Песнь Химауры и Осени - отрывок

     Так жизнь и шла. Темные стали появляться в Братске, Мегалании тоже… НО!!! Эти Темные нового поколения были СОВСЕМ не те, что раньше. Абсолютно ДИКИЕ, неуправляемые, на все и всех плюющие… В большинстве своем это были даже эмо и псевдонефоры, но складывалось такое впечатление, что эти невесть какие существа порвут ЛЮБОГО, кто попытается им возразить. Старое поколение Темных, которое было вырезано влюбленной парочкой киллеров, было по сравнению с ними интеллигенцией. Да и даже Илльо боялся порой пересекаться с такими бешеными. А вот его пассия – нет… Она прекрасно с ними ладила. Ходила в тот же Эдем на сходки, да вдобавок Илльо все не мог взять в толк, почему Призрак Светлячка не убивает вообще. Наверное, просто готовилось нечто СТРАШНОЕ. Темный Илльо называл теперь Эдем «местом, где волки срать боятся». Вот так.
     А Мегалании, жившие и там, и тут, - в двух Мирах, - начинали свои рейды частенько на Дом Пионеров, то бишь на Эдем.  В особенности по ночам. Ни один новый Темный не мог им противостоять. Естественно, домой те несчастные, юные бедолаги, - больше не возвращались. Примерно к этому же времени в Братске непонятно куда начали пропадать люди. Особенно молодежь. Известно, КУДА. В ЭДЕМ. Химаура, озверев от дисбаланса Сил, принялась обрушивать Тьму на тех, кто здесь остался. Особенно постаралась создать свои новые Темные формы – этих чудовищных ящериц. Таким образом, монстры регулярно, раз в два месяца, потчевали друг – друга человечиной. Войдя во вкус. Люди пока что, в тех нулевых, и не видели то, о чем писалось ранее. Но, несмотря на это, горожане активно размножались, и заключали между собой браки.
     КТО и КОГО там находил, и ПОЧЕМУ порой ЗАКОНЧЕННЫЕ СУМАСШЕДШИЕ расписывались в ЗАГСе на улице Мира, возле театра и гостиницы «Тайга», - БОЛЬШОЙ вопрос, поскольку психов женить ПО ЗАКОНУ ЗАПРЕЩЕНО. Но, несмотря на закон, его умело обходили. В результате таких союзов появлялись на свет психически больные люди, дауны, аутисты и прочие… Братск всегда был таким городом, когда всем на все было глубоко ПО… ну или фиолетово. Дети в пять – семь лет пили водку за столом вместе с родителями, и алкашня ни разу не считала это аморальным. И еще со времен девяностых детки с шести – семи лет лазали в колодцы - с пакетами налитого клея, - и дышали там этой химией. В те годы, в девяностых, - нарики и алки штамповали новое поколение, - как на конвейере, и после эти деточки деградировали в ноль, став Темным быдлом. А после они все были истреблены.
     Невеселая жизнь шла дальше. В этом городе также рожали чуть ли не в двенадцать от хрен пойми кого. Также и ЭТО поколение новорожденных внесло свой вклад в погибающий город. А Химаура радовалась, а рабочие поставляли ей составляющее, вырабатывая на БратскЛесе, БРАЗе, ЛПК, БЛПК. И умнела дальше.
     Так что в радиусе ста – двухсот километров от Братска и Энергетика да Тулуна получилось довольно интересное пространство: своя, восстановленная эра раннего Кайнозоя. В виде монстров одного вида. Как и говорилось выше, скоро они сомкнули город в блокаду, но пока что это касалось Невидимого Мира.
     И тогда Тропы, защищающие город и Светлую Силу, в первый раз почувствовали ИСТОЩЕНИЕ. Поскольку Химаура стала напитывать их Тьмой, истощая Свет. И можно сказать, защита Света рассыпалась в один миг, как стекло машины от удара, на осколки. В крошку, если так точнее… Да только Тьма просто ударила в такую точку, где легче всего разбить защиту.
     Эффект был подобен разорвавшейся бомбе. Энергетический щит пошел тоненькими трещинками, как лед под колесами ВАЗА, и просто разлетелся. И застонали рельсы, выплеснув последнее, что оставалось Светлого.   
     И улетело это Светлое в глубокое и ясное небо. Навсегда. Энергостон сотряс Тропы. Теперь они излучали только Тьму. И не исполняли любое желание в этом Городе Мертвых. Заплакали они на дне Водохранилища, ртутными и раскаленными слезами, окрасив рельсы в огненный цвет извергающейся лавы. Закишело все Смертью сущею на дне и на поверхности. Причем так, что трава на месте старых рельс выгорела, превратившись в две черные дорожки.
