Новейшая история одного города. Часть II

ЧАСТЬ II
НОВЫЕ ВРЕМЕНА

КРАСНОМЫСЛЕНСКИЙ КОЛХОЗ




    Ферапонтов ошибался. Вернее, выдавал желаемое за действительное... История не прекратила своего течения - а просто пошла другим путем. По крайней мере, так заявил один из жителей города - Василий Борисович Устрялов (в обиходе просто Борисыч). Борисыч сразу взял быка за рога - и немедленно организовал в Глупове колхоз. Заодно предложив переименовать Глупов в Красномысленск. (Пригороды Глупова тоже были переименованы: Полоумнов стал Смекаловым, а Полудуровка - Остроумовкой.)
    Под руководством Борисыча Красномысленский колхоз сразу же пошел в гору. Разбойничьи шайки были ликвидированы милиционером Ивановым, сменившим продажного полицмейстера Кукина. Даже Феньку изловили, умыли, причесали, приодели - и зачислили в партию левых эсеров. Поскольку иные партии от нее отказались - а анархистов Фенька сама побаивалась...
    Пресловутый особняк, в коем ранее обретались глуповские власти, Иванов предложил переделать в детский дом. Правление колхоза устроили в бывшей женской гимназии, вывеску на полицейском участке торжественно сменили на "Отделение по борьбе с бандитизмом и контрреволюцией", а дома дворян, кулаков и прочих нетрудовых элементов срочно переделали под школы, больницы и библиотеки. Церковь пока решили не трогать - Борисыч считал, что "подобное будет явлением несвоевременным и архиглупым". 
    Пушку же, из которой палила Фенька, покрыли сусальным золотом, выкатили на самый видный пригорок - и повесили на нее табличку: "Исторический памятник. Талисман революции! Охраняется законом!!"
    Бывшие глуповцы поначалу сами не верили своему счастью! Никаких грабителей-богатеев, лечение и учеба бесплатно, всё общее...  А когда в каждой избе зажглось электричество - Баламутиха окрестила его "огнями Борисыча".
    Жители Красномысленска хотели даже выстроить Василию Борисовичу и его жене Елизавете Аристарховне двухэтажный дом. Но супруги отказались: детей они так и не прижили - а жить вдвоем в огромном доме посчитали непростительной роскошью. Так и остались жить в своей старой избушке на окраине города... Услышав об этой истории, красномысленский батюшка отец Матвей подумал: "Святые люди!" - и во время службы всегда усердно молил Господа об их здравии.   


 ГИБЕЛЬ БОРИСЫЧА. БАШМЕТОВ


    Председательство Борисыча закончилось весьма неожиданным и плачевным образом. Фенька-разбойница, не к ночи будь помянута, загорелась идеей опробовать свой револьвер в деле: а вдруг из него и по правде кого застрелить можно? А добрые дяденьки и тетеньки из партии левых эсеров заодно и подсказали простодушной Фенюшке, кто на данный момент ее самый злейший враг!
    Никто и по сей день не знает, что творилось тогда в Фенькиной разудалой головушке. Но ближе к вечеру она залезла на кривую березу, что росла напротив устряловской избы, затаилась - и стала ждать... И дождалась-таки! Когда в сумерках из избы по какой-то неотложной надобности вышел Борисыч, Фенька зажмурилась, завизжала - и выпалила в белый свет, как в копеечку!!
    Открыв глаза, злоумышленница с удивлением обнаружила, что убила Борисыча на месте! И поплыл над Красномысленском плач Елизаветы Аристарховны: "Васенька, светик мой ясный!! Да на кого ж ты меня, горькую, покинул!!!" А также растерянный вой разбойницы Феньки: "Ой, граждане, милые... Ды если бы я целилась - дык разве ж я тады попала бы?!"
    Схоронив Борисыча и спровадив ревущую Феньку на берега Колымы, красномысленцы переименовали Смекалов (бывший Полоумнов) в Устряловск. А затем принялись решать, кто будет новым председателем. Симпатии большинства были на стороне сапожника Рустама Башметова: тот хоть и заезжий был - а мужик с головой (отец Матвей, еще до революции обучавший маленького Рустамчика в церковно-приходской школе, так и сказал: "Голова-парень - хоть и шкода!!") Да и с преступниками Башметов не церемонился: милиция, во главе с Ивановым, боролась с бандитизмом, попутно наставляя на путь истинный шайки беспризорников - контрреволюцию же искоренял специально созданный "Отряд Особой Бдительности", которым руководили Рабинович, Костомаров и Рукавичкин (сии граждане были прозваны в народе "несвятой троицей", и от их недреманного ока в принципе невозможно было нигде укрыться!).
    И зажили красномысленцы, как в сказке! Тамошние огурцы, помидоры и арбузы прославились даже за границей. Из Америки приезжал корреспондент сфотографировать выращенную теткой Баламутихой огромную репу. И только отец Матвей, когда Отряд Особой Бдительности (далее - ООБ) направлялся к жилищу очередного контрреволюционера, крестился и тихонько шептал: "Слава те, Господи, не за мной..."

