Старообрядцы глава 7

                Подготовка к свадьбе
   После ужина, когда жара спала, гости, нагруженные щедрыми гостинцами, тронулись в неизвестность.
       Малафей, преодолел слабость и слонялся за Тимкой. Тот не позволял ему работать и выпытывал про службу, споро разгружая телеги с сеном. Поведал Малафей брату про армейские злоключения и приговор лейб-медиков о белокровии,  признался о безнадёжной любви к Матрёнушке.
    – Малька, не мудри. Увёл Господь от мирской суеты, значит в другом твоё назначение. Положись на Бога – Он кровь отворяет, Он и затворяет. От Матрёнушки, коль на сердце легла, не отворачивайся. Скажи правду: даст согласие – зашлём сватов. Может, её молитвами, даст Господь детей-подвижников, которые разгонят туман мракобесия над Отечеством. Не путайся под ногами, не мути душу. Ступай, объясняйся с ненаглядной. Пора поразвлечься, от прорвы* работ.
  Послушался Малафей брата. Привело сердце к реке. Там, Матрёнушка на помостках полощет бельё, да напевает:
                …Мы совьём там, какушка,
                Сибе гнездышко,..
   Гибкий стан, словно шея лебёдушки - взыгралось ретивое, а ноги,ровно уральскими залежами магнитными, пришпилены. Отжала девушка последнюю рубаху, обернулась в ушат положить - парня приметила. Одёрнула подоткнутый подол и давай пенять:
        – Что ж ты в страду от дел лытаешь, девушку смущаешь, для чести делаешь укор?
         – Прости, Матюшка, прости милая, не из праздности стою, с места двинуться не смею. Люба ты мне, да стоит меж нами беда неминучая. Нужен совет твой разумный, что делать, как жить без тебя под ясным солнышком. Смилуйся, не гневись, выслушай.
        Кротко молчит девушка, смотрит со вниманием. Осмелел Малафей, поведал о горюшке горьком. Молчит девица. Толи думает, толи молится.  Сердце парня бравого в пятки рухнуло.
        – Давеча о посиделках спрашивал. На них только разум смущать, путь Божий прозевать. А что мы без Господа? Пыль дорожная. Засылай сватов, да помалкивай. Ступай с Богом.
       На крыльях прилетел домой. Перед отцом на колени бухнулся:                – Папаша, седлай коней - айда, свататься.
        Помолчал Ларион, покачал головой:
        – Будь, по-твоему. Зови Тимку. Пусть запрягает вороных. Что невеста про болесть сказала?
        – Велела молчать, да сватов засылать.
        Кивнул Ларион и отправился к жене в кошару, где в слезах укрылась горемычная от сторонних глаз.
        Никого не посвящая в происходящее, отец, мать и братья оделись в нарядную одежду. Вкололи в одежду булавки, чтобы обезопаситься от порчи по дороге к невесте, увязали подарки. Мать принесла хлебец специальный, положила под иконы, поставила на него солонку, зажгла свечи. Посидели молча.  Прочитали Исусову молитву с поклонами уложили освященную ковригу и тронулись в путь.
         Сватовство началось с порога, чтобы в случае тактичного отказа, незаметно отбыть несолоно хлебавши. Жениха оставили за дверью и совершили у порога три поясных поклона:
         - Мир дому вашему.
         - С миром принимаем – добрые гости всегда к столу.
Оторвался от трапезы глава семьи, не подозревая о цели визита.  Но начались иносказательные переговоры, и Клементий включился в игру.
         - У нас голубь – у вас голубка, а врозь живут, - начал Ларион, а Настасья подхватила:
         - Малафей Ларионович приказал кланяться – челом бить, просить вашей милости, нельзя ли породниться, с Матрёною Клементьевной.
         - Хороша наша княгиня, и ваш князь пригож. Рады познакомиться, рады породниться, коли лебёдушке лебедь по душе. Ответил Клементий Петрович и повернулся к дочери:
          - Дочь моя любезная, дочь моя пригожая, неволить не хочу, а гости ждут ответ. Что скажешь? Да иль нет?
          Все обернулись к Матрёнушке, а та, как маков цвет пылает. Неспешно поднялась, поклонилась отцу и кротко молвила:
          - Поступлю по воле твоей, кормилец-батюшко. Дорога мне воля-вольная, но воля Божия дороже.
          Внимательно посмотрел отец на дочь, проникая в сердечную тайну и мысли. Поразмыслил и с радушной улыбкой произнёс:
          – Что возразишь на разумные речи дочери? Молода княгиня наша, хлебом-солью не объела. Но на хлебе святом вашем, ей ответ держать .
