de omnibus dubitandum 118. 266

ЧАСТЬ СТО ВОСЕМНАДЦАТАЯ (1917)

Глава 118.266. ПРОТОКОЛ  ПОКАЗАНИЙ  А.В. ПОЛОВНЕВА* ОТ 26 МАЯ, 1 И 2 ИЮНЯ 1917 Г.

*) ПОЛОВНЕВ А.В. (“Сашка Косой”) - десятник Путиловского завода; старший группы дружинников Союза Русского Народа; за участие в убийстве М.Я. Герценштейна приговорен к 6 годам заключения; в декабре 1909 г. помилован по личному распоряжению Николая II.   

    Про деятельность союза русского народа я могу показать следующее.
   
    Членом союза русского народа я состоял с декабря 1904 года и по февраль 1909 года — значит всего около 4-х слишком лет.
   
    Мне хорошо известно и это я удостоверяю, что при союзе была организована боевая дружина. Членов в союзе русского народа было, конечно, много, но, кроме того, было несколько членов "сплотившихся".
   
    Это я заключаю из следующего. Некоторых членов приводили к присяге, т.е. к клятвенному обещанию. Я сам видел такой лист, с клятвенным обещанием. Это был большой лист с изображением 2-х черепов.
   
    Я такого листа не подписывал, но должен сказать, что был приведен к такой присяге через священника, я целовал евангелие, при этом присутствовал Дубровин, Юскевич-Красковский и Виктор Павлович Соколов.
   
    Целью боевой дружины была борьба с революцией и анархией всеми средствами, — вооруженною силою. Для осуществления такой цели боевая дружина снабжалась оружием и денежными средствами.
   
    Оружие дружина получала чрез градоначальника, снабжавшего револьверами. Что касается денежных средств, то таковые давали правительственные власти.
   
    Почему я это знаю? А вот почему. Союз посещал быв. начальник охранного отделения Герасимов. Приезжал в дворцовой карете Фредерикс, также дворцовый комендант, и после их посещения Юскевич-Красковский {Юскевич-Красковский Н.М. - кандидат в члены Главного Совета Союза Русского Народа; возглавлял Петербургскую общегородскую боевую дружину; за участие в убийстве М.Я. Герценштейна приговорен к 6 годам заключения; освобожден вместе с А.В. Половневым}, стоявший во главе боевой дружины, сам говорил: «Ну, теперь деньги нам даны».
   
    Сама боевая дружина была организована советом союза русского народа, причем главными деятельными инициаторами были Дубровин, Виктор Павлович Соколов, Дезобри Леонтий Михайлович, жена его Варвара Николаевна.
   
    Как я сказал, боевая дружина преследовала цель — вооруженную борьбу с революцией, и, действительно, как это мне доподлинно известно, было совершено несколько убийств видных левых деятелей, как например Герценштейна, Иоллоса; были намечены и другие.
   
    Известно это мне вот почему. Как я сказал, были листы с клятвенными обещаниями, причем были наклеены изображения тех лиц, которых предполагалось убить.
   
    Так были портреты: Герценштейна, Иоллоса, Винавера, Милюкова, Набокова, Родичева, прочих не помню. Таким образом, я на основании этого могу удостоверить, что союз русского народа ставил своей целью совершать политические убийства деятелей левых партий.
   
    Некоторые убийства были осуществлены, например Герценштейна, Иоллоса, некоторые уже подготовлялись, например убийство Набокова, который тогда где-то жил на даче, не то в Стрельне, не то в Лигове, хорошо не помню, и Красковский отправлял туда Степана Яковлева для ознакомления с местностью для осуществления убийства.
   
    Почему именно союз совершил только несколько убийств, а остальные так и остались не приведенными в исполнение, я не знаю: может быть — в виду происшедших событий, убийства Казанцева — одного из видных исполнителей задуманных союзом убийств, может быть — в виду происшедшего раскола среди работников боевой дружины, но точной причины не могу объяснить.
   
    Раз задачею союза была расправа с некоторыми лицами левых партий, то для этого и была боевая дружина. Она была организована так: начальником ее был Николай Максимович Юскевич-Красковский, его ближайшими помощниками были Дезобри, Степан Яковлев, и таким образом в боевой дружине был как бы маленький свой совет.
   
    Остальные лица были просто «с улицы», лица, способные на грабежи и разбои. И действительно, такие лица совершали всякие налеты, грабежи и разбои, часто мирных обывателей, чем навлекали иногда неудовольствие даже самого Красковского, который иногда призывал к себе и «колотил по морде».
   
