13. Рождество в ссылке

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/02/11/2102

Из письма  Александры Фёдоровны сестре:
"Возможно, слова "радостное Рождество" звучат сейчас как насмешка..."


Зимой 1917-1918 года отрёкшийся от престола государь Николай Второй и его близкие находились  в ссылке, под домашним арестом в сибирском Тобольске.

Члены царской семьи  были ограничены в свободе передвижения, им приходилось мириться с постоянным присмотром со стороны  солдат,  охранявших царскую семью,  гораздо более скромными стали трапезы и возможности каких-то развлечений... Но даже в столь стеснённых условиях Николай Александрович, Александра Фёдоровна и их дети старались поддержать семейную традицию встречи Рождества.

Николай, Александра, их дети и ближайшие слуги размещались в комнатах особняка прежнего губернатора на втором этаже. Выходить за пределы двора им категорически запрещали. Впрочем, все познаётся в сравнении: позже стало ясно, что условия содержания императорской семьи в этой ссылке были куда менее жёсткими, чем при последующем их пребывании в Екатеринбурге.

Им  разрешалось регулярно посещать службы в церкви, расположенной недалеко от дома. Конечно, под конвоем. Иногда священника приводили в дом к Романовым.

Не слишком суровый тюремный режим позволил царской семье вполне достойно встретить в конце 1917 года Рождество.  К этому празднику Романовы стали готовиться задолго, что скрашивало их жизнь в неволе.

Дети императорской четы по давно заведенной традиции готовили родителям рождественские сюрпризы. В условиях ссылки ими стали поздравительные открытки. В музейных коллекциях хранятся некоторые чудом уцелевшие экземпляры.

Одна открытка, приготовленная великой княжной Ольгой для Александры Фёдоровны, подписана "непослушная любимая дочка". На другой открытке великая княжна Мария нарисовала картинку с рождественским сюжетом: Святой Николай приносит подарки спящим детям.

Приятные подарки члены царской семьи вручали не только друг другу. Еще с осени императрица и её дочери активно взялись за шитьё и вязание. В итоге они приготовили шесть жилетов для своих верных слуг, которые добровольно согласились последовать с императорской четой в ссылку.

Об этом вспоминал один из приближённых, воспитатель цесаревича Пьер Жильяр: "Её Величество раздала несколько шерстяных жилетов, которые сама связала; она старалась таким образом выразить трогательным вниманием свою благодарность тем, кто остался им верен".

Представилась возможность даже отправить рождественские подарки "на волю". Фрейлина Анна Вырубова, с которой у императрицы установились за долгие годы очень близкие отношения, писала в своих воспоминаниях о рождественском празднике 1917 года: "Я получила от дорогой Государыни посылку с мукой, макаронами и колбасой, что было роскошью в это время. В посылку были вложены также шарф, тёплые чулки, которые мне связала Государыня, и нарисованные ею кустики".

Царственные узники приготовили подарки также и своим тюремщикам - солдатам караула. Для них семья экс-монарха устроила отдельную рождественскую ёлку.

На этом празднике Романовы дарили стрелкам Евангелие, причём в каждый томик была вложена бумажная закладка, художественно расписанная императрицей и её дочерью, великой княжной Марией, (обе имели явный талант к рисованию). В общей сложности, как считают исследователи, тогда царское семейство поздравило с наступающим Рождеством более полусотни солдат.

Вот что записал о предрождественском дне Николай II в дневнике:
 "24-го декабря. Воскресенье... До прогулки готовили подарки для всех и устраивали ёлки. Во время чая - до 5 час. - пошли с Аликс в караульное помещение и устроили ёлку для 1-го взвода 4-го полка. Посидели со стрелками со всеми сменами до 5 ; час. После обеда была ёлка свите и всем людям, а мы получили свою до 8 час. Всенощная была очень поздно, началась в 10 ;, так как батюшка не успел прийти из-за службы в церкви. Свободные стрелки присутствовали."

Это весьма скупое описание дополняют мемуары Пьера Жильяра: "24 декабря священник пришёл служить Всенощную на дом; все собрались затем в большой зале, и детям доставило большую радость преподнести предназначенные нам "сюрпризы". Мы чувствовали, что представляем из себя одну большую семью, все старались забыть переживаемые горести и заботы, чтобы иметь возможность без задних мыслей, в полном сердечном общении наслаждаться этими минутам спокойствия и духовной близости".

