Умопомрачение. гл. 13 Зыбкие грани права

  — Пройдите к Шацкому, — возник в динамике голос секретаря.
  Марк быстро убрал документы в сейф и поднялся на этаж выше. У генерала уже находились Эрика Карловна и ее отдел в полном составе.
  — Итак, все в сборе, — отметил генерал. — На обсуждении — появление в судах дел, не имеющих спора о праве. Каким образом вопросы, связанные с порчей дома, находящиеся в административном подчинении и касающиеся уголовной ответственности, в одночасье становятся спорными гражданскими отношениями?-И вместо урегулирования отношений исполнительной власти с собственником квартиры, допустившим самовольную реконструкцию общих частей недвижимости, через специальный суд — МВК — дела попадают в суд общей юрисдикции? - Нужна полная ясность в этом вопросе. С чего все началось? Какие тому основания? На выступление не более пяти минут. Вам слово, Эрика Карловна.
  — Факторов несколько. Первый — смешанная форма собственности в квартире. Если за пределами квартиры людям как-то понятны части общей инфраструктуры, то внутри квартиры им сложно воспринять сам факт соседства в «одном сосуде» разных форм собственности. Не менее сложно самостоятельно определить, какие части квартиры не подпадают под приватизацию и не принадлежат ее собственнику на праве частного владения. Особенно тех ее элементов, что находятся в квартире в скрытом состоянии и подпадают под оперативный режим управления уполномоченными органами. Пример — многоуровневая и многофункциональная конструкция перекрытия, по сути — система жизнеобеспечения для неопределенного круга лиц, в составе которой только паркет относится к частной собственности. Все, что под паркетом, не подлежит приватизации и отчуждению. Ремонт скрытых элементов перекрытия при возникновении необходимости защиты интересов третьих лиц производится специализированной службой городского хозяйства с соблюдением проекта, СНиП и финансируется из городского бюджета. Из этого примера очевидна зыбкая грань отношений граждан и власти по вопросу частной и общей формы собственности на недвижимость и административным порядком управления домом. Люди, особенно приезжие — основные покупатели на вторичном рынке жилья — не разбираются в сложной системе зависимостей приватизированного метража и его оболочки в виде капитальных конструкций, их скрытой заделки, стоящих на балансе муниципальных образований и регулируемых административным правом. Заблуждение провоцируют и сами управленцы. Участие граждан в эксплуатационных расходах по содержанию дома, его капитальном ремонте, придание дому статуса «самостоятельной» единицы управления создают иллюзорную картину нового собственника многоквартирного дома, де юре им не являющегося.

   Второе. Сложившийся порядок управления жилищным фондом был разрушен в девяностые годы, а новые его формы, законодательно продуманные для защиты интересов граждан, не созданы. В жилищном законодательстве определены признаки жилого помещения, но не указаны конкретные механизмы регулирования отношений по целому ряду его общих элементов строительно-технического характера, регулируемых подзаконными  актами, которые порой не знают и сами управленцы. Ответственность за исполнение нормативного законодательства по эксплуатации и текущему ремонту коммунальной инфраструктуры, из-за особого режима содержания, заявлена на уровне Правительства города независимо от формы собственности. Однако сам механизм оперативного разрешения вопроса устранения аварий и текущего ремонта коммунальной системы четко не прописан до сего времени.
  Далее. Из-за специфики заселения, сложности состава общего имущества дома, отсутствия свободного доступа к его частям, к документам по их эксплуатации и ремонту жильцы самостоятельно не имеют возможности эффективного управления домом, который им, попросту говоря, навязали. К тому же, они оказались вне сферы интересов и без помощи ведомств, ведущих ЖКХ, арбитражных и специальных судов, прокуратуры. Все это осталось в заоблачном подчинении и недоступно для граждан.
Немаловажный фактор состоит в том, что территориально люди привязаны к районным судам, а разрешение материальных коллизий по предмету жилищных отношений — имею в виду порчу городской недвижимости, аварии в скрытых коммунальных сетях, необходимость их оперативного устранения, средства на эти цели — находятся в федеральном подчинении - мэрия, жилищная инспекция, прокуратура города.
 
