Фантом часть вторая

- 1-

Прошло мгновение, и я уже в другом месте... (Оказывается, в моем состоянии есть и плюсы).
Я шла сквозь мрак какие-то секунды, не понимая, где я и куда иду. Чувство страха сопровождало меня. И вот я увидела существо, которое утащило меня из Михайловки. А перед ним на столе лежало все в крови мое обнаженное тело. Мои руки и ноги закреплены ремнями. У монстра на клешнях медицинские перчатки. Он держал дефибриллятор и пытался вернуть меня к жизни. Разряд, еще разряд. Мое тело дернулось, и я испытала дрожь. Я подошла ближе. Монстр изрезал мое тело, проводил какие-то операции. Я коснулась руки своего тела. Пальцы на руках пошевелились. За монстром, на земляной стене висели самодельные полки. На полках стояли несколько банок с заспиртованными органами, несколько банок с мутной жижей, в них плавало что-то мерзкое.
На других полках стояли книги. Названия некоторых книг я увидела. Это «Анатомия и физиология человека», несколько пособий по хирургии, «Собачье сердце», еще...
- Оживай Катрииин!- вскричал монстр утробным голосом. – Ты мне нужна!
Разряд. Еще разряд.
Я не успела опомниться, как очутилась в своем теле.
Я испытала адскую боль. Болело все. Хотелось кричать от боли, но во рту пересохло, губы слиплись. Лишь стоны я смогла издать. Потекли слезы. А запах... Я чувствовала специфическую тошнотворную вонь тухлого мяса. И... холод. Мне было ужасно холодно. Я с трудом приоткрыла глаза. Монстр низко наклонился, всматривался в мое лицо.
- У меня все получилось? – неуверенно спросил он. – У меня получилось! – радостно закричал монстр. - У меня все получилось! Катрин ожила!
Мне было плохо. У меня кружилась голова. Было чувство, что я вот-вот потеряю сознание либо от боли, либо от вони.
- Кккто ттты, - еле выдавила я из себя, мой голос был тих и дрожал.
- Я – Мишка! Помнишь? Я – Мишка Свистулькин!
Свистулькин? Какой неожиданный поворот.
- Ттты ввврешь. Он пппогиб. Сссгорррел.
- А вот и нетушки. Обманули дурака на четыре кулака, - весело ответил он жутким голосом.
Свистулькин. Да. Я помнила Мишку. В памяти всплыл его образ. Это был худенький маленький мальчишка с вечно испуганными голубыми глазами из неблагополучной семьи, года на три младше меня. Родители всегда пьяные. Жили убого. Мишка Свистулькин и его братик Ленька (на четыре года младше Мишки) всегда были грязными и голодными, ходили в обносках. У Мишки были пепельные волосы, а у Леньки русые. Жили Свистулькины рядом с Семеновыми. Мишка на Вадима Семенова смотрел, как на бога и всюду следовал за ним. Вроде как они дружили... Мне было жаль Мишку и, чтобы как-то его подбодрить, при каждой встрече с ним я говорила: «Привет, Свистулька». В ответ он расплывался в улыбке...
Вот только при загадочных обстоятельствах дом Свистулькиных сгорел весной, я тогда еще училась, в десятом классе. И все, кто находился в доме, тоже сгорели. На пепелище нашли четыре трупа, никто не выжил. А тут это чудовище утверждает, что он – Мишка Свистулькин.
Монстр наклонил голову, чтобы лучше меня слышать, и смотрел на меня. Его глаза мне были знакомы.
- Пппривет, Сссвиссстулька, - как-то само невольно вырвалось из меня.
Монстр радостно расплылся в улыбке.
- Узнала!
На его лице надо ртом были какие-то наросты, покрытые волосками. Эти наросты словно жили своей жизнью, чем ближе голова монстра была ко мне, тем сильнее наросты шевелились и тянулись в мою сторону.
- Ттты ииизменннился. Сссильннно.
- Ага, - довольно сказал он. – Я вырос. Смотри, каким я стал большим, - он вытянулся и уперся головой в потолок. – А еще я стал и сильный... А еще... А еще... могу везде пролезть, в любую дырку. Ты же видела... А еще я не чувствую боли и на мне все быстро заживает, - хвастался он. - И у тебя так будет. Я все делал, как Вадимка. Видишь? - он показал потрепанный блокнот. – Я все правильно сделал.
- Кккак эттто ппп...
- Хочешь знать, как я таким стал? Это все Вадимка. Мамка говорила, он – псих, больной. А Вадимка – умный. Вадимка конфеты мне давал, печенюшки всякие. А мамка, - монстр шмыгнул носом, - а мамка кусок хлеба забрала, - обиженно произнес он.
У меня все поплыло перед глазами, его голос гулко звучал, я уже не различала слов. Я теряла сознание.
- Катрин! Катрин! – он старался несильно шлепать меня по щекам блокнотом и совал под нос вонючую ватку.
- Мммне хххолодддно.
Он на минутку отлучился. Прилетели, громко жужжа, жирные мухи и стали по мне ползать. Появился Свистулькин, прогнал мух и накрыл меня чем-то колючим.
- Это моя шуба. Тока она мне маленькая. У меня другая выросла, - монстр погладил себя по груди. – Теееплая. Мамка говорила: «Шмотки бабло стоят, а бабла нет. Ходите по дворам, вам с Ленькой бесплатно шмотки дадут. Все равно выкидывают». А нам стыдно было... Вадимка мне много шмоток дал... А теперь никуда ходить не надо. Здорово, да? Шуба сама выросла. У меня еще есть, там. Много. Тока все маленькие. Леньке бы как раз были впору. Надо было и Леньке сделать, как мне... Как тебе... А Вадимка не успел. Сказал, сначала меня сделает человеком-пауком, а потом и Леньку... Вадимка и мультики нам показывал. Про человека-паука там, еще «Черепашки-ниндзя»... Еще какие-то... Тока Вадимка говорил, так не бывает, ррраз и уже человек-паук, ррраз и какой-то мутант. Кабутто волшебство какое-то. На это время нужно. Вадимка – умный. Он много знает.
Мне было невыносимо больно. У меня в голове все перепуталось. Я не понимала, о чем говорит Свистулькин. Его перескоки с одного на другое сбивали с толку. Но постепенно картина событий стала проясняться.