    В частности могу сказать про отдельные убийства.
   
    1. Убийство Герценштейна. Оно обдумано и приведено в исполнение союзом русского народа. Самый акт убийства был совершен Казанцевым, который его застрелил.
   
    Дело было так: по поручению Красковского, выехали в Териоки я и Александров для покупки револьверов, деньги дал он же. Мы купили, и, когда через два дня приехали в Териоки Красковский, Ларичкин и Казанцев, и вот тогда я и отдал револьверы Красковскому.
   
    Тогда же между Казанцевым и Красковским было совещание в гостинице. Красковский, отдав нам распоряжение во всем повиноваться Казанцеву, уехал. На другой день Казанцев, приказав мне и Александрову ожидать его около хуторка, сам ушел с Ларичкиным куда-то.
   
    В тот же день вернулся в Петроград и, когда садился в вагон, увидел вошедшего в вагон Ларичкина, который был бледен. Дорогою Ларичкин мне передал, что Казанцев убил того, кого нужно было.
   
    Приехав в Петроград, я с Ларичкиным пришли на квартиру к Красковскому, там застали Красковского и Казанцева. Казанцев при мне рассказывал и докладывал Красковскому, как было выполнено убийство Герценштейна.
   
    Оттуда мы пошли в союз, где находились Дубровин и Виктор Павлович Соколов. Туда же приехали Красковский и Казанцев. И Казанцев и там доложил о совершенном убийстве. Дубровин, слушая с удовольствием, похлопал по плечу Казанцева, в виде одобрения за выполненное им убийство.
   
    2. В отношении убийства Иоллоса я только знаю, что Казанцев при мне рассказывал Красковскому, Казаринову и Васильеву об обстоятельствах совершения убийства Иоллоса.
   
    И это убийство — дело рук союза русского народа. Недели чрез полторы после убийства Герценштейна я и Рудник были приглашены к начальнику охранного отделения Герасимову, который меня принял и сказал: «Ведь не вы совершили убийство Герценштейна?».
   
    Я, конечно, ответил: «Нет». Он сказал: «Ну и хорошо, молчите, вам больше нечего и говорить, и сидите спокойно».
    Для меня было очевидно, что Герасимов был в полном курсе дела относительно организованного союзом русского народа убийства Герценштейна.
   
    Да ведь связь союза р. н. с охранным отделением была, — вот Степан Яковлев, так тот там ведь служил. Я удостоверяю, что деятельность союза р. н. в отношении вооруженной борьбы вплоть до убийства лиц левых партий была известна и встречала содействие и покровительство со стороны высших правительственных властей. Они снабжали боевую дружину деньгами, оружием, были осведомлены о партийных убийствах и скрывали виновных.
   
    Вот, например, Дубровина, организовавшего убийство Герценштейна, не отдали на суд, а отыгрались с нами, потому что, если бы Дубровина осудили, то признали бы виновность союза, признали бы, что союз занимается убийствами.
   
    Я не помню, кто тогда были министрами. Впрочем, помню, что министром юстиции был Щегловитов. Герасимов, как сказал, был в курсе дел, но ведь он был начальником охранного отделения, но действовал он по указке директора департамента полиции, не сам же так мог действовать.
   
    Затем я помянул про Фредерикса и Дедюлина (дворцового коменданта). Связь охранного отделения с работою союза можно видеть из того: когда я был освобожден из тюрьмы, то у меня охранное отделение дважды делало обыски, а зачем, — для того, что, не осталось ли у меня каких-либо бумаг или документов о деятельности боевой дружины.
   
    И действительно, у меня находился лист с клятвенным обещанием за подписью, кажется, 33 лиц. Охранное отделение его забрало, забрало мой дневник с описанием деятельности союза, всё это забрали, а зачем — ясно само собою.
   
    Действительно, как я теперь припоминаю, меня вы, г. следователь, вызывали несколько лет тому назад и допрашивали по делу Ларичкина; но я вам скажу совершенно откровенно, что тогда, конечно, не мог же я всей правды показывать, когда я был предупрежден Юскевичем-Красковским, что, если бы только я всё стал рассказывать известное мне про деятельность союза, тогда меня лишат жизни.
   
    Ну, конечно, что мне оставалось делать? Конечно, я не мог всего рассказывать.
   
    Относительно манифеста 17 октября 1905 года, которым бывший царь ограничил себя, то дело было так.

