Чудесная история

          «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» Евангелие (Мф. 5:7)

В мае 1950-го года в военный гарнизон, дислоцированный на острове Сахалин, прибыл вновь назначенный командир – майор Соболев Алексей Андреевич со своей молодой женой Викторией Павловной.
С их приездом в военном городке и близлежащем к нему посёлке N (Сахалин в те годы был пограничной территорией строгой секретности, поэтому наименования поселений близь воинских частей никогда не разглашались), случилась неожиданная радость: Виктория Павловна оказалась врачом-педиатром, которого здесь давно ждали. Военнослужащие, вольнонаёмные и жители посёлка были в массе своей людьми молодыми, женились часто, рожали быстро, а детского доктора им всё не присылали. Так что супругов Соболевых встретили тепло, и они сходу погрузились в работу.
Командир сутками пропадал в штабе. Доктор до обеда вела приём в амбулатории, а после – ездила на вызовы. То есть, по городку, где было всего два дома и солдатская казарма, она ходила пешком, но если срочно требовалось осмотреть больного в посёлке, муж выделял ей служебный ГАЗик. Поскольку вопрос с терапевтом пока не был решён, Виктория Павловна безотказно принимала и детей, и взрослых.
О самых сложных случаях она по рации докладывала напрямую мужу – «Лёшенька, выручай!» – и тот организовывал вертолёт для доставки пациента в Южно-Сахалинск. Такое, правда, случалось крайне редко. За первые полгода службы супругов на новом месте, всего один раз: юному солдатику с острым  аппендиксом понадобилась операция. В остальных случаях молодая врач справлялась сама, благо население посёлка даже вместе с военным городком было невелико и болело не часто.
Вызов доктора поступал на пункт связи дежурному по части, дежурный рапортовал командиру, командир отдавал приказ и водитель гнал ГАЗик либо к медпункту, либо к дому командира – в зависимости от того, где в это время находилась Виктория Павловна. Доктор брала свой «тревожный чемоданчик» и неслась к больному хоть днём, хоть ночью, потому что именно так понимала суть своей профессии: за всех недужных она в ответе круглосуточно.
Однако с приходом зимы ситуация сильно осложнилась. Мощные сахалинские снегопады быстро занесли единственную дорогу между воинской частью и гражданским поселением, Военные непрерывно её чистили, но снег валил быстрее, чем  механический снегоуборщик его собирал. Постепенно дорога делалась всё уже, а по обочинам росли высоченные снежные отвалы. ГАЗик уже не справлялся, буксовал и глох.
И всё равно отважная Виктория Павловна продолжала принимать поселковые вызовы. Используя безграничную власть «ночной кукушки», которая, как известно, любого «перекукует», она вынудила мужа предоставить ей транспорт повышенной проходимости – бронетранспортёр, БТР. На нём и забросили Викторию Павловну в посёлок, когда, уже после уютного семейного ужина, командиру Соболеву из посёлка поступила отчаянная просьба прислать доктора к заболевшему ребёнку.
Грозно рыча, взрезая фарами тьму, весь окутанный им же поднятыми метельными клубами, БТР промчался между снеговыми отвалами, как по белому коридору, и остановился у частного дома. Доктора встретили встревоженные родители малыша, Виктория Павловна пошла за ними.
Солдатик-водитель ранее не имел дела с семейной «скорой помощью» и не знал, что ему дальше делать. Приказа ожидать доктора он не получил, поэтому сразу развернулся и умчался обратно в часть. Там он сдал дежурство и с чистой совестью отправился в казарму спать.
Примерно через час Виктория Павловна закончила оказывать помощь полугодовалому мальчику, дождалась, когда у него спала температура, и попрощалась с хозяевами дома. Дверь за ней захлопнулась. Она вышла за калитку (по такому же снежному коридору, как и на дороге, только поуже, в две ступни шириной) и с удивлением осмотрела освещённый ярким светом луны пустынный искристо-белый пейзаж. Потоптавшись в недоумении, врач вернулась к дому, но тот уже темнел всеми окнами – утомлённые жильцы легли спать. Деликатная Виктория Павловна не решилась их потревожить. «Что тут идти-то, – подумала она. – Дорога одна, не сбиться, мороза нет, за час дойду, прогуляюсь перед сном».