         Поклонилась девушка отцу, матери, к гостям направилась. Подняла очи, низко поклонилась, не отвела взор от пытливых, заплаканных глаз Настасьи. Под приговорку Настасьи: "Мы сваты, не сваты - люди добрые. Примите от Малафея Ларионовича хлеб-соль", взяла хлеб, под пристальными взглядами направилась к столу. Положила  бережно, разрезала крестом на четыре доли, молвила:
         - Хлеб-соль принимаем, вас с молодцем под образа сажаем.         
         Оживились все, заулыбались, загомонили. Тимошка привёл за руку смущённого брата.
         Клементий с радушием обратился:
         – Просим, гости дорогие, с нами откушать, хлебца Божьего порушать. Зажигай свечи, невестушка, разливай чай, ставь закуску, брагу, неси рушники, что вечерами вышивала, кружевами украшала.
       После «семипоклонного начала», гости чинно расселись за столом.  Матрёнушка со свадебным сундучком присела на лавке. Его подарила бабушка, шестилетней внучке, когда та научилась читать и писать. В нём хранилось приданное, пополняемое каждый год отцом после ярмарки.
       Ларион преподнёс Клементию малюстиновый* отрез на рубаху и выпил поднесённую брагу, которую Вера принесла с ледника.
        Настасья подарила Вере полушалок и тоже пригубила чарочку.
        Малафей вручил избраннице серебряное колечко, бусы, отрез на сарафан, пригубил ядрёный напиток и угостил сладостями семейство Клементия.
         Матрёна одаривала гостей самодельными рушниками. Мать помогала ей – подносила гостям чарки, приговаривала:
 Не осудите, честны гости,
                На наши дары малые.
                Наша невеста не дары ладила,
                А у сохи рогатины гладила,
                Огороды городила,
                Да работу робила.
                Замуж она не собиралася,
                Даров не пасла и не ладила.
         Нерушимость договора скрепили троекратным поцелуем молодых. Затем, с карандашом в руках, начали заручёны*. Клементий предложил послушать Лариона, с которым шептался во время дарения.
         - Поскольку случай у нас особый, свадьбу справим по полному чину. Надо все силы небесные привлечь на помощь. Средств у нас  достаточно, чтобы свадьба длилась месяц. Про убёг, без свадьбы, не может быть речи. Свадьбу играть так, чтобы небеса  ликовали. Матрёнушка с пяти лет заучивала, а потом записывала причёты,
припевки, величания, заговоры. Распорядителям и ведущим свадьбы, за время девишника зазубрить роли, чтобы от зубов отлетало.
    До Кузьминок далеко. Косьма и Доминиан - покровители свадеб. В их власти благословить и соединить молодых «неразрывной цепью».  А ещё они покровители кур - символов жизни и плодородия.
    Ларион переглянулся с Клементием и закончил:
   - День пропоя* назначим на воскресенье, в середине октября, чтобы подруги Матрёны успели пошить свадебные наряды. Дружкой у Малафея будет неженатый Тимофей. Так как «У каждой деревни своя поредня», ему черёдность свадьбы расписать, с Клементием Петровичем и со мной согласовать.
     Ему возглавлять и обряжать поезд и просить родственников невесты впустить поезжан в дом, выкупать для них места за столом. У невесты сёстры – Акулина, Дуняшка и Хина малы, пусть подружию сама назначит.
     – Батюшка, что скажешь про Анисьюшку? Хоть редко встречаемся, да тайнами не хоронимся.         
     – Одобряю выбор. Сам мало видывал, а слов хороших много слыхивал. Говорят, добрая мастерица: горшечница*, шваха*, палубница*. Будем  спокойны и за пропой, и за девишник, и за баню,и за хлебины. За всем доглядит, во всём совет даст. Добрая девушка, как моя Матюшка. С ней дружка обговорит, кого назначить светилкой*, кого - каравайницей*, сколько подруг будут жить у нас на время девишника, чтобы готовить Матрёнушку к породнению с семьей жениха и переходу к группе замужних.
        Ларион остановился, убедился, что его внимательно слушают, продолжил:
        - Анисья выберет свадебные угощения, в соответствии с Кузьминками, составит список самых важных ритуалов, которые вплелись в веру и получили разрешение. Тимка, сделай пометку: напомни Анисье о заливном из куриных потрашков и куриной лапше, имеющих силы чадородия.  Каравайницу ищите такую, чтобы кроме
каравая и курник на славу выпекла и про именитый пирог* не забыла. Хлопотно курник печь, да не о том речь. Не жаль трудов для Матюшки, дай, Бог, ей счастьюшка. Тысяцкого* и старшего боярина* назначит Тимоха. Список родственников и односельчан составим на досуге. Подумаем, кому, какие подарки дарить, какую помощь молодым оказать.
