de omnibus dubitandum 112. 140

ЧАСТЬ СТО ДВЕНАДЦАТАЯ (1905-1907)

Глава 112.140. СОЮЗ В КАВЫЧКАХ…

    Документы не дают никакого материала о деятельности «союза русского народа» в деревне. И это не случайность, ибо в деревне «союз русского народа» даже в период его наибольшего расцвета не имел никакого распространения.

    Это не значит, конечно, что среди сельского населения не было элементов, которые разделяли бы политическую программу «союза русского народа». Такие элементы были.

    Это, во-первых, местная сельская администрация — учителя, фельдшеры, становые, приставы и земские начальники, духовенство и, в очень небольшой степени, кулацкие элементы деревни-мироеды.

    Во II Государственной думе правые партии имели в своей среде некоторое количество крестьян. Попавшие во II Государственную думу под флагом монархической партии, крестьянские депутаты в самой думе выступали резко против того класса, интересы которого «союз русского народа» защищал.

    Социальная программа правых партий, обращенная, к низам, имела некоторый успех среди части крестьянства, верившего, что царь сможет разрешить больной для крестьянства земельный вопрос. Но, встретившись лицом к лицу с крепостником-помещиком, увидев, что социальная программа, выброшенная союзниками в период революционного подъема, в сущности, прикрывала собою помещичьи интересы, правые крестьяне, члены II Государственной думы, заявляя о своей полной преданности царю и царскому режиму, в области аграрного вопроса далеко уходили от того, что было нужно вдохновителям «союза русского народа».

    Неслучайно поэтому во II Государственной думе правые крестьяне поднимались на трибуну и заявляли, что их обманули. Это было констатацией совершенно правильного факта. «Союз русского народа» не мог найти широкой опоры в деревне потому, что революционная борьба в деревне резко поставила деревенских собственников-крестьян против мелкой буржуазии-мироедов.

    Тогда, когда в деревне прошла столыпинская реформа, тогда, когда стал возникать новый тип крепкого крестьянина-мироеда, из этой среды, правда, в очень незначительных масштабах, рекрутировались правые элементы. Их скорее можно было назвать сочувствующими, чем членами монархической партии.

    Даже крестьянская буржуазия — и та, за очень редким исключением, не была активной участницей монархических контр-революционных партий, ибо противоречия ее интересов с интересами мироедов были в достаточной степени глубоки, чтобы помешать ей войти в партию, явно защищающую интересы последних.

    После того, как правительству удалось справиться с революцией, «союз русского народа» перестал для последнего играть ту роль местечковых провокаторов, которая ему предназначалась в момент подъема революционной волны. И мы видим, что, как только революционная волна спала, в самом «союзе русского народа» возникает целый ряд течений, группировок, которые, в сущности говоря, отображают процесс распада этой контр-революционной организации.

    Выполнив непосредственные боевые задачи, даваемые господствующим классом и правительством в лице все того же Столыпина, «союз русского народа» не мог организовать даже незначительных групп на какой-нибудь положительной программе.

    Процесс распада идет тем больше и тем дальше, чем сильнее закрепляла свои позиции контр-революция. Это казалось бы противоречивое положение объясняется в значительной степени тем, что «союз русского народа» рассматривался именно как боевая организация провокаторов, которую необходимо было использовать, но, как крупная политическая сила, как крупная политическая организация «союз русского народа» даже в глазах его вдохновителей не имел в сущности большого значения.

    В октябре 1905 года организационно оформился Союз русского народа, созданный при участии сотрудников Департамента полиции и поддержанный некоторыми представителями правящей элиты определенной национальности для борьбы с революцией.

    Методы действий правых (пропаганда, устрашение политических противников, тактические приемы и т.п.) были почти зеркальным отражением методов их политических противников. Можно сказать, что экстремизм одних неизбежно приводил к экстремизму других.