    И, наконец, нестыковка прав и обязанностей власти в отношении защиты городской недвижимости в составе многоквартирного дома! - В самом деле. Жилищная инспекция ушла в бизнес, связанный с оформлением заявок на переустройство помещений, что в массе своей представляет малую толику от объема проводимого в городе самовольного ремонта помещений, затрагивающего общую недвижимость. Надзор за состоянием капитальных конструкций после несанкционированного их ремонта пустила на самотек. На заявления граждан о повреждении частей дома не реагирует. Покрывает управляющие компании, нарушающие Правила безопасного содержания скрытых электросетей и допускающие их эксплуатацию в поврежденном состоянии. Так непредсказуемо, а возможно и с умыслом, капитальные части жилых помещений, не принадлежащих гражданам на праве частной собственности, но подпадающих под опеку Управления городского хозяйства, остались без защиты государства. А граждане — владельцы приватизированных квартир, — зависимые от состояния городской недвижимости в составе многоквартирного дома, оказались в помещениях, не отвечающих требованиям изоляции и санитарно-технических условий к проживанию.
  Очевидно, что нарушение их прав есть следствие порчи дома. Это важно иметь в виду для определения подсудности дела и мотивации обращения в суд. Безусловно, у потерпевших нет спора о праве с виновником порчи дома. Его отношения замыкаются на органы исполнительной власти и прокуратуру. Следовательно, выталкивание людей в подобных ситуациях в суд — неправомерно! - Но они могут этого и не знать, поскольку не знают всех особенностей приватизации квартир и вытекающих из нее правоотношений. Вместе с тем, граждане должны знать, кто защищает дом от разрушения. Кто и как за это отвечает. Кто придет им на помощь и в какие сроки. У меня все.

     — Спасибо, — сказал генерал. — Давайте уточним, кто из субъектов права — «Жилищник», управа, жилищная инспекция, МВД, прокуратура и каким образом обязаны оперативно влиять на события самовольного ремонта общего имущества многоквартирного дома, не допуская его разрушения и нарушения прав третьих лиц.
 Что по этому поводу скажет наша молодежь? Пожалуйста, Маргарита Григорьевна,— ободрил ее Шацкий.
  — Полагаю, что в таких случаях надо исходить из нормативного акта по эксплуатации жилищного фонда, определяющего ответственного за состояние общей недвижимости в многоквартирном доме на федеральном уровне, дабы сократить время на принятие решений и проведения восстановительных работ, — высказала Рита свою мысль. «Жилищник», руководствуясь правом оперативного управления, обязан остановить работы, вызвать специальную аварийную службу, провести осмотр с участием МВК и потерпевших, оформить ущерб дому, составить Протокол административного правонарушения и в срочном порядке направить эти документы в Управление городского хозяйства, ответственное за проведение текущих ремонтных работ с капитальными конструкциями дома. Сейчас этого просто нет. Процесс защиты дома от посягательств со стороны умельцев и мошенников неправомерно растянут по вертикали и лишен оперативности.
  — Так. Кто еще?
  — Могу дополнить список ответственных субъектов, руководствуясь Положениями Основного закона и практической необходимостью, — взял слово Саблин. — Полагаю, что правом влиять на события в подобных ситуациях, помимо Государственной жилищной инспекции, должны быть наделены должностные лица Госэнергонадзора, комитета по строительству и Санэпиднадзора, разрабатывающие правила содержания и ремонта строительных конструкций, но не участвующие в надзоре за их применением. Из этого процесса их выдавила жилищная инспекция. Все названные субъекты права должны пользоваться поддержкой участковых для входа в квартиру. Составляемые ими акты должны сразу направляться для принятия мер в Департамент городского хозяйства, прокуратуру города и МВД.

   — Кто еще? —
  Руку подняла Ирина Аркадьевна. — Необходимо прописать уголовную ответственность должностных лиц за неисполнение нормативных требований по эксплуатации и ремонту поврежденных частей дома и отведение от вопроса прокуратуры. Полагаю, что, наряду с расширением списка составителей административного Протокола о порче дома, это позволит прикрыть местечковую «лавочку» по сговору и взяткам в случае самовольного ремонта капитальных конструкций и коммунальной сети.
  — Хорошая мысль, — подтвердил генерал. — Кто еще? - Валерий Дмитриевич обвел глазами присутствующих и, не встретив желания дополнить ответы, задал новый вопрос:— Кто и на каких основаниях может заходить в квартиры граждан при самовольном ремонте капитальных конструкций и коммунальной сети?- И почему сейчас этого не происходит?
  — В особых случаях, а порча дома и повреждение коммунальной сети подпадают в их число, так как находятся в особом режиме эксплуатации и ремонта, таким правом обладают правоохранительные органы и аварийная служба города, — пояснил Соколов. — Почему они этого не делают, объясняется просто. Управляющие компании не составляют акты по авариям в сети, не обращаются к органам внутренних дел и в авариную службу города. Предпочитают решить проблему порчи дома на основе обоюдного согласии с правонарушителем. Учет заявлений третьих лиц в журналах аварий не ведется, а орган, обязанный проверить исполнение обслуживающей организацией нормативных актов, имею в виду жилищную инспекцию, на нарушение не реагирует. В документах Государственной жилищной инспекции, регулирующих отношения по жилым помещениям, вы не найдете отражения вопроса об особом режиме эксплуатации и ремонта. Все оставлено на усмотрение главы этого ведомства. Захочет — даст распоряжение подключить прокуратуру, не захочет — не даст. Прикрывает неправовые отношения муниципальной власти с умельцами вредить коммунальной инфраструктуре дома.

