Глава 9. Командировка в Башкирию

Следующая командировка была в город Белорецк, в Башкирию.  В этом городе находилось несколько крупных заводов, и все они обслуживались железной дорогой узкой колеи.

В связи с тем, что к Белорецку строилась железная дорога общего пользования широкой колеи, на всех заводах, имеющих железнодорожные вводы, также должны были быть такие же пути.

Мы и занимались разработкой проектной документации на перешивку железных дорог предприятий с узкой на широкую колею.

Наш изыскательский отряд состоял из трех человек: кроме меня были: начальник, Георгий Владимирович, грамотный, как инженер и нудный, как человек. Впоследствии он перешел работать в Управление Главного архитектора Москвы. 

Старший техник Петр, практик, замкнутый не общительный человек, Все три месяца, что мы были в Белорецке с Петей находилась, (приехавшая через несколько дней), его на много старшая по возрасту неработающая жена, женщина конфликтная и нам с начальником доставившая немало неприятных минут, если не сказать точнее, дней. Кроме этой трехмесячной командировки, наши пути с Петей больше почти не пересекались.               

В Белорецк мы добирались очень долго с двумя пересадками, сначала, не доезжая Челябинска,  на станции Вязовая мы пересели на пригородный поезд, на котором мы ехали около трех часов до станции Запрудовка.

 Здесь мы остановились на ночлег,  так как нужно было получить наш багаж с инструментами из поезда широкой колеи и перегрузить его на поезд узкой колеи.
Здесь я встретил в тишине свое двадцатипятилетие, никто, включая меня,  это событие и не увидел.

Вечером, гуляя по Запрудовке, мы забрели в городок Усть - Катав, городок с численностью населения около 25 тыс. человек. Город знаменит тем, что на одном из его заводов делают трамваи, которые, кажется,  до сих пор ходят по Москве наравне с чешскими.

Здесь, в этой командировке, мне уже доверили делать и нивелировку, и тахеометрическую съемку, причем первую я делал, хотя и впервые, сам того не ожидая,  с очень высокой точностью, со  значительно меньшими невязками, чем это допускалось нормативами.

Сначала начальник  не поверил моим результатам. Не, может быть, чтобы молодой специалист впервые делающий нивелировку, сделал ее так точно. Он заставил меня пройти с нивелировкой еще раз.

Дело в том, что по пути моего следования я должен был пройти по насыпи, отсыпанной за год до этого на болоте. Насыпь еще не успела полностью осесть и постоянно находилась в этом процессе. Поэтому по насыпи отметки были всегда разные.

Когда же показатели в конце трассы оказались близкими, (а шел я по замкнутому кольцу, и проверка на стыке была элементарной), он опять не поверил и заставил рассечь полигон.

Когда же и на этот раз была невязка минимальной, он успокоился.               
Здесь на моих глазах произошла страшная трагедия, погиб человек. Было это на металлургическом заводе. Вели мы, я и двое рабочих, две сорокалетних женщины, тахеометрическую съемку на входной горловине завода, там, где все пути сходятся в один пучок.

Здесь маневровый паровоз двигался взад-вперед, расставляя и собирая вагоны с очень большой частотой.
Чтобы измерить мерной стальной лентой ширину ворот в горловине, нам нужно было ждать около получаса, чтобы найти небольшое окошко и протащить ленту поперек путей.

Работницы мои были неповоротливые, и только старый русский приём –ненормативная лексика - могла этих женщин расшевелить.          

Так вот, у нас на глазах на этом самом месте пересекала пути хромая пожилая женщина. Сколько мы ей кричали и предупреждали…

То ли она была еще и немного глуховата, то ли у нее не хватило терпения, она решила пересечь пути непосредственно перед локомотивом. Произошло то, что должно было в таких случаях произойти. Прибывшая за ней скорая помощь констатировала смерть.

После этого страшного зрелища мне уже меньше требовалось употреблять свое красноречие, мои работницы стали более расторопными. Этот случай еще долго мне снился по ночам.

В этой командировке я впервые побывал в Предуралье, жили мы не в гостинице, а на частной квартире, (должен сказать, что на изысканиях мы в большинстве случаев жили на квартирах частного сектора.).


Здесь я впервые познакомился с кухней этого района, в частности, здесь впервые я попробовал настоящие беляши. Здесь же я впервые мылся в бане по-черному.
В этой командировке мы пробыли три месяца. Таким образом, за год работы я был более 9 месяцев в командировках.

После возращения, в ноябре месяце я ушел в отпуск. Вообще изыскателей у нас в институте не очень любили отпускать в отпуск, а если отпускали, то только в неблагоприятный погодный период: поздней осенью или ранней весной, когда на улице непролазная грязь.

Кроме того, по тогдашним законам отпуск инженера в нашем институте составлял от 18 до 24 рабочих дней. Эти дополнительные 6 дней давались тем, кто ездил на изыскания, по одному дню за каждый месяц, но не более 6. У меня с этим было все в порядке, в первый год  я пробыл на изысканиях 9 месяцев, т.е. больше, чем требовалось и получил свои дополнительные 6 дней безболезненно.

Моя жена в то время  работала и училась, отпуск у нее был только летом, и примерно до 1965 года мы уходили в отпуск с ней не одновременно. Получив отпуск, я уехал в дом отдыха.