- 2 -

Мать Вадима Семенова работала фельдшером, и сын помогал ей во всем. Научился ставить уколы, пользоваться мед аппаратурой. Кто-то подарил ему книгу Булгакова «Собачье сердце», которую он неоднократно перечитывал. А еще он был фанатом человека-паука. Он собирал в лесу пауков и изучал их, проводил опыты. Просил мать достать ему медицинские пособия. Еще и еще. С жадностью читал их. Хотел поступать в медицинский... Мечтал о своей лаборатории, мечтал обычных людей наделять сверх силой, сверх способностями. Как-то Вадим Семенов рыскал по лесу, в поисках больших размеров пауков и случайно набрел на эту пещеру, скрытую с глаз густым кустарником. Затем ее обустроил, как смог. Сам сколотил стол, лавку, полки. Даже протянул провод. (Через лес проходила ЛЭП). Воровал электричество.
Семенов доверился Свистулькину, как единственному другу. Ведь из-за большой любви к паукам с Семеновым никто дружить не хотел. Сначала он проводил опыты на домашних птицах: куры, утки. К каждой операции тщательно готовился. Изучал литературу. Если операции были неудачными, вырезал некоторые органы и заспиртовывал. А мясо птицы варилось, и съедалась. А Мишка присутствовал на каждой операции.
- Я был евошний систент, - рассказывал мне Свистулькин.
- Кккто? – не поняла я.
- Систент! Я помогал ему делать апирации на животных.
- Асссиссстент?
- Ага.
Семенов обрел некоторый опыт.
А потом Мишке и Леньке подарили щенка породы болонка. Ленька назвал его Бобик. А Семенов уговорил Мишку провести на Бобике операции, улучшить его породу. Тыкал в нос книгу Булгакова «Собачье сердце», вкратце рассказав содержание.
- У Бобика организм молодой, любую операцию выдержит, - говорил Вадим. - А мы ему только добавим два глаза, чтобы у него обзор был лучше. И ему не будет больно. Ну, вот ни капельки. Я же операцию ему буду проводить под наркозом. Обезболивание ему сделаю.
Свистулькин долго не соглашался, он не хотел, чтобы органы его собаки красовались в банке. Но Семенов не отступал. И Мишка сдался. Во время операции стоял рядом и плакал.
 Семенов дал Бобику снотворное. Побрил голову, вколол обезболивающее, потом обрезал уши...
Глаза прижились, но видеть ими Бобик не смог. А Семенов нашел себе оправдание. И Мишка ему поверил.
- Представляешь, какое чудо случилось? Твой Бобик уже и не Бобик вовсе. Он прошел трансмутацию! Он не умер, как какие-то там куры, а выжил! Я же говорил, у него крепкий молодой организм. И дальше в нем будут происходить изменения. Не все же сразу.

