Каков муж

Виктор Матюк

КАКОВ  МУЖ

Каков муж, такова и жена, так было и будет во все времена,
Муж и жена – одна сатана, меняются времена, меняются нравы,
Всё так же шумят зелёные дубравы, там прячется Лукавый
Под сенью зелёной листвы, постаревшие мужи и великовозрастные дамы
Вместе пережили многие семейные драмы, были розни, распри и кутежи,
Но они остались внутри, а снаружи – стынь, холод и стужа, грязь и замёрзшие лужи!
На их глазах распадались державы, горели офицерские эполеты, погибали молодые кадеты,
Жизнь без просвета едва текла по воле пророка, потом взошла путеводная звезда,
Сразу исчезла беспросветная тьма, сюда пришла Золотая Орда, прели хлеба,
Душу обуяла горесть и тоска, над дальним околотком нависали грозовые облака:
Горели луговые травы, гибли отары и стада, ветер, стынь и пурга, метели и снега
По воле неба после долгого разбега лишали семью стакана воды и ломтя хлеба!
Жизнь превращалась в страдание, его нельзя предвидеть заранее,
Его сменяло новое испытание, и тогда речь шла о выживании,
Каждая семья преследовала свои интересы, радости и стрессы – не для прессы,
Они спрятаны за завесой высокой и нежной любви, куда не посмотри,
Везде едва заметные контуры её видны в отблесках ущербной Луны!
У врага есть кнут им палка, ему на мужа и жена тратить патроны жалко!
С ними невозможно драться, они будут до самой смерти сопротивляться
И продолжат целоваться, будут лезть из кожи, чтобы толика душевной боли,
Вырвавшись из больной души на волю, до утра гуляла по заснеженному полю!
Любовь моя не опошлена твоим согласьем, твоё соучастье дарит толику счастья
Не только мне, року и судьбе, страсть ищет в тёмном лабиринте звуки чудной флейты,
Свирепые ветры гудят за окном, они издают зловещий стон, неужто наш исход предрешён?
Мир вновь погружён в огни и пожарища, Господи, сотвори чудо, пожалуйста,
Отводи от моей семьи беду, я же долго Твою помощь не забуду и всюду любезен буду с Тобой,
Пусть стрела господняя завтра или сегодня в случае отказать сразит грешника сразу
По всевышнему приказу! Человек не привык слишком долго одно и то существо страстно любить,
Он легко может свои обещания забыть, влюбиться заново и изменить, с кем-то из города Иваново
Любовь замутить, скромнее будьте и не забудьте, что в тесноте, в счастье и в беде
Каждый должен о своей семье! Эти призывы таятся вовне, мысли становятся чище,
Под снегом спрятано огромное пепелище, протёрты до дыр твои голенища,
Нет ни воды, ни хлеба, ни толики пищи, ты живёшь, как нищий, но рядом с тобой верная жена,
Она не трубит во все колокола, что из-за треснувшего от мороза стекла ей даль не видна!
Она сама ковёр соткала, он лежит у старого очага, от него мало тепла, но блаженствует душа,
Она надежд полна, она никогда жене не лгала, делилась последним кусом со стола!
Тогда были другие времена, теперь чужие слуги лезет с натуги, чтобы стареющие супруги
Забыли о высокой и нежной любви, и не смогли даже слова вслух произнести,
Никто не знает, что творится внутри мужской и женской груди! Они вместе шли,
Преодолевали горы, поля и пустыри, иногда спасались бегством, распрощавшись с наследством,
Мчались галопом туда, где во все времена хлеб с маслом подавали всегда, в те времена
Не враждовали между собой славянские племена, о том напоминают древние письмена!
Вновь звонят церковные колокола, что суть быть искажена, она искорёжена,
А душа вновь растревожена! У Ивана Ивановича жена – Марья Ивановна,
А у Ваньки жена Манька! По Стеньке шапка-ушанка, у каждого своя осанка,
Даже служанка и та не одна, а вот преданная жена богом дана,
От неё получишь по шее, если надумаешь сбежать поживее!
Исход не всегда летальный, но реальный, тебя могут послать подальше,
Чем ты становишься назойливее и старше, ответ будет жёстче, ты улетишь в поднебесье
В день будний или воскресный! Чем больше людей нашу тайну хранят,
Тем сильнее колокола в душе звонят, что вот-вот начнётся звездопад!
