Рассказы деда

- Собирайся, внук, в баню пойдем. Надерни валенки да пальтишко старенькое накинь, - Василий Федорович Пивоваров топтался у дверей, поджидая старшего внука.
Генка в недоумении посмотрел на деда. Тот стоял босиком в одних кальсонах:
- Деда Вася, а ты че на босу ногу пойдешь?
- Дык мне-то что, я привычный к морозам. На фронте не замерз, а здесь идти – два шага, - улыбнулся Василий Федорович. – Хоть спину мне пошоркаешь, сам не достаю.
Небольшая банька находилась метрах в двадцати от дома. Дед с внуком по заснеженной тропинке быстро добежали до дверей, заскочили в темный предбанник. Февральская поземка швырнула вслед колючий заряд снега. Генка поежился:
- Все-таки залетело под воротник, - захлопнул двери, раздевшись, с неохотой шагнул в горячее обжигающее пекло. Сразу зажгло уши, дед уже успел плеснуть кипятка на каменку. Взяв веник, с силой хлестал по спине и ногам. Минуты через две попросил:
- Ну-ка, внучок, поддай парку.
Генка, пригнувшись, зачерпнул в ковшик воды, плеснул на раскаленные камни. Пар клубами поднялся вверх, слегка обжег пацану уши. Опустив голову вниз, мальчишка медленно старался вдыхать горячий воздух. Плечи нестерпимо жгло, хотелось выскочить из бани, но Генка не хотел осрамиться перед дедом. Сидя на лавочке и истекая потом, он продолжал терпеть. Василий Федорович еще несколько раз просил поддать пару. Он шумно кряхтел, сопел и даже матерился от удовольствия.
Наконец, слез с полка, окатил себя холодной водой и вышел в предбанник освежиться. Зашел с мороза, от него шел пар:
- Теперь можно помыться. Ну-ка, Гена, прибавь света. Что-то темно у нас.
Пацан вскочил, выкрутил фитиль в лампе: стало светлее. Дед, взяв вихотку, принялся намыливать:
- На-ка, внук, шеркани мне спину, жми сильнее.
Восьмилетний мальчишка схватил грубую рогожную мочалку, с силой стал водить по широкой спине деда. Неожиданно увидел на лопатке длинный бугристый рубец. Стараясь не задеть шрам, аккуратно прошелся по спине. Любопытство разбирало, он решил спросить:
- Деда, это что у тебя на спине? Наверное, след от пули?
- Нет, внук, это осколком меня зацепило. Я уже и забыл, в каком году получил ранение.
- Деда, а ты когда воевать ушел, - спросил пацан.
- В августе сорок первого забрали. В сорок пятом вернулся. Четыре года воевал, от звонка до звонка, - пояснил дед. Он налил в таз воды, намылил голову:
- Поначалу шибко страшно было, потом освоился. В начале войны очень много людей погибло, кто по неосторожности, а кто и по собственной глупости. Помню, как-то пригнали молодое пополнение. Они еще и пороху не нюхали, начался артобстрел….
Сбились они в кучки, глаза от страха повылазили. Не знают куда бежать и что делать. Паника страшная. Их командиры, совсем пацаны, растерялись настолько, что забыли, зачем они здесь. А немец лупит, гад, без передыху…. Что ни взрыв – то в толпу новобранцев, будто прицельно бьют. Летят во все стороны руки и ноги, а то и оторванные головы…. Страшно нам за них, кричим, орем во  всю глотку. А они, словно цыплята малые, не слышат. Стоят на месте. Я-то к тому времени уже имел опыт, мы попрыгали в воронки. Лежим, пережидаем обстрел. Отступала наша армия почти до самой Москвы. Ох, и много солдатиков полегло, вспомнить страшно…. – Дед помыл голову, повернулся к внуку:
- Ну, что, помылся? Ты зачем в баню пришел, меня старого слушать? Быстро мойся, да пойдем домой.
Но Генка уже во все глаза пялился на правую ногу деда. Выше колена возле бедра зияла глубокая выемка, величиной с добрый кулак.
- Деда Вася, а что у тебя на ноге, ямка какая-то? Наверное, тоже рана, расскажи…., - спросил пацан.
- Ладно, в следующий раз. Через неделю, как в баню пойдем, - пообещал Василий Федорович.
Генка с нетерпением ждал субботы, очень хотелось услышать продолжение рассказа. Пробовал среди недели разговорить старика, но он скупо отмалчивался.
- Наверное, не любит вспоминать о войне, не хочет расстраиваться, - догадался мальчишка.
Настал долгожданный банный день, пацан то и дело поглядывал на солнышко. Большая семья ходила мыться в вечернее время. Василий Федорович неторопливо снял рубаху и штаны, взглянул на внука:
- Что, Гена, пойдем в первый пар?
- Пошли, я уже давно готов, - отчеканил пацан.