- А Бобик перестал любить Вадимку, всегда от евошнево вида прятался... А Вадимка в тебя влюбился! – неожиданно заявил монстр. – Я видел, у него твоя фотка есть. Он часто на нее смотрел и целовался с ней даже. Я сам это видел. Я засмеялся. «Жених и невеста, тили-тили-теста». А он мне кааак кулак под нос сунет. И сердито так мне говорит, чтобы я никому про евошний секрет не разболтался. И всегда потом про тебя говорил, в пример ставил. Говорил, что ты пауков не боишься. Вот он в тебя и влюбился. Хотел, чтобы ты евошним систентом была... Здорово я придумал, да? Ты же теперь здесь со мной останешься и моим систентом будешь. Мы теперь с тобой о-го-го! Я – самоуродок!- кричал он. - Я- самоуродок! Так Вадимка всегда кричал, после евошней операции. И я кричу. Я – самоуродок! Я тоже с твоей фоткой целовался...
- Сссамммородддок, - поправила я.
Монстр по-детски радовался и скакал вокруг стола, на котором лежала я.

 А потом Семенов неоднократно уговаривал Мишку стать его первым пациентом.
- Ты, Мишка, не думай, что я просто так языком болтаю. Я с матерью в город ездил. И сам лично присутствовал на операции. И врач меня похвалил. А я все в блокнот записал, как эта операция проходила. Все, до мельчайших подробностей, - при этом он тыкал в блокнот пальцем. - Абсолютно все! Теперь я ученый и ошибок не допущу. А человек-паук – это круто! Имея такие способности, человек становится любимчиком людей! Если ты будешь таким же, мамка тебя на руках будет носить, будет боготворить тебя. Будет всем рассказывать, какой у нее сынок Мишка – необыкновенный!- Вадим был напористым и знал его больное место. - Я все просчитал... И я знаю, чтобы произошли такие кардинальные изменения в человеке одного укуса паука, как в мультике, мало. Даже если этот паук подвергся каким-то облучениям. Как будто волшебство какое-то... Чтобы произошла мутация нужно время. Я же не маленький, понимаю. А в мультиках и кино только сказки показывают. Для маленьких. А для изменений в организме человека нужны серьезные вмешательства. Например, хирургические.

В тот злополучный мартовский вечер к операции все было готово. Не хватало только Мишкиного согласия. Семенов опять долго его уговаривал, а Мишка все отказывался, боялся уколов.
- Мишка, ты дурак. Тебе не будет больно. Ни капельки. Я же тебе сделаю анестезию. Ты даже не почувствуешь ничего. Если ты боишься уколов, я тебе дам таблеточку...
Но Мишка на операцию все не решался и сбежал домой.

- Вадимка говорил, я буду - человек-паук. Я стану героем и меня все будут любить. А я боялся! Я так испужался, что побёг до мамки.  Я хотел, чтобы она меня пожалела, обняла... Хотел, чтобы она меня... любила... А дома опять пьянка. И бородатый мальчик сидит...
Я слушала, а самой хотелось кричать, выть от боли. От высокой температуры меня бил озноб, зуб на зуб не попадал.
- ... Мамка сказала, это дядя твой – Малышок. А я-то знаю, дяди такие не бывают. Он маленький был, как я. А мамка сказала, это болезнь такая и он на всю жизнь остался карликом. А звать его Малышок. Она ему и колбасу, и сыр, и водку. Все давала. А мне хлеба даже не дала. Печку заставила топить. А Малышок еще и пнул меня под зад, говорит, для скорости, а потом долго смеялся... А мамка потом мне крикнула, чтобы я... «Пропади ты пропадом, нахлебник! Только хлеб зря жрешь!»- так мамка сказала... Это она потом так сказала...Там опять они водку пили. Брат же еёшний Малышок приехал. И они отмечали это дело. Маленький такой, как я был. Вот он и Малышок. Он, я слыхал, от ментов у нас решил спрятаться. Бухло, жратву с собой привез. Колбасу там, хлеб. Я хотел взять кусок хлеба, а меня вон прогнали. Мешал я им. Печку заставила топить... А Лёнька в углу на матрасе спал. Чтобы он не мешал, ему водку дали. Он пьяный был, оттого и спал... А мамка раньше хорошая была. Это Ленькин папка, дядя Валера, ее водку пить заставляет... Вечер уже был. Мне обидно стало. И я сразу захотел стать человеком-пауком. Захотел стать супергероем! Я печку затопил и в лес ушел. Кааак хлопнул дверью. Даже с Ленькой не поговорил... А Бобик на меня все время гавкал. Кабутто пускать не хотел. Бежал за мной и гавкал. А Вадимка еще в пещере был...

