Симбиотическое сращивание

Ятов взглянул внутрь себя и металлическим голосом задал вопрос: «Кто “Я”?» И, погружаясь в тишину, которая всё нарастала и нарастала пульсирующим звоном, он, наконец, получил ответ на свой вопрос. Через миллионы мгновений чей-то голос ответил: «Вот Я».

И снова тишина. Звенящая, прозрачная, она теперь содержала в себе невообразимую глубину, ранее им недостижимую. Ятов и раньше много раз пытался заглянуть в этот неведомый, безмолвный мир, находящийся в нём самом, но что-то сопротивлялось внутри, мешая это сделать. Погружение в тишину было целью его жизни в последнее время, и он знал, что обязательно достигнет этого момента. Постепенно Ятов окунался в вечность, осознавая, что в этом непостижимом ранее пространстве растворено совершенство Бытия. Он чувствовал его каждым атомом трансформированного сознания и по мере того, как чувства усиливались, испытывал потрясающую эйфорию, пронизывающую его сущность во всех измерениях. Вот уж сейчас Ятов мог сколь угодно наслаждаться непревзойдённым чувством погружения в неизведанную область. Он только сейчас начал осознавать, что его обособленный разум мешает ему, так как если бы он поддался искушению при помощи него проанализировать ситуацию, то сразу же выпал бы из этого восхитительного момента.
 
«Какое счастье, что вот я смог победить время», — вдруг подумал Ятов и мгновенно потерял равновесие всепроникающего исходного осознавания. Его начало втягивать в негативную энергетическую воронку, внезапно открывшуюся во всех направлениях.
— Время не любит, когда о нём забывают, — вскричал Гиперэго. Гиперэго, опять неясно откуда возникший и порядком напугавший Ятова, был его давним знакомым, и теперь он старался держать его под особым контролем. Ятов уже знал, что Гиперэго представляет собой эндофантомную сущность и является, по сути, его внутренним двойником.

Сколько помнил себя Ятов, Гиперэго всегда был с ним, но было не ясно, когда он появился. Он располагал к себе, показывая свою непоколебимость и мощь. Иногда даже демонстрировал невероятные трюки, раздуваясь в объемах, в тысячи раз превышающих его нормальное состояние. «Не бойся, я всё беру на себя», — кричал он и, молниеносно увеличиваясь, бросался на любого, кто осмеливался хоть что-то неприятное высказать Ятову. Гиперэго старался сразу уничтожить себе подобных двойников, которые, в свою очередь, выступали защитниками своих индивидов. Впоследствии он выступал в качестве управляющего жизнью Ятова, уверенно взяв на себя контроль за связью с общественностью, а потом и за его ежедневными обязанностями и действиями.

Сначала Гиперэго проявлялся в основном тогда, когда появлялись другие индивиды, дающие понять, что у них тоже есть свои могущественные внутренние двойники. Ятов мог их только почувствовать, а Гиперэго видел их сразу, и быстрее, чем Ятов мог подумать, бесстрашно бросался в атаку. Ему только и оставалось, что подчиниться воле Гиперэго, так как в такие моменты тот даже говорил за Ятова, противостоя другим индивидам, за которых также говорили их фантомные сущности. Выходя победителем из таких противоборств, Гиперэго становился ещё больше, делая самого Ятова ещё значительнее.

Ятова нисколько не волновало его присутствие, более того – со временем он вообще не представлял себя без этого сверхэнергичного защитника. Как обычно, каждое утро, как только Ятов просыпался, они сливались в единое целое, Гиперэго забирал от Ятова свою часть энергии, и он, даже если бы сильно захотел, уже не смог бы разобрать, где его истинная сущность, а где фантомная сущность двойника. 
Однако Гиперэго не был таким уж бесстрашным защитником. Иногда возникали критические ситуации, в которых Гиперэго внезапно исчезал, оставив Ятова наедине с другими индивидами, с их раздувшимися до невероятных размеров внутренними двойниками. Они всерьёз угрожали Ятову столкнуть его в бесконечность. В такие моменты Ятов беспомощно оглядывался в поисках Гиперэго и, не находя его, самостоятельно выпутывался из сложившейся ситуации, чувствуя себя при этом униженным и оскорбленным. Тогда-то он и начал подозревать, что Гиперэго – это иллюзия, порожденная его собственным разумом. Позже, когда неприятности отступали, Гиперэго возникал вновь, словно из ниоткуда и, как ни в чем не бывало, моментально усыплял бдительность Ятова, снова демонстрируя свою силу. И Ятов снова беззаветно верил ему, тут же отождествляясь с ним…

Неожиданно возникшая фантомная сущность, от которой он так и не смог окончательно избавиться даже став памятником, всколыхнула в его бронзовой памяти все эти воспоминания. Но теперь его влекла только безмолвная вечность и Ятов, чтобы навсегда избавиться от Гиперэго, уже безвозвратно решил погрузиться в вечную глубокую тишину. Он сам постепенно становился всеобъемлющей тишиной, безмолвием, вливаясь в потрясающий покой вселенной. И прежде досаждавшая его сущность уже не сможет пробиться сквозь безмятежность, сквозь великое молчание, лишь изредка нарушаемое импульсами взрывающихся сверхновых…