Юрий Власов. Часть 1

Думаю, что до Юрия Гагарина, первого космонавта планеты, имя это штангиста в нашей стране было самым популярным.  Еще бы, его победа на Олимпийских играх в Риме в 1960 году произвела такой фурор во всем мире, что все в СССР узнали о том, что самый сильный человек на Земле наш, советский, и зовут его Юрий Власов. В те годы вообще в нашей стране еще был культ силы, все помнили борца  Ивана Поддубного, штангиста Григория Новака, первого чемпионата мира,  почитали Илью Муромца и Алешу Поповича из детских сказок.

С этим материалом  Стаса Купцова я познакомился в интернете на сайте Sports.ru в сентябре 2019 года, когда Юрий Власов еще был жив.  Он мне очень понравился, и когда вчера я прочитал, что на 86 году жизни умер Юрий Власов, решил найти его и поделиться со своими читателями в Проза.ру. Считаю, что чем больше людей в нашей стране узнают чуть поближе этого человека, тем дольше будет память о нем среди россиян.

Он был уникальным спортсменом: нашептывал стихи перед выходом на помост и регулярно бил мировые рекорды. Его олимпийская дуэль с Леонидом Жаботинским – учебник тяжелой атлетики: железный мир еще не видел, чтобы безоговорочно самый сильный человек планеты вчистую проигрывал из-за тактики.

Юрий Власов был уникальным литератором. В год, когда он шел за вторым олимпийским титулом, опубликовали его книгу «Преодолеть себя». Власов писал ее ночами в свободное от тренировок время. Это не последняя книга спортсмена – одной из следующих работ заинтересовался глава КГБ Юрий Андропов. Он вызывал Власова в кабинет для согласования деталей – ведь это была книга-сенсация, вышедшая под псевдонимом Владимиров.

Юрий Власов был уникальным политиком. Став депутатом Верховного совета СССР, он в присутствии Михаила Горбачева раскритиковал советскую власть; годы спустя досталось уже Борису Ельцину. А в 1996-м Власов даже поучаствовал в выборах президента России. Его ждал провал – частично из-за коварства противников: незадолго до выборов на его имя вышел... некролог. Эдуард Лимонов, поддержавший тогда Власова, объяснил неудачу предательством радикальных националистов.
Мать Власова была из кубанских казачек, отец – из воронежских крестьян.
Во время Великой Отечественной войны маленького Юру эвакуировали из Москвы в Западную Сибирь, на реку Обь. С ним не было отца, который работал разведчиком в Китае. Только мать и брат.

Рядом была школа, переоборудованная в больницу. Туда свозили раненых – врачи бегали от пациента к пациенту, рук не хватало, поэтому многих оставляли беспризорными. Часто Юра видел раненых, шедших к ним на участок в красных от крови халатах. Бледные и изможденные, они из последних сил брели к дому, где жили Власовы, чтобы раскапывать в огороде гнилую картошку – в больнице кормили чем придется. Несчастные были так голодны, что ели все, даже непригодную в пищу ботву. Юра тоже недоедал – настолько, что в 1943 году (в 8 лет!) от голода частично облысел.
«Я всегда сожалел о том, что годы войны лишили меня полноценного питания, – писал Власов в книге «Стечение сложных обстоятельств». – Я вырос бы намного более крепким, если бы не полуголод. Я тяжко переживал недостаток еды, потому что рос бурно, могуче».
Возвращение в Москву в 1943-м принесло новые потрясения. Юра видел женщин, которые выбегали из домов, падали и рыдали. Так они реагировали на похоронки. «Одна из них повесилась, – говорил Власов Дмитрию Клокову в передаче «На равных». – Висела прямо на стене».
***
Курсант саратовского училища Юрий Власов активно занимался спортом – лыжами, коньками, плаванием, толканием ядра. На чемпионате Саратова по борьбе занял первое место. Остальные курсанты с трудом составляли ему конкуренцию в отжиманиях, подтягиваниях, прыжках в длину. Он легко получил второй мужской разряд по легкой атлетике.
Тело Юрия превосходно отзывалось на тренировки. Гены, полученные от родителей, особенно хорошо проявились в ногах.