- 3 -

Обида на мать сделала свое дело.
Послеоперационный период у Свистулькина проходил тяжело. Мишка метался в лихорадке, и Вадим закрепил ремнями его руки и ноги, колол антибиотики... Семенов был рядом... А когда отлучался, давал ему снотворное.

И я припоминаю, в десятом классе в четвертой четверти Семенов выглядел странно, загадочно. Срывался после уроков и мчался куда-то, отказывался бывать на любых мероприятиях. А бывало, что засыпал прямо на уроках и во сне говорил о какой-то операции. А мы над ним смеялись.

Мишка звал свою мамку, рвался домой. А Семенов сказал ему, что дом сгорел и все в нем сгорели. Все, все, все. Только Бобик остался в живых, потому что был все время рядом с Мишкой и скулил. Бобик был рядом, но в руки не давался, рычал.
- Вадимка обманул меня! Вадимка говорил, я стану супер! Человек-паук, герой... Он говорил, нужно время. Не все сразу. А у меня чесалось все тело! Я не понимаю, почему. В мультиках такого не было. Здесь нету зеркала, и я не знал, что случилось. Кто я теперь стал? Думаешь, я умею пускать паутину? А вот и нетушки. У меня из рук она не выпрыгивает! Ее совсем-совсем нет. И руки у меня уже и не руки. Смотри, какие стали. Ими кушать удобно, отщипывать кусочек мяса. Зато вот у меня стала расти шуба. А потом тесно в этой шубе. Я ее снимаю, а у меня уже новая есть. Я все время расту. Я ее снимаю, а потом... у меня новая уже есть. Вон там их уже... много, - он кивнул головой в дальний угол.
Он умолк на какое-то время.
- Вадимка сказал, это я всех сжег, - грустно сказал он, наконец. - И дом я поджог. И теперь мне нельзя домой идти. Теперь мне тут надо прятаться, чтобы меня в тюрьму не посадили. А я совсем-совсем не виноват. Я печку затопил и ушел. Дверцей печки кааак хлопнул. А все уже пьяные были, спали на столе. Я даже к никому не подошел. Даже вот столечко хлеба не взял, а жрать сильно хотелось... Вадимка мне потом жрать приносил. Мало приносил. Я поем, а мне еще охота...
Семенов целый год ухаживал за ним, кормил, проводил исследования. Все записывал, какие с Мишкой происходили изменения.
- А потом Вадимка захотел меня бросить! А я думал, он мне, как старший брат. Думал, он любит меня. Всегда будет со мной. А он захотел уехать. Пришел ко мне с большой сумкой, проститься захотел. А я ничего не понимаю. А он захотел уехать учиться. Хотел поступить в свой какой-то и... ин... сти...тут. Вадимка говорил, поеду туда учиться. А зачем? Он же уже в школе учился. Хорошо учился. У него же пятерки были. А я? Я с ним хотел... А он? Сиди, говорит, тут. Сиди и жди. Хотел приехать только зимой, на зимних каникулах. А мне зимой спать охота. Я вот так сяду в уголок, как Ленька, обниму колени и сплю. Я тогда всю зиму проспал. Мне Вадимка сам говорил. Это я до зимы один буду?
- Ппприйехал? – еле слышно спросила я.
- А? Ааа. Неа. Тут остался. Там сидит, - он махнул в сторону клешней.
- Гггде? – удивилась я.
- Я его никуда пускать не хотел. Рассердился. Мне евошний этот ин-сти-тут не нравится. А он: «Поеду! Мне учиться надо!» А я? Один? Как буду я? Кто мне жрать носить будет? Я спросил. А Вадимка говорит, иди охотиться. Я тогда не умел... Я не хотел, чтобы ему больно было. Я хотел, чтобы он остался. Рукой его чуть-чуть толкнул. А он... кааак полетит! Кааак шмякнется о потолок! Сразу потолок бах и обвалился. Темно стало. Свет отключился, наверное провод оторвало. Я потом провод пошевелил и свет опять появился. Только это потом было, когда уже Бобик убежал. А тогда потолок обвалился и... Вадимку засыпало. Я искал его, искал. Потом дышать тяжело стало, темно. Я с другой стороны дверь себе прокопал. Вадимку еле нашел. Жрать захотелось. А он со мной не разговаривал. Долго не разговаривал. Я думаю, почему он не разговаривает, обиделся что ли. Жду, жду. А он молчит и не двигается. Я его посадил, чтобы ему удобно было. А он все равно молчит. А потом вкусный такой стал. Даже вкусней, чем картоха евошняя с каклетами. И он... умер, я потом понял. А тогда не знал. Ну, он вкусный был... А Бобик после этого от меня сбежал. И больше я его не видел.