О криминальных преступлениях в те годы в тех местах никто не думал, их не было: случайные люди на остров не попадали, только всесторонне проверенные. И доктор, ничего и никого не опасаясь, тронулась в путь.
А в это время командир части одиноко лежал в постели и бессонно крутился в ожидании жены. Покрутившись, он не выдержал и решил выяснить, что за сложный случай задержал его благоверную в посёлке, и не последует ли за этой задержкой вызов вертолёта. Майор связался с дежурным по части и выслушал его бодрый рапорт: БТР в ангаре, экипаж изволят спать в казарме.
– А доктор где?
– Не могу знать!
Надо сказать, майор Соболев был настоящим советским офицером, без малейшего налёта либерализма, толерантности, педагогичности и прочих ныне популярных штучек. Буквально через пару минут он был в штабе, и перед ним навытяжку стоял рядовой, увозивший врача в посёлок. Ещё через минуту нерадивый солдатик, у которого в ушах не успел стихнуть гром командирского нагоняя, уже сидел в БТРе и жал на газ, стартуя в сторону посёлка.
Виктория Павловна, бодро скрипя валенками, топала по дороге, когда перед ней вдали показался какой-то загадочный свет. Он пробивался сквозь облако снежной пыли и быстро приближался вместе со знакомым доктору воем мотора. Женщина поняла, что это на неё надвигается неминуемая гибель: транспорт выслан за ней, но глупый водитель не увидит её через поднятую БТРом пелену! И даже не почувствует, когда переедет!  Отступать было некуда – справа и слева вплотную к узкой дороге высились огромные снежные терриконы…
«Господи! – непроизвольно вырвалось из уст воспитанной в атеизме советской комсомолки. – Нет! Ладно я, меня уже не будет, а мальчишке трибунал и – тюрьма, а то и расстрел… Нет, Господи, не надо!»
И через много-много лет пенсионерка Виктория Павловна Соболева будет рассказывать об этой ночи на Сахалине, изумлённо разводя руками и округляя глаза: «Не понимаю, как это получилось! Честно, не помню! Меня словно какая-то сила подхватила и забросила на высоту второго этажа! Вдруг вижу: сижу я на сугробе, а бронетранспортёр внизу – его за снежным облаком и не видно, только слышно – мимо несётся!»
Долетев до дома, где оставил доктора, солдатик разбудил жильцов и потребовал отдать жену командира, а то командир оторвёт ему… ну, ясно.
– Давно ушла, – заверил заспанный хозяин. – Наверное, пешком. Ты её разве на дороге не встретил?
Солдатика пробил озноб. Он понял, что размазал колёсами командирскую супругу, не заметив этого. Вариантов у него было всего два: или немедленно убить себя самому, или отдаться в руки командира – с тем же финалом. И так, и так ему не жить. С острова не скрыться. Посидев немного в горестном размышлении, паренёк решил возвращаться медленно и печально, чтобы найти и вернуть командиру хотя бы останки любимой женщины.
Как назло начался густой снегопад. Три километра БТР ехал со скоростью похоронной процессии. Иногда, если водителю чудилось, что он видит какие-то тёмные пятна, солдатик останавливал машину, выходил и руками разгребал свежевыпавший рыхлый снег…
В одном месте ему вроде бы послышался приглушённый, словно из-под земли звучащий женский голос – это прыгала у него над головой и звала на помощь Виктория Павловна. Но в темноте да за снегопадом, растворяющем звуки, он её не заметил.
В часть «убийца командирской жены» (сам себе солдатик уже вынес приговор именно по этой статье) прибыл как раз вовремя: командир по тревоге поднял личный состав на поиски своей половины и казённого бронетранспортёра, пропавшего вместе с водителем.
Появление машины принесло некоторое облегчение, но последовавшее покаяние виновника аларма: «Кажется, я её переехал», ввергло командира в горестный шок. Однако внутренний голос приказал: «Не верь, пока своими глазами не увидишь!», и майор лично возглавил поиск «трагически погибшей» жены. И правильно сделал, потому что именно он смог узнать родной голос и верно определить направление его звучания.
Операция по снятию Виктории Павловны со снежной вершины длилась до рассвета.
На следующий день врач вышла на работу, как ни в чём не бывало.
Солдатика посадили на гауптвахту, чему он был несказанно рад.