Кодекс чести 1628

Арамис последний раз перекрестился и поднялся с колен. Полог палатки колыхнулся, и мушкетер повернул голову:
- Д’Артаньян?
- Простите, я, кажется, помешал?
- Заходите, дорогой мой. Я молился.
- За благополучное завершение осады? – попытался пошутить гасконец. Но Арамис остался серьезен.
- Нет, – он меланхолично покачал головой. – За нас. Да простит Господь наши прегрешения.
Их взгляды встретились и д’Артаньяну показалось, что они подумали об одном и том же.
- Вы видели Атоса? Правда, Ваши новые обязанности отнимают много времени…
- Как раз хотел спросить Вас о нем. Его нет у себя.
- На сегодняшний день мушкетеры свободны. Возможно, он решил этим воспользоваться. Я его не видел.
- Портос тоже. Что ж…
Гасконец кивнул, больше себе, чем Арамису, и вышел.

Было еще не поздно, но на лагерь уже начинали медленно наползать сумерки. Подумав, д’Артаньян направил коня по дороге в сторону деревни Буанар. Именно в том направлении находилась харчевня «Красная Голубятня», о которой гасконец был наслышан, хотя пока ни разу там не бывал. Он пришпорил коня и довольно скоро увидел впереди одинокого всадника. Тот ехал с умеренной скоростью и догнать его оказалось нетрудно. Правда, услышав за спиной топот коня, всадник принял меры: остановился и приготовил пистолеты. Однако, узнав гасконца, убрал оружие и молча ждал, пока тот подъедет.
- Дорогой Атос! Вы простите, что нарушаю Вашу уединенную прогулку? Вы даже Гримо не взяли…
Атос чуть искривил губы в невеселой улыбке.
- Я подумал, компания Вам не помешает? – д’Артаньян старался, чтобы его голос звучал непринужденно.
- Со мной ничего не случится.
- Я не имел в виду, что собираюсь присматривать за Вами!
- Надеюсь, что так.
- Арамис с утра до ночи молится за нас, так что защита нам обеспечена! – смех гасконца прозвучал не слишком убедительно. – Не подумайте, что это из-за того, что я теперь лейтенант и должен… 
Атос в ответ даже не улыбнулся:
- Я не хочу Вас подводить. Я вернусь вовремя.
Он снова глянул в глаза гасконцу и едва слышно вздохнул:
- Хорошо. Я просто хотел выпить. Вы со мной?
Д’Артаньян кивнул.
Атос тронул коня и сделал знак д’Артаньяну не отставать.