 ДАЛЬНЕЙШИЕ ПЕРЕГИБЫ или МИТЬКИНЫ СВИСТОПЛЯСКИ

    Но недаром же в народе говорится: "Если где-то что-то слишком уж хорошо - обязательно где-то что-то пойдет плохо..."
    В погоне за развитием бдительности ООБ настолько вошел в раж, что видел контрреволюцию там, где ею, в сущности, и не пахло. Плюнул мужик на пол - а не на советские ли колхозы Вы, гражданин, плюете? Сорвал малец яблочко - расхищение социалистической собственности. Накрасила девка губы - льет, зараза, воду на мельницу империализма! Изучаешь немецкий язык? А ты в курсе, что у нас с Германией - сейчас война?!! А тут еще и некоторые колхозники проявили "сознательность", донося ООБ на  "подозрительных" - то есть, на тех, кто не понравился лично автору доноса...
    В сравнительно короткое время в Красномысленске, Устряловске и Остроумовке не осталось ни одного жителя, который не был бы "под подозрением". Равно как и того - кто не был бы автором очередного доноса... Провести грамотное расследование мешал тот факт, что каждый четвертый донос был анонимным. А каждый второй - основан на непроверенных фактах! Руководство ООБ поняло, что, как говорится, "пахнет жареным". И  на стол к Башметову легли докладные записки, в коих Костомаров утверждал, что во всём виноват Рабинович, Рабинович винил во всём Рукавичкина, а Рукавичкин доносил на Костомарова. Во время войны один немецкий диверсант как-то пытался ликвидировать руководство ООБ - да не на таких напал!! А в мирное время, устояв перед фашистами, "несвятая троица", по выражению, летописцев, "впала в раж самооправдания - и съела сама себя!" 
    Пытаясь осмыслить всё, что случилось, Башметов подцепил сразу три болезни: острый бронхит, экзему и воспаление мозга. После чего скоропостижно скончался.
    И вот как-то так получилось (многие до сих пор не поймут - как!), что председателем Красномысленского колхоза стал пастух Митька Свистунов. Все так и ахнули! До сего времени Митьку никто всерьез не воспринимал - считалось, что он может только балагурить, дурачиться, плести небылицы да портить девок. А тут... Вырядился франтом, опрокинул на себя флакон трофейного одеколона и обратился к согражданам с пламенной речью.
    И речь сия открыла наконец глаза "обездоленным", как назвал их Свистунов, красномысленцам. Оказалось, что и в довоенных репрессиях, и в послевоенном голоде, и в теперешней малопонятной ситуации   виновен исключительно один человек: Рустам Казбекович Башметов! Вследствие чего городское кладбище надлежит "очистить от Башметова": останки переместить за ограду, памятник вместе с надгробной плитой переделать на дверь в правление, а могилу сравнять с землей.
    -Митька, да ты ошалел, что ль?- вплеснула руками тетка Баламутиха.
    -Ну, кому Митька - а кому и Дмитрий Антоныч... - с достоинством огладил лысину Свистунов. - Под флагом борьбы с религиозными предрассудками Башметов втихаря создал нечто новое - религиозный культ самого себя, любимого!!
    -Дык ежели есть за что любить-то! - пискнул было чей-то голосок, но сразу потонул в грандиозной овации устроенной благодарными за снятие шор с ихних очей колхозниками.
    И Дмитрий Антоныч начал бороться, как он заявил, с "башметовскими перегибами". Не желая долго ломать голову над личным делом каждого репрессированного, он объявил "полную амнистию"- и чохом освободил из тюрьмы всех заключенных: и политических, и уголовников, и прочих. Вышел на свободу даже Нефилимов: худенький низкорослый дьячок, попавшийся на шпионаже в пользу Гитлера (это была чистейшая правда, даже рацию у него нашли!)... Правда, на прежнее место работы Нефилимов не вернулся - так как за шпионаж был отлучен Синодом от церкви.
    А далее произошло нечто  поразительное... Свистунов дал письменное обязательство за 15 лет построить в Красномысленском районе коммунизм! Причем слово "построить" написал через "а", "коммунизм"- с мягким знаком, а название района переврал чёрт знает как.
    Построение "коммунизьма" Свистунов начал с антирелигиозной кампании. Церковь была закрыта, а возмутившегося было отца Каллистрата вместе с семейством выслали в места не столь отдаленные. Крест с церкви председатель распорядился снять, колокола перелить на проволоку для трансформаторов, в самом же здании ныне хранили овощи. Колхозников, замеченных в молитвах, иконопочитании, и прочих крамольных вещах, вызывали в правление и, на первый раз, стыдили. За повторное же"религиозное мракобесие" ими уже занималась милиция. Кою возглавлял майор Кукушкин, так как Иванов давным-давно пал смертью храбых.
    Далее Дмитрий Антоныч принялся создавать "изобилие". Теперь хлеб и крупу в сельпо раздавали бесплатно. Народ этому так обрадовался, что моментально всё расхватал! Теперь во дворах красномысленцев, остроумовцев и устряловцев даже свиньи каждый день ели пшенку и белый хлеб...
    А через полгода выяснилось, что хлеба, крупы и даже муки катастрофически не хватает. Но Свистунову было не до этого: он вел ожесточенную борьбу с тремя красномысленскими художниками! Куролесовым, который увлекся чуждой советской действительности абстрактной живописью... Ферганским, изобразившим колхозников (страшно подумать!!) имеющими крылья и парящими в каких-то невообразимо фиолетовых небесах...  И Полунякиным - просто так, за компанию: уж больно он с Ферганским и куролесовым дружил.
    А жалобы красномысленцев на бескормицу Дмитрий Антоныч встретил ошеломляющим заявлением: ежели стало не хватать муки пшеничной али ржаной - использовать надо какую-либо другую! С какой целью и засадил все поля гречихой, кукурузой и полбой. А также коноплей - так как подсолнечное масло тоже почему-то резко закончилось. Мало того, он свято уверовал в предположение сторожа Балабонова, что при должном уходе из полбы и гречки сама собой может родиться пшеница. Эта идея так восхитила Свистунова, что он сразу же назначил Балабонова главным агрономом!! Тех же, кто поднимал Балабонова на смех, майор Кукушкин незамедлительно сажал в тюрьму. (Кстати, ООБ теперь назывался не Отрядом Особой Бдительности - а Отрядом Общественной Безопасности)
    Оставшиеся же на свободе красномысленцы обязаны были денно и нощно благодарить Свистунова за свое освобождение от тирании Башметова. Ведь подумать только: Рустам Казбекович и рукоприкладством занимался! Так, дважды или трижды он дал в зубы Свистунову!! И пять раз на дню мог назвать его дураком!!!  (О том, что, в бытность Свистунова пастухом, этим грешил почти весь район, Дмитрий Антоныч благоразумно умолчал...)



