Жизнь собачья

Андрей Беляков

ЖИЗНЬ СОБАЧЬЯ

Замечали, как с возрастом время ускоряется? Еще бабушка говорила: «Ты меришь его днями, я неделями.» Тогда я не понимал значения ее слов. Теперь, да, так оно и есть. Неделя только началась – и вот снова выходные. В уикенд стараюсь навестить в деревне маму. Не всегда получается, в этом круговороте жизни, но я пытаюсь. А еще у меня никогда не было собаки. Рыбки, попугаи и даже кошки были и есть, собаки никогда. Вероятно, это самый сложный домашний питомец, наиболее преданный из всех, требующий постоянного внимания и заботы, не знаю. Не жили вместе. К чему я все это? Просто, когда приезжал в деревню, меня всегда встречали два соседских пса. И вот кормя, гладя и наблюдая за ними, стал замечать, что время в этот момент словно замирает, весь этот бег и городская суета остались где-то там и относились теперь к половинке «До», а впереди другая половина, назовем ее «После»: деревня, выходные, редко длинные, чаще короткие. Но главное то, что между ними – это я «сейчас», два пса, и мы никуда не спешим. Они радуются, мне ли? Еде, конечно, но мне все равно приятно и хорошо с ними. А время с возрастом протекает быстрее, потому как перестаешь замечать мелочи, волновавшие тебя ранее. С годами их все меньше. Глаз словно замыливается и обращаешь внимание теперь только на необходимые, знаковые вещи. А находясь в так называемом «Сейчас», начинаешь присматриваться вокруг: «О! Травка зеленая, птички поют, лето, хорошо!» или наоборот: «Снег белый-белый, его так много, он кругом, не то, что в городе». Или еще: «Ух, ты, листья пожелтели, и небо хмурится, как быстро пролетело лето.»

А началось это уже давно, с 2014 или 2013 года, сейчас и не припомню точно. Два пса, разные такие. Один крупный, совершенно белый, зовут «Умка», второй маленький, рыжий, с телом таксы, но высокой, мощной шеей, такой не пропорциональной ни телу, ни его голове, это «Персик». Уши у него интересно при ходьбе болтаются, не торчат, как у овчарки и не висят, как у таксы. Очень умный пес, взгляд такой внимательный, осмысленный, мы с ним изначально познакомились, Умка присоединился к нашей компании позже. Мы как-то беседовали с соседом, дядей Геной, его хозяином, а он крутился возле нас. Затем подошел ко мне одному, я дал ему еды, случайно вышло. Ну, а потом это вошло в привычку. Так и началась наша дружба. Приеду, он ждет или завидит и бежит. Я стал просить маму не выбрасывать кости и остатки еды, что накапливались за неделю. Плюс специально перед приездом покупал дешевые сосиски. И вот он уже привел на свою голову Умку. Теперь они встречали меня вдвоем. Но собака есть собака, неразлучными друзьями они оставались, пока дело не касалось еды.

Кормить их вместе было совершенно невозможно. И здесь все просто, как у животных. Кто сильнее, тот и прав. Умка рычал, не подпускал Персика к еде. Приходилось хитрить, разделять ее, отвлекать белого здоровяка. Когда дядя Гена пожаловался моей маме, что собаки ничего не едят по выходным, наш ритуал уже вошел в привычку. Потом он понял причину, посмеялся, но препятствовать нашему общению не стал. Так и проходили годы Персик и Умка не только встречали меня из города, но и стали сопровождать во всех моих прогулках по деревне, да и не только, а и в походах в лес, в бывший военный городок, что в пяти километрах от нашего поселка. Причем, сопровождали по-разному. Умка, дойдя до леса, поворачивал обратно, Персик же шел со мной до конца. Смешно было наблюдать, как болтались при ходьбе его уши. Создала же природа такое! Как глядя на это, не задумаешься о чувстве юмора Творца. А он семенил впереди, оглядываясь и виляя хвостом, не понимая, почему я улыбаюсь. Перед возвращением домой, обязательно заходили в магазин за сосисками. Ну, а как иначе? Сколько я их покупал? Шесть, восемь, больше, ему, сколько ни купи, все мало. А поедал он их, как тот пес из мультика, просто всасывал одну за другой. Умка и Персик различались разительно, первый брал своей силой, второй хитростью. Персик всегда и везде был первым, Умка не успевал за другом, постоянно что-то упускал, забывал, потом, словно спохватившись, нагонял, отбирал, но вместе, они всегда были вместе. Удивительная вещь их дружба.