Сегодня дед парился недолго, слез с полка и сказал:
- Что-то я неважно себя чувствую, хватит хлестаться.
Генка поглядел на него и спросил:
- Деда, ты обещал мне рассказать про рану на ноге….
- Ну, коли обещал, тогда слушай, - кивнул дед головой. – Это случилось в восточной Пруссии, в январе сорок пятого года. Наша армия гнала немцев на свою родину. Шли за ними по пятам, выбивая фашистов из городов и сел. Впереди войска всегда шла разведка, в этот раз пришлось мне попасть во взвод разведчиков.
Прочесывали местность, искали затаившихся врагов.  Нас человек пятнадцать, все не новички, неопытных солдат с собой не брали. Подошли к речке, она всего-то метров десять шириной, но глубокая. Переправились, смотрим – мельница на берегу и рядом яблочный сад. Что-то на душе у меня неспокойно стало, тишина стоит зловещая…. Обсудили с командиром, решили идти проверить. Исход войны уже был известен, близкая победа будоражила головы, мы забыли про осторожность. Едва подошли на расстояние выстрела, как на нас со всех сторон обрушился шквальный пулеметный огонь. Успели залечь, тут же сверху посыпались мины. Это был настоящий ад…. Нас просто уничтожали…. Уже позднее я сообразил – это была разведка боем, мы были приманкой.
Дед замолчал, отхлебнул из ковшика холодной воды:
- По немцам заработала наша артиллерия. Рвались снаряды, в воздух взлетали деревья вместе с засевшими в засаде немцами. Рядом вздыбилась земля, меня отбросило в сторону. Открыл глаза, попробовал ползти, но понял, что не смогу…. Боли я не чувствовал, из ноги был вырван кусок мяса и онемела левая рука. Я застонал, наверное, больше от бессилия. Вдруг рядом кто-то зашевелился. Смотрю, а это боец из нашего взвода. Не знаю, кто он, но родом из Средней Азии. Звать не помню как. Подполз ближе, обвязал меня под мышками шнуром и поволок на нашу территорию. Всю дорогу просил:
- Василий, не стони громко, немцы услышат.
Переправил меня через речушку. Перевязал, как мог и затащил в воронку от снаряда. На прощание сказал:
- Лежи, Вася, наши подойдут и заберут тебя. А я пойду обратно, может еще кто живой есть.
Ушел мой спаситель, а я остался в яме. Трое суток ждал своих, кое-как дождался. Внизу в воронке была вода, от жажды не мучился. Климат у них теплый, не то, что у нас в Сибири, в январе снег таял.
Василий Федорович умолк, однако внук сгорал от любопытства:
- Деда, а ты еще видел того нерусского, который тебя тащил?
- Нет, внук, никогда больше не видел. Из нашего отряда остался я один, погибли все, - ответил дед. – Меня в госпиталь отправили, долго там валялся. Начальник госпиталя оказался жестоким и властным человеком, о каждой малейшей провинности докладывал в органы безопасности. За время войны многие красноармейцы устали воевать, участились случаи членовредительства, люди не хотели погибнуть перед самой победой. Кто-то срывал с себя бинты, лишь бы дольше пролежать на больничной койке. Другие – стреляли себе в руки или ноги. Всех ожидал трибунал, приговор был один – расстрел. Суровые законы военного времени унесли немало жизней. Меня выписали в конце мая, уже после полной победы.
Увидев, что дед собирается выходить, Генка задал последний вопрос:
- А скажи, деда, америкосы помогли вам победить немцев?
- Ишь ты, любопытный какой, знать все хочешь? Да, внучок, американцы крепко помогли. Накормили тушенкой до отвала, да и не только…. А сколько техники доставили …. «Студебеккеры», «Доджи» и «Виллисы» появились в нашей армии, да и сейчас еще в мирное время остались. Мое мнение такое – если бы не Америка, нам не победить в войне, ну или еще года два кровь проливали. Молодцы, вовремя открыли второй фронт. А ты что сидишь, уши развесил…. Голову еще не вымыл. Ну-ка, намыливай….
Геннадию исполнилось семьдесят лет, лучшие годы незаметно пролетели. Открыл ящик серванта, на глаза попались старые документы родителей. Начал перебирать, внимание привлек видавший виды потертый военный билет деда. Надев очки, старался прочесть, разобрать почерк:
«Пивоваров Василий Федорович. Год рождения 1902. Звание – рядовой. Воинская должность – стрелок. Третий Белорусский фронт».
В графе «Награды» надпись «Награжден орденом Красного знамени и медалями за….»…. дальше надпись стерта, чернила от времени исчезли.
- Надо же, дед-то у меня герой. При жизни ничего не говорил, вот только в бане пару раз откровенничал. Умер уже давно, в шестьдесят восьмом году. Но рассказы я запомнил на всю жизнь
Царствие небесное Василию Федоровичу.