Теплый бриз с Финского залива

Лет десять назад в нашей субарктической полосе случайно потеплело. Доктрина превентивной экономии еще только входила в обиход. Коммунальное хозяйство продолжало щедро топить. Когда первый лист обоев облетел, я решил ослабить напор теплоносителя.

Заскорузлый метиз долго сопротивлялся моим плоскогубцам. Краска сыпалась на паркет, я краснел лицом и елозил коленями по полу. С советского инструмента срывались голубые пластиковые рукоятки, а я срывался руками в стену. С тихим шорохом вниз сыпалась штукатурная осыпь и обойная шелуха. Схватку в партере я выиграл, перепробовав весь инструмент в ящике. Батарея не унималась. Я добавил оборотов крану.

На штоке выступила маленькая росинка.

Я смахнул ее тряпкой и решил рассмотреть кран поближе. Поправил очки, опустился с колен на локти и затаил дыхание.

Ничего не происходило. Я вздохнул облегченно, убрал инструмент, и смахнул мусор. В совке была мокрая полоса. Я с грохотом упал на четыре кости и уперся взглядом в кран. Сухо. Тогда я взял фонарь и медленно заглянул за кран. На обратной стороне штока дрожала маленькая мокринка. Она неторопливо наполнялась, превращаясь в полноценную каплю. Упругая сырость блестела в синем диодном свете. Внутри ее мельчайшие крупицы белой краски мельтешили зимней метелью. Капля соскочила с крана, обмочив мое воскресное благополучие:


- КАП!

Я выматерился и кинул тряпку.

- Кап!

Я загрохотал вещами в кладовке и достал алюминиевую формочку для выпечки в виде сердечка.

- Кап! Кап! - застучала она по сухому дну.
- Шлеп! - сыто сказала росинка, наполнив первый слой воды на дне.

Я скрипел зубами, тряс руками и корчил рожи, проклиная себя и свое стремление к комфорту. Из кладовки и с антресоли вылетали вещи, не подходящие для сбора воды.

Я взрыл залежь квитанций на столе и выудил розовую с квартплатой и телефонами. Аварийный диспетчер ответила нехотя:

- Ну, что у вас?
- Вы знаете, у меня капает, - внезапно смутился я.
- Что-что у вас? - явно проснулись на том конце линии.
- Капает. Вода с крана капает.
- А-а, ну подставьте что-нибудь.
- Я подставил, но...
- Ну и хорошо, мы завтра приедем.

В углу комнаты стремительно сырело. Я представил себе обжигающий фонтан кипятка и пара, бьющий в потолок из батарейной пасти, и взволнованно затараторил:

- Понимаете, она капает все быстрее и быстрее. Сначала я подложил тряпку. Потом полотенце. Подставил формочку сердечком. Знаете, такая, для выпечки. Но формочка быстро переполняется. Поэтому я нашел тазик. Но он не влезает под трубу, кран установлен низко. Я из формочки переливаю в тазик, из тазика переливаю в ванную...

- Ничего не могу поделать, сантехники на заливе.

Я задохнулся. Пока я тут ношусь с тряпочками и формочками. Минимум два здоровых сантехника. В нестиранных синих комбезах. Сидят на берегу Финского залива. В удобных шезлонгах. Их бледные ноги лижет море. Весенний бриз обдувает небритые лица. И они едят. Они обязательно что-нибудь там жуют! Бутерброды с белым хлебом и бледно-розовой докторской колбасой. Грязными руками. И запивают. Нет, я не смог себе представить, чем они там это запивают, так как зачесался от зависти.

- На каком заливе!!!? - завопил я истерично - здесь вода прибывает с каждой минутой! У меня последний этаж! Сейчас вырвет кран и поплывут все! Звоните им немедленно! Вызывайте! План перехват! Аврал!


- ПОСЛЕДНИЙ ЭТАЖ??! - ахнула барышня в телефоне.
- Срочно вызываю аварийную бригаду!

Через 20 минут два богатыря колотили мне в дверь шведками номер 2 и номер 3.

Ввалились. Синие от комбинезонов. Грязные от подвалов. Мокрые по щиколотку от залива. И по макушку от пота. Спешили. Лифта нет.

Не снимая подвальных сапожищ, протопали в комнату, огибая кучи антресольного хлама. Увидев специалистов, росинка перестала капать. И зашипела, как поганая змея, как гремучий миссисипский хлопковый рот*.

Как вы думаете, что могли сказать два бывалых сантехника в виду угрозы варки вкрутую всех пяти этажей? Привожу дословно и совершенно без цензуры:


- ОЙ ПЛОХО-ТО КАК!


Честное слово, так и сказали, никакого мата.

Старший схватил мое полотенце, отчего оно немедленно перестало быть таковым. Обмотал его вокруг трубы, чтобы не обжечься. И вжал шведками через полотенце шток крана в его корпус. Росинка сменила тональность на тонкое сипение.

Младший не теряя времени. Развернулся, сметя инструментом всё с вешалки в прихожей. И поскакал вниз через ступеньку - перекрывать воду.

Ровно через минуту в трубах заурчало, застонало, забулькало. И дом остался без отопления вообще, так как кран на моем стояке повернуть не удалось.

- Ну, мы поехали на залив, - сказала аварийная бригада.

- Там в квартире воды по щиколотку.

Я осмотрел свой мокрый пол от батарейного крана до ванной. И осознал разницу в заливах. В ход пошли крупные купюры.

- Надо будет добавить на детали - заметил старший.
- Добавлю сколько скажете!!!

Несколько часов бригада грела газом, резала болгаркой, стучала по деталям и капала потом на персидский ковер ручной работы. Пятидесятилетнее железо стонало и визжало от напора. Краска горела. Кусок трубы скрутили винтом и ее пришлось заменить вместе с краном. Ковер прожгли болгаркой, а обои горелкой.

Высшая раса повелителей железа и огня! Сделали!

Теперь я точно знаю, что такое феромоны. Это семь потов былинного ратника в синем тегиляе, атакующего горелкой и разводным ключом. Русский дух раскрывался из ковра две недели.


Отопление выключили на следующий день.





*Agkistrodon piscivorus – разновидность гадюки.