    Дубровин на собраниях нам доказывал всеМ, что, так как, этот манифест вырван у царя под угрозами гр[афом]. Витте, то он никакой силы и значения не имеет, что потому союз р. н. не должен признавать такого манифеста и, должен бороться всеми силами и средствами к тому, чтобы власть царя была неограниченная, чтобы царь был неограниченным монархом.
   
    Я могу рассказать про Орлова, который принимал участие в сокрытии меня после убийства Герценштейна и по требованию которого я вынужден был именоваться Владимиром Михайловичем Петровым.
   
    Я Орлова хорошо знаю и, если только мне его предъявите, я сразу же могу его признать в лицо. Я повторяю, не знаю, действительно ли это и был Орлов, но он назывался Орловым. (Свидетелю предъявлен доставленный из одиночной тюрьмы Василий Григорьевич Орлов). Этого господина я сразу же узнаю, да, это и есть тот самый господин, который перенял меня в Москве на вокзале, когда меня скрывали после убийства Герценштейна и который отправлял меня в имение «Плоцкое», Тульской губ., имение, принадлежавшее Яблочкову. Я его признаю категорически, безошибочно, готов удостоверить это, равно как и всё показание, под присягою.
   
    На предложенный мне вопрос, не занимал ли я когда-либо денег у Полубояриновой, объясняю: действительно, я занял у нее в мае 1910 г. 3 000 рублей при следующих обстоятельствах: когда вместо Дубровина председателем в союз попал Марков II-й, я выступил в заседании с заявлением о том, что Марков получил какие-то темные деньги от какой-то правительственной высокой власти, то я был исключен за такое выступление.
   
    И вот, выйдя из союза и нуждаясь сильно в деньгах, я обратился к нашей же союзнице, женщине состоятельной, Полубояриновой, у которой и попросил денег, они были нужны для постройки, она одолжила 3 000 р., а я выдал ей предъявленный мне вексель от 31-го мая 1910 года.
   
    Я и до настоящего времени с нею не рассчитался, дав в уплату только 300 рублей. Полубояринова дала деньги взаймы мне, как своему "союзнику".
   
    Удостоверения от охранного отделения я не имел и потому предъявлять таковое жандарму Запольскому или иному лицу и не мог.
   
    Действительно, некоторые из союзников, участвовавшие в организованной боевой дружине, как напр. Степан Яковлев, Состояли на службе в охранном отделении, для того, чтобы быть осведомленным о видных деятелях левых партий и знать, кого нужно «снимать», но имели ли они какое-либо удостоверение или билет, мне неизвестно.
   
    Одним из видных организаторов боевой дружины при союзе русского народа, как я уже и указывал и удостоверяю это положительно и категорически и в настоящее время, был Виктор Павлович Соколов, а также Юскевич-Красковский и Дезобри Леонтий Михайлович, со своею женою Варварой Николаевной.
   
    Поэтому Соколов — самый осведомленный человек и занимал в боевой деятельности союза роль не меньшую, чем сам Дубровин. Он получал оружие, он получал денежные суммы от правительственных органов, одним словом — человек «деятельный».
   
    Могу добавить, что, когда в феврале 1907 года меня укрывали от финляндского суда, то Степанов из Петрограда привез меня в Москву и передал меня Орлову, а последний в свою очередь меня перевез на Курский вокзал и, там передал меня какому-то неизвестному мне мужчине, который и доставил меня в Ефремов и затем в имение «Плоцкое».
   
    Таким образом, Орлов остался в Москве и меня в «Плоцкое» не сопровождал. В этой только части и вношу поправку в первоначальное мое показание, где я рассказывал о поездке в «Плоцкое».
   
    В настоящее время я ничего не скрою и не имею повода или мотива что-либо скрывать. Довольно скрывать; прежде, если я и не мог всего говорить, то это было естественно, жизнь была дорога мне, и я опасался дубровинской мести, но теперь мне нечего таить.
   
    Особенно развивала свою деятельность боевая дружина в 1906 и 1907 году. Кроме снятия лиц левых партий, боевая организация занималась и грабежами и налетами на мирных жителей.
   
    Когда произошел раскол среди союза и от союза, где председательствовал Дубровин, отделился отдел, где председательствовал Марков второй, то вот в этом последнем отделе играл первую, чуть ли не самую деятельную роль Виктор Павлович Соколов (горбатый), тот самый, что мне показываете. Предъявлен свидетель Виктор Павлович Соколов).
   
