сынишки, и раздумывала над словами, которые услышала сегодня у озера от Анжелики.

Неужели эта резкая девушка права?

Соня перевела взгляд на мужа. Семён уснул практически мгновенно, как только его голова коснулась подушки.

Лика сказала, что он – надёжный…

Пожалуй, что это так.

Перед глазами пробегали её замужние годы…

Он всегда любил её. Отказался от  Златы, хотя та сама буквально вешалась мужу на шею. А ведь эта яркая девушка вполне может вскружить голову и не такому мужчине. Муж много работает и позволяет ей, Соне, жить безбедно. Ольга, например, пишет, что им очень тяжело, хотя подруга  и не теряет  оптимизма.

Но больше всего ей не понравилось вот это самое противное, какое-то «склизское» для неё слово – «уведут».

Её муж что, телёнок на веревочке?!

Если он уйдёт, то уйдёт сам…

Подумав об этом, Соня вдруг запаниковала.

Уйдёт сам – разве такое возможно?

А вдруг - возможно?

Она заснула только под утро, крепко и с легкой улыбкой на губах, словно человек, принявший очень верное и правильное решение…

Продолжение здесь:  http://proza.ru/2021/02/23/1969