    В 1905 году начались вооруженные столкновения боевых дружин правых и левых неправительственных организаций. Именно в этих столкновениях и родился тот бесценный опыт, который в дальнейшем ляжет в основу тактики боевых действий малых подразделений в городских условиях.

    Нельзя не сказать, что опыт доставался дорогой ценой. Боевик М. Виноградов вспоминал: «…Боевую дружину, которая возвращалась в университет, чтобы там уже разойтись, ожидал кровавый финал. Нас было 80 человек вооруженных. Быстрым шагом подходили мы к университету с Никитской и заворачивали за угол против Манежа, как вдруг со всех сторон — перекрестный огонь, загремели выстрелы, и 40 человек дружинников уложили на месте, некоторые были ранены.

    Засада была хорошо организована: угол Никитской и Манежа был освещен электричеством, тогда как на всех прилегающих улицах весь свет был потушен, и мы не могли видеть, кто и откуда в нас стреляет.

    Мы проникли во двор университета, захватив всех своих убитых и раненых. За последним, оставшимся лежать на мостовой, я вернулся и унес под градом пуль. Но и на двор еще сыпались пули, пока наконец нам не удалось войти в самое здание университета.

    Там мы тотчас же забаррикадировались в ожидании дальнейших нападений, но ночь прошла спокойно. Раненых перевязали, убитых уложили на столы, а утром их увезли близкие, явившиеся за ними.

    Это не значит, конечно, что правительство и дворянство отказались совершенно от идеи монархической партии. Но монархическая партия, как таковая, в системе 3-июньского блока не могла играть уже той существенной роли, какую она играла в эпоху подъема революции, в силу того, что после разгрома революции в лице октябристов и националистов самодержавие имело достаточную опору, хулиганская же деятельность "союзников" временами только мешала Столыпину.

    Создавать в настоящих условиях поражения революции «демократическую» монархическую партию было просто не в интересах господствующего класса; ибо, как мы уже сказали, создать такую партию только на принципе поддержки монархии было трудно, а осуществить те социальные преобразования, о которых глухо говорила программа «союза русского народа», было не в интересах господствующего класса.

    С другой стороны, нельзя не отметить и того очень важного момента, что революционный период в значительной степени уничтожил монархические иллюзии в глазах мелкой буржуазии.

    В документах, например, встречаются факты, говорящие о том, что в период революции и вскоре после нее некоторым руководителям местных отделений «союза русского народа», по преимуществу духовенству, удавалось создавать в деревне монархические группы, но, поскольку монархические партии игнорировали социальные требования деревенской мелкой буржуазии, последняя, очень быстро отходила от «союза русского народа» если туда случайно попадала.

    Если иногда формально в том или ином отделе союза числилось значительное количество членов, то фактически в состав отделения входили мелкие чиновники, люмпен-пролетариат, духовенство и кое-кто из городского мещанства.

    «Союз русского народа», стоявший принципиально на позиции отрицания представительного строя, не отказывался, однако, от использования как Государственной думы, так и местных самоуправлений. Борьба за места и в том и в другом велась довольно ожесточенная. В этом отношении представляет большой интерес та борьба, которая велась во время выборов в IV Государственную думу.

    Известно, что министерство внутренних дел в это время не только оказывало всяческую поддержку союзникам, но и прибегало к целому ряду таких манипуляций, которые обеспечивали бы победу союзников на выборах в Государственную думу… Эти манипуляции носили такой характер, что даже с точки зрения законов 3-июньского блока они не выдерживали никакой критики. Подсылка бюллетеней, внесение в список несуществующих имен, всякого рода отводы и угрозы, подкупы — все это применялось имеющимся на местах местечковым аппаратом.

    И «союз русского народа» использовался в этих случаях, для получения большинства, как в Государственной думе, так и в местных, главным образом, городских самоуправлениях. Каковы были задачи и стремления самих союзников, пытающихся захватить в свои руки местные самоуправления, например, в этом отношении достаточно колоритный материал дают документы по Одессе.

