de omnibus dubitandum 119. 269

ЧАСТЬ СТО ДЕВЯТНАДЦАТАЯ (1918)

Глава 119.269. АНТИПОГРОМНАЯ ИСТЕРИЯ…

08 мая (25 апреля) 1918 года газета социалистов-революционеров "Дело Народа"
разместила отчет о событиях   

1-е Мая.
    
    В день первого мая с. р., отказавшись участвовать в демонстрации вместе с коммунистами, устроили на площади митинг, привлекший много народу. Выступали т.т. Зверев, Рейзнер и Клячко; они отметили значение для трудящихся дня 1 мая, положение России. Среди знамен особенно выделялись «Да воскреснет Интернационал», «Долой брестский позор», «Да здравствует независимая Россия!», «Да здравствует Учредительное Собрание - хозяин земли русской!», «Да здравствуют братство и равенство народов!»
    
    По окончании митинга с пением революционных песен пошли по Троицкой ул. к партийному комитету.
   
    Вечером в клубе Михайловского состоялся ряд докладов.

    Словно бы предваряя события организованного большевиками чехословацкого мятежа, 21 мая, в Смольном прошло совещание, на котором комиссар по делам печати, пропаганды и агитации Моисей Маркович Гольдштейн, более известный под псевдонимом В. Володарский, докладывал о подготовке показательного процесса над оппозиционными газетами.

    Добыть доказательства их контрреволюционности товарищ Зиновьев поручил Моисею Соломоновичу Урицкому.

    Однако борьбой с контрреволюцией, как объяснил товарищ Зиновьев, задача Петроградской ЧК на данном этапе не должна была ограничиться…

    Мы знаем, что Циркулярное письмо «Всемирного Израильского Союза», сохранение единства российского еврейства считало приоритетной задачей всех задействованных во властных структурах евреев.

    Хотя Григорий Евсеевич Зиновьев, подобно товарищу Бронштейну (Троцкому), евреем себя не считал, но проигнорировать предписание «Всемирного Израильского Союза» не мог. Перед гражданской войной, в крови которой должна была потонуть сама память о Первой мировой войне (чего они с успехом добились - Л.С.), необходимо было срочно найти путь объединения евреев, принадлежавших зачастую к враждебным партиям, дабы они не пострадали в гигантской, запускаемой большевиками мясорубке.

    Как ни горько было признавать это Григорию Евсеевичу Зиновьеву, но Петроград тут явно отставал. Совет народных комиссаров города Москвы и Московской губернии еще в апреле месяце опубликовал циркуляр «по вопросу об антисемитской погромной агитации» и «имеющихся фактах еврейского погрома в некоторых городах Московской области» {«Известия», 1918, 28 апреля, с. 4}.

    Циркуляр этот указывал на необходимость принять «самые решительные меры борьбы» с черносотенной антисемитской агитацией духовенства, и хотя необходимость создания особой боевой еврейской организации и была отвергнута, но Комиссариату по еврейским делам вместе с Военным комиссариатом было указано принять «предупредительные меры по борьбе с еврейскими погромами».

    Разумеется, кое-что было сделано и в Петрограде.

    Надо сказать, что Моисей Маркович Гольдштейн (Володарский), по указанию товарища Зиновьева, уже начал нагнетать на страницах своей «Красной газеты» «антипогромную» истерию.

    Еще 9 мая здесь была опубликована программная статья «Провокаторы работают»:
«За последнее время они вылезли наружу. Они всегда были, но теперь чего-то ожили… за последнее время они, занялись евреями. Говорят, врут небылицы и, уличенные в одном, перескакивают на другое… Товарищи, вылавливайте подобных предателей! Для них не должно быть пощады».

    А на следующий день «Красная газета» напечатала постановление Петросовета «О продовольственном кризисе и погромной агитации»:

    «Совет предостерегает рабочих от тех господ, которые, пользуясь продовольственными затруднениями, призывают к погромам и эксцессам, натравливая голодное население на неповинную еврейскую бедноту».

10 мая (27 апреля) 1918 года газета социалистов-революционеров "Дело Народа"
разместила отчет о событиях

Волнения в Колпине.
    