  БРЫКИН СПАСАЕТ РАЙОН


    Само собой разумеется, что через семь лет Красномысленский район стал испытывать огромные затруднения с продовольствием. Уже не только пшеничной да ржаной муки не хватало - но и гречневой, и кукурузной, и даже полбяной! Да и конопляное масло стало некоторым поперек горла... Готовились уже к плановым посадкам лебеды - а иные мужики полезли в сараи откапывать спрятанные еще со времен Колчака обрезы...
    Кто знает, во что бы вылилось всё это! Но вовремя спохватились неравнодушные к судьбам родного колхоза товарищи. Собравшись в правлении, они вызвали злосчастного председателя Свистунова на внеочередное заседание. Вместе с агрономом Балабоновым. И поставили перед тремя фактами:
    а). колхоз на грани развала из-за его, Д. А. Свистунова, безграмотности: экономической, политической - да, честно говоря, и грамматической;
    б). антирелигиозная кампания Свистунова явилась причиной озлобленности верующих - ведь креститься, венчаться и собороваться они теперь ездили за семь вёрст в соседние районы (разумеется, тайком, как партизны);
    в). председатель Свистунов и агроном Балабонов подходят для данных должностей ровно столько же - сколько коза для игры на баяне.
    Исходя из этих трех фактов, Балабонову и Свистунову было предложено добровольно уйти на пенсию. В случае же отказа они будут уволены с формулировкой "за несоответствие занимаемым должностям" - да еще и партбилеты на стол положат.
    Пенсию означенным товарищам платили приличную - с условием, чтобы они тихо сидели по своим хатам и даже не думали соваться в дела района: всё, что смогли, они уже испортили!
    А красномысленский колхоз возглавлял теперь один из тех самых "неравнодушных товарищей": Валентин Борисович Брыкин. То, что отчество у нового председателя один в один совпадало с отчеством легендарного Борисыча, жители района сочли добрым знаком.
    -Да еще и инициалы совпадают: тот В. Б. - и этот В. Б. - прослезилась Баламутиха, неделю назад ставшая бабушкой. - Теперь-то у нас всего будет вдоволь: и хлеба, и молока...
    И действительно, сельпо при новом председателе ломилось от продуктов. Появились даже сгущенка, черная икра и шампанское (прошел слух, что всё это нашли в погребе у свистуновской тещи).
    Церковь открыли - и служил там отец Савва, сын посмертно реабилитированного отца Каллистрата.
    Картины Куролесова и Ферганского наконец-то украсили собой городской музей. А Полунякин куда-то исчез. Обнаружился он через год в Америке. Где изобрел новый вид живописи - "инсектоарт": окунет, подлюга, тараканов и пауков в краски - и ползают они по холсту, создавая очередной полунякинский шедевр.
    За умелое и своевременное разрешение кризисной ситуации Валентин Борисович получил почетную грамоту в золоченой рамке. Коей незамедлительно украсил свою комнату. Позже он получил еще две таких грамоты: первую за свои подвиги в годы войны, а вторую - к сорокапятилетию красномысленского колхоза.




   НОВЫЕ ЗАМОРОЧКИ И ПОСЛЕДУЮЩИЕ ПРИМОЧКИ.