«После первых трех месяцев тренировок в 1954 году – только пригляделся к штанге, еще в робости перед ней – я без натуги стал приседать с двумястами килограммами на плечах, – писал Власов в книге «Справедливость силы». – Я мог поднимать силу ног до любого уровня. Сколько ни тренировался, ни разу не было так, чтобы я наткнулся на предел силы в приседаниях».
Училище он окончил с серебряной медалью – и это при постоянных занятиях спортом. «В год окончания училища я мог без особых стараний отжаться на брусьях около 40 раз, на перекладине – около 30, сделать «мостик», прыгнуть в длину с разбега почти на 6 метров, послать 700-граммовую гранату далеко за 60 метров, переплыть Волгу к другому берегу и обратно и довольно ходко бежать на лыжах 10–15 км. Для того времени это было совсем недурно. За 7 лет в училище я ничем не болел, кроме воспаления легких».

Но случались и невзгоды. За год до поступления Власова в столичную академию умер отец. Разведчик, работавший в Китае, оказался в немилости у второго лица государства Лаврентия Берии – это стоило ему жизни.
«В 1952 году, когда он должен был уехать в Бирму, куда получил назначение послом, Берия пригласил его к себе в кабинет и предложил прямо тут же сделать противораковый укол, – рассказывал Власов «АиФ». – Можете себе представить? Прививка от рака в 50-х! Берия знал, что отец страдает болезнью желудка и боится рака. Отец вернулся домой со вздувшейся рукой.
Дома сразу все поняли: так Берия отомстил за отказ сотрудничать с его ведомством – эта история имела давние корни... Спустя несколько месяцев отца привезли в госпиталь с тяжелым горловым кровотечением. Скончался он, по официальному заключению, от саркомы легких».
Настанет день, когда Юрий Власов увековечит имя отца в книге, на которую отведет несколько лет литературной жизни.
***
В 1953 году курсант Власов прибыл в Москву, где поступил в Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского, чтобы обучаться по специальности на инженера по авиационной радиосвязи.
Уже в академии Юрий увлекся штангой. Поначалу силовые упражнения со снарядом были прикладными – его больше интересовало толкание ядра: штанга дополнительно развивала мускулатуру.
«Гиревой спорт меня отталкивал, – писал Власов. – Что увлекательного в однообразном накачивании мышц! Каким умом надо обладать, дабы находить удовольствие в животных и самодовольных упражнениях! Не мог взять в толк я и восторга соревнований: что за красота в безобразном натуживании, раскормленных телесах, где, в чем праздник изящного, совершенного?! Балаган! Балаганное зрелище! И чувства наипростейшие, низшего разряда. Я решительно относил тяжелую атлетику к спорту ограниченных, соревнования – к ярмарке силачей».

