Веселый хутор Свинопухи. Глава 15

--- ВЕСЕННИЙ ПОДАРОК ---

Было раннее утро одного из первых дней марта. Маргарита Степановна уже навела порядок в коровнике и курятнике. Утро выдалось сырое-сырое. Неприятный влажный воздух холодил лицо и руки, забирался в рукава и за воротник старенького пальто. На голове Степановны, как и следовало ожидать, расположилась очередная меховая шапочка. Её украшали кожаные пуговицы. Шапочка очень ей нравилась, но, как говаривала хозяйка хутора, она не подходила по возрасту, выглядела слишком молодёжной, и носила она «эту прелесть» только в пределах хутора.

Перед тем, как войти в дом, Степановна взглянула на небо, затянутое серой пеленой то ли туч, то ли облаков.

«Печальная картина, — подумала она. — Где же ты задержалась, весна?»

А весна была совсем рядом. После обеда задул сильный ветер и потревожил серые облака. Они недовольно заворочались и стали отделяться друг от друга. Вот ветер дунул ещё сильнее, ещё настойчивее и погнал облака, как отару серых овец. И сверкнул солнечный луч, яркий и пронзительный, среди унылой серости. Вот, наконец, показался и ослепительный краешек солнца. Оно разорвало своими лучами облака, помогая ветру. Небо вскоре очистилось, стало тепло, очень тепло. И зазвенела капель.

      Потеплело, и вот
      Тает снег за окном,
      Ритм капели живёт
      Даже в сердце моём.
      Это радость звучит,
      Пробуждая от сна.
      За окошком звенит
      И сияет весна!

Эти стихи Маргарита Степановна написала в юности и сейчас они «выплыли» из её памяти.

Фанечка, Манечка и Степановна стояли у окна горенки и любовались голубым небом и по-весеннему ярким солнцем. С крыши капало, снег стал каким-то грязноватым и немного просел. А как весело звучали голоса птиц, встречающих весну!

— Пришла весна, дети мои, — тихо сказала хозяйка.

— Как всё быстро изменилось! И настроение совсем другое, — Манечка улыбнулась. — Радость внутри.

Степановна снова вспомнила стихотворение, написанное ею в юности. Действительно, внутри звучала радость, которая совершенно вытеснила зимнюю грусть.

Свинопухи больше не могли кататься на санках, лепить снежную бабу и играть в снежки. Но гулять, вдыхая весенний воздух всей грудью, было тоже неплохо. Весна выдалась тёплой. Снег растаял очень быстро. Правда, река Серебрянка вышла из берегов, даже залила весь прибрежный луг, но длилось это недолго. Земля, разбухшая от воды, стала подсыхать. Хозяйка со свинопухами уже сортировала семена для посева, составляя список того, что необходимо ещё прикупить. Манечку, за зиму набравшуюся опыта работы на кухне, допустили к приготовлению различных блюд и выпечки. А Фанечка проверял и чинил, при надобности, весь сельскохозяйственный инвентарь.

Но одним ранним утром произошло вот что. Резко зазвенел наружный звонок. Степановна, которая только что вышла во двор, открыла калитку. За ней стояла широкая, видавшая виды корзина. В корзине находилось что-то, завёрнутое в детское розовое одеяльце. Сверху лежал конверт. Хозяйка взяла конверт, вынула из него записку и стала читать:

«Жить в деревне Собаковке и не иметь собаки просто неприлично. Теперь у вас будет жить маленький Дружок, который вырастет и превратится в большого друга.
P. S. Он — королевских кровей, берегите его.
Б. Н.».

Степановна подхватила корзину, закрыла калитку и медленно пошла по белой дорожке, весьма озадаченная. Что или, вернее, кто находится в корзине, разгадать было проще простого. Но кто такой Б. Н.? Ни одно имя не приходило в голову. Женщина села на ближайшую скамейку, освещённую солнцем.

— А что там такое? Это что-то вкусненькое? Может, можно попробовать, оценить? — принюхиваясь к корзине, пританцовывал от нетерпения вокруг неё Бодя.

Козлик только что вышел нюхнуть воздух, как называл он свой утренний променад.

— Доброе утро, месье Бодлер! А где ваши хорошие манеры? — чуть улыбнулась хозяйка, - и, сдаётся мне, ты уже позавтракал.

Бодя изобразил смущение, хотя смущением здесь и не пахло.

— Да что там было есть? Всего-то пару раз хрумкнул, — теперь Бодя изобразил всеми обижаемого сироту, но это длилось недолго. — Хозяйка, давайте посмотрим, а? — попросил он.

— Ладно, давай, — согласилась женщина.

Она приподняла краешек одеяла.

— Едой здесь и не пахнет, Бодя. Смотри!