        Когда Ларион закончил, Клементий обернулся к дочери:
        - Матрёнушка, как проводим гостей, пригласи назавтра крёстных для благословления иконами, которые повезёшь в дом жениха.
        Заблестели слезинки на ресницах девушки, откинула за плечо русу косу, ниже пояса, кивнула батюшке в знак согласия.
        Раскланялись, разошлись гости. Отец с матерью – во двор, с хозяйством управляться, а Матрёнушка с молитвой за иголочку, чтоб до сумерек рушник закончить, да при лучине за прялку сесть.
         Тихо, тайно прошло сватовство. Снова потекла размеренная жизнь в трудах: осенний день, год кормит. Днём Золотовка пустела: кто с сеном управлялся, кто на огородах копался, кто дрова на зиму готовил. Малолетки по лесам заготовляли грибы, ягоды, орехи, бортничали*, рыбачили, промышляли охотой. По домам сидели только немощные старики с младенцами, которые качались в зыбках, торчали столбиками
         в «стоялках». Те, что старше, сидели возле бабушек на завалинках, слушали были-небыли о святых, былинных богатырях, о прохиндее попе с Балдой чертогоном, о жар-птице, да рыбке золотой.
        Малафея по молчаливому сговору от тяжёлых работ отстраняли. Болезнь лютая – силушки точит. Годов, третий десяток разменянный, да не кормилец  - порой самого с ложечки корми. Однако, по молитвам праведным, протянет он ещё 20 годков на свете белом. Послаще кусочек ему подсовывали, банькой, отварами, да настоями хворь выгоняли. А приметили, каким оживлённым, помолодевшим возвращался из лесу, так без него младшенькие не хаживали за груздями и рыжиками.
        У его сестры Саломии была подружка  Анисья, из соседней деревни Поповки. Жалела Малафея. Идет, бывало по лесу, а сама приговаривает – словом лечит. Дивными казались Малафею слова её, усмехнётся в бороду, а сам слушает. От речей её тёплых и хвороба словно отступала, и тревоги плавились.
        - Мы в лес-от – в гости к сородичам идём. Наши предки  "древлянами" прозывались, считали себя потомками деревьев. Ты вот
       шуткуешь надо мной, а сам по их мудрости живёшь. При встрече
говоришь: «Привет, Тишка», а смысла не разумеешь. Приветствовать, значит приблизить к своему стволу, под крону ветвей. Ветки за обереги почитались. Протянутая для пожатия рука – это ветка, оберег. Подаёшь руку – дружбу, верность и защиту предлагаешь. Получается, идём мы в гости к хлебосольным хозяевам: один для нас земляники припас, другой – груздочков, у третьего костяникой полакомились. Кто чем богат, тот тем и делиться, а мы - ни здравствуйте, ни благодарю, ни прощай, ни до свидания. Для всего живого нет ничего страшнее равнодушия. Рана от злого слова скорей рубцуется. За гордыню, да равнодушие первые человеки пропитание в терниях обретать начали. И нам далеко ли до беды? А ну как над теми грибочками, ягодками в садах потеть придётся?
        От речей Анисьи на душе становилось тепло и покойно, а она находила всё новые и новые слова, которые словно гладили сердце Малафея:
        - А сады наши – неволя их! В неволе – тоска, да болезни. От больного плода, какое здоровье нам? Получается: убивая их равнодушием, себя убиваем. Опять же: в гости негоже без гостинца ходить. За добро добром платить надо. Я смётышки* со стола, да крупки прихватываю, когда в лес иду. У других и бани просторные, и дух горячей, и чарки с песнями после того, как побанитесь, а заметил, что после моей баньки сил больше прибавляется. Отчего? От того, что         
прежде чем веничек сломать, поклонюсь берёзоньке, разрешения испрошу и благодарить не забываю. По лесу тихохонько хожу, чтобы никого не потревожить: озоровать, да кричать в гостях негоже.
         Настасья с молитвой замудрила настойку из чистотела, девясила, мокреца, пырея, скорлупы грецких орехов, календулы, лопуха, пастушьей сумки, конопли, одуванчика и подсолнечного масла. До еды наливала сыну по 50 грамм и пошёл парень на поправку: отступало помаленьку слабосилие, прекратились кровотечения.