В декабре 1953 года Власова принудили выступить за факультет на академических соревнованиях – и ему досталась именно штанга. Жим 80 кг, рывок 75 кг, толчок 95. Его разглядел тренер Евгений Шаповалов. И пошел на хитрость, расписав студенту преимущества силовой подготовки для толкания ядра.
Шло время – Власов прибавлял в силе и наблюдал за телом, за его приятной трансформацией. Менялся он стремительно – Шаповалов даже думал, будто ученик тягает железо тайком.
«Самые производительные и, следовательно, важные мышцы у тяжелоатлетов – разгибатели бедра, голени, стопы, – рассказывал Власов в книге «Справедливость силы». – От силы ног зависят результаты в рывке и толчке. Руки являются своего рода лямками. Они как бы привязывают штангу к атлету, а тяжесть поднимают, разгоняют и выкатывают на прямые руки мышцы ног и туловища.
В рывке и толчке тяжесть снаряда в основном преодолевается мышцами ног и спины. Поэтому столь массивны ноги у атлетов. Их тренируют особо – от них зависит конечный успех. Поэтому у атлетов горбы мышц на спине, здесь вторые по мощности группы мышц. Их тоже готовят, не щадя сил. Отсюда и общая несоразмерность в сложении. Относительно тонкие руки, недостаточно развитые грудные мышцы и вроде бы непомерно объемистые ноги, трапециевидные мышцы и прямые мышцы спины». 
Власов откладывал штангу лишь в дни практик и сессий, но потом быстро возвращал силу.
Ему претили тяжелоатлеты, которые концентрировались на классических силовых упражнениях. Он отмечал, что нужно брать пример с легковесов, которые включали в тренировку скоростные виды, развивали ловкость, прыгучесть, гибкость, выносливость, делали все то, что бочкам, предпочитавшим наедание веса, было не сильно нужно.
***
Одним из эталонов тяжелой атлетики 50-х был американский гигант Пол Андерсон по прозвищу Подъемный кран. Экс-квотербек (амфут) был откровенно толст – одно время килограммов в нем было даже больше, чем сантиметров роста. Тем не менее он стал одним из кумиров Власова.

В 1955 году студент в роговых очках и кожаной куртке наблюдал за Андерсоном в Москве – тот устанавливал неофициальные мировые рекорды, а советские соперники только обозначали сопротивление. На помосте, установленном в Зеленом театре парка Горького, Андерсон в трех видах собрал 518 кг – 12 тысяч советских граждан только аплодировали. Меценат Боб Хоффман, щедро вкладывавший в тяжелоатлетов (и пичкавший их добавками), гордился подопечным. В том же году Андерсон выиграл ЧМ, установив рекорд – 512,5 кг.

Самое главное, впервые атлет перешагнул через 500 кг. «У вас есть спутник, а у нас есть Андерсон!» – шутили американцы. Так, в троеборье он в какой-то момент превосходил лучший результат советских спортсменов на 60 кг.
Через год после триумфа в Москве Пол стал олимпийским чемпионом. Увы, противостояние Андерсон – Власов стало невозможным, поскольку американец покинул спорт вскоре после Игр.
Но в целом полные атлеты не нравились Власову. «Спортсмены с громадным собственным весом лишены возможности нормально тренироваться, – писал он в книге «Справедливость силы». – Они просто не могут много и тщательно работать. Не выдерживает организм. Приходится выбирать: или огромный собственный вес, или могучие силовые тренировки. Недаром Андерсон, когда сбрасывал его на 12-25 кг, не был способен даже близко подойти к своим рекордным результатам, более того, мог проиграть более слабым соперникам».
Тело самого Юрия Власова менялось – он походил на былинного богатыря и этим отличался от тяжеловесов, наедавших вес.

***
Власову хватало энергии, чтобы заниматься и литературой: он писал рассказы в стол. И при этом продолжал тренировки, что помогло с выполнением норматива МС в 1957 году – значок вручил маршал Буденный. Тогда же Власов впервые побил рекорд – всесоюзный, в толчке.

А на соревнованиях во Львове получил травму позвоночника. Там был зажжен фитиль – взрывчатка из боли рванет спустя десятилетия, что приведет к битве Власова за жизнь на хирургическом столе в 80-х.
«Тренер Сурен Богдасаров был жадноват на рекорды, – вспоминал Власов в беседе с Дмитрием Клоковым. – Было тогда во Львове первенство вооруженных сил. Молодой я был, сильный. Решил пойти на всесоюзный рекорд (в рывке – Sports.ru). Чувствую, близок он. Сурен Петрович, говорю, может не надо? Но все-таки взялся. Повело, сила большая была, а вот связочный аппарат – слабый».
Пострадал позвоночник – боль была столь сильной, что на много лет перекроила психологию чемпиона. Подсознание требовало соблюдать осторожность.
«Страх перед повторением травмы все время присутствовал в посылах штанги с груди. Он страховал неправильным движением на предельных весах, понуждая освобождаться от веса. Он зашифровался в движения. Я полагал, будто подавил его, а он сидел во мне. Власть и страх той боли прошли через все рекорды и преодоления. И в Токио, когда я ослабил волевой контроль, когда посчитал соперника (Леонида Жаботинского – Sports.ru) сломленным, а рекорд на штанге – всего лишь рекордом, та далекая боль, уже перекрытая в других травмах другими болями, вроде бы изжитая победами, привела к сбою» (отрывок из книги «Справедливая сила»).
В 1957-м Власова спасла любовь. Наталья Модорова, блондинка-художница, однажды пришедшая в зал, чтобы нарисовать точеного атлета, вытянула его из океана боли. Жизнь Натальи, к сожалению, рано прервалась, но она родила Власову дочь.
Через два года Юрий с отличием окончил академию и впервые поехал на ЧМ в статусе чемпиона СССР. И уже там стал лучшим на планете: его сумма троеборья составила ровно полтонны.