Козлик тоже заглянул в корзину. Из-под одеяла на него смотрела очаровательная щенячья мордочка. Видимо, малыш только что проснулся. Его глазки-бусинки, ещё совсем сонные, смотрели то на Степановну, то на козлика.

— Бабуля… Мама-а-а! — громко позвал малыш, по-щенячьи жалостливо поскуливая.

— Ну что ты, маленький, не надо расстраиваться! Тебя к нам прислали и мама, и бабуля. Они точно знали, что тебе у нас будет хорошо. Мама, наверное, тебе рассказывала о служении человеку?

— Да, — немного успокоившись, сказал Дружок.

— Я буду тебе приёмной мамой и хозяйкой. Мумунюшка будет кормить тебя молочком.

— А это кто? — поинтересовался, уже совсем успокоившись, щенок.

— Это наша корова. Я вас потом познакомлю. А твоим служебным обязанностям научит тебя Бодя, наш козлик. Вот он, познакомься.

Месье Бодлер подошёл ещё ближе и изобразил, если можно так сказать, улыбку.

— Бодя? Ой какой! — восхитился малыш.

— Боденька, это — Дружок, твой подопечный. Он ещё совсем маленький, но через год станет взрослой собакой. Пока Дружок поживёт в доме, а летом, я думаю, вы поместитесь вдвоём в сторожке, — сказала хозяйка. И продолжила, обращаясь к малышу. — Нам пора в дом. Думаю, ты хочешь кушать. Пока, Бодя!

Степановна взяла корзинку и бодро зашагала к дому.

А в доме в это время кипела работа. Фанечка затеял уборку в горенке, а Манечка на кухне готовила тесто для блинов. На Прощёное воскресенье всем казалось, что больше никогда они не смогут есть блины. Но прошёл месяц, и местным жителям показалось, что Масленица была лучшей неделей их жизни.

Степановна вошла в дом, разделась, достала Дружка из его розового одеяла и посадила на пол.

— Здесь, мой хороший, ты пока будешь обитать. Сейчас я тебя накормлю, и мы поедем на машине в райцентр к доктору Семёну Семёновичу. Надо сделать на тебя документы, расписать график прививок, послушать рекомендации, как и чем тебя кормить. Ты уже умеешь лакать водичку?

— Да! Я уже не маленький, — гордо сказал щеночек и в подтверждение своих слов хотел топнуть передней лапой, но лапы его разъехались, и он шлёпнулся на пол.

— Мадам Марго, а с кем вы тут разговариваете? — раздался голос Манечки, которая выглянула из кухни.

— Вас, господа свинопухи, я жду через минуту в прихожей. Заодно пригласи, Манечка, и семейку Гризль. Я представлю вам нового жителя нашего хутора, — дала указание Степановна.

— Ах, как интересно. Через минуту будем, — ответила свинопуха и исчезла за дверью.

Очень скоро все пятеро с нетерпением ожидали представления.

— Сегодня утром, — начала хозяйка, - я нашла за калиткой корзину, в которой лежало что-то, завёрнутое в розовое детское одеяльце. Сверху лежало вот это письмо.

Женщина прочла его вслух и продолжила говорить:

— Когда я развернула одеяльце, то обнаружила вот кого, — и достала из корзины щенка.

— Прошу познакомиться: Дружок.

С минуту все разглядывали малыша.

— Ах, какой милый, какой хорошенький! А можно его подержать? — умиляясь, попросила Манечка.

— Малыш, это Фанечка и Манечка, они свинопухи. А это семейство Гризль: мадам Карлотта, Вик и Ник. Ты разрешишь взять Манечке тебя на руки? — хозяйка вопросительно глянула на малыша.

— Да! — ответил Дружок, польщённый таким вниманием.

— Вот и чудно! А я пока нагрею тебе молочка, — и Степановна решительным шагом направилась на кухню.

Вскоре перед малышом стояло блюдце с молоком. Молоко ему так понравилось, что в блюдце не осталось ни капли. Но здесь случился конфуз. Под щенком стала расползаться внушительная лужа.

— Ой-ой! — сказал он и жалобно заскулил.

— Для твоего возраста это позволительно. Не надо огорчаться. Мы быстро возьмём это под контроль! А сейчас — гигиенические процедуры.

Когда эти самые процедуры закончились, малыша собрали в дорогу и поместили в корзину. Маргарита Степановна надела элегантное бежевое пальто, шляпку без полей в виде чалмы вишнёвого цвета. На плече её висела небольшая вишнёвая сумочка, в правой руке — внушительный пакет.

— Мы поехали, — сказала она свинопухам. — Когда будем — не знаю. Не скучайте!
Через четверть часа её песочная «Нива» уже ехала по неровной сельской дороге, слегка подпрыгивая на ухабах.