Рядовой и майор

               Откровения советского человека. Продолжение.

По тревоге наша авторота совершила бросок в двести километров. Удачно всё прошло: все доехали, вернулись, никто в дороге не поломался. Мы ещё и машины поставить не успели в боксы, а меня дневальный к командиру роты вызывает.
- Товарищ майор, рядовой Полушкин прибыл по вашему приказанию. – Хорошо, что прибыл. Проходи, садись. -

Майор недавно назначен командиром роты, особистом он служил в дивизии, для карьеры дальнейшей нужно было ему побыть командиром роты, вот его и назначили.
- Что же мне с тобой делать, рядовой? – спрашивает майор. А в руках у него моя записная книжка, там адреса друзей, стихи, песни записаны. Перед броском она в тумбочке моей лежала. - Твоя? – перелистывает книжку майор. – Моя, а как она к Вам попала? – придуриваюсь, задаю наивный вопрос, хотя и так понятно – шмон был в роте. - Это уж дело десятое, как попала, а вот что в книжечке записано, вот это дело интересное. - Да там адреса друзей, да песни наши. – Какие это ВАШИ песни? Вот эта тоже ВАША? =

«Двадцатилетних нас, под 107 указ,
Забрили наголо – под барабан.
Мальчишек молодых, из городов больших
Загнали в дикий край – край Казахстан.
Все двадцать пять часов гоняют как волков,
Офицерьё из нас все соки жмут,
Потом в столовую, на дрянь перловую,
Толпу голодную рубать ведут», - ты мне автора песни этой не назовёшь?


- Не назову, не знаю потому что. Мы песню эту слушали ещё на гражданке. Пятиэтажные дома, беседки во дворе, мы, десятиклассники, собирались в тех беседках, девчата тоже были, и пели песни, эту тоже пели. «Плачет девочка в автомате», «Льёт ли тёплый дождь, падает ли снег.» - Ободзинскому подражали, ещё пели что-то про оленя, и вопрос был в песне: «Ну почему же ты замужем, ну скажи, почему?» Знаете, как пели, товарищ майор, люди хлопали с балконов. Понимая, к чему, к какой антисоветчине клонит майор, добавляю: - А ещё пели «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз».

- М-да! Хорошо пели, молодцы! Ты Бога благодари, что мне особисты книжечку эту передали. Ты даже не представляешь, какие у тебя могли быть неприятности, и никакие молитвы бы не помогли, хотя они тоже в книжке записаны. Мама диктовала молитвы-то? - Баушка Наталья.- отвечаю, поникший. - Судя по адресам в книжке, ты оренбургский? Так чем же край ваш славится? – О! Да много – чем! Хлебом, газ вот недавно нашли - много, металл плавят. Да, платки пуховые на весь мир славятся. Майор, будто ждал  последней достопримечательности нашего края, хлопнул ладонью по столу: - И сколько же они у вас там стоят? – По-разному: если паутинки, то от 25 рублей до 50, а, если шаль пуховая, то мама продавала и за 200 рублей.-
- Слушай, давай отошлём ей мой адрес, пусть на него вышлет мне шаль. – Пропадают такие посылки, товарищ майор, были такие случаи, мама рассказывала. – Николай Петрович, а что если мы тебя в отпуск отправим? Привезёшь мне шаль с паутинкой, праздник скоро женский, подарок жене хочу сделать. -

Думаю про себя: «От хитрован! И имя с отчеством вспомнил, а то всё рядовой, да рядовой.» Помолчал для приличия, отвечаю: «Нет, товарищ майор, я не поеду! Что ребята в роте обо мне подумают? А домой приеду, что маме скажу, что за платком приехал? Не-е-е, не поеду! Родителям неприятно будет.» Майор удивлённо вскинул брови: «Ладно, торопиться не будем. Надумаешь, приходи, я всё мигом устрою.» Вышел, гадаю, что меня ждёт: дисбат, из комсомола исключат? А позор-то какой для родных! Решил – будь что будет, а к майору так и не пошёл.
И ты знаешь Ваня, летом формировали на уборку урожая колонну из нашей дивизии, куда отправят – никто не знал. Из нашей роты нас двоих всего в колонну откомандировали, и оказалось – в Оренбургскую область едем. Я своих даже предупредить не успел, что мимо дома проеду. Они уж ко мне потом приехали, в Тоцкий район.

Вернулись  с уборки, а наши уже многие дембельнулись. Я шинель себе подбираю, чтобы домой покрасивше приехать, начасал её щёткой, пуговицы новые пришил. Заходит майор в каптёрку: - Домой собираешься, Николай? А ты мог и не попасть на Родину, на уборку мог я тебя и не рекомендовать, знал ведь я про вашу самоволку, про то, что вы водку в посёлке искали. Твои же друзья доложили. Ладно, ладно, чего покраснел, лучше не нашёл шинель-то ? У неё же один рукав шире.-  Смотрю – точно, правый рукав шире. – Да, теперь уж не успею перешить, ладно, для сельской местности сойдёт, товарищ майор. – Ты вот что, рядовой Полушкин, если что не получится на гражданке, напиши мне. Я тебя приму на сверхсрочную, в школу прапорщиков направим, будешь в дивизии нашей служить. Договорились? -  Что ответить? Ответил да, на всякий случай.

Вот ведь как получается, два раза он мне предложения делал и оба раза я не воспользовался. Об одном только жалею, спустя много лет: надо было привезти майору платок наш Оренбургский (или, хотя бы, паутинку), с уборки, мамка бы достала. Просто так привезти – в подарок, на память.