    Из них с совершенной ясностью вытекает, что использование городских самоуправлений в целях личной наживы играло первенствующую роль в избирательной политике союзников.

    Характерно географическое распределение «союза русского народа». Отделения «союза русского народа» распределялись, в известной степени оазисами. При этом усиление деятельности союзников в различных районах не совпадало во времени.

    Прежде всего, необходимо отметить значительную роль «союза русского народа» в западных окраинных областях. Там «союз русского народа» пополнялся главным образом наиболее шовинистически настроенные слои чиновников, и избранного местечкового народа. Другой слой, из которого пополнялся кадр союзников, это было местное духовенство, ведущее в западных областях сугубо аггрессивную политику в отношении инаковерующего и иноплеменного населения.

    Мы уже указывали, «что антисемитизм являлся непременным условием вступления в «союз русского народа». Как раз в этих губерниях антисемитизм особенно сильно культивировался всеми этими раби и их подручными, как раз там великороссийский торговец, встречавшийся лицом к лицу с еврейской средней буржуазией, был настроен весьма антисемитски и, видя в начале существования «союза русского народа» надежную опору для борьбы со своим конкурентом, шел в него, но очень скоро, он так разуверился в этой организации, что уже никакими коврижками его туда невозможно было затащить.

    Не случайно, что и в III и в IV Государственные думы депутаты от русского населения западных областей были представлены членами монархических партий. Наоборот, в центральной России, так же как и на востоке, «союз русского народа» не имел, в сущности говоря, крепких корней, так же как он не имел этих корней и в крупных промышленных центрах, где у него не было подпитки этими ашкенази.

    Попытка союзников в разгар революции 1905 г. выступить на заводах кончилась неудачей. Там они встретили настолько организованный и серьезный отпор рабочих-великоросов, что даже в те моменты, когда, казалось бы, для них было наиболее важно проявить активную деятельность именно здесь, они благоразумно отходили в сторону или прибегали к методу нападения из-за угла.

    Вообще необходимо сказать, что некоторое закрепление организаций союзников имело место там, где они встречались с преобладанием мелкобуржуазного мещанства. Так, например, расцвет деятельности союзников на Нижнем Поволжье в период 1908-1912 гг. объясняется в значительной степени преобладанием здесь мелкомещанского торгового населения, челкашей Горького.

    Есть одна черта, которая определяет этот мелкомещанский характер «союза русского народа». Эта черта заключается в ненависти союзников к крупному капиталу. Не только низы «союза русского народа», но даже и его руководящая верхушка, скажем, Марков 2-й, все время выступают против крупного капитала, банков, синдикатов и т.п.

    Все выступления Маркова 2-го в III и в IV Государственных думах по вопросу об экономической жизни России всегда сопровождались громовыми нападками на крупный капитал. И здесь мы видим, что интересы мелкомещанского населения городов совпадали в значительной степени с взглядами разночинского российского дворянства.

    Это сочетание интересов разночинского дворянства и мелкого мещанства избранного народа красной нитью проходит во всей деятельности «союза русского народа».

    Имел ли «союз русского народа» большое значение в политической жизни России? Постольку, поскольку правительство могло пользоваться аппаратом «союза русского народа» для своих целей, конечно, известное значение у «союза русского народа» было, хотя найти грани между дисциплиной чиновничьей и дисциплиной партийной здесь невероятно трудно.

    Например, российское духовенство во время выборов в IV Государственную думу приняло большое участие и активно выступало в проведении в думу правых кандидатур. Но это активное участие духовенства в проведении правых кандидатур было не столько деятельностью попов, членов «союза русского народа», сколько результатом распоряжения высшего духовного начальства, тесно связанного с министерством внутренних дел.

    Однако, отрицать роль, если не самого «союза русского народа», то тех дирижеров, в основе своей представителей избранного народа, которые направляли его деятельность, было бы совершенно неправильно. В тех случаях, когда дирижерам, — а ими были по преимуществу представители избранного народа, — необходимо было провести или задержать проведение того или иного мероприятия, «союз русского народа» приводился в движение.