***
1960 год был определяющим. Удержится ли Власов в топе? Американцы Джеймс Брэдфорд и Норберт Шемански приготовились к олимпийской схватке с интеллигентом в очках. Они верили в себя, в идеолога Хоффмана, а главное, в огненные, прожигающие буквы USA на груди.
Благо для них, Власов давал слабину на чемпионате Европы в Милане. Он срывал попытки, в толчке и вовсе намечалась катастрофа: чемпион мира оказался в подходе от поражения, а значит, замаячило попадание в запас сборной СССР.
Власов потащил решающую попытку – не безупречно, но золото забрал. И стал перекраивать занятия, делать акцент на том, в чем нужно прибавлять обязательно. Брэдфорд хорош в жиме? Значит, нужно жать сильнее, вытягивать компонент, приближаться к рекорду Пола Андерсона.

Чемпионат СССР в Ленинграде показал: Власов в порядке. Официальный мировой рекорд Пола Андерсона в троеборье (512,5 кг) зашатался, победитель недобрал до него микроскопические 2,5 кг.
В 1960 году Рим впервые принял Олимпиаду. В людских ручейках выделялась советская делегация – красным полотном с обязательными серпом и молотом, вшитыми в него золотыми нитками. Флаг развевался на раскаленном римском ветру, а древко нес на вытянутой руке тяжелоатлет Юрий Власов.
А то, с каким изяществом и легкостью Власов брал в Риме веса, еще больше влюбляло в него зрителя. Причем он выступал с нарывами на бедре, каждый размером с голубиное яйцо. Врачи закачивали его пенициллином, спортсмена рвало, но он обязан был абстрагироваться. А появились нарывы потому, что неделю его неумело массировал массажист сборной Смирнов. У Власова была обильная растительность на ногах, а Смирнов втер ему тальк под кожу так, что и появились болячки.
«Но я вел себя так, будто совершенно здоров. Встречался с Брэдфордом. Он производил куда более сильное впечатление, чем Шемански. Большой Вашингтонец был превосходен. Как великолепна эта мускулистая грудь-наковальня! А энергия жима! Этот чистый жим! Плавный, неукротимый... Доброе мастерство. Добрый жим. Штанга теряла внушительность в его руках. И при всем том ничего от искусственной силы-ожирения, звероподобности. Могучий, неторопливый бог-атлет». (Отрывок из книги «Справедливость силы»).
Но противостояния с Брэдфордом могло не быть – Власова... чуть не отчислили из команды!

***
Как писал в мемуарах Власов, толкатель ядра Виктор Липснис с двумя хорошими товарищами (прыгуны с шестом Игорь Петренко и Виктор Булатов), обрадованные бронзовым успехом литовца, притащили бутылку бренди, когда штангист отдыхал на шезлонге. Сколько точно выпил Власов, неизвестно, но это едва не стоило ему карьеры.
Думали ребята так: до выступления куча времени (у Власова – 19 дней), вероятную потерю формы компенсируют, да и коллективная ответственность куда более размыта.
Конспирация вышла неудачной. Аркадий Воробьев, взявший в Риме два золота, капитан сборной, прошедший войну, имел огромный авторитет. Его слова повлияли на председателя Федерации тяжелой атлетики СССР, генерала-полковника авиации Михаила Громова – Власову устроили выволочку.
Но все же простили и оставили в Риме: он был очевидным претендентом на золото, и лишать сборную победы из-за одного эпизода не рискнули – да и Советскому Союзу не нужен был антигерой.