Летом любил ходить с Персиком по вечерам на речку. Умка разворачивался обратно, когда заканчивалась наша улица, а мы доходили до крутого берега, я садился на край обрыва, он пристраивался рядом. Так мы и сидели, щелкая семечки (ну Персик их просто поедал, любил очень), слушали шум бегущей воды, любовались отражением на водной поверхности Луны, смотрели на звездное небо. Я рассказывал Персику, что-нибудь, он после некоторой паузы, гавкал, напоминая «Говори, мол, говори, но не забывай об очередной сосиске.» Я, улыбаясь, прерывал свое повествование и доставал ее. Даже не прожевывая, он заглатывал ее и успокаивался, продолжая слушать. Еще помню, как летом к дяде Гене приезжали дети (мои ровесники), жарили шашлыки, Персик вечером выходил тогда и, завидев меня, медленно ковылял навстречу, но проходя половину пути, останавливался. Он бы махнул мне лапой, если б мог и сказал бы, если б умел: «Я сегодня объелся, извини. Давай увидимся завтра.» - «Да без проблем», - отвечал я. Короче, не встречались мы в такие вечера. Брали паузу.

Прошлой весной стал задумываться взять его на трехдневную рыбалку. Сплав по реке. Осенью обычно это происходит. Но как говорится, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Одно упустил в своем рассказе. Гулять с Персиком было не так уж и безопасно. Маленький и любопытный, он вечно попадал в различные передряги, сколько раз я спасал его от местной своры. Дело все в том, что Персик никогда не убегал.

Сблизится с местными псами и замрет на месте. Умка заступался за друга, когда они были вдвоем, я сколько раз разгонял собак, ну а один он частенько бывал покусан. Как-то летом, приехав в деревню, узнаю от мамы, что Персик тяжело ранен. Новость поразила и расстроила одновременно. Ну, во-первых, кто в округе мог стрелять в бедного, безобидного пса? Кто вообще мог сделать такое? Да и чем мог Персик перейти дорогу стрелку? У меня просто в голове такое не укладывалось. Больной человек, отморозок, иначе не назовешь его. Во-вторых, это же опасность и для наших кошек, да и всех животных в округе, раз появился такой любитель пострелять. Дядя Гена рассказал моей маме, что вчера заметил кровь в сарае и обнаружил забившегося под лавку Персика.

- Помрет,- с горечью резюмировал сосед. Везти пса в город к ветеринару он не собирался из-за отсутствия средств, да и неверия в положительный исход. На следующий день попросил позвонить маму, узнать, как там Персик.

- Живой, - переговорив с соседом, сообщила она.

Мысль о нем не давала мне покоя до обеда. Ну, если до сих пор жив, значит, есть шанс. Я обзвонил ветеринарные клиники города (было воскресенье), и наконец, нашел одну, остальные не брались извлекать пулю. В это время к соседу из города приехала дочь, которая, не раздумывая, повезла Персика в ту клинику. Оттуда она позвонила и даже прислала фото. Никакого ранения не было, соответственно и пули тоже. Персик банально был покусан. Ему была оказана необходимая медицинская помощь.

- Жить будет, - сообщил дядя Гена. Прекрасная новость, и все с облегчением вздохнули. Прошла неделя, вторая, встречать меня Персик так и не выходил. Но мы созванивались с соседями, узнавали, как он.

- Идет на поправку, - сообщали те.

Стал выходить, сначала во двор, затем ненадолго и на улицу. Прошло еще две недели, Персика я так и не увидел. А потом снова трагичная новость, ушел и пропал. Не знаю, кто из местных собак его так ненавидел, но пропал он окончательно. А может раны дали о себе знать, кто его знает. Умка месяц не выходил на улицу, грустил по другу. Наступила осень, я на месяц уезжал в отпуск, вернувшись в деревню, обнаружил Умку с подружкой. Найда, дворняжка с печальными, голодными глазами. Прибилась и не уходила теперь, даже по ночам спала перед воротами и целыми днями крутилась возле белого пса. Я накормил парочку, естественно пораздельно. Умка, как, всегда рычал, когда дело касалось еды. Спустя некоторое время дядя Гена не выдержал и впустил Найду во двор.

«Ну, что ж, жизнь продолжается», - подумал я. – «Свято место, пусто не бывает».

Приезжая на выходные, продолжал подкармливать сладкую парочку. Найда, конечно, на еду была жадная, видно сказывалось тяжелое, голодное прошлое. Но идиллии не получилось, спустя некоторое время Найда загуляла, целая свора новых, непонятных псов появилась на нашей улице, покусали Умку, и дядя Гена ее выгнал. Она как-то подбегала с женихами и к нашему дому, я прогнал ее тогда. Никогда не забуду ее непонимающих глаз. Женихи-то разбежались сразу, а она еще долго не убегала, пятясь, смотрела на меня, с немым укором. Мне тоже стало не по себе. Я видел ее после этого только раз, накормил, она была тогда одна. Больше она не приходила.

Вот и зима подходит к концу. Покусанный нос Умки стал заживать. Он встречает меня, как прежде, я кормлю его, но мы не засиживаемся подолгу. Умка всегда держал со мной дистанцию. Ну, так понятно, я ж не хозяин. Такая вот жизнь собачья у наших деревенских псов и сучек. Заведу ли я когда-нибудь собаку? Хочу, но не сейчас. Потом, когда может быть, перестану работать. Ведь это очень ответственный шаг. Если уж заводить, то сделать нужно все, чтоб жизнь ее или его была счастливой.