Детство, детство...

                Детство,  детство,  ты куда ушло,
                Где уютный уголок нашло?
 

  На моём лице, детство оставило  оригинальную память  о себе ,в виде маленьких 
 шрамиков. Если хорошо присмотреться, то их видно, а так  никто никогда  не замечал.
 Первый шрамик я получила где-то в шестилетнем возрасте. Он у меня более остальных виден-над верхней губой, под носом.
Отец ставил забор, отгораживался от пьяниц соседей, а я крутилась рядом с ним. Забиралась на большие доски, прыгала  с них. Отец несколько раз говорил, чтобы я уходила и не мешала ему, но я видимо, была упрямой. Терпение отца лопнуло и он сказал мне:  "Принеси-ка , дочка, мне водички холодненькой. Сходи на колонку с маленьким бидончиком."
После этих слов, меня " как ветром сдуло"
Колонка была от нас далеко и мне не хотелось  туда идти.
А отец только улыбался. Когда я повзрослела, он  рассказывал, как я помогала ему ставить забор.
Но однажды прыгая с досок, я упала и получила на всю жизнь этот маленький шрамчик.

 Второй , уже серьёзный шрам у меня на лбу. Зимой с  бабушкой пошла  на колонку за водой. Летом дети бегали к той колонке пить прохладную, чистую водичку. После подвижных игр (таких, как погоня с хворостинкой за бабочками) и жары мы утоляли жажду, подставляя открытый рот к сильной струе воды.  Это  был  , наш" Аквалайф" Брызги, попадали на лицо и на одежду,  но    нас  это только радовало.
А зимой вокруг колонки постоянно была ледяная горка и  люди   ходили осторожно,  а  старушки, словно лебёдушки, медленно спускались с такой горки с ведром воды. Долбил ли кто там лёд, я не знаю и никогда не видела  и мы   дети опасались туда ходить.
 Оставив меня с санками в метрах  трёх  от этой горки и приказав мне  не двигаться  с места, бабушка поднялась с флягой  к колонке. Пока , бабуля, набирала воду, я начала приближаться к ледяной горки. Думала скатиться с неё, пока бабуля не видет. Это же так интересно.
Скатилась...
Бабушка увидев ,что я упала, бросила флягу, запричитала, заплакала и быстро повела меня домой  с кровавым лбом.
Пришлось родителям вызывать скорую. В больнице мне зашили рану. Помню я очень ревела, но наверное не от боли, а от страха, когда увидела кровь.

 Третий шрам я получила, катаясь с  большой горки, которую взрослые ребята соорудили недалеко от нашего дома. Мне уже было лет девять и я завидовала тем кто скатывался с горки стоя, а я боялась так, но желание пересилило страх. Однажды,
 как только стемнело  и меня никто не увидит, решила прокатиться стоя.
Упала я сразу и когда поднималась, дотронулась рукой до своего лба. Увидев кровь
 на варежке, я заорала и снова от страха, так как боли я не чувствовала.
Пришлось опять зашивать рану, которая была совсем рядом с предыдущей.
Вот такие памятки осталось мне от детства.
 
  Но не только крови я боялась, ещё боялась высоты. Со страхом, но залезала по лестнице на крышу своего дома. Подниматься было легче, чем спускаться. Сердечко моё стучало, руки тряслись, но я упорно шла к своей цели.
 А зимой прыгала с крыши в белоснежный, мягкий сугроб. Тогда зимы были снежные и у нас во дворе всегда было много снега. Отцу приходилось вывозить его со двора на улицу. Мы  иногда помогали ему, толкали большой ящик со снегом. Это занятие мне нравилось. Зимы были не только снежные, но и морозные. Иногда морозы доходили  почти до  тридцати  градусов и даже до  сорока! Мела метель, пурга, шли обильные снегопады- бураны. В такие дни в школах отменяли занятия, но  дети на улицу выходили: катались на санках с горки, прыгали в сугробы, катали  друг друга на санках играя в догонялки. Долго на таком морозе не продержаться и мы заходили домой с красными  лицами, снимали скованные  морозом варежки и отогревались у печки.

 А летом  было очень жарко.  Спасали  нас дожди: они были тёплые, но обильные
 с  крупными сияющими  пузырями  и мы любили стоять под таким дождём ,а потом радуга. Синее-синее небо и красивая, разноцветная радуга!
 После дождя мы купались в канаве, которую соседи выкопали, чтобы не ездили у дома на велосипедах и на  мотоциклах.
 Мне тогда было лет  шесть, но я помню, как после  такого купания  мы с сестрой  приходили домой мокрыми и мама  начинала нас купать в корыте. Она нас не  очень ругала за это, просто так пожурит, улыбаясь.

Примерно лет в семь- восемь,  играли в прятки,  глухой телефон, камушек, в магазины . Я обычно любила быть продавцом. На счётах научила считать меня  одна родственница. И я старалась правильно считать, а подружкам-покупательницам, это не нравилось, им не хотелось долго ждать.  Товар обычно был  воображаемый.
 Если у кого-то были дома, то играли в школу. Кто-то был учителем, а кто-то учениками.
 Как-то играя с другими детьми в прятки, я решила спрятаться на дереве.  У калитки нашего дома рос большой  развесистый клён. Не помню, как я туда забралась, но забралась и  просидела там до темноты, наверное час точно сидела. Подружки все давно разошлись, а я сижу и плачу. Мимо проходил мужчина, который и помог мне спуститься с дерева. Не так уж и высоко я залезла.

 Однажды летом залезли к одному соседу во двор за яблоками. Заборы были не очень высокие и я легко забралась, а вот спуститься не могла. Друзья уже набрали яблок и уходят. Меня зовут, но я боюсь спуститься. Тут выходит хозяин , а я на заборе сижу. Он, конечно, ругается, а я сижу.
-А ты что сидишь? Спускайся!- кричит на меня.
-Я боюсь- чуть не плача шепчу я.
-Яблоки воровать не боишься, а тут испугалась? - кричит на меня хозяин.
Но помог мне спуститься на землю  и проводил на улицу через калитку.
А друзья  ели яблоки и  наблюдали  издалека за домом и за мной.
Когда я подошла к ним они спросили  с иронией - "А чё он тебе  яблок не дал?"
             Продолжение следует.

,