Паровозные гонки по Транссибу

Мои ровесники помнят, конечно, душевный советский фильм «Поезд идет на восток».  Достойные состоявшиеся люди с радостными патриотическими песнями едут на Дальний Восток осваивать необъятные просторы Родины. Кто из молодых не мечтал увидеть себя среди них?

Но если у тебя красный диплом престижного вуза и направление в дальнюю точку отечественной географии, твое место там вполне законно. Так я с юной женой оказался в вагоне поезда, следующего до станции Угольная. В просторечии это порт Находка. Владивосток был закрытым городом, и весь транзитный пассажиропоток шел по нашему маршруту. Далее путь лежал морем, и вариантов было немало: Сахалин, Камчатка, Магадан. Последний - конечная цель нашего путешествия. Это мы так думали. Жизнь распорядилась иначе. Однако, по порядку.

Железная дорога - один из самых консервативных видов транспорта. Там даже чай подают в подстаканниках начала прошлого века. В те далекие паровозные времен почти все было так же, как сейчас. За исключением пустяка. В вагонах не было титанов с кипятком. А курица, шмат сала, булка  хлеба, овощи по сезону - обычный путевой рацион - были точно такими же. Как это можно всухомятку есть? На каждой станции  общедоступный кран с кипятком. Сбегал, набрал и счастлив до следующего забега. Для этой цели у меня была приспособлена широкогорлая литровая бутылка из-под молока, которую для удобства и безопасности я оснастил бечевочной ручкой.
Это случилось где-то за Красноярском. Я, как обычно,  затарился кипятком и торопливо направился к своему поезду, стоящему где-то на 5-м или 6-м пути. А где же поезд? Последний вагон издевательски качнул мне фонарем на выходной стрелке. Только я его и видел.
 
Без документов, без билета, в легкой  маечке и домашних трениках с дурацкой бутылкой в руках. Зато с кипятком. А каково жене с вещами без мужской поддержки?
Горевать  времени не было.  Я к дежурному по станции. Представьте, с его стороны я встретил такое спокойное понимание ситуации, будто ему только этим и приходилось заниматься. Через три часа идет скорый, который далее догоняет моего беглеца, и молодая советская семья восстановлена.
 
Так все и произошло. Меня посадили на следующий поезд, и я продолжил свой путь вслед за женой и вещами, которые мчались впереди меня. В отличие от переполненных вагонов впереди идущего поезда, этот был полупустой. Я с комфортом занял целое купе, гордо поставив свою бутылку с остывшим кипятком на пустующий вагонный столик, создав себе почти семейный уют.
 
Далее случилось то, что ни один уважающий себя автор не вставил бы в самую  авантюрную   повесть. На одной из  малозаметных станций ко мне подсел молодой человек почти моего возраста. Познакомились, разговорились. Каково было мое удивление, когда я узнал, что он мой  коллега, окончивший тот же вуз и по тому же профилю, что и я. Вспомнили общих преподавателей, их прозвища и коронные привычки, аудитории, лаборатории и мастерские, где проходили занятия. Что же он делает в этой глухомани?  Думаю, вряд ли то, что я узнал от него, является сегодня тайной. В верховьях одного из полноводных притоков Амура они создавали корпуса будущих субмарин, которые потом спускали до Комсомольска для полного оснащения. Холодная война диктовала свои правила. Под утро мой сосед вышел на одной из станций, а я, снова оставшись в одиночестве, наконец, взял решение своей судьбы свои руки. На ближайшей станции дежурный отправил телеграмму с просьбой высадить жену с вещами и задержать до моего прибытия.  Через несколько часов мы продолжили путь вместе, дав молчаливую клятву больше не расставаться никогда.
 
Домашние припасы кончились, но бегать в вагон-ресторан необходимости не было. На каждой остановке  местные жители выносили к поезду такое количество аппетитной домашней снеди, что глаза разбегались: горячая рассыпчатая картошка, овощи и зелень,   свежая выпечка, рыба в разнообразном исполнении, вплоть до копченого байкальского омуля, таежные дикоросы. 

Железнодорожное полотно огибало южную оконечность Байкала по старому очень живописному маршруту, проложенному ещё царскими инженерами.  Сложный маршрут изобиловал тоннелями, головокружительными серпантинами,  крутыми спусками и подъемами. На отдельных перегонах в хвосте поезда  ставили второй локомотив. Как они согласовывали рабочий режим без радиосвязи, ума не приложу. Однако, поезд шел точно по расписанию. Часть пути пролегала в непосредственной близости от уреза воды, и пассажиры прямо из окна поезда моги любоваться  байкальскими просторами.

Из последующих точек маршрута особой сложностью рельефа запомнилась станция Облучье. Дорога здесь проходила буквально по узкой полке, вырубленной в гранитной стене.  Два локомотива для нас уже не были новостью. К тому же поговаривали, что дорога здесь в пределах прямой видимости со стороны Китая. Отношения с великим  соседом в те времена были натянутыми, идеологические противоречия казались непримиримыми, и до событий на Даманском  оставалось всего ничего.

Ранним утром к концу недельного пути перед нами открылись просторы Тихого океана.  Поезд  двигался медленнее обычного. Казалось, то ли это результат усталости железа после бешеной круглосуточной гонки, то ли следствие впечатления от величия открывшейся бескрайней океанской стихии.