***
Намечалась железная дуэль Юрий Власов – Джеймс Брэдфорд. Афроамериканец из Вашингтона был во многом зеркальным отражением противника.

Оба обладали рельефными мышцами, атлетическим телосложением. Оба не мыслили жизни без книг – Брэдфорда считали самым читающим в сборной США, в 70-е он получил две ученые степени. У обоих была горькая судьба: если Власов прошел через немилости войны, то Брэдфорд натерпелся из-за сегрегации.
Брэдфорд поехал в Рим, взяв неоплачиваемый отпуск – он работал библиотекарем в Конгрессе США. «Разве мог я взять, например, больничный, а потом появиться на подиуме Олимпийских игр?» – усмехался позже Брэдфорд. Получал он мизерные 56 долларов в неделю, спорт не давал ему ничего – ведь негр, постоянно занимавший вторые места на международных турнирах, никого не интересовал.
Только Хоффман с навязчивыми идеями сверхамериканца-тяжелоатлета покровительствовал библиотекарю, видя в нем огромный потенциал.
Битва магистров силы проходила в прокуренном, тесном зале «Палаццето делло спорт». Никотиновый дым застилал все, зрители совершенно не берегли спортсменов. Кондиционеров не было, и это тоже мешало.
Власов (122,7 кг) с Брэдфордом (132,8 кг) предстали перед публикой чем-то вроде полотен Микеланджело в Сикстинской капелле – на них смотрели завороженно, сигареты догорали в руке и жалили кожу, пока их хозяева оторопело разглядывали на помосте произведения искусства из плоти и крови.
Перед стартом на табло в зале высветились олимпийские рекорды: Сельветти в жиме – 175 кг (1956), Дэвиса в рывке – 145 кг (1952), Андерсона в толчке – 187,5 кг (1956) и сумме троеборья – 500 кг (1956). Власов побил все.
Уже в жиме они с Брэдфордом выжали 180 кг. Присудили достижение Власову – за счет меньшего собственного веса. Именно в жиме Брэдфорд рассчитывал на успех, но его коронку отработали на равных.

У Брэдфорда были повнушительнее мышцы плеч и рук, потому что он развивал именно их, разрабатывая «брэдфордовский жим» – когда штанга кладется на плечи за голову и выжимается руками вверх, затем опускается на грудь и после выжимания идет снова за голову. Таким образом работали только руки, наливаясь силой. Но и собственный эффективный метод американцу не помог, преимущество перешло к советскому спортсмену, лучше развившему ножную мускулатуру. Он был явно сильнее в толчке!
Интересна американская интерпретация. Как утверждает Арти Дресслер в журнале «История железных игр», еще в жиме Власова... должны были дисквалифицировать за «неверно исполненный заключительный подход». «Но случилось нечто странное, русская делегация опротестовала дисквалификацию. Апелляцию удовлетворили», – пишет Дресслер. В книге «Справедливость силы» об этом ни слова. Было ли?
После жима Брэдфорду оставалось только, нагибаясь к штанге, шептать слова молитвы – он был очень набожным. Власов вел интимный диалог с железом, выхватывая из памяти строчки любимых поэтов. В Риме религиозно-поэтическая дуэль завершилась в пользу представителя атеистического государства, штанга лучше отреагировала на поэзию Бориса Пастернака. «Никакой допинг не сравнится со словом, – объяснял Власов поэтическое увлечение на турнирах. – Недаром на Востоке говорят: «Рана от ножа заживает, рана от слова – никогда».
Брэдфорд уповал на то, что в сумме жим+рывок отыграет потенциально гигантский отрыв Власова в толчке, но и во втором виде спасовал – 155 кг против 150 кг (оба опрокинули рекорд Пола Дэвиса). Теперь библиотекаря могла вытащить к золоту лишь большая удача, но ее не случилось. Серебряное проклятье...
А Власов готовился к чуду: подошел к штанге, чтобы преодолеть 200 кг, чего не делал еще ни один тяжелоатлет. С выцветшими на солнце волосами, в черных очках и красном трико, он исполнил подход…
Чемпиона качал даже Брэдфорд. В суматохе кто-то утащил обувь Власова – позже ее выставят в музее. Пали олимпийские рекорды Пола Андерсона: в троеборьбе советский атлет показал феноменальный результат 537,5 кг. Американцы Джимми Брэдфорд и Норберт Шемански получили серебро и бронзу.
И хотя Власов очень старался личным примером вдохновлять коллег, потихоньку возвращалась эра атлетов огромного наеденного веса. Василий Алексеев на Олимпиаде в Монреале будет весить 156,8 кг – это против римских 122,7 кг Власова. Один брал килограммами, другой силой? На это постоянно намекает Юрий Власов. (Примечание: вес Лаши Талахадзн из Грузии, ныне самого сильного человека планеты, 170 кг – А.Щ.)
Но перед уходом из спорта он очень долго не проигрывал никому – впереди были годы его царствования.