    Вчера в Колпине имели место крупные беспорядки. Возбужденное невыдачей в некоторых районах хлеба, население направилось к помещению местного совета и продовольственной управы. На крики и требование хлеба, совет ответил приказанием наряду красногвардейцев выйти на улицу. В виду отказа толпы разойтись немедленно, командовавший красной гвардией приказал взвести курки. Народ бросился бежать. Вслед убегавшим раздался залп. Несколько раненых остались на площади.
    Параллельно с высылкой на улицу; красногвардейцев, было отдало распоряжение пожарной команде выйти на площадь со снаряжением и поливкой воды рассеять толпу. Пожарные от исполнения этого распоряжения отказались.
    Известие о расстреле быстро распространилось по городу. Раздались сигналы городской сирены. На Ижорском заводе работа прекратилась и начался митинг. Рабочие объявили забастовку протеста.
    «На всякий случай» совет на автомобилях послал гонцов в Петроград с требованием помощи.
   
    Это по поводу колпинских событий, когда большевики впервые отдали приказ солдатам стрелять в голодных рабочих…

    Но виноватыми были объявлены, конечно же, черносотенцы.

    Об этом и возвестила 12 мая «Красная газета», вышедшая с шапкой на первой полосе: ЧЕРНОСОТЕНЦЫ, ПОДНЯВШИЕ ГОЛОВЫ… ПЫТАЮТСЯ ВЫЗВАТЬ ГОЛОДНЫЕ БУНТЫ…

    Несведущему читателю может показаться нелепым пафос обличений Моисея Марковича Гольдштейна. Возмущение воровством и бездарностью чиновников из правительства Северной коммуны и продовольственной управы товарищ Моисей Маркович Гольдштейн (Володарский) приравнивает к «натравливанию населения на еврейскую бедноту».

    Однако, если вспомнить, что и в правительстве Северной коммуны, и в продовольственной управе, как это показано в работах А. Солженицына, М. Бейзера и других исследователей, основные должности занимали представители этой самой местечковой бедноты, тревога Моисея Марковича выглядит вполне обоснованной.

    И по-своему, по-местечковому, товарищ Моисей Маркович Гольдштейн (Володарский) был прав.

    Любые сомнения в компетентности властей тогда действительно были обязательно направлены против евреев и вполне могли быть приравнены к проявлениям махрового антисемитизма {А разве в 90-е годы было иначе? Тогда ведь тоже любые сомнения в компетентности гайдаров, бурбулисов, лившицев, чубайсов немедленно объявлялись рецидивами красно-коричневой, замешанной на антисемитизме психологии}.

    Повторим, что эта кампания «Красной газеты» осуществлялась с ведома Григория Евсеевича Зиновьева.

    Выступая на митингах, он каждый раз подчеркивал, что «черносотенные банды, потерявшие надежду сломить Советскую власть в открытом бою, принялись за свой излюбленный конек» …

    Правда, тогда, в апреле, Григорий Евсеевич еще не терял надежду, что все можно уладить и «наш товарищ Троцкий будет гораздо ближе русскому рабочему, чем русские — Корнилов и Романов»… {«Почта вечерняя», № 12, 23 апреля 1918 г.}

    Однако к двадцатым числам мая и миролюбивому Григорию Евсеевичу стало совершенно ясно, что эти глупые русские отнюдь не собираются восторгаться новой властью только потому, что она составлена из евреев.

    И все-таки, признавая приоритет московских товарищей, Григорий Евсеевич решил не останавливаться на одной только профилактике антисемитизма. Что толку от этой профилактики, если в Петрограде и некоторые евреи уже начинали роптать на большевистскую власть?

    Хотя они и принадлежали к враждебным большевикам партиям, но они ведь были евреями и не должны были, как считал Григорий Евсеевич, использовать в политических целях промашки, которые допускали большевики, стремясь защищать привлеченных ими для распределения продовольствия местечковых жителей.

    Эти тревожные мысли Григория Евсеевича довольно точно выразил Моисей Маркович Гольдштейн (Володарский) в своей статье «Погромщики», опубликованной в «Красной газете» 12 мая…

    - Я бросаю всем меньшевикам и с-рам обвинение:
Вы, господа, погромщики!

    - И обвиняю я вас на основании следующего факта:

    На собрании Путиловского завода 8 мая выступавший от вашего имени Измайлов, занимающий у вас видное место, предлагавший резолюцию об Учредительном собрании и тому подобных хороших вещах, заявил во всеуслышание:

    — Этих жидов (членов правительства и продовольственной управы) надо бросить в Неву, выбрать стачечный комитет и немедленно объявить забастовку.