Нее ошибается тот, кто половой жизнью не живёт, набрав воды в рот,
Едва глотает свежий кислород, он слышит в тиши: «Глубже дыши,
А то и этого лишат, никогда не оглядывайся назад, делай шаг вперёд,
Тот, кто везёт, того и погоняют, на нём свою злость по утрам кнутами срывают!»
Жду повсеместного чуда, чихать хотел я на свою простуду, бью посуду, и сразу падаю в лужу!
Жена – шлюха и не потаскуха, она ещё не старуха, хорошая стряпуха, эта толстуха
По ветру держит ухо,   она не любит порнуху,  на голове  у неё три пера,
В душе – скука и разруха, вот оттуда вечный зов летит,
Как надобно в довольствии жить, чтобы жизнь себе продлить? Юная и  нежная,
Умная и безмятежная, далеко не безгрешная, она осталось прежнею,
Она хранит в груди любовь мою, мы с ней наготове встать вровень с теми,
Кто в своё время был предан общественной системе, и за неё попросить прощение у толпы,
Неужто мы не сильны и не умны? Надо уметь прыгнуть выше головы, увы, даже великие умы
Своим жёнам не были верны, от людской молвы никому не удалось без потерь уйти!
Память, ты мне душу не береди, прошлые мысли душу ранят, прошлое нельзя замять,
Его можно запамятовать, оно померкнет надолго, быть может, навеки, как лик чего-то родного!
Поле сырое осталось за широкой мужскою спиною, от крови сырое,
Опечаленное скукой и тишиной, здесь край родной, окутанный тьмой!
Здесь мы когда-то вместе встречали рознь, боль и сердечные печали,
Вместе стремились к сказочному идеалу, но розни, склоки и скандалы
Оставили после себе пережитые кошмары! Простор столетий тесен,
Ничего не осталось от старинных песен, только мгла и плесень!
Прошло немало лет, когда мы вместе встали на общий путь,
Студёный ветер дул в спину и в грудь, он пытался изменить наш маршрут,
Промедлишь чуть-чуть и тебе капут, изменится суть семейного бытия,
Начнёт петлять проторённая стезя, упираясь в грозовые облака,
Она спросит однажды сухопарого старика: «Где же твой долгожданный рай?
Куда исчез тот прелестный край? Знай, что он был таким, как ты разорён,
А горный склон с цветущими садами и златоглавыми храмами уничтожен людьми!
Их вели святители Руси, проповедники и поводыри, теперь впереди не видно ни зги!
Древние источники иссякли, разрушены деревянные избы и глинобитные сакли,
Горят факелы из корабельной пакли, пламя и дым простираются над морем седым,
Здесь все живу2т тольк3о мигом одним, но этот мир неповторим!
Скорбный лик к грусти давно уже привык, только нищий старик изредка издаёт крик,
Похожий на волчий рык, оцепенел с испуга  в годах мужик,
Сняты с лика красочные маски, закончились трепетные сказки,
Пришлось садиться в чужие салазки по барской указке!
Холмы Гомеровской старины  давно уже не видны,
Горные утёсы обнажены, страшен их вид со стороны!
В трагические годы с нами воевали пришлые народы,
Они пытались нас лишить свободы, ложь поднялась с тех пор со дна,
Славянская простота на выдумку была мудра во все диковинные времена!
В беспечности детской  былое время окутано тоской, покой нам только снится,
Болит поясница, болезней вереница гонится за всей семьёй, мне же до сих пор кажется,
Что редко кто сейчас отважится пройти тот жизненный путь хотя бы мысленно за пару минут!
Жуть вокруг, замкнут эзотерический круг, годы идут, дни бегут, а злосчастный недуг
Постоянно давит на грудь, болит грудина, и едино, что освещает священную тропу,
Сказочная лампа Алладина, душа льнёт к белому мотыльку, чтобы спасти  душу свою!
А на том берегу  молодые люди искушают судьбу, живут, как в бреду, грешат на ходу,
Мне невмоготу, жить в аду не хочу, иногда грешу, бог весть, что в ночи пишу,
Но никогда не гашу в своей душе пылающую свечу! Пока дышу, люблю,
Никто не виноват, что давно уже полноводные ручьи так громко не звенят,
Ты должен хлопотать над собой, чтобы тебя не накрыло девятибалльной волной! 
