Боб Эзрин выводит Deep Purple на правильный путь

Эзрин — продюсер не столько знающий своё дело (хотя и это тоже), сколько понимающий, ЧТО нужно музыкантам, с которыми он работает. Элису Куперу и группе Kiss нужна зловещая театральность, Pink Floyd и Питеру Гэбриелу — интеллектуальный мистицизм, а Роду Стюарту — нежная страсть.

Методом проб и ошибок — совместно с музыкантами группы Deep Purple, безусловно, — Эзрин нашёл и для них верное решение, о чём говорит постепенное возвращение интереса европейской публики к ветеранам хард-рока. Всё-таки 4 место в родной Великобритании – это внушительный результат, не говоря уже о высших позициях в Германии, Австрии, Швейцарии и Финляндии.

Решение Боба Эзрина до гениальности простое: не нужно выпрыгивать из штанов и гнаться за модным звучанием. Лучше остаться в рамках уже выработанной десятилетиями стилистики. Но всё-таки сгладить привычный безоглядный напор надфилем суровой мечтательности, какая может быть доступна лишь мужчинам, прошедшим долгий извилистый путь. Это уже не безоглядная головокружительная гонка в темпе  “Highway Star” и в ритме “Smoke on the Water”. Это пролёт со свистом (‘Whoosh!’), в котором и темп, и ритм приобретают оттенок созерцательности. То, с чего начинали Deep Purple в далёких 60-х и то, что они так и не смогли довести до совершенства, перескочив на рельсы прямолинейного харда, вернулось в обличии харда изысканного. Аристократического. Взвешенного и уравновешенного.

Альбом ‘Whoosh!’ одновременно характерен и не характерен для Deep Purple. Сохраняя непривычную для них вдумчивую сдержанность, он то и дело вспыхивает извержением вулкана, как в эталонном хард-роке “We're All the Same in the Dark”, и всполохами фейерверка, как в разудалом рокабилли “What the What”, но достигает апофеоза в совершенно уникальном для Deep Purple гипнотическом речитативе песни “Man Alive”.

И ещё. На альбоме ‘Whoosh!’ «Тёмно-фиолетовые» в кое-то веки из конгломерата солистов-виртуозов превратились в единый ансамбль. Deep Purple достигли изумительного единства всех инструментов и, конечно, голоса, что делает бессмысленными все претензии к нынешним вокальным данным Гиллана.