    Через десять лет подобных грамот в кабинете Брыкина было уже пятнадцать. Красномысленский район давно числился образцовым, колхоз стал миллионером, а Валентин Борисович теперь часто ездил в Москву - опытом делиться.
    А покуда он там делился опытом - его племянник Витенька, свояченица Танька и невестка Алевтина потихоньку начали разворовывать колхозное добро, а временами и запускать свои шаловливые ручонки в кассу правления. Доверяя родне, Брыкин мало интересовался, откуда у Виктора новая машина, у Алечки заграничное пальто и на какие деньги Танечкино семейство каждый год ездило в Болгарию. Так что визит милиции и докладная из ООБ стали для Валентина Борисовича ударом. Причем не только в психологическом, но и в медицинском смысле!
    -Иии... ууу... ааа... - показал он на племянника, и вытолкнул из себя, - Ффффпф свч....
    -Что, дядя Валя? - растерянно переспросил Витенька. 
    -Что-что! - взъярилась бабка Баламутиха. - Иуда ты, Виктор, и сволочь - вот что!!
    Даже в таком тяжелом состоянии Брыкин переживал за судьбу района и пытался отдавать приказы. Заместители понимали их, как умели. А кое-кто и сознательно перевирал. Витеньку всё-таки посадили. Алевтина получила условный срок. А вот Танюше удалось выйти сухой из воды.
    Такое же творилось во всех учреждениях Красномысленского района. Всё руководство оказалось "замазанным"...
    Майор Кукушкин и глава ООБ полковник Перетятько только и успевали чистить ряды вверенных им учреждений. Кто не брал взяток - тот прикарманил казенные деньги. Кто не воровал - тот пускался во все тяжкие, лишь бы повысить процент поимок и закрыть дело. А кто и от этого греха был свободен - тот попросту оказался глуп, как пробка! Умные и честные сотрудники в конце концов обнаружились: одни на пенсии, другие же нашли смерть от бандитской пули...
    Не лучше было и в магазинах: товары разворовывали не только продавцы, но и сами поставщики. Меховые шубы и сливочное масло сразу стали дефицитом и, как следствие, предметом спекуляции.
    А на конопляных полях, оставшихся еще со свистуновских времен, постоянно околачивались всякие подозрительные личности... Когда даже дети членов правления начали покуривать "шмаль" - Кукушкин и Перетятько спохватились! Распространяющих сажали, употребляющих лечили... Но всё без толку! Гораздо эффективнее оказался метод бабки Баламутихи: внука-подростка, начавшего было употреблять "дурь", она высекла крапивой и цельный месяц держала в сарае на хлебе и воде. Помогло, однако!
    А Брыкину между тем становилось всё хуже и хуже... Если раньше он внимательно прочитывал все документы, подаваемые ему на подпись - то теперь у него не было сил даже поставить эту самую подпись. А позже он не мог удержать в руках даже печать...
    -Накк... ккам... пшшиии... - пробормотал Валентин Борисович перед смертью. И ткнул указующим перстом куда-то вверх и влево. Жест его истолковали по-своему - и председателем назначили полковника Перетятько.
Но председательство полковника продлилось недолго. Через месяц после назначения он погиб при невыясненных обстоятельствах. Это как раз совпало с его угрозой проверить финансовую отчетность первого секретаря красномысленского райкома товарища Дудукина. После чего председателем единогласно выбрали старейшего из членов райкома - девяностолетнего Василия Петровича Петренко.