По воскресным дням, Настасья всей семьёй в молельню –  благостно открыто идти к Богу, после Указов царских, с соседями раскланиваться, Ангела поминать. После братской трапезы – домой, отдыхать до вечера.
Никакими работами в воскресенье не занимались, только кормили и доили скотинку. Детвора хороводы водит, в зоски* долбится, в дочки- матери играет, каральки* из глины лепит. Молодёжь постарше
отдельно хороводится, порой поозоруют, добиваясь расположения красавицы. Потом матери бодягой синяки выводят, посмеиваются и          ворчат для порядка. Девчата по лавкам сидят, семечки лузгают, озорными взглядами постреливают, разговоры ведут, похохатывают.
        Матрёнушку от домашних дел освободили, чтоб из кудели молитв, подлиннее нить мыслей выплести. Шутейное ли дело - такую болезнь из суженого выдворить! Сколько слёз, да воплей сердечных на алтарь положить надо!         
       Чувствует грех за собой: хоть за двором очи долу держала, да как не заметить цветочков лазоревых – братцев Тимофея с Малафеюшкой – удалых добрых молодцев! Сколько поклонов пришлось положить, чтобы усмирить ретивое после мимолётных поглядок. «Господи, прости грехи мои тяжкие» – насмотрелась? Получи торбу-писанку – украшай слезой горючей, да печалью грызучей, а показать их не смей никому.
        Снуёт иголочка. Белым по белому выводит узор затейливый на белёвочке*, которую надо свякровушке* вручить. Для этого сама с тятенькой выбирала в лавке белоснежный полупрозрачный батист и белые шёлковые нити. Хоть бела ткань, а узор белее. Надо будущую свякровушку без слов уверить, что за перемену ролей в семье она
может быть спокойнёхонька и с удовольствием перейти на вторую роль будущей бабушки.
        Стук в дверь отвлёк девушку от рукоделия и кружева мыслей. Вошли родители и приглашённые крёстные. Поднялась, вышла навстречу, пока они клали "семипоклонный начал".
        – Мир и радость тебе, доченька богоданная. Доброго тебе здоровья. Поздравляем с радостью великой – с суженым.
       Поклонилась в пояс Матрёнушка, расцеловалась с крёстными, предстоятелями у купели и соучастниками важных вех её жизни. Пригласила к столу в красный угол, под иконы. Сама захлопотала у самовара, собирая на стол печенюшки, да сладости.
       После трапезы и молитвы, развязали крёстные заветные узелки с иконами, а родители сняли иконы с божнички*. Для каждого образа достала Матюшка из заветного сундучка самотканые рифлёные рушники и приготовилась со смирением принять бесценные дары. Со
времён Иоанна Грозного прятали целомудренные предки от недобрых глаз и лихих людей лики святые.
        Первым подошёл батюшка. Полилась прекрасная лирика свадебной песни, заряжающая духовными и телесными силами на весь отпущенный отрезок жизни:
                Мой родимый тятюшко,
                Я прошу у тя, тятюшко,
                Благословеньица Божьего.
                Благослови меня, тятюшко,
                С чиста сердца ретивого.
       – Благословляю, доченька, быть хозяйкой хлебосольной. Не та хозяйка, что говорит, а та, что щи варит. Не береги на чёрный день – его и не будет. Гость в дом, а Бог в доме. Для друга и пост разрешается. Стол – Божья ладонь, а хлеб – дар Божий. Без молитвы не приступай ни к приготовлению пищи, ни к трапезе.
       – Благодарю, тятенька, за добрые наставления. Молись за меня. Спаси тя Христос.
       Поклонилась в пояс отцу, приложилась к иконе Спасителя в терновом венце, бережно приняла его на рушник, поставила на
приполочек, подошла под благословление матушки. Пропела тот же причёт.
        – Благословляю тебя, кровинушка, быть хранительницей родных пенатов и семейного очага. Не бойся сильного грозы, а бойся слабогослезы. Не гневи Бога ропотом, молись ему шёпотом. Каждодневно выметай душу, да имей хороший веник. Молитва и пост приводят к вратам рая, а смирение отворяет их. Не отказывай никому в просьбе о помощи, даже в престольные праздники, потому как будешь не грешница, а наемница.  Но своими нуждами Бога в праздники не гневи – больше потеряешь. Злое слово и добрых делает злыми, а доброе слово и злых добрыми делает. Будь праведна в делах - и Бог будет помощником. Без Бога – ни до порога, тогда проживёшь долгую, счастливую жизнь и душу спасёшь.