    Летели одна за другой телеграммы министрам, непосредственно к царю, и руководители, желавшие добиться своего, часто достигали желаемых результатов. Однако самостоятельная политическая деятельность «союза русского народа» в конечном счете, была, безусловно, слаба. Оно и понятно: живя исключительно или почти исключительно на подачки от правительства, борясь за эти подачки, «союз русского народа», как и другие монархические партии, не мог занять достаточно самостоятельной позиции. Всякая попытка отдельных деятелей союза или отдельных органов «союза русского народа» занять такую позицию кончалась в большинстве случаев весьма конфузно для тех, кто пытался проявить хотя бы некоторую самостоятельность.

    Время промышленного подъема и оживление в связи с этим политической деятельности застает союз в состоянии полной прострации.

    Создатели «союза русского народа» находились между собой в состоянии непрерывной войны. «Союз русского народа» в этот период существовал скорее формально, чем как реальная политическая партия. Во всяком случае, оживление рабочего движения в 1912 г. не привело к созданию и организации резкого отпора со стороны союзников.

    Война вносит новые черты в деятельность «союза русского народа». Нельзя не отметить известного оживления деятельности «союза русского народа», оживления, вырастающего на базе патриотического шовинизма, охватившего в связи с войной значительные слои великорусской городской мелкой буржуазии.

    Союзники в этот период времени пытаются проявить значительную деятельность, созывают совещания, на которых вырабатывается общая платформа, объединяющая всех монархистов. Пытаются проявить активность в организации патриотического настроения, однако и здесь, за очень небольшим исключением, их деятельность не развертывается в достаточной степени широко, так как эти качества избранному народу неизвестны.

    Попытка их вмешаться в деятельность военных органов, как это указывают публикуемые материалы, терпит неудачу. Необходимо отметить некоторую двойственность положения монархических элементов в период войны, особенно после 1915 г., когда выяснилась полная неподготовленность военного ведомства к войне.

    Известно, что патриотически настроенные элементы принимали всяческие меры к тому, чтобы привести Россию к сепаратному миру, чего они, в конце-концов добились.

    С другой стороны, в среде союзников получают широкое распространение шовинистические антигерманские и антироссийские настроения. Эта постоянная борьба двух течений не могла не отразиться на жизни и «союза русского народа». "Патриотически" (кавычки мои - Л.С.) настроенный «союз русского народа», призывающий царя на беспощадную борьбу с Германией, в то же время встречался с тем, что лица, весьма близко стоящие к нему, в этом вопросе занимали совершенно противоположную позицию. И в силу этого оживление, которое наблюдается в деятельности «союза русского народа» в этот период времени, в конечном счете, носило характер видимости.

    «Союз русского народа» как мог, пытался оказать влияния на политическую жизнь страны. Правительственная власть, продолжавшая поддерживать на местах союзников, готовила их к новому возможному революционному движению, имея в виду их использовать, как они были уже использованы в 1905 г.

    Во всяком случае, съезд «союза русского народа» в 1916 г. поставил своей прямой задачей организацию на местах ячеек, которые должны были в нужный момент прийти на помощь правительственной власти. Однако оказалось, что, кроме духовенства, «союз русского народа» никого из великороссов не мог организовать вокруг себя.

    Нужно определенно сказать, что, то оживление среди союзников, которое выявилось накануне революции 1917 г., в гораздо большей степени показывало слабость этой организации, чем ее силу.

    В момент революции 1917 г. нигде на местах организации союза не могли оказать хотя бы самого малейшего сопротивления революционному движению, т.к. они его всячески поддерживали. Как только аппарат самодержавного правительства был арестован, союзники, не имевшие никакой базы в мелкобуржуазной среде, оказались в первых рядах захватчиков той самой брошенной власти. Идея самодержавия была изжита в России, а раз это так, то монархическая партия должна была, окончательно умереть.