Та еще коловерть-15. Глава 4

 - А что это была за бумажка? - поинтересовалась Ляля.

     - В тотализатор играл ваш Мишка. - подал голос Берсенев.

     - А ты откуда знаешь? - заинтересовалась Нина Константиновна.

     - Как-то проезжал я мимо ипподрома, а Мишка голосовал... Подобрал я его от бордюра...

     - Ты же тогда еще не таксовал. - удивилась Шапокляк.
 
     - Так я из Останкино в театр ехал...

     - Ты тогда не поинтересовался у Мишки, как его туда занесло?

     - Да он мне сам сказал, что был в гостях у какой-то девицы...

     - Ну вот, доченька, нам с тобой ответ на все вопросы. - отозвалась старая дама. - Мишка был игроком и в карты, и на скачках, да еще и наркоманом... Вот зачем ему было столько денег...

     И обратилась к внуку:

     - Теперь тебе понятно, почему ты не видел у Маши тех украшений, которые я перечислила?

     - Да... - ответил Вадим-младший. - У нее таких и не было никогда...

     - А теперь давайте слушать дальше. - распорядилась Лидочка.

     - Между прочим, на парапетке мы бы смотрелись правильнее. - раздался голос Маши. - Студентам и на парапетке должно быть сладко...

     Шапокляк заплакала.

     - А когда нажрались бы сладеньким до блевоты, - вопила девушка, - так напротив ЦУМа пирожковая для "опохмелки" таких придурков, как мы, имелась... с кафетерием... с бульончиком куриным и вкусными жареными пирожками с мясом...

     Добрынин улыбнулся доброй улыбкой, словно вспомнив что-то хорошее...

     - А в ЦУМ мы точно пошли бы другой дорогой... - прокричала девушка. - Понимаешь, козлина дохлая? Другой!!! Не пошли бы с Трубной прямо на бульвар Петровский, страшный, повернули бы налево на Неглинную, и ты бы с тем пьяным козлом разминулся бы и жив бы остался, и ребенок наш жив был бы...

     Крик на секунду оборвался. Вадим-младший поднял голову.

     Но Машка через пару секунд продолжила с тяжкими слезами в голосе:

     - Сегодня нашему ребенку было бы уже тринадцать лет... Я ведь даже не знаю, как говорить - нашей дочери, или нашему сыну... Он навеки останется просто ребенком... Безымянным... Я даже не могу написать на бабушкиной могиле памятную надпись, потому что не знаю, кто он и когда родился... Я могу поминать его только в тот день, когда он погиб... Не тебя, мразь дохлая, я в этот день поминаю, а дитя свое, белый свет по твоей вине, мразь, так и не увидевшее! Вот что ты натворил своими капризами и пижонством, козлина капризная!

     У всех женщин, сидящих в гостиной, из глаз брызнули слезы, но тут снова раздался голос Машки:

     - Нееет... Тебя, самодура, по-студенчески, по-простому, не устраивало... Ты меня не слышал... Никогда не слышал... Не желал слышать... Ты, скотина, вообще всегда слушал только свою левую ногу и выполнял исключительно ее желания и капризы.

     - Зануда... - зло буркнул Лазарев.

     - Ты что себе позволяешь, козлина? - шепотом поинтересовалась женщина. - Не нравится - вали отсюда...

     - Да ладно тебе... - ответил ей Леонид Николаевич. - Машка повторяет одно и то же...

     - Да, повторяет... - зашипела на него женщина. - И будет повторять столько раз, сколько ей потребуется... А мы будем слушать... И запоминать...

     - Я в туалет хочу...

     - Иди во двор...

     - Лара, день белый...

     - Тогда заткнись и терпи...

     - Твоя левая нога пожелала сводить тебя в кафе-мороженое, - продолжала девушка, - так ты пожелал именно в "Космос". Но самое интересное заключается в том, что даже в тот вонючий "Космос", которого теперь нет и в помине, можно было с тем же успехом пройти через Кузнецкий мост, повернув с Трубной на Неглинную и обойдя то место стороной. А Петровку мы тогда переходили бы на пересечении с Кузнецким мостом, там, где два светофора и одностороннее движение в сторону, противоположную движению того лихача!

     Вадимы согласно кивнули.

     - Но тебе, козлу, это было неинтересно! - пьяно взвизгнула Машка. - Чтобы настоять на своем ты, мразь, объявил, что именно в этот день ты непременно желаешь посетить книжный магазин на Советской площади. Чего ты там забыл? Какие книги в том магазине забыла твоя левая нога, придурок долбанутый? Материалы Пленумов Компартии? Труды дорогого Леонида Ильича? Нет... Леонида Ильича уже давно не было... Уже был этот... который с пятном на лысине и с бабой за ручку... Он, вроде, тогда ничего эпохального не писал... Что ты в том магазине забыл, скотина дохлая? И почему не хотел дойти до того вонючего магазина на обратном пути, по прямой, по улице Горького, где днем ни одна зараза лихачить в те годы не осмелилась бы?



Продолжение следует...