Чувырла

               

   Лёжа в больнице после травмы, встретила там её. Я "расхаживалась" по коридору, двери в палаты почти никогда не закрывались, соседки попались разговорчивые.
Услышала про женщину, которая была "лежачей" в одной из палат:

   - Странная какая-то.

   - Что с ней?

   - То же, что со всеми - травма. Не общается ни с кем. С медиками молчит, и остальные для неё - пустое место.

   - Мало ли, почему человек не хочет разговаривать?

   - Чувырла, - уверенно сказала старуха, лежащая у окна. - Я таких за версту чую: беспокоятся только о себе.

   В палату к "лежачей" зашёл респектабельный мужчина с букетом цветов.
"Чувырла" так отчаянно рыдала после его ухода, что я не выдержала, пошла к ней.
Сидела рядом, не зная, что сказать.

   - Спасибо, - неожиданно произнесла она, лёжа лицом в подушку.

   - За что? Я ничем не помогла.

   - Помогли, - глухо возразила женщина, лежавшая навзничь. - Мне так нужно было, чтобы кто-то был рядом.

   Не жалела женщину, хотела, чтобы успокоилась.

   - Вы все ненавидите меня за нелюдимость.

   - Для ненависти нужны более веские причины, - ответила первое, что пришло в голову.

   - Правильно... - женщина приподняла голову, слегка повернувшись ко мне, что-то знакомое было в глазах, в пряди волос, выбившейся из-под марлевой повязки на голове.

   - Ваше право ни с кем не общаться, но демонстративно молчать среди людей...

   - Не могла разговаривать ни с кем, - точно оправдываясь, сказала странная женщина, - была в глухой обороне, пытаясь закрыться от всех. А прятаться надо было от одного. Думаете, я ненормальная?

   - Вообще ничего не думаю о вас. Мне тяжело долго сидеть на табурете. Пойду к себе, вы уже успокоились.

   - Приходите ещё, - попросила негромко. - Я здесь ни с кем не знакома, кроме вас.

   - Вы и со мной не знакомы, - упершись руками в её кровать, я разгибала спину, чтобы встать и идти.

   - Ошибаетесь, - голос напомнил что-то из прошлого. - Я Лена Захарова, ко мне Илья ушёл от вас много лет назад.

   Имя Илья привычно резануло по сердцу тупой болью. Лена тогда выглядела молодой улыбчивой женщиной с ямочками на круглых щеках. Как-то случайно встретила их двоих на автобусной остановке, расставшись с Ильёй, мы по-прежнему жили рядом, ведь мы с ним учились в одной в школе.

   - Простите меня, Ирина.

   - Бог простит.

   - На чужом несчастье счастья не построишь, - это сказала она, не я.

   - Как он умер? Всегда был таким здоровым, вёл правильный образ жизни. Что могло случиться?

   - Менял в нашей новой квартире полы, сам выкладывал паркет. Поранил палец, долго держалась высокая температура, я думала, грипп.

   Проворонила его... Была бы рядом с Ильёй я, не умер бы от ранки на пальце, не лежал бы долго с высокой температурой без помощи врачей...

   - Спала в другой комнате, просила его не подходить, чтобы не заразил меня гриппом.

   Стоп! Не сейчас! Не с ней! Про Илью...

   - Собиралась тогда уйти к другому мужчине, - не замечая моего волнения, некстати разговорилась бывшая нелюдимая соседка по больничному коридору.

   - К тому элегантному, что пришёл с цветами? Артист? - хотелось уйти скорее, чтобы побыть одной.

   - Артист... - я уже отходила от её кровати. - Очень состоятельный известный бизнесмен.

   - Хорошо вам с ним?

   - Страшный человек. Не раз пыталась скрыться от него. Всюду находит.

   Хотелось спросить, чего ей не хватало с самым лучшим, самым умным и добрым человеком на свете, отцом нашей девочки, выросшей без него.

   Злилась, однако, не на "чувырлу", а на себя...

   - Вы придёте ещё?

   - Пора возвращаться к жизни...

   Сказала скорее себе, чем ей.

   - Я уже не встану.

   - Тоже попали в аварию? - спросила и подумала: "Я ещё не ушла?"

   - Он меня убивал.

   - Не посадили в тюрьму?

   - Его бы скоро отпустили, а мне за то, что донесла, было бы ещё хуже.
   
   В палату возвращались соседки Лены. Я пропустила обед, разговаривая с ней.

   - Придёт снова, раз всё ему сходит с рук.

   - Вы его не знаете, - торопливо заговорила Лена. - Он хороший. Только, когда выпьет, превращается в зверя. Потом ничего не помнит.

   - Прощайте.

   - Обещал отвезти в известную заграничную клинику, где меня приведут в порядок.

   - Вот и отлично, - я уже выходила из палаты в больничный коридор.

   - Придите ещё раз, - попросила она. - Мне надо покаяться перед вами. Снять тяжесть с души.

   - Я не священник. Исповедь - это не ко мне.

   На следующий день она передала мне письмо, несколько листков, исписанных крупным спешащим почерком. Читать не стала. Она уже рассказала всё, что нужно было знать. Что не успела узнать, подсказало сердце.

   В тот день я попросила выписать меня домой.
Февраль 2021