    Это слышали многие рабочие. Назову в качестве свидетелей четырех: Тахтаева, Альберга, Гутермана и Богданова…

    Я три дня ждал, что вы выкинете этого погромщика из ваших рядов. Вместо этого он продолжает свою погромную агитацию».

    Увы…

    Евреи, стоящие у руководства меньшевиками и эсерами, не выкинули из своих рядов объявленного товарищем Моисеем Марковичем Гольдштейном (Володарским) погромщика.

    Вот тогда-то товарищу Зиновьеву и стало ясно, что одной профилактики антисемитизма уже мало. Надобно было встряхнуть разнопартийную массу соплеменников.

    Особо Григорий Евсеевич не мудрствовал.

    Еврейское единство он решил укреплять по испытанному рецепту, с помощью страха погромов… Поскольку погром организовывать было некогда, а идти на прямой подлог (что это за имеющиеся факты еврейского погрома в некоторых городах Московской области?) было недейственно, решено было организовать хотя бы процесс над погромщиками…

    20 (07) мая 1918 года в газете "ВЕЧЕР ПЕТРОГРАДА" разместили

Моления о жертвах еврейских погромов.
    
    По инициативе совета еврейской общины, четверг, 23 мая, объявляется днем еврейского траура. В этот день во всех еврейских синагогах и молельнях, в 2 часа дня будут совершены специальные моления по всем жертвам, павшим в последних погромах, как в оккупированных областях, так и в русских городах.

    20 (07) мая 1918 года в газете "ВЕЧЕРНЯЯ ЗВЕЗДА" было опубликовано

Запрещение уличных митингов.
(По телефону из Москвы)    

    Исполнительный комитет московского совета принял вчера резолюцию в которой говорится, что работа темных сил направлена к тому, чтобы посеять в обывателях панику и тревожное настроение, а затем вызвать погромы. Все это нарушает правильный ход жизни столицы, еще более обостряет разруху и не дает советской власти бороться с ней. По этим соображениям, исполнительный комитет решил издать обязательное постановление, воспрещающее устройство летучих митингов на улицах и площадях.

    Поручение Григория Евсеевича Зиновьева не застало Моисея Соломоновича Урицкого врасплох.

    Не отставала от прогрессивного угнетенного народа и родина Ильича, 21 (08) мая 1918 года газета "РАННЕЕ УТРО"

    Самосуд над комиссаром.

    СИМБИРСК. На-днях в небольшом уездном городке Сонгилее произошел очень характерные для нашего времена эпизод.
    
    Комиссар по продовольствию Кузнецов своими согражданами-сонгилеевцами был заподозрен в злоупотреблениях по комиссариату. Народная молва повсюду кричала, что комиссар ходит по чайным и продает сахар по 50 коп. за кусок, тогда как обывателю и к Пасхе не дали сахару.
    10 мая собралась огромная толпа мужчин, женщин и детей, произвела обыск в квартире заподозренного комиссара и хотя сахара там не нашли, но шинель и сапоги были найдены. Озлобленная толпа схватила комиссара, одела его в шинель и с надписью на груди „комиссар—вор» водила его несколько часов по всем улицам города. При этом комиссар был подвергнут серьезным побоям.
    Затем комиссара посадили под арест, а из своего состава толпа избрала комиссию, которой поручено было произвести обыск у всех представителей советской власти, дабы на другой день доставить народу точные данные и переизбрать совет.
    Вечером этого же дня город по распоряжению «совдепа“ был объявлен на военном положении, а комиссия, избранная толпою, по слухам, была арестована и отправлена в Симбирск. (Соб. корр).

    Как раз накануне совещания, 20 мая, он отдал приказ об аресте руководителей бывшего «Союза русского народа» и других патриотических организаций, которых решил провести по делу «Каморры народной расправы»…

26 (13) мая 1918 года газета "МОСКОВСКИЕ ВЕСТИ" поместила статью

Запрещение митингов.
    
