Отрывок 5. Гипнотизерша

Возле нашего  дома толпились женщины.
«Опять эти бабушкины посетительницы!» - мелькнула досадная мысль. Поздоровавшись с ними, я попыталась открыть калитку, но тетки остановили меня:
- Аня, погодь! Мы ж тебя дожидаемся!
 
Односельчанки обступили меня и, перебивая друг друга,  стали просить о том, чтобы я «вылечила»  их мужей от пьянства.
- Извините, дамы, но вы не адресу!

- Милая, да весь поселок уже знает про твой гипноз! Ты - наша последняя надежда!  - расплакалась многодетная и вечно беременная тетка, имени которой я не могла вспомнить, - Мой мужик,  когда тверёзый – человек человеком! И добрый, и работящий, и ласковый! А напьется - зверь - зверем! Гляди, синяки с меня не успевают сходить! - Она подняла подол цветастой юбки, и я увидела черные ноги. - А проспится, рыдает в голос: «Не помню ничего!» Прощения просит!

- А мой… когда пьяный - детей бьет! Дочки на дереве прячутся, ждут пока он утихомирится. - жаловалась мать девочек - двойняшек. Все считали их семью благополучной.  - Он такими словами нас называет, что волосы дыбом встают. От людей стыдно!

- А я мужу говорю: - Пока ты свое море водки пьешь, я пролью свое море слез!

Бабы жаловались наперебой.

- Женщины, зачем же вы замуж за пьяниц вышли? Еще и детей  от них  рожали? – вырвалось у меня.

Они застыли недоуменно.
- А за кого ж нам замуж было выходить, военным и послевоенным  невестам - колхозницам? – тихо сказала мама девочек - двойняшек. - Ведь нашего, двадцать четвертого года рождения, всего три процента парней с войны вернулось! Все женихи на войне остались. Навечно. А те, кто пришел -  калеченные, да контуженные на всю голову… 

А нам счастья хотелось, любви, детей… Понимали - другой жизни у нас не будет! Вот и шли замуж, да еще и за честь считали! Не поверишь, нам ещё и завидовали!
Я всю войну на тракторе проработала, на жатке, да на молотилке. Колхозы, до которых немец не дошел, считай, весь фронт и тыл хлебом кормили. Всю войну спали по два - три часа в сутки на полевых станах. В нашей тракторной бригаде у всех девчат спины и животы были надорваны, да застужены. А бабий век ох, как короток!
И из колхоза невозможно было вырваться. Мы были как крепостные… Паспортов нам не давали. А беглянок к суду привлекали да отправляли на «севера».

Вот потому то, кто посватался, за того и пошла… Думала легче будет, но стало еще труднее! Мужик на вид бравый показался, с медалью. А оказался весь осколками израненный.  Потом, как выпьет, стал мне на войну жалиться… И такое вспоминал, чего в героических книжках не пишут и на ваших школьных праздниках не расскажут.

Натерпелся солдатик не меньше нашего! Можешь представить, командиры гнали восемнадцатилетних пацанов - добровольцев в бой без оружия? Говорили: «Иди и добудь в бою!» Это значит…  у фашиста голыми руками автомат отбери!  И стало жалко его до слез. А где жалость, там и любовь…

А теперь дочек поднять надо, на ноги поставить, замуж отдать… Да и в деревне без хозяина не прожить.
Вот так-то…

- Если подлечишь наших алконавтов, может ещё успеем пожить по-людски. 
Так что… вся надежда только на тебя, Аня!

Женщины с ожиданием смотрели на меня.



- Да поймите же вы… Я не умею!!!
- А чего  там уметь-то? – «научала» меня  визитерша с черными ногами,-  Ты делай всё так, как  Мессинг на концерте делал! Он же вылечил    слесаря   Ганса от «водки»! Теперь его от одного только запаха  воротит!  Даже от пива  отказывается! Молодая жена такая дово-о-о-ольная ходит!

- Ну, пожалуйста, Христом богом просим тебя, уважь! Хочешь – на колени станем? Сил уж нет с проклятыми алкашами мучиться!!! Терпим эту беду только ради деток. Они тоже из-за отца - пьяницы детства не видят!

Ругая себя за слабость характера, я сдалась.
Несмотря на то, что во мне всё отчаянно протестовало, мы договорились, что в субботу после «хлопка» они  соберут мужей  в доме у Германовых,  и я «попробую» избавить  их  от  "пагубной страсти".
- Только учтите, опыта в таком деле у меня совсем нет, поэтому  никаких гарантий  я  вам дать не могу!  И ещё… Самое главное:  нельзя вылечить человека от зависимости против его воли!  Только если он сам этого захочет!

- Милая! Да, хочут они! Хочут! - радовались женщины.
- Мы их, тверёзых, так «подготовим», что они бегом побегут на «лечение»!!!
               
                ***
                ***
В субботу, после работы, у дома меня опять поджидала делегация. На сей раз женщины  были  в нарядных платьях.  Завидев меня, искренне обрадовались:
- Аня! Наконец-то!

От усталости мои ноги дрожали - после работы опять пришлось идти пешком не меньше десяти километров.