       – Благодарю, маменька, за слова премудрые. Помогай мне святыми молитвами. Спаси тя Христос.
       Поклонилась Матрёнушка матери, поцеловала икону Богородицы Казанской, с трепетом приняла святыню на рушник, поставила на приполочек. Расцеловалась с матушкой, подошла под благословение к крёстному. Серебряным колокольцем вызванивает трепет сердечный перед великим охранным таинством:
              Да Божий ты, божатушко,
              Мой крестовый батюшко,
              Дак, я прошу у тя, божатушко,
              Благословеньица Божьего.
              Потому что твоё благословеньице,
              На огне не горящее,
              Да на воде не тонущее,
              Да на людях не забывающее,
              Да на лесу не заблуждающее.
        – Добра женитьба – посхименье. Коль угодно Христу сделать  игуменьей в семье – достойно неси крест. Богу молись и добра ума держись. На ниве потей, в клети молись, голода не узнаешь. Но аминем квашню не замесишь, молитву твори, да муку клади. Что Бог не дал, того жилами не натянешь, поэтому радуйся всему, что Бог даст, если не выручит, то выучит. Благословляю тебя Николушкой чудотворцем – везде с ним ходи: Никола в путь, а Бог на дорожке.
          – Благодарю, крёснушко, за дар безценный, за пожелания богоугодные. Не забывай поклоны класть за дочку богоданную. Спаси тя Христос.
        Низенько поклонилась крёстному, с благоговением приложилась к лику Угодника, приняла икону, подошла под благословение к крёстной матери, пропела причёт для крёстных родителей.
       – Благословляю, доченька богоданная, свято хранить заветы дедов и веру нашу неповреждённой передать детям, внукам и правнукам. Чтобы не погас над нашим родом светильник Любви Божией. Что ни бай, а Веди писать надо. И конь на свою сторону рвётся, а собака отгрызётся, да придёт. От родной веры и земли – умри, не сходи. В котором доме нет грамотных, тот дом – тюрьма. От глаз мало пользы, если ум слеп. Учи детей - и сама поймёшь. Живи с разумом - и лекарок не надо. Помощником будет тебе лик святого Пантелеймона-целителя, намоленный за века нашими благочестивыми страдальцами.
         Поклонилась крёсненке Матрёна, со скорбью приложилась к иконке, замерла с молитвой о здравии суженого. Распрямилась с мольбой в очах, смахнула слезинку, приняла икону, расцеловалась с крёстной, и все встали на благодарственный молебен Пресвятой Богородице.
         Через года пронесла Матрёнушка наказы близких– ни одного не нарушила и пожала плоды обильные.
          Незаметно, как взмах крыла, пролетели две недели. Собрались родственники со стороны Малафея и Матрёны, невесту пропивать. Тут и познакомился Тимофей с Анисьюшкой. Сговорились после свадьбы брата, к ней сватов засылать.

Прорва – очень большое количество, множество чего-либо.
Малюстиновый – сатин, байкой подбитый.
Заручёны – договор о регламенте свадьбы.
       Пропой – малая свадьба, знакомство с родственниками
Горшечница – искусница в приготовлении пищи.
Шваха – швея.
Палубница – чистоплотная хозяйка.
Светилка – девочка, 10 – 11 лет, нёсла и охраняла каравай с украшенной свадебной свечкой, (эту свечу зажигали при родах) или при наряженной ёлочке, необходимымх для выкупа невесты, потому что подруги молодой старались оборвать бумажные цветы. Каравай стоял на свадебном столе. Его уносили к брачному ложу. Подруги выкупали елочку, когда поезд был у дома молодой.
Каравайница – готовит свадебный каравай и курник.
Именитый пирог – выпечен с именами молодых.
Тысяцкий – наряжает и возглавят свадебный поезд.
Старший боярин – помогает тысяцкому.
Бортничать – заниматься лесным пчеловодством.
Смётышки, смётка -  крошки хлеба, сметённые со стола.
Зоска — кусочек медвежьей шкуры величиной со спичечный коробок, к тыльной
        стороне которой пришита пластина свинца.
        Каральки – маленькие калачи из глины
Белёвочка - белевая сорочка – нижнее бельё из длинных цельных полотнищ со счётной гладью «белым по белому» – символ перемены ролей в семье. Молодая брала на себя большую часть работ, приобретая роль хозяйки, а свякровь переходила в группу женщин старшего возраста.               
         Свякровь святая кровь. Свекровь свернуть кровь.         
Божница - полочка,  под потолком в красном углу, на которой стоят иконы.