***
На ЧМ-1961 в Вене Власов был иконой. Среди фанатов, пришедших на него, был паренек, сомневавшийся в том, что однажды станет хотя бы подобием Власова. Ведь советский чемпион был так крупен, так рельефен, так силен. 14-летний мальчишка мечтал о славе бодибилдеров вроде Рега Парка или Стива Ривза, но не знал, добьется ли успехов...
Тренер подтолкнул его к Власову, когда чемпион отдыхал между подходами. Юрий посмотрел на него мутно, все мысли его в тот момент кипели соревнованиями.
У родителей мальчишки была интересная биография. Его отец, Густав, вторгся на территорию СССР в 1942 году в составе Вермахта. Он убивал солдат Красной Армии в боях на Ленинградском фронте. Как и многие гитлеровцы, Густав не справился, был ранен и с позором вернулся в Австрию. Его членство в НСДАП не помешало там обустроиться. Ему дали пост начальника полиции в городе Таль, что возле Граца. В 1947 году жена родила Густаву сына – Арнольда Алоиза Шварценеггера.
Ничего этого Власов, конечно, не знал. «Ко мне подошел худой мальчишка, – рассказывал он Дмитрию Клокову. – Тренер попросил, чтобы я не дал ему бросить спорт. У него были неудачи на турнирах. Я подумал: елки-палки, нахрена ты ко мне подошел на соревнованиях, не до тебя сейчас. Но поговорили – и он завелся».
Власов оценил бы историю о том, как тот самый худой мальчик, которому он выкроил время, жал потом металл в зале «Либенауэр» даже по выходным – приставляя к стене стремянку и залезая в запертое помещение через окно.
В 1988 году Шварц в зените славы приехал в Советский Союз на съемки «Красной жары». У Арни было два обязательных пункта в программе: 1) привезти жене каракулевую шубу, 2) пожать руку любимому Власову, который подарил ему билет в голливудскую жизнь.

«Моя любовь к России зародилась, еще когда я был ребенком, – рассказывал Шварценеггер много позже, став губернатором Калифорнии. – Я был в Вене в 1961 году, смотрел ЧМ по тяжелой атлетике, где русские сминали соперников. И среди них был этот парень, Юрий Власов. Он был чемпионом мира, он был просто гигантом. Он выглядел потрясающе, но при этом был интеллигентом, носил очки. Позже я узнал, что он был инженером, очень образованным мужчиной. У него была неимоверная сила, а также решимость и выносливость. Он был просто монстром! И тогда я сказал себе – это именно то, что мне нужно. Именно таким я хочу стать!»
Ради встречи с Власовым актер сдал билеты в США – тогда Юрий Петрович уже был в немилости у государства, его пришлось разыскивать чуть ли не с помощью собак-ищеек, да и не любил он нездоровой шумихи.
И все-таки они встретились в простеньком советском тренажерном зале, где устроили шутливый армрестлинг – седой Власов крепостью руки не сильно уступал гостю из Голливуда.
Арни был страшно доволен встречей с кумиром детства и подписал Власову фотографию: «Моему идолу...»
***