    А через неделю Петренко не стало. Вскрытие показало, что он умер от старости. Поэтому было решено, что новый председатель должен быть не старше пятидесяти лет. Всенародный выбор пал на директора мебельной фабрики Романа Михайловича Карасева.


   Реформы Михалыча

    Став председателем, Карасев сразу же ошеломил и колхозников, и рабочих: велел полностью изъять из продажи спиртное. Даже пиво!
    То-то вздохнули вольготно красномысленские бабы!! И взвыли мужики!!!
    Вот тут-то и пригодилась бабка Баламутиха! Штрафы, что она платила за свой "товар", были вдвое меньше выручки...
    Убедившись, что карательные меры только делают запретный плод слаще, Карасев почесал в затылке -  и вернул на прилавки водку, вино и прочие "радости". Но одновременно с этим распорядился, чтобы в непосредственной близости к каждому магазину был водружен плакат: "Алкоголь разрушает человека как личность!" Впрочем алкашам на данную информацию было в высшей степени наплевать... Тем более, что вытрезвитель закрылся на ремонт. Когда же здание было наконец отремонтировано на нём красовалась неоновая надпись: "Ночной клуб".
    Дальше - больше... Рабочая столовая превратилась в кооперативное кафе (цены при этом вдвое возросли). Общественные туалеты стали платными. А потом случилось то, что повергло весь район в шок - после того, как сняли с поста товарища Дудукина, Роман Михайлович объявил что с этого самого момента будет совмещать две должности: председателя колхоза и первого секретаря райкома.
    Услышавшие сию новость открыли было рот, дабы прокомментировать - но только плюнули! И разошлись по домам... А в местных газетах было сообщено, что "инициатива Романа Михайловича была принята населением единогласно..." На что заместитель Карасева Семен Павлович Кабыльский твердо заявил: "Ну, понимаш, Михалыч, энто, типа, как-то не тае.."
    За такую смелую критику Кабыльского резко зауважали и в Красномысленске, и в Устряловске, и в Остроумовке! "Палыч - наш человек! - повторяли на каждом углу, - он в обиду не даст!" Причем никого не смущало то обстоятельство, что во время своей знаменитой речи Кабыльский был пьян, что называется,  "в зюзю"... ("Ну он же наш человек!! Где это видано, чтобы нашему человеку - да не выпить?!")
    Почуяв любовь народную, Кабыльский прилюдно отказался обслуживаться в сельпо без очереди и пользоваться льготами при посещении медпункта. После чего во всех квартирах, домах и избушках о нём стали толковать, как о втором Устрялове. "Уж Палыч-то порядок наведет!" - твердила всем бабка Баламутиха, в очередной раз подсчитывая мизерную, по ее мнению, пенсию.
    А Кабыльский разливался соловьем!! Обещал, что пенсии и зарплаты при его председательстве возрастут по меньшей мере вдвое... Клялся, что сельпо просто ломиться будет от продуктов и обновок... А напоследок заявил:
   -А цены повышать при мне никто не посмеет! Если я такое допущу - можете, граждане, смело мне в очи плюнуть!!
    "Вот заживем-то!!!" - дружно мечтали красномысленцы, устряловцы и остроумовцы... И домечтались до того, что с вилами, граблями и кольями дружно помчались в правление! Ошарашенный Карасев, собиравшийся в данный момент в отпуск, вместо Анапы укатил в Москву. Найдя там вместо понимания такую же полнейшую растерянность, он предложил жене Анфисе Марковне срочно поменять гражданство! Пока не поздно!!
    Дальнейшая судьба Романа Михайловича неизвестна... Говорят, он обосновался где-то во Франкфурте и зарабатывает неплохие гонорары, издавая и переиздавая свою книгу "Как Глупов стал Красномысленском - и чем он станет завтра?"


    Золотые горы Кабыльского

    Через месяц после сих знаменательных событий Кабыльский был торжественно выбран председателем Красномысленского колхоза. Предполагалось, что первым секретарем райкома станет тоже он. Радостные жители города и обоих пригородов собрались, чтобы поприветствовать своего защитника и избавителя. Тут-то они и узнали сногсшибательную новость! Оказывается, колхоз (дабы решить  финансовые проблемы района) продан неким иностранным инвесторам, которые будут использовать его по своему усмотрению. Так что, Кабыльский теперь вовсе не председатель, не директор фабрики и не первый секретарь. А, следуя эталонам западной демократии - мэр города. Потрясенные жители узрели на двери бывшего правления гордую вывеску "МЭРИЯ".
    А Кабыльский продолжал свою речь...
    -Вице-мэрами назначены мои ближайшие друзья и соратники Рыжехвостов и Белогадов. Секретарями назначены Булдык и Самойленко. Также в штат мэрии зачислены Ломаева, Покусай и Брысь. Деньги, вырученные от продажи колхозных земель, будут честно поделены между жителями района. Позвольте мне уже сейчас вручить вам, друзья, по целых пятьсот рублей!
    "Ух ты, погуляем!" - раздалось из толпы. "Байрам устроим..." - поддержали своих русских соседей жители района иных национальностей.
    -Кроме того, - возвысил голос Семен Павлович, - позвольте мне, сограждане, сообщить вам радостную весть!! Следуя недавно введенной традиции, городу Красномысленску возвращено его исконное, историческое название - Глупов!!!
    -Ура!!!! - разразились овацией глуповцы (бывшие красномысленцы). Громче всех радовалась сидящая на самом высоком дубу старушка. Глуповцы с изумлением узнали в ней... Феньку-разбойницу. Оказалось, Кабыльский ознакомился с ее делом, заочно ее амнистировал и поспособствовал ее возвращению в Глупов. То, что с возвращением на историческую родину Фенька-разбойница потеряла квартиру в Иркутске и опять стала жить в лесу, Семена Павловича совершенно не волновало. Саму Феньку это волновало еще меньше. Сидя на ветке, постаревшая разбойница усиленно аплодировала, весело болтала ножками и, блаженно улыбаясь, твердила: "Палыч - наш человек!". Многие объясняли ее воодушевление  тем, что грибы, которые она добавила в очередную свою похлебку, оказались галюциногенными.
    -Слазь с дерева, оглашенная! - злилась бабка Баламутиха - Навернешься!!
    Но Фенька только показывала язык и обстреливала всех желудями. Так как уже шестьдесят лет вместо револьвера пользовалась самодельной рогаткой.
    Осчастливленные глуповцы разбрелись по домам. Одни из них повторяли вслед за Фенькой-разбойницей: "Палыч - наш человек!". Другие пожимали плечами - ничего, мол, не понимаем!! И только бабка Баламутиха сидела на крыльце бывшего правления, усыпанном осенними листьями, и тихо плакала...