Чтобы как-то соответствовать моменту, я решила зайти домой - умыться и переодеться. Но дамы торопили:
- Надо спешить! А то ети «жертвы пагубной страсти» могут «перегореть»! Три часа уже сидят недвижимо! 

В глубине души меня неприятно царапнуло ощущение, что я не принадлежу себе, иду на поводу у толпы…  Изо всех сил скрывая раздражение, мне пришлось стряхнуть пыль с одежды, и мы двинулись туда, где под охраной самых «спортивных» дам села, меня поджидали «герои дня» в сопровождении «группы поддержки» - жен, детей, а также  сочувствующих и просто любопытных лиц.

Днём эти мужчины были  хорошими специалистами: плотниками, трактористами, водителями, хлопкоробами, а вечером, «приняв на грудь»,  становились монстрами.

                ***

В комнате не продохнуть… Под потолком - тусклая лампочка.  В ожидании представления, взволнованно сверкая глазами, плечо к плечу, плотными рядами люди сидели на диване, на стульях, на табуретках, на детских раскладных стульчиках, на полу и даже на высокой хозяйской кровати с плюшевым ковром на стене «Утро в сосновом бору».
Те,  кто не поместился в доме, стояли на веранде и во дворе…

                ***

- Уважаемые односельчане! Концерт будет в другой раз,  а сегодня –  лечение! Поэтому,  в комнате  остаются только те, кто пришел сюда, чтоб избавиться от вредной привычки!

Люди с укоризной смотрели на меня, недовольно гудели, но никто не двинулся с места!
Я распахнула  створки окна и впустила в дом свежий воздух.

- Мой гипноз будет действовать на всех, кто находится в этой комнате! Поэтому, исключительно в целях  чистоты эксперимента,  прошу посторонних выйти на улицу!  Можете смотреть в окно! Двери тоже будут открыты…

Недовольно ворча, народ нехотя поднимался с «нагретых» мест, и не спеша покидал комнату. На стульях осталось девять изрядно вспотевших алкоголиков: восемь мужчин, которые неуютно чувствовали себя в черных «праздничных» пиджаках и белых рубашках, а также одна пожилая и  беззубая  женщина - Иваниха - в капроновой кофточке не первой свежести, сквозь  прозрачную ткань которой просвечивала черная «комбинашка». 

В центре компании -  Баськин отец с неразлучной Куклой - маленькой  кривоногой собачонкой с влажным жалостливым взглядом, глядя на которую сразу возникала мысль, что никто из её предков кем-кем, а уж «водолазом»,  точно не был! 

У хозяина Куклы на груди светилась почетная   награда - орден Славы третьей степени,  которая  вручалась только солдатам, проявившим героизм в боях на передовой… Именно он,  этот орден,  заставил меня собраться, прогнать свое плохое настроение.  Да, я хорошо понимала, когда кавалер ордена -  Иван Иванович - с зеленым бидончиком в руке и с неизменной спутницей – Куклой, стучался в дверь односельчан, именно эта награда  открывала опытному разведчику – инвалиду  войны,  двери в те дома, где в подвалах томилось самое лучшее домашнее вино из отборного винограда!
                ***

Бабушка говорила, что пьяницу можно вылечить только в одном случае - если он сам решительно настроился «завязать», потому как «всплыть», можно только оттолкнувшись ото дна.

- Уважаемые… э-э-э-э…- чёрт побери, как же мне их называть? – Односельчане!  Те, кто пришел сюда не по своей воле, а исключительно из любопытства или под давлением родни, я не удерживаю! Можете встать и уйти!
Мои «пациенты» задвигались, но никто не поднялся с места.

                ***

Это придало мне уверенности.

В полной тишине я закрыла глаза и, подняв свои сплошь  исцарапанные на хлопке руки, почувствовала знакомую пульсацию в пальцах…

- И так… Один!
Примите удобную позу! Закройте глаза! Сделайте глубокий вдох, задержите дыхание и медленно выдохните… По вашему телу проходит приятное тепло! Вам хочется спать! Как только вы уснёте,  гипноз начнет  действовать на ваше подсознание!

За окном толпа затаила дыхание…

Было слышно, как жужжит и бьется в оконное стекло большой шмель. Напротив окна, на старом раскидистом дереве замерла любопытная пацанва.

Два! Вы погружаетесь в сон… И с этой минуты ваш организм отвергает все спиртные напитки!

…На счет «тридцать шесть» хозяйка дома внесла в комнату поднос, на котором теснились маленькие граненые стаканчики, наполненные обыкновенной водой из под крана.   

- А сейчас я предложу вам выпить «водочки»…
Все мои подопечные нюхали содержимое стакана и  с отвращением  отворачивались!

У Баськиного отца   начались   рвотные позывы. Кукла жалобно заскулила…
«Зрители»  за окном так веселились,  что один  мальчик свалился с дерева…

Когда я вывела  «пациентов» из гипнотического состояния, они с растерянными лицами  стали молча выходить  во двор,  там их встречали как героев!

Беззубая Иваниха на прощанье съехидничала:
- Ну, посмотлим, посмотлим, сто за «гипнос»  у тебя… - и пошла, виляя тощим задом…

(Полная версия «Гипнотизерши» опубликована на моей странице ПРОЗА.РУ)