Печка и Домовой

Глава 7

ПЕЧКА и ДОМОВОЙ.
 
 Самой большой достопримечательностью нашего дачного дома была печка. Настоящая русская печь с лежанкой. Лежанка была довольно большая: на ней запросто можно было поместиться вдвоем.
На печке можно было готовить, использовать топку как духовку и печь в ней пироги, запекать курицу, варить кашу. Печку топили ранней весной и осенью, когда было сыро и прохладно.
 
 Но самый «кайф» – это было спать на лежанке после того, как печь протапливали. Честно говоря, лично мне не очень нравилось греть бока на печи, но это уж мои ощущения. Просто я предпочитаю спать в прохладе. И, если выбирать, я предпочту холодное помещение с теплым одеялом, чем теплую печь. Поэтому я спала на мансарде под крышей, продуваемой ветрами и холодными сквознячками ранней весны и осени. Но все остальные, родня и гости, спорили за место на печи. 

Наши  друзья, «москвичи», по сложившемуся обычаю приезжали в гости в середине июня, и если погода позволяла, было сыро или прохладно, просили затопить печку.  Все по очереди забирались на лежанку и крутились, как караси на сковородке, переворачиваясь и поджаривая бока даже днём, не дожидаясь ночного сна.

С печкой было связано и много смешных случаев, о которых я хочу рассказать.  Начну, пожалуй, с истории с внуком. Арсению было лет семь. Было это ранней осенью, и на выходные  топили печь, готовя на ней воскресные угощения. Обязательно в печи запекали курицу с яблоками и картофелем в мундире.  Варили пшенную кашу с тыквой в чугунке и компоты из ягод. Запекали яблоки с творогом и медом. В общем, использовали  всю нагревательную возможность печки по максимуму.
 
Дед с внуком обычно спорили, кто будет спать на печке. Приходилось вмешиваться в этот спор. Конечно, я решала спорный вопрос в пользу внука. А «старый» итак имеет печь в своем распоряжении в будние дни. 
Арсений заснул сразу, как только забрался на печку. Так как натоплено в комнате было хорошо,  его накрыли позже, когда уже все укладывались спать,  тоненьким флисовым пледом.
 
Ночи осенние за городом темные, если луны нет и пасмурно, как говорится  в народе «хоть глаз выколи». Проснулись от испуганного бормотания с печки.
Мальчонка проснулся, не поймет, где он. Ничего не видно. Сплошная чернота. Пошарил рукой с боков - стена. Понимает, что стена, а не видно ничего. Ну, думает: «Ослеп».  Стал на помощь звать потихоньку.  Потом, когда глаза привыкли к темноте, вспомнил, что на печи лежит.

Утром, рассказывая нам эту историю, смеялся над своими ночными страхами и добавил, что когда стало страшно, нашел какую-то «тряпочку», закрылся с головой и совсем не страшно стало, сразу заснул.
- Какую тряпочку? – спросили мы.
- Не знаю,  мягкая такая,  Домовенок дал. Утром её я не увидел.
- Домовенок, наверное, тебя укрыл.
На печке у нас стоял Домовенок. А Арсений любил сказки про Домовенка. Не стали мы ему про плед объяснять.  Дети должны в  добрые сказки верить.
 
 А вот другая история с Домовенком уже  вполне со взрослым человеком приключилась. Моя приятельница гостила у нас на даче. И тоже изъявила  желание переночевать на печке. Ведь многим городским жителям сейчас это в диковинку. Прямо экотуризм  какой-то.  Зелень с огорода, каша с печи, мясо на огне…, а тут еще и поспать на печи.

 Вечером, когда сидели за столом, шутили  о домовых и привидениях. Рассказывали про нашего кота, который частенько так на печь уставится и сидит, замерев и не моргая, глядя куда-то в одну точку. Если верить всем суевериям: коты домовых видят. 

 Мурзик неожиданно повел себя так, как мы и рассказывали. С печи спрыгнул и с пола на печку смотрит, урчит, шерсть на загривке поднялась. А как его окликнули, оторвался от своих наблюдений и на улицу выскочил. Мы еще подшутили над  моей приятельницей: «не страшно одной на первом этаже спать?»
- Нет, -заверила она. –Я не одна, а с Мурзиком.  На улице дождь собирается, он долго гулять не будет. Вернется ночевать в дом.
 
 На том и порешили. Ночью меня разбудил  свет, зажегшийся на лестнице, что вела к нам на этаж. Сначала было тихо, словно кто-то прислушивался в ночной тишине, затем я  услышали  осторожные шаги по лестнице. Человек явно крался, чтобы нас не разбудить. Я громко спросила, стараясь придать голосу жуткую интонацию: «Кто там?!» В тишине ночного дома раздался визг. От неожиданности и я взвизгнула. Проснулся муж, подскочив спросонья, тоже закричал: «Что? Кто? Чего орете?». Снизу раздался жалобный голос нашей гостьи.
- Это я. Я боюсь. С меня, кто-то одеяло стягивал, представляете. Я одеяло тащу, а он держит.
-Да, кто держит? – хором спросили мы с мужем.
- Не знаю, наверное, все-таки домовой. Проснулась я, оттого  что одеяло с меня сползает. Я его тяну, а внизу его кто-то держит. Темно, хоть глаз выколи. Вспомнила, что вы мне фонарик дали. Слезла с печи, фонариком посветила. Никого.  Вернулась на печь, а одеяло все так же кто-то не отпускает. Только потом я сообразила его попросить отпустить одеяло. Он  и отпустил, и  стало возможно им укрыться.  А Мурзик так и не вернулся.  Мне жутко стало там одной. Решила на втором этаже, на диване, лечь. А ты тут как закричишь страшным голосом…

 Мы хохотали уже втроем. Втроем – то никакой домовой не страшен. Но решили спуститься, и решить  загадку с одеялом.  Сползшее с печи одеяло, как ни в чем не бывало, свешивалось с лежанки. Я приподняла его и увидела, что конец одеяла зацепился за ручку дверцы вьюшки. Ни сверху, ни снизу напуганной  гостье вьюшку эту не было видно. Да,  о её существовании она и не подозревала.
Вот ведь как бывает. Ночные страхи и у взрослых случаются.