А вот как описывала праздник Рождества 1917 года одна из великих княжон Ольга в письме к своей подруге Маргарите Хитрово: "Вот уже и праздники! У нас стоит в углу залы ёлка и издаёт чудный запах, совсем не такой, как в Царском. Это какой-то особый сорт и называется "бальзамическая елка". По стволу течёт всё время смола.
Украшений нет, а только серебряный дождь и восковые свечи, конечно, церковные, т. к. других здесь нет. После обеда в Сочельник раздавали всем подарки, большей частью разные наши вышивки. Когда мы всё это разбирали и назначали, кому что дать, нам совершенно это напомнило благотворительные базары в Ялте. Помнишь, сколько было всегда приготовлений?"

Рождественский Сочельник прошёл в достаточно свободной  обстановке. Но на следующий день Романовых ждал неприятный сюрприз, сыгравший скверную роль в их дальнейшей жизни.

Впрочем, тогда, по свежим следам, никто из ссыльных, видимо, не придал особого значения случившемуся. Запись, сделанная Николаем Александровичем в дневнике, не содержит и намёка на тревогу.

"25-го декабря. Понедельник. К обедне пошли в 7 час. в темноте. После литургии был отслужен молебен пред Абалакской иконой Божией матери, привезённой накануне из монастыря в 24 верстах отсюда. Во время прогулки зашли ещё раз в караульное помещение. Днём работал со снегом".

Из воспоминаний очевидцев.

Утром на Рождество, 25 декабря 1917 года, царская семья под конвоем отправилась на праздничную службу в храм. Под конец богослужения церковный дьякон Александр Евдокимов во время молебна по давней привычке поставленным голосом громко возгласил "многая лета их императорским величествам государю императору и государыне императрице"! А ведь Николай II уже почти год как отрёкся от престола и пребывал в официальном статусе "гражданина Романова".

Разгорелся серьёзный скандал. Событие явно тянуло на контрреволюционный заговор. Охрана хотела было арестовать дьякона, а некоторые из большевистски настроенных солдат даже призывали своих товарищей его расстрелять. К счастью, пока вооружённые люди спорили и решали, как лучше поступить, клирик храма и церковная прислуга вывели Александра Евдокимова прочь из помещения и поскорее отправили его в монастырь, расположенный в отдалении от города. Там дьякон скрывался, пока вся эта заваруха не улеглась.

Но  бесследно инцидент не прошёл. Евдокимовская "многая лета"в адрес бывшего монарха подтолкнула комиссаров, руководивших охраной Романовых, к тому, чтобы ужесточить условия содержания их в ссылке. После этой рождественской литургии царскую семью стали все реже выводить в храм, а после нескольких таких походов Николаю, Александре, их детям вовсе запретили выходить за пределы двора. Отныне церковные службы для них и слуг проводились прямо в доме экс-губернатора. Для этого стрелки приводили сюда священника.

Вернувшись из церкви, семья бывшего императора приступила к праздничной трапезе: ведь по церковным правилам именно после окончания литургии на Рождество можно разговляться, ограничения Рождественского поста на этом заканчиваются.

В условиях тобольской ссылки царская трапеза была куда скромнее прежнего. Ссыльный "гражданин Романов" и его близкие получали от властей довольно скудный продовольственный паёк. Меню иногда улучшалось:  что-то приносили сочувствующие местные жители, что-то присылали из монастыря – яйца, мёд...

Но не всё доходило по назначению. Сохранились свидетельства о том, что слуги жаловались: у них кто-то, скорее всего, охрана, ворует наиболее дефицитные продукты. Виновных никто и не думал искать...

В те несколько дней, которые отделяли Рождество  от прихода нового 1918 года, Николай II с помощью своих детей активно занимался сооружением снежной горки во дворе дома. Когда всё было готово, великие княжны с удовольствием принялись кататься с получившегося склона на лыжах и санках. Цесаревич Алексей не смог к ним присоединиться: у него разболелась нога.

Новый год начался с радостного события: наследник пошёл на поправку.

Никто из них не знал, что это Рождество и этот Новый год станут для них последними. Жить им всем оставалось чуть больше полугода.

(По материалам очерка Александра Добровольского)

Продолжение   http://proza.ru/2021/02/19/1254