Соразмерность желаний

          


Иркутская область, Мамско-Чуйский район, Иркутьской области.
П. Витимский, река Тахтыган, приток Витима, Восточная Сибирь.






            Бывает так, что отработав вахту на буровой не с кем пойти на горную речку за хариусом. Кто на работе, кто уехал в отпуск на Большую Землю. И приходится идти с малознакомым человеком, что связано с рядом нежелательных обстоятельств. Но вроде как не один!
            Поразил размер его короба под рыбу! Четыре или даже больше ведра. Но казалось бы, зачем ловить полный короб,  если можно и половину. На Тахтыган пришли под вечер, оставив позади около ста километров тайги. Рыбачить решили после стрелки, места слияния Левого и Правого Тахтыгана.
            Товарищ выставил, как пожелание ловить сначала ему, ну а потом мне.  Правда не учёл, что его ёмкость в два раза больше. Я не был против его просьбы  и  где - то в конце второго дня, заполнили его короб хариусом. Радости его не было предела. Но и перемещать его по Тайге стало делом проблематичным. Решили его оставить на месте постоянной ночёвки и возвращаться  к нему вечером по уже обловленным местам. Ниже по течению ямы, где стоял хариус были более серьёзные и хариус покрупней.  Тот, что ему наловили был  меньшего размера.  Уже просоленная в коробе рыба так уплотнялась, что становилась твердой как камень. Солил он сам, не сильно, в расчёте на быстрое возвращение домой.
          И вот уже с полными коробами нежнейшей и вкусной рыбы, мы двинулись в обратный путь. Напарник отставал, и это было объяснимо. Впереди пять часов непрерывного пути без тропы. С подъёмами и спусками по гольцам. Ориентиры только на память в моей голове. Причитания начались почти сразу. Пятьдесят килограммов на солнцепёке по таёжной тропе, это только по желанию!!! На первых же километрах он попросил меня, как более опытного таёжника и ходока, понести его груз. Делать было нечего, понёс его до восхождения на перевал. Хваля меня, что у меня так хорошо получается, он с радостью шел сзади не задумываясь, что мне не менее тяжело. И дело было только в том, что надо было идти и прийти благополучно домой. Два часа пути были тяжелы. Копившаяся во мне злость не находила выхода, за что мне отдельное спасибо! Пошел мелкий дождь, и на протяжении последних получаса, запах мокрой шерсти и псины преследовал меня. Бегущая впереди лайка Тайга, тоже косилась всё время налево. Пока не кинулась в кусты, где послышался медвежий рёв и за ним по воздуху прилетела Тайга. Она упала на тропу, лапа была вывернута, а полость живота залита кровью. Попала медведю под раздачу. Я бросил короб и с облегчением  выхватив нож, бросился в кусты, что бы выместить на медведе всю злость на напарника. Медведь, почуяв опасность,  ретировался, оставив меня без выпущенного пара.
        Только я знал путь на перевал, но замученный тяжелым грузом  короба напарника, его нытьем, что то упустил в расположении гольцов. И мы начали подъём на перевал, но не тот! Это выяснится потом. День клонился к закату. Уже на перевале я понял, что сбились с дороги. Но надо было отдыхать. Это было залогом успеха будущего дня. При подъёме на перевал, напарник предлагал  отрезать головы рыбам, что бы облегчить короб! С «радостью» глядя на него, я забирал его короб и всю свою злость вымещал на подъём  вверх на гору.
     Смеркалось, места были совершенно не знакомы. Это место на перевале было как седловина между гор,  очень удобное для перехода зверей из одного водораздела в другой. Что и нашло подтверждение в дальнейшем. Напарник упал возле маленького костра, не желая больше двигаться. Вокруг был горелый сухой стланник. Вопроса с обогревом  и дровами не было. А ночи в горах уже были с морозом, до минус пяти градусов.
             Честно сказав напарнику, что мы немного заблудились дал ему возможность высказать в мой адрес  обвинения. Я молчал. Так  как полностью нёс ответственность перед собой за его возвращение домой. Дрова были заготовлены, когда началось нытьё, что нет воды. Успокоив его пошел по склону на его северную часть, где всё лето лежит снег. Даже неспокойный, я чувствовал присутствие зверя. Думаю, что это и был тот, что ударил Тайгу. После удара  Тайга визжала и не давалась в руки, но и идти не могла. Лапа неестественно торчала вбок. Зажав её между колен, всё же ощупал её. Перелома не было. Был вывих. Интуитивно сделал верное движение на растяжение, и лапа встала на место. Думаю, что это всё было в запале. Собака с прихрамыванием, но шла сама.
        И теперь вот  в темноте, один шел я поисках снега. Собака осталась у костра, лапа всё равно распухла. Воды в таких местах нет. Но вот и снег! Набил от души котелок и отправился в обратный путь. То, что зверь шел рядом я ощущал. Наскоро вскипятив чай, перекусили. Напарник тут же устроился у почти потухшего костра спать.
          Ну а я,довольный собой, наложил в костёр дров побольше!  О медведе говорить не стал. Стланник горит с очень высокой теплоотдачей. И вот уже я, присевший первый раз за день, упал и забылся во сне мгновенно.
       Проснулся от лая Тайги. Это как рефлекс охотника. Ревел медведь, подобравшийся к рыбе. Собака не пускала его к коробам с рыбой на трёх  ногах, охраняя добро! Несколько горящих головешек  кинутых мной в зверя, привели его к бегству. Ломая стланник и застревая в нём, он удалился с рёвом. Разбудив напарника, заставил его помочь зажечь костер в четырех местах и самим лечь в середине. Ночь была вся впереди.
  Под утро Тайга залаяла снова. С горящей головешкой в руке, ружья с собой не было, я искал куда запустить её. В двадцати метрах стоял огромный сохатый, рога больше двух метров в разлёте. Я видел его синий, даже фиолетовый глаз, размером в кулак! Зверь смотрел на нас, не испытывая страха. Такой гигант мог себе это позволить. Проснувшийся напарник восторженно, как дитя,  смотрел на этого мощного лося и  благодарил меня за такую возможность видеть это. Я и сам таких не видел!  Зверь нехотя обошел нас стороной и пошел далее по своим делам. Моё предположение вечернее, что это место звериного перехода подтвердилось. А мы были прямо на нём. Да и медведь наш знакомый,  тут на переходе зверином, тоже охотился на копытных.
    Утро дало возможность сориентироваться и выбрать точный маршрут. К обеду были у мотоциклов. Короб напарника нес я. Приторочив короба к мотоциклам, к вечеру были в п.Витимский. Зла не было на него. Рад был нашему возвращению!
        На следующий день позвонил он мне и сообщил, что вся рыба у него испортилась, он пожалел соли. Попросил рыбы, что бы угостить родственников. Я дал.  Потом он пытался  сгладить впечатление о себе.  Звонил, просился в гости. И то хорошо! Может так и надо воспитывать мужчин в трудностях?
       Зимой, когда еще не было дороги по Витиму, он шел с райцентра и провалился под лёд. Спасти его не смогли. Немного печально, но думаю поучительно. Звали его Будко Виктор.
      С любовью и нежностью к землякам слюдяной Мамы, посвящаю этот рассказ.