     ВСЕ…
     Такая была гибель последнего хорошего в Братске. И Гвелд в один прекрасный день проснулся от энергетического всплеска. Как будто шарик воздушный лопнул под ухом. Вот такое сравнение. Он понял – КОНЧИЛОСЬ, и настал предел.
     Протерев глаза, Энрике быстро встал, надел трусы и джинсы, футболку. Схватил в кухне со стола бутерброд и бутылку минералки, и вышел с рюкзаком на улицу.
     Небо в то утро звенело непонятно, невидимо фонило, как будто провода или радиация. Но это оказалось совсем не то, что предполагалось. Это было что – то невидимое, неземное, словно космические волны в сотнях тысяч парсек, как давление радиации на нейроны мозга, как леденящий ужас шизофрении, как детский крик кажется воплем монстров, или же кричащими кошками за окном в результате вконец сорванных нервов… Когда ты от оголенного невроза уже не можешь понять, где же на самом деле сон, а где явь.
     Вот в таком же состоянии был и Гвелд в то страшное утро. Он понял: это начался конец. И значит, Сумеречный Мир ворвется окончательно в физический. И Тропы умрут окончательно, в тот момент, когда оставшаяся озверевшая Тьма перестанет их питать вообще. Когда начнется самый настоящий Апокалипсис в этих местах. Последней волной будет уничтожение самого города – разнос Химаурой Плотины  благодаря фундаменту, при помощи которого она появилась на свет белый в этих местах.
     Гвелд вышел, и у него земля поплыла под ногами. Потому что еще ни разу он такого не видел в невидимом мире. Небо плыло, словно раскаленная лава, как волнами перекатываясь с камня на камни. Оно окрасилось в оранжево – красный цвет, похожее на атмосферу Юпитера. Те же клубы, сияющие, лавового цвета. Воздух дрожал, словно раскаленный. Им было нереально дышать. Гвелд прищурил глаза, и почувствовал запах раскаленного железа. Красная лава плыла по небу. А земля фонила так, что звон стоял в ушах. Зарево Смерти окрасило город в пепельно – кровавый цвет. После оно раскалилось чуть ли не добела, взревев своими децибелами. И спустя некоторое время стало пурпурно – кровавым.
     Нет, это явилась вовсе не Химаура. Во всем своем величии. Это была Смерть Троп. Все это напоминало кадры из фильма «Константин», когда Джон проникает в другую реальность с монстрами.      
     А после земля загудела. Поначалу Энрике решил, что это землетрясение началось, и сейчас все постройки уйдут под землю. Даже предположил, что проснулись Ангарские вулканы. И вот – вот с неба посыплется пепел, скрывая город на много тысяч лет. Но этого не произошло. Это так Тьма встала на место Света.
     И город не провалился непонятно куда. Просто страх сковал чело Архимага. Его волосы трепал ветер, и они золотом горели на фоне цвета лавового неба. Это напоминало следующее: Солнце стало Красным Гигантом, заслонило собою все небо и бурлило, как молоко в кастрюле. И до какого времени все это продлится – непонятно. Стихии просто взбесились. Потому как опять нарушен баланс Добра и Зла. На этот раз Зло побеждало. Но потом довольно виртуозно шарахнет по нему Добро, которое в этих краях безжалостно изуродовали и растоптали.
     Настало время расплаты. Гвелд шел по улице Мира, в то утро глотая слезы отчаяния. Особенно он зарыдал, когда подошел в ЗАГСу, к сердцу, которое выглядело, как дерево, и было увешано замками с именами новобрачных. Он просто рухнул рядом с этим барахлом и сорвался… Закрыв лицо руками, он просидел так час, два, три… Вспоминая о том, как точно так же плакала Тиль, видя этот постылый ЗАГС. И Энрике в тот день просто клялся и божился, что женится на возлюбленной. Клялся про себя, втайне желая девушку, страдая от этого. А уж потом, в ресторане сначала, а потом и в парке, а дальше на пикнике, оторвался по - полной. Не было страшно, - даже если бы Ирина и забеременела, то разобрался с этим – в ЗАГС. Не потому вовсе что поэтому, чтобы у ребенка был папа, - а просто по любви. Не более. Даже если бы Тиль детей не хотела, - то он и не давил бы. А принял выбор возлюбленной.
     Теперь ни ЗАГСа возле гостиницы «Тайга», ни свадьбы нормальной, ни счастья и радости.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