Чувство вины и страха какое-то время держали его в норе. Но голод взял верх над страхом. Ночью он вылез из своей норы и отправился в Михайловку. В Михайловке на него набросилась чужая собака, он прикоснулся к ней и ее парализовало. Он схватил собаку и убежал к себе в нору. Она была невкусной. В стене торчал кол, на нем висела дорожная сумка Семенова с одеждой. Свистулькин откинул сумку и со всего маху со злости насадил собаку на кол. Дня через два до него дошел вкусный запах от собаки. Свистулькин смекнул, как себя прокормить и что делать, чтобы еда была вкусной. С тех пор так и кормится, наведывается в Михайловку и крадет живность.
Зимой монстр впадает в спячку. Как-то выдалась зима теплой, и он проснулся. В лесу на него напали волки. Свистулькин весь израненный, но с добычей вернулся в свое логово. Раны быстро затянулись.
- А еще, я совсем-совсем не чувствую боли. Волки тогда сильно меня искусали, а мне хоть бы хны. Я их оттудова тогда четыре волка сюда притащил.
На людей нападать не решался, до недавнего времени. Заметил, что люди стали уезжать. А ему было одиноко. Очень одиноко. Не хватало друга, подруги, просто собеседника. Решил, как Вадимка, сотворить чудо, создать себе друга. В Михайловке встретил Андрюшку, который в школе всегда издевался над ним. Андрюшку перекосило от ужаса, он очень громко заорал. Свистулькин подумал, что Андрюшка его узнал. Схватил его и унес в свое логово. Провел на нем операции, но Андрюшка умер. Пришлось вспоминать, как проводил операции Вадимка, нашел его блокнот и несколько раз прочитал. А люди все равно уезжали. И тут монстр решил запастись провизией на будущее. Нашел колья. Утыкал всю стену и нанизывал на них тела людей. Но еда быстро закончилась. Монстр стал выходить в Михайловку и днем. Два раза повезло встретить там мужчин в форме участковых. Свистулькин вспомнил, такие в детстве приходили к ним домой. Хотели мамку лишить родительских прав, если она не образумится, и забрать детей. А мамка обнимала Мишку с Ленькой и говорила, как она их сильно любит и никому не отдаст...
 А тут Свистулькин случайно увидел четырех людей сразу, которые ему свистели. Обрадовался и поскакал быстрее, пока они не уехали. А это оказались мы. Меня он сразу узнал, когда увидел в доме и... его осенило! Решил сразу, не теряя времени, из меня сделать себе подругу. Взял блокнот Семенова и пошагово выполнял весь процесс операций, как смог. Даже забыл о моих спутниках. Вот только у него не было никаких лекарств, да и вообще он не умеет делать уколы.
Спутники...
Зайка!
Из-за этой невыносимой боли и вони, из-за баек монстра я совсем забыла про Зайку.
Вдруг меня куда-то потянуло. Я точно знаю, что мне нужно идти. Бросить все дела и торопиться. Желание нарастало с каждой минутой. Я уже не слушала, о чем говорит это чудовище, именуемое себя Свистулькиным. Я пыталась высвободить руки, я дергала ногами.Ноги и руки налились свинцом, и шевелиться не хотели. Малейшее движение причиняло невыносимую боль. А мне хотелось встать со стола и уйти. Идти на зов. Я точно знала, что меня кто-то зовет, ждет. Я сделала несколько попыток высвободиться, но ремни меня не пускали.
- Мммне нннадо уйтти. Ммменя зззовввут.
Настроение у монстра изменилось. Он озлобился.
- Ты хочешь уйти? Как Вадимка? Ты бросаешь меня? – он поднял свою клешню и с размаху опустил ее.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...