Как тзарь Пиотр Лелю Куриленку забыл

               
     В одной из моих наилюбимейших книжек, " Конармии" Бабеля, масса разнообразных персонажей, как вымышленных, так и написанных политическим журналюгой страны Советов с натуры, иногда даже теряешься, не понимая, зачем он  смешивает исторические черты махновца Маслака с явно вымышленными эпизодами разгрома костелов, ведь и министру Мединскому известно, что лица, скорбящие о геополитицкой катастрофе, никак не могут быть такими негодяями, а создавшие тот самый субъект воздыханий властительных ничтожеств лица и целые массы никак не способны были вторгаться в личное, для всех разное, как и предусматривается Декларацией прав человека, кто - то дрочит на саму возможность запретить свидетелей Иеговы, а кто - то шатается по митингам, мигая фонариками из анусовых расщелин моей злоехидной Криськи, третьи, вообще, выкладают факт помолвки со старьевщиком - пидором или скорым разрешением от бремени внутриутробно в общий доступ пользования, не предоставляя жосткого порева Диты фон Тиз или анала Трейси Лордс, короче, чтобы тебя не запутать, рыженькая, уверен, уже забывшая, с чего я там начал, скажу, что - уж поверь - есть у Бабеля такой красноармеец, как Тараканыч. Пасынок у него служит вместе с конезапасом, пулеметы, грабежи и погромы, все дела. Но