В «Красной Голубятне» в этот час было пусто. Хозяин сам обслужил мушкетеров, при этом по его физиономии трудно было сказать рад он двум неожиданным посетителям или нет. Прошло меньше часа, когда в харчевне появился новый визитер. Он вошел стремительно и уверенно, но присутствие посторонних заставило его остановиться – похоже, он не был к этому готов.
Его лоб был обвязан платком, и шляпа сидела так плотно, что казалась приросшей. Нижнюю часть лица тоже скрывал платок. Негустые, но очень черные и длинные ресницы собирались в углах глаз стрелками, словно глаза были подведены краской. Это придавало мужчине немного театральный вид. Когда же он широко раскрывал глаза, эти длинные ресницы делали взгляд открытым, «лучистым», вызывая доверие к его обладателю.
- Господа… – мужчина поклонился мушкетерам. – Не будет ли нахальством спросить, с кем имею честь? Я обычный путешественник, возвращаюсь к себе домой. Вот, решил остановиться ненадолго, дать коню передохнуть, да и самому подкрепиться не мешает. Я вижу, что вы – военные. Как видите… – он широко распахнул плащ, показывая, что не прячет там оружия. – Я – нет. Я могу положиться на Вашу порядочность?
- Хотите сказать, мы похожи на бандитов? – с долей запальчивости ответил д’Артаньян. – Я – лейтенант королевских мушкетеров.
Мужчина примиряющим жестом поднял руки:
- Спишите мои слова на дурное воспитание, но никак не на дурные помыслы. Я должен встретить тут приятеля. Он – мирный торговец. По нынешним временам встреча с военными может плохо закончиться, посему – простите мои опасения. Целиком вверяюсь вашей чести, господа.
Атос переглянулся с д’Артаньяном и жестом показал незнакомцу, что тот может быть спокоен. Они продолжали пить, изредка перебрасываясь фразами, а вновь прибывший расположился за соседним столом и, казалось, о чем-то задумался, время от времени поглядывая на дверь. Если он действительно кого-то ждал, то ждать пришлось недолго. Примерно через четверть часа в харчевню вошел человек среднего роста, укутанный в темный плащ и снаряженный, как на войну. Увидев, что в зале люди, он остановился на пороге и положил руку на рукоять пистолета.
Мужчина с располагающим взглядом поднялся с места.
- Вот и Вы! Не бойтесь, это свои. Господа… – он обернулся к мушкетерам. – Могу ли я просить вас представиться, чтобы успокоить моего друга?
- Мы не имеем отношения ни к Вам, ни к нему, равно как и интереса к вашим делам, – спокойно ответил Атос. – Так что каждый может оставить свое имя при себе.
Мужчина закусил губу, но попытался улыбнуться.
- Что ж, хорошо. Думаю, лейтенант королевских мушкетеров должен узнать этот почерк, – он вынул из-за раструба перчатки листок, резко взмахнул, разворачивая, и показал мушкетерам.
Атос нахмурился и повернулся к д’Артаньяну:
- Мы знаем его.
Гасконец кивнул.
- Здесь написано имя того господина, – мужчина указал на темную фигуру на пороге, все еще не сменившую настороженной позы. – Наша встреча должна была пройти без свидетелей. Но так еще лучше. Он сможет положиться на ваше слово. Сударь! Не будете ли Вы любезны назвать себя, чтоб я мог убедиться, что Вы именно тот, кого я жду и чье имя написано здесь, – он показал на листок незнакомцу.
Тот тревожно переводил взгляд с одного на другого и все еще молчал.
- Сударь, – переговорщик снял платок, открывая лицо, и доброжелательно поглядел на мушкетеров, – перед Вами – лейтенант королевских мушкетеров, господин...
- Д’Артаньян, – закончил гасконец.
- И его друг. Они ручаются за Вашу безопасность. Ваше имя?
- Франсуа Гиттон.
Мужчина снова показал листок мушкетерам и кивнул:
- Это он. Полагаю, Вы понимаете, насколько важно хранить это в тайне?
Он понизил голос:
- Вы ведь знаете это имя – Гиттон?
Атос невольно сжал руку гасконца:
- Д’Артаньян, это же…
Мужчина улыбнулся Атосу:
- Мне кажется, господин лейтенант назначен недавно? Он еще так юн и неискушен в политике. Но Вы, я вижу, уже сообразили?
- Брат?
- Племянник. Он готов дать нам важнейшие сведения. В обмен на определенные гарантии, разумеется. Вы, господа, невольно вмешались в дела, которым не должны быть свидетелями. Поклянитесь, что ничего из увиденного и услышанного никогда, ни при каких обстоятельствах от вас не узнают. Что бы там ни было.
- Слово чести.
- Ваше имя?
- Атос.
- Господин Гиттон, как видите, я без оружия. Прошу Вас, оставьте ваши пистолеты и шпагу здесь в знак доверия. Слово господина д’Артаньяна и господина Атоса – ваша защита.
- Мы будем говорить при них?
- Нет, конечно. Государственные вопросы не обсуждаются при всех, – мужчина снова улыбнулся.
Гиттон кивнул:
- Это справедливо. Я полагаюсь на вас, господа. Проследите, чтобы нам не помешали.
Он разоружился и последовал за своим визави. Они поднялись по лестнице на второй этаж, где были комнаты.
- Атос, – д’Артаньян потер лоб, – как зовут мера Ла Рошели?
- Жан Гиттон. Вы не ошиблись.
- То есть…
- Вы же слышали – племянник.
- Но, черт побери! Это…
- Политика, мой друг.
- Это ведь почерк Ришелье?
- Тише. Да, Ришелье, – Атос мрачно улыбнулся, – я еще не забыл его.
- Они готовы сдаться?
- По крайней мере, некоторые из них ищут такой возможности, как видите.
- Почему же Жан Гиттон просто не сообщит о готовности капитулировать?
- Разве мы знаем, от чьего имени выступает его племянник и чего добивается?
Д’Артаньян задумчиво покачал головой:
- Во всяком случае, сейчас мы оказали кардиналу серьезную услугу. Похоже, без нашего ручательства этот господин не стал бы говорить.
- Полагаю, Вы правы. Не могу сказать, что слишком счастлив этим сознанием. – Атос жестом предложил д’Артаньяну вернуться к вину. – Нам остается дождаться окончания их переговоров и, в любом случае, молчать об этом. Мы дали слово.
Прошло около получаса. В харчевне было тихо. Д’Артаньян встал, чтобы размяться, и прошел к окну.
- В лагере наверняка уже потушили огни. Надеюсь, капитан де Тревиль не будет нас упрекать.
Атос тоже поднялся и подошел к гасконцу.
- Совсем стемнело.
Они некоторое время молча созерцали вечернюю тьму. Гасконец совсем уж было собрался вернуться к столу, когда Атос схватил его за руку.
- Смотрите!
Д’Артаньян прильнул к окну.
- Монах?
- Похоже, капуцин.
- Да, точно. Черт, исчез. В этой темноте ничего не разглядишь!
- Но он вышел откуда-то из харчевни. Другой вход?
- Здесь же никого не было! Монаха так уж точно.
- Если только…
Атос глянул на д’Артаньяна, и, ведомые одной мыслью, они разом кинулись наверх.
Они нашли Франсуа Гиттона там. Он лежал на полу, его лицо было почти безмятежно.
Он был мертв.
Крови не было. Ему свернули шею так быстро и неожиданно, что он, похоже, ничего не успел понять. Его убийца не солгал – оружие ему не понадобилось.
- Господи, Атос! – д’Артаньян беспомощно смотрел на старшего товарища. – И мы ручались ему, что он – в безопасности!
Атос сжал кулаки:
- А еще мы дали слово молчать.
- Чертов капуцин! Ведь это его рук дело! Вынырнул, убил и улизнул, скрывшись под сутаной! Этот бедняга наверняка рассчитывал на другую награду за свои сведения.
- Или свое предательство.
- Атос!
- Мы уже ничего не можем для него сделать.
Атос медленно стал спускаться по лестнице. Гасконец догнал его, когда он уже был внизу.
- Уверен, капуцина прислал отец Жозеф!
- Молчите.
- Но, Атос, ему же дали слово… Ведь даже у наемника должен быть какой-то кодекс чести, которому он верен!
- Он у него есть: предавай всех, кроме себя.

За их спиной улыбнулся трактирщик.