    И их союз помещался в Басковом пер. Но фактически они имели какую-то секретную организацию монархическую и развивали свою деятельность до самых последних дней. Не так давно к указанному Соколову приезжали какие-то лица из Нижнего-Новгорода, по-видимому из их организаций, — это было перед революцией. (Свидетелю предъявляется фотографическая карточка, на обороте которой имеется надпись: «Александр Еремеев Казанцев». Свидетелю предъявляется лишь изображение, но надпись не показана). Вот это и есть тот самый, что приезжал в Териоки за день до убийства Герценштейна, его привез Красковский, ведь это и есть Казанцев, застреливший, как это говорил сам Ларичкин, Герценштейна. (Предъявлена группа фотографическая, на обороте которой имеется надпись: «Группа боевой дружины союза русского народа»).
   
    Это есть изображение боевой дружины союза русского народа, на ней я узнаю Ларичкина, Александрова. (Предъявляется фотографическая группа меньшего размера, на обороте ее имеется надпись: «Группа боевой дружины союза русского народа»). Это тоже боевая дружина союза, только вот фамилий что-то не могу вспомнить.


    Письмо статс-секретаря великого княжества финляндского А.Ф. Лангофа министру внутренних дел П.А. Столыпину об оказании содействия в предоставлении Кивинеппскому уездному суду сведений о свидетельстве, якобы выданном петербургским охранным отделением лицам, причастным к убийству М.Я. Герценштейна
2/15 октября 1907 г.

Секретно

Спешное

    Финляндский Генерал-Губернатор довел до моего сведения, что Выборгский Губернатор представил ему, для сообщения по принадлежности, ходатайство Уездного Суда Кивинеппского судебного округа о проверке в подлежащих Имперских учреждениях данного на состоявшемся 11/24 августа сего года заседании названного суда, по делу об убийстве профессора Герценштейна {Герценштейн Михаил Яковлевич (1859-1906) - экономист, профессор Московского сельскохозяйственного института, член 1-й Государственной Думы, виднейший специалист кадетской партии по аграрному вопросу; убит черносотенцами}, бывшим жандармским унтер-офицером Тихоном Запольским показания о том, что находившиеся в самый день убийства и в предшествующие оному дни на его квартире в Териоках лица, в числе 5 или 6 человек, заподозренные затем в совершении убийства {ЛАРИЧКИН Егор (см. фото Ларичкин в перерыве судебного заседания) - охранник при Главном Совете Союза Русского Народа; бывший член партии социалистов-револцюионеров, засланный организацией в боевую дружину Союза Русского Народа Невского Судостроительного завода; дал откровенные показания по делу об убийстве Герценштейна. В мае 1909 г. Кивинеппским уездным судом Великого Княжества Финляндского приговорен к 6 годам заключения}, были снабжены свидетельством, выданным С.-Петербургским Охранным Отделением, за подписью его начальника Полковника Герасимова, и с приложением казенной печати и, что из значившихся в свидетельстве имен он, Запольский, припоминает имя Половнева.
   
    В сих видах названный суд просит, чтобы, ко дню ближайшего судебного заседания, назначенного на 12/25 сего октября, ему были доставлены из С.-Петербургского Охранного Отделения сведения о том, мог ли в действительности Половнев иметь выданное на его имя свидетельство Охранного Отделения и, в утвердительном случае, какие еще лица были поименованы в нем, вместе с имеющимися в распоряжении Охранного Отделения данными об их пребывании в Териоках.

    Вследствие сего имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство не отказать в благосклонном содействии к удовлетворению изложенного ходатайства Кивинеппского уездного суда, и о последующем почтить меня уведомлением столь заблаговременно, чтобы я мог к указанному выше сроку доставить названному суду просимые им сведения.

    К сему считаю долгом присовокупить, что вместе с сим я обратился с просьбою о содействии по настоящему делу к Министру Юстиции

Министр Статс-Секретарь А. Лангоф {Лангоф Август Федорович - генерал-лейтенант, министр-статс-секретарь по делам Великого княжества Финляндского}

Управляющий делами [Подпись неразборчива]

ГАРФ. Ф. 102. Д-7. 1907 г. Д. 8. Ч. 66. Т. 2. Лл. 89-90.

***

    Из Петербургского Охранного Отделения был получен ответ от 4 октября 1907 г.: “Начальником Охранного Отделения Полковником Герасимовым, за его подписью и с приложением казенной печати, никому из служащих в Отделении свидетельства не выдаются и личность некоего Половнева Отделению неизвестна...” (ГАРФ, ф. 102, Д-7, 1907 г., д. 8 ч. 66 т. 2, л. 130).

Примечания:

Тополев Л.А. (“Гамзей Гамзеевич”) - трактирщик из Пинска, член боевой дружины при Главном Совете Союза Русского Народа.