  — Позвольте слово, — выразил желание Денис. — В Правилах оказания коммунальных услуг можно найти право граждан сообщать о повреждениях коммунальной сети и требовать входа в проблемную квартиру. Кому сообщать и от кого требовать, следует догадаться самому. Также указано, что аварийная служба может входить в квартиру в любое время, но должна получить на это согласие от ее собственника. Представьте, что собственник отказывает в допуске. Налицо не стыковка отдельных позиций Правил оказания услуг и, возникающее вместе с этим, нарушение Правил безопасности по содержанию дома и жилищных прав третьих лиц!- В целях предупреждения негативного развития событий в законодательстве должна быть прописана процедура составления акта аварий в коммунальной сети, на основании которой должен происходить безотказный вход в квартиру и возникать ответственность собственника, проводившего самовольный ремонт имущества, ему не принадлежащего на праве частной собственности, за отказ впустить аварийную службу вплоть до ареста.
  — Так. Толково, — отметил Шацкий. — Вы, что-то хотите сказать, Марк Анатольевич Пожалуйста.
  — На момент принятия закона о переустройстве жилых помещений в Гражданском Кодексе была статья о лишении права собственности граждан, нарушающих своими действиями жилищные права третьих лиц. Видимо, при внесении дополнений в Гражданский Кодекс, правоведы решили, что этого вполне достаточно для объективного разрешения вопроса о порче дома в судах общей юрисдикции, упуская из внимания, что поврежденная инженерная инфраструктура, обслуживающая жилое помещение, имеет особый режим содержания, эксплуатации и ремонта.
  — Пожалуйста, подробней об особом режиме, — попросил генерал.
  — Особенность в том, — пояснил Марк, — что, во-первых, приватизированная квартира существует сама по себе только в документах. Фактически она находиться в составе не приватизируемых, в силу социальной значимости, общих строительно-инженерных коммуникаций дома и подчиняется правилам их содержания и ремонта. Исходя из особенностей приватизации, квартира представляет условный материальный объект и условную частную собственность, в то время, как для власти дом — реальный материальный объект и достояние города, о котором она заботится. Так, во всяком случае, вытекает из законодательства о жилищной политики мегаполиса. Во-вторых, особенность имущественных отношений состоит в том, что права и обязанности власти и нового «собственника» квартиры направлены на материальный объект — жилое помещение. В этой связи квартиру, как жилое помещение, определяет функция окружающих ее материальных элементов - конструкции, коммунальная сеть и иное инженерно-техническое оборудование. В случае их повреждения спора о праве на восстановление — нет. Как нет и срока давности.

    В-третьих, вопрос текущего ремонта конструкций и коммунальных сетей — кто, что — законодательно решен. Каким образом — решает специальное ведомственное законодательство. Например, монтаж электросети при ее повреждении контролирует Госэнергонадзор, документы которого обязательны для ЖКХ. Решение о проведении текущих восстановительных работ принимается на федеральном уровне с выделением средств из городского бюджета. Ответственное лицо  тоже названо - заместитель мэра. Эти моменты уже исключают исковое производство в судах.
  В-четвертых, при техническом отказе коммунальной инфраструктуры регламент ее восстановления определен минимальным промежутком времени - от двух часов до трех дней. Никакой суд не уложится в этот регламент.
  Пятое. При особом режиме эксплуатации проведение текущего ремонта основано на документах прямого действия ведомств, ведущих ЖКХ. А это строители, энергетики, санитарно-эпидемиологическая служба. Но никак не на понятийных указаниях отдельных начальников, какую бы должность они ни занимали.
  И, наконец, порча строительных и коммунальных систем многоквартирного дома отнесена к уголовной ответственности! - Таким образом, направление граждан в суды гражданской юрисдикции по вопросам порчи дома — злонамеренная «шутка» чиновников в корыстных целях, — подчеркнул Марк. — Для разрешения вопроса в рамках закона и создавалось МВК при правительстве города в статусе специализированного суда. Выводить МВК из состава органа, где принимается решение о текущем капитальном ремонте жилья с выделением на эти цели средств из городского бюджета — большая глупость, если не сказать хуже — сознательный шаг к дезорганизации управления текущим ремонтом жилых помещений. Только спустя десять лет положение поправили внесением в Гражданский Кодекс запрета на применение гражданского законодательства к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении. Но негативная практика уже сложилась. В процессуальном Кодексе судов есть норма «действовать по внутреннему убеждению». Полагаю, что именно эта норма, находящаяся, с одной стороны, на грани непонимания реальных событий, а с другой — вседозволенности, позволяет судье принимать неадекватные решения и отводить органы исполнительной власти от их прямой обязанности — содержать дом в безаварийном состоянии.

   — Позвольте. Что значит действовать по внутреннему убеждению? Убеждение — это проявление личностно-субъективного отношения к делу, — возмутился генерал. — Здесь нет закона. Как такая норма оказалась в законе о правосудии! - Неужели законодатели всерьез поверили в то, что убеждения судейского корпуса стопроцентно заточены на закон и справедливость и никогда — на личные интересы и коррупционные отношения?
  — Здесь нет прямой связи, — пояснил Марк. — Указанная норма предназначена для спора между гражданскими лицами, но неприменима в отношениях, исключающих спор о праве на отчуждение имущества коммунального назначения. Исключаю непонимание судом простой истины — по одной технологии не укладывают пол и силовой провод. Это разные виды работ и к ним применяются разные строительно-технические требования и правила. Но судьи оказались большими умельцами угождать местной власти, в составе которой немало коррумпированных фигур. Свободу им обеспечивает отсутствие ответственности и множество неопределенностей в законе, позволяющих произвольное толкование. Негативное влияние на отчуждение имущественных долей в составе общего имущества дома оказал и закон "О переустройстве помещений", имеющий в своем составе коррупциогенную статью 13, смысл которой позволяет сводить к минимуму заключения о повреждениях в доме и не наказывать виновников порчи дома! - При таких обстоятельствах защита жилого фонда от повреждений в судах общей юрисдикции оказалась сведена на нет, а вместе с этим стало невозможным защитить нарушенные жилищные права граждан.

   — Эрика Карловна, — обратился генерал к своему заместителю. — А что по поводу защиты общего имущества дома говорит Верховный Суд?
  — Информации о регулировании отношений между властью и жильцами по общему имуществу многоквартирного дома в документах Верховного Суда немного. И она подается подчас непоследовательно и неопределенно, — Эрика Карловна назвала номер Постановления по вопросам судебной практике и зачитала выдержку. — Обращаю внимание на разъяснение общеправового принципа действия законодательства во времени, в конце которого Верховный Суд указывает, что Вводный закон № 189-ФЗ по разделу «Управление многоквартирными домами» придал обратную силу отношениям, возникшим из ранее заключенных договоров управления такими объектами. Эта важная информация о регулировании отношений при самовольном переустройстве помещений подается на фоне избыточного текста по ограничению дел во времени. Без четкой квалификации, в том числе, дел, не имеющих спора о праве. Судьи быстро сообразят, что могут действовать по общим правилам, и никто не заметит нарушения Вводного закона. На практике так и оказалось. Верховный Суд неоднократно указывал на недопустимость отчуждения общего имущества дома, на приоритеты Жилищного Кодекса в регулировании отношений собственников помещений, разъяснял состав общего имущества, незыблемость права общей долевой собственности на общее имущество вне зависимости от регистрации прав на недвижимое имущество, недопустимость изменения размера доли и другие вопросы. И, таким образом, подтвердил, что споры здесь исключены. Почему в судах нарушают запреты Верховного Суда, есть только одно объяснение — превышение полномочий, — резюмировала Эрика Карловна. —
  Обобщая практику работы судов, Верховный и Арбитражный Суды подтвердили, что дела, связанные с повреждением общего имущества многоквартирного дома, вытекают из публичных правоотношений. Сроки давности на них не распространяются. Суды обязаны рассматривать их в рамках Жилищного Кодекса. В разрешении дела могут участвовать все заинтересованные субъекты права. В этом предложении нахожу неопределенность трактовки, а на практике — отсутствие участия в судах ведомств, ведущих ЖКХ. Вместе с тем, ответственной за разрешение вопросов по общему имуществу дома названа прокуратура.

   — Вы что-то хотите дополнить? — обратился генерал к Соколову.
  — Только то, что отношение прокуратуры к делам такой категории не меняется, — ответил, Евгений Федорович.
  — В чем интрига? — спросил Шацкий.
  — В намерении не показывать все обстоятельства порчи дома и участие в этом деле должностных лиц, а «зарыть» эти обстоятельства, как можно глубже!
  — Но дело поднялось на уровень Генеральной прокуратуры и там - то уже знают, что надо делать по уголовным делам?
  — Поднялось. Это так. Но не передано надлежащему исполнителю, а замкнулось на его Имитаторе!
  — Исполнитель — Имитатор, — удивился Шацкий.
  — Ну да. Мы выборочно сделали срез движения дела в прокуратуре и установили, что его рассмотрение имитируют, не занимаясь преступным деянием. За пятнадцать лет, прошедшие с момента первого обращения потерпевших в прокуратуру, мы не нашли ни одного должностного лица, которое бы дало конкретное указание проверить нормативные документы по несанкционированному капитальному ремонту частей дома, а при отсутствии таковых — восстановить их. Это могло бы, при условии разрешения вопроса на уровне правительства мегаполиса, оправдать движение заявления о преступлении вниз по вертикали. Кроме дачи указания «ответить заявителю» ничего не происходит.
  — На что это указывает?
  — На отсутствие организационно-правового механизма разрешения дел по категории «порча дома».
  — Мотивация?
  — Скрыть, как я уже отметил, обстоятельства повреждения коммунальных частей дома и его реальное состояние. Это удобно для всех. Для прокуратуры, долгое время занимающейся «футболом» с заявлением о преступлении; для лиц в правительстве Москвы, ответственных за состояние жилищного фонда; для непосредственных виновников порчи дома. У всех отпадают заботы и обязательства по приведению капитальных конструкций и коммунальных систем дома в первоначальное рабочее состояние.

   — Подробней, пожалуйста, по организационному инструменту разрешения вопроса?
  — Как известно, любой вопрос решают люди. Ответственные исполнители. Таких людей в деле о порче дома просто не оказалось на том простом основании, что оно имеет коррупционную «закваску». Деньги на ремонт поврежденных частей дома исчезли еще до того, как ремонт был закончен. Вместе с ними исчезли и нормативные документы, проливающие свет на «законность» проведенного переустройства конструкций, объемы и характер скрытых повреждений на перекрытии в сегменте квартиры правонарушителя и, на причиненный группой лиц, ущерб городскому хозяйству. При таких обстоятельствах заявление о порче дома сразу замкнули на Имитаторах, которые работают не на основании закона и нормативных документов по делу, а по понятиям и чиновники стали заниматься не строительным ремонтом конструкций и инженерного оборудования по месту их повреждения, а пустыми отписками. Имитаторы деятельности есть в любом звене власти, в том числе и в прокуратуре. Замыкание на бездействие всех звеньев административной цепи — основной способ псевдозащиты городской недвижимости в составе многоквартирного дома — длится до сих пор. А поскольку концы противоправного деяния основательно упрятаны в коридорах мэрии, надежды на благоприятное разрешение вопроса мало.
  — А что думаете о направлении подобных дел в суд?
  — Свой «тайм» по приведенному примеру, суды уже отыграли. Вместо того, чтобы перенаправить заявление о порче дома в прокуратуру на основании ведомственной подсудности, они вынесли мифические решения, препятствующие разрешению дела в надлежащем суде. Цинично, однако, — закончил Евгений Федорович.
   
    Шацкий в задумчивости мерил шагами свой кабинет. Внезапно, при последних словах Соколова он остановился и сказал: Благие рекомендации Верховного Суда последовали двадцать лет спустя после начала приватизации квартир в многоквартирном доме. Что могли натворить за это время новые собственники самовольным и бесконтрольным ремонтом в своих квартирах?- Какой ущерб за это время они нанести дому!- Признаюсь, я был несколько удивлен словами Президента, когда он комментировал программу реновации малоэтажного жилья. Он сказал: «Речь идет о жилом фонде Москвы, который через десять-пятнадцать лет объективно превратиться в аварийное жилье». Сейчас, после ознакомления с жалобами граждан и практикой их рассмотрения чиновниками, а точнее — отсутствием все эти годы конструктивных мер со стороны чиновников по сохранению жилищного фонда, — понимаю, насколько реальны слова Президента и насколько сложившаяся ситуация  волнует людей.
  — К сожалению, мы не успели ответить на все вопросы, — закончил встречу Шацкий.
 — Договорим в следующий раз. Но я понял, что вы хорошо подготовились к встрече с лицами, подозреваемыми в соучастии в преступных деяниях. Можно начинать работу с конкретными людьми.
 Продолжение следует. https://e-shirokova.ru/