Тот чемпионат, где состоялась первая встреча с Арни, Власов выиграл с чудовищным превосходством над американцем Ричардом Зирком (серебро) и финном Эйно Мякиненом (бронза).
1961-й, правда, был целиком и полностью за другим Юрием – Гагариным. Власов, служивший в ЦСКА, встречался с первым космонавтом.
«Вызвал меня как-то Хрущев в Кремль, Гагарин тоже был, – вспоминал Власов в беседе с Дмитрием Клоковым. – Рядом со мной за столом сидел какой-то руководитель столичного автозавода.  Ну тоже фигура, член ЦК. И вдруг Гагарин приходит с бутылкой, ставит и говорит: «Юр, я с тобой буду пить». Официант прибежал, стул принес, и он сел к нам. Все обалдели! И мы весь Новый год сидели с Гагариным, пили…»

Еще одна знаменитая встреча Власова вышла не столь теплой. Была у него загранпоездка на Кубу (сам он в шутку говорил: «На меня, как на зверя, все смотреть хотели»), где он натерпелся колкостей от команданте Фиделя Кастро.
«В нашей делегации ему не понравился Николай Крылов, тогда еще генерал-майор, – вспоминал Власов на передаче Дмитрия Клокова. – Этот человек выдержал осаду в Одессе как начальник штаба, на корабле его потом перебросили в Севастополь, и там он тоже пережил атаки немцев, бывал в горячих точках, в том же Сталинграде. Позже стал маршалом. Добрейший человек!

Видимо, ему надо было договориться с Кубой по оборонке. А Фидель тогда был очень озлоблен, что мы ракеты увезли. Он считал, что можно было их применить. Когда ему говорили, что война – страшная вещь, он отвечал, что просто увел бы свой народ в горы. Крылов должен был объяснить, что ни от кого ничего бы не осталось. Но тогда была сильна позиция Мао Цзэдуна – борьба с империализмом до последнего. А мы вот виделись эдакими ревизионистами, предателями учений Карла Маркса. В общем, Кастро вел себя враждебно. Даже Хрущев нам перед отъездом говорил: «Кастро сердцем в Пекине… А желудком в Москве!»

И вот он как-то пренебрежительно повел себя с Крыловым, хотя перед ним был такой человек! Меня это задело. И в этот момент он повернулся ко мне и начал щупать. Мне это не понравилось, я взял его за подмышки и переставил, а весил он килограммов 90. Фидель завелся, запомнил. И когда мы на банкете под Новый год уже с ним сидели, начал колкости отпускать в мой адрес. Спрашивал: «Ну как вы в Гаване живете?». Я отвечал, что хочу навестить родню Хэмингуэя, но не знаю, как добраться. «А зачем же вам транспорт? – ухмылялся Кастро. – Вам грузовая машина нужна!» Через весь стол это сказал. Или, допустим, спрашивал, как мне еда, нравится? И сам же отвечал: «Сколько ему не клади на тарелку, все мало будет».

***
Власов стал богом штанги в 1962 году, собрав все возможные рекорды: в жиме – 186 кг, рывке – 163, толчке – 210,5 и сумме троеборья – 550 кг. Главное, олимпийский чемпион побил незыблемое, казалось, достижение Пола Андерсона в жиме, которое тот установил еще в 1955-м – 186,5 кг против 186. Теперь все равнялись на Власова, он стал главным весоукротителем тяжелой атлетики. Лишь Норберт Шемански пощипывал его в любимом рывке.

Оконачание следует