Быть может, кто-то другой будет твердить вразнобой, что ему давно приснился сон,
Что именно он был по уши в молодую особу когда-то влюблён,
Его разбудил колокольный перезвон, затих крик, переходящий в стон! 
Мне был открыт к пристанищу верный путь,
Чтобы я для себя угол нашёл какой-нибудь!
Клятве, данной у венца, божий раб будет верен до конца,
 На всё воля Творца, Ему принадлежат влюблённые души и сердца!
На ловца и зверь бежит, земля дрожит, оконное стекло неистово дребезжит,
Но не меняется домашний быт, наша доля предрешена, муж и жена – одна сатана!
Мужское сердце сильно сжалось, в нём проснулась возрастная усталость,
Она – ни в радость никому, вот почему я бы проклятье её произнёс,
Душа изошла от горьких слёз! Сказанной мной, развеял ветер степной,
Он проник в такую глушь, где божья истина находит для себя долгожданный приют!
Только тут она на досуге, как и грешная душа, вспоминает старые и добрые времена!
Мы прошло с женой сокрытой от завистливых глаз степной тропой, нас дождь проливной
Сопровождал грозой, а промозглый ветер почти каждый вечер был замечен на тайной встрече
Двух влюблённых друг в друга персон, их лобзания, крики и стон заглушали колокольный звон!
Тот, кто был когда-то по уши влюблён, будет богом прощён, не виновен он ни в чём,
В его обитель входил когда-то небесный святитель, а его благочестивая Мать
Вместе с нами была готова мучиться и страдать, мы же не станем зря причитать
И боль ей зря причинять! Поспешность – в мыслях, в сердце – боль и тьма,
В поле колосятся созревшие хлеба, в голове – кутерьма, не от великого ума
В душе скрежещут каменные жернова, на ветер брошены слащавые слова,
И тут же людская молва по дикому взморью гулять пошла, и дошла до старого осла,
Что молодая жена – ему не чета! Всё, что с возрастом упало, то пропало, стынь в душе настала,
Бутылку видишь, а рюмку – нет, едва дышишь, и никого уже давно не слышишь,
Сидишь и пишешь без умолку, но что с того толку? Ищешь в стогу сена иголку,
Потом садишься в двуколку и мчишь, обозревая небесную высь, тупо молчишь,
Пока мощью не изойдёт последняя строка! Муза шлёт для мужика свой поклон,
Ты же иной любовью вдохновлён, ты – её бдительный слуга, твоя ноша тяжела,
Было время золотое, ты никогда не расставался с женою, теперь время уже не то,
Собраться с мыслями нелегко, ты жаждешь одного, но оно уже давно в Лету кануло
И угодило на самое дно! Отправиться бы в обратный путь с утра, вспомнить бы те вечера,
Когда голь на выдумку была мудра, а ущербная Луна дарила нам много золота и серебра,
Их вместе с собой унесла талая вода, сбежавшая с горного ледника! Грешная душа
Пришла в смятенье от моего письма, лишила сна, свет сменила тьма, на пороге дома стоит зима,
О времена, о нравы! Для кого написаны монастырские уставы? Уж точно не для нас,
Познававших боль и страсть! Легко в женские сети попасть, главное, не ошибиться
И заживо не упасть, насладившись всласть, бог всем по заслугам воздаст,
Только в стихах пытаюсь  былому времени должное сполна воздать,
Пытаюсь описать его без прикрас, слышал слух и видел глаз то пиршество души не раз!
Россказням других верить я не буду, допишу свой последний штрих,
И о прошлом времени забуду! Если бы я обрел разум с молодостью вместе,
Не удостоен я такой высокой чести, душа в смятенье от этого письма,
Ей потакают седьмые небеса, но ваш покорный слуга, сгорая от стыда,
Не видит и не слышит ни фига, пыль падает с белоснежного потолка, дрожит строка,
Трудно веровать и размышлять, не надо долго мудрствовать, уж лучше душу понять,
И в своё оправдание пару фраз тихо сказать!  Всё, что начато в гневе, кончается в стыде,
Любовь таится вовне, она прячется глубоко в душе, ей нельзя суетиться на крутом вираже!
Время и смысл на лесной опушке однажды сошлись, согласись, что небесная тишь
Понукает двоих жить без музыкальных реприз, ты зря грустишь, всё, что памяти хранишь,
В свои объятья заключишь, и простишь себя и всех, кто вместе с тобой совершал кромешный грех!

г. Ржищев
15 февраля 2021 г.
18:57