    Вчера исполнительный комитет московского совета р.д. постановил обратиться к населению с новым запрещением всяких митингов и собраний на бульварах, скверах и площадях. В своем обращении исполнительный комитет говорит о том, что считаясь с положением, которое переживает советская республика в настоящее чрезвычайное время, всевозможные темные элементы стремятся использовать каждый момент. Пользуясь ложными сообщениями, они сеют среди обывателей панику и стремятся вызвать ПОГРОМНОЕ НАСТРОЕНИЕ, в то же время нарушая правильный ход жизни. Исполнительный комитет заявляет, что со дня опубликования этого постановления воспрещаются все митинги и собраниях в скверах, на бульварах и площадях.

28 (15) мая 1918 года газета "УТРО ПЕТРОГРАДА" опубликовала объявление-предупреждение

За неодобрительный отзыв о Ленине и Троцком.
   
    В революционном трибунале слушалось дело некоей Прониной, обвиняемой в неодобрительном отзыве о Ленине и Троцком и в лиходательстве. Арестованная за неодобрительный отзыв, она предложила за освобождение ее из-под стражи взятку в размере 10 руб.
    
    Трибунал приговорил Пронину к общественном у порицанию за неодобрительный отзыв о главе правительства и к 250 руб. штрафа за лиходательство.

31 (18) мая 1918 года газета "ЗНАМЯ ТРУДА" опубликовала постановление, -

Военное положение в Москве.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОММИССАРОВ.
    
    В виду обнаруженной связи московских контр-революционных заговорщиков, в центре коих стоят правые социалисты-революционеры, с восстанием ПОГРОМНЫХ БАНД в Саратове, мятежом казачьего генерала Краснова на Дону и восстанием белогвардейцев |в Сибири, а также в виду разнузданной агитации контр-революционеров, стремящихся использовать продовольственное затруднение народа в интересах восстановления власти капиталистов и помещиков, Совет Народных Коммисаров постановил: объявить Москву на военном положении.
    
    На Н.И. Муралова* возлагаются обязанности принятия всех вызываемыми обстоятельствами чрезвычайных мер в интересах поддержания революционного порядка.

Председатель Совета Народных Комиссаров Ульянов (Ленин).
Народный Комиссар по военным делам Троцкий.
29 мая 1918 г.

*) МУРАЛОВ Николай Иванович (евр.)(1877, хутор Роты, Таганрогский округ (Область Войска Донского) (ныне Донецкая область, Украина) — 1 февраля 1937, Москва) — российский революционер, советский военный деятель, участник левой оппозиции.
Сын хуторянина-мещанина Ивана Анастасьевича Муралова. Вначале получил домашнее образование под руководством отца-мещанина. Затем учился в сельскохозяйственной школе, окончил её в 1897 году. С того же года служил управляющим различных имений, винокуренным и маслобойным заводами. С 1903 года помощник земского агронома в Подольске. В том же году вступил в РСДРП, большевик.
Участвовал в Московском вооруженном восстании в декабре 1905 года, после поражения которого бежал на Дон. Неоднократно арестовывался на короткий срок, с 1907 года служил управляющим имением в Тульской губернии, одновременно вел нелегальную революционную работу. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, призван в армию, рядовым 215-го пехотного полка в г. Владимире, затем из полка переведен во 2-ю московскую автороту, в которой служил до февраля 1917 года
После Февральской революции в 1917 г. стал одним из организаторов Московского Совета солдатских депутатов, входит в его президиум от большевиков. Являлся членом Военного бюро МК РСДРП(б). В сентябре становится заместителем председателя Московского Совета солдатских депутатов. В октябре 1917 член Московского военно-революционного комитета и революционного штаба, один из руководителей вооруженного восстания в Москве. После победы над юнкерами 2 ноября 1917 года Муралов подписал приказ Московского ВРК о победе революции в Москве, и в тот же день был назначен комиссаром Московского военного округа с правами командующего войсками. На этой должности он был с ноября 1917 по февраль 1919 года.
19 марта 1919 года прибыл в третью армию Восточного фронта на должность члена РВС. В июле 1919 года был назначен членом РВС Восточного фронта, в августе того же года назначен членом РВС 12-й армии Юго-Западного фронта. В августе 1920 года назначен членом коллегии Коллегии Наркомата земледелия. 1 марта 1921 года вновь назначен командующим войсками Московского Военного округа, в мае 1924 года назначен командующим войсками Северо-Кавказского Военного округа, в феврале 1925 г. назначен для «особо важных» поручений при РВС СССР. Член комиссии по организации похорон Ленина.
С 1925 года член Центральной контрольной комиссии ВКП(б). В 1925—1927 годах начальник военно-морской инспекции Наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР, одновременно ректор сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева.
Был участником «объединенной оппозиции», сторонником Лейбы Бронштейна (Троцкого). В ноябре 1927 года за участие в оппозиции был выведен из состава ЦКК ВКП(б), 28 ноября исключен из Общества старых большевиков. На XV съезде ВКП(б) (декабрь 1927) выступил с речью, в которой протестовал против нарушений внутрипартийной демократии, требовал обратить внимание на умышленную преувеличенность обвинений, которые предъявлялись к оппозиционерам. На съезде был исключен из партии.
В феврале 1928 года Муралов был выслан в г. Тару Омского округа. С этого времени работал на незначительных должностях в области хозяйственного управления. В 1929 году переведен в Новосибирск. Работал инспектором, заместителем уполномоченного Зернотреста по Западной Сибири. Поскольку репрессии против оппозиционеров принимали всё более ожесточённый характер (? - Л.С.), после долгих уговоров в декабре 1935 и январе 1936 написал И.В. Сталину два письма, заявив о разрыве с троцкистами и с просьбой о восстановлении в партии. В 1936 году работал начальником сельскохозяйственного отдела Управления рабочего снабжения Кузбасстроя в Новосибирске.
17 апреля 1936 года был арестован. Во время следствия к Муралову применялись пытки, несколько месяцев он отказывался давать показания и подтверждать фальсифицированные обвинения. В качестве одного из главных обвиняемых привлечен к сфабрикованному НКВД открытому политическому процессу по делу «Параллельного антисоветского троцкистского Центра». 30 января 1937 года приговорен к смертной казни. Расстрелян 1 февраля 1937 г.
В апреле 1986 года Пленум Верховного суда СССР отменил приговор, посмертно реабилитировав Н.И. Муралова.
Семья и родственники Н. Муралова в конце 1930-х были репрессированы:
Жена — Анна Семеновна, 17 лет пробыла в тюрьме, лагерях и ссылке, умерла в 1981.
Сын — Владимир, был арестован в 1936, погиб в лагере в 1943.
Дочь — Галина Николаевна Полещук, также длительное время находилась в ссылке.
Брат — Муралов, Александр Иванович, советский государственный деятель, нарком земледелия РСФСР, президент ВАСХНИЛ, арестован в октябре 1937 и расстрелян 3 сентября 1938 года.
Сестра — Юлия Ивановна, умерла в лагере в 1943 году.
В 1922 г. награждён орденом Красного Знамени.

Объявление Военного Комиссариата.
    
    Вследствие объявления Москвы на военном положении, сим предписывается к неуклонному исполнению:
     1) Все бывшие офицеры до 60-ти летнего возраста обязаны в течение 3-х дней, считая со дня этого к объявления, зарегистрироваться в районных военных комиссариатах, для сего последним установить - специальные регистрационные столы. Виновные в неисполнении сего пункта подвергаются 3-х месячному аресту или штрафу, в размере 3-х тысяч рублей.
     2) Все граждане, не зарегистрированные в книгах домовых комитетов, обязаны зарегистрироваться в течение 24 часов со дня опубликования настоящего постановления: за неисполнение сего пункта виновные подвергаются штрафу в размере 3-х тысяч рублей или аресту на 3 месяца. Председатели домовых комитетов ответственны в той же мере за неисполнение сего пункта.
     3) Частное легковое автомобильное движение воспрещается и все частные автомобили подлежат в течение двух суток учету в чрезвычайной следственной комиссии по борьбе с контр-революцией, саботажем и спекуляцией. Легковые автомобили, не заявленные на учет, конфискуются;
     4) Всякие уличные митинги, собрания воспрещаются,
     5) Огнестрельное оружие, не зарегистрированное в порядке, опубликованном ранее, немедленно должно быть зарегистрировано в чрезвычайной комиссией по борьбе с контр-революцией, саботажем и спекуляцией.
     6) За сокрытие огнестрельного оружия и за пользование подложными документами виновные подвергаются немедленному расстрелу.
     7} Той же “участи подвергаются все грабители, бандиты, погромщики, поджигатели, взяточники и все призывающие к погромам и свержению Советской Власти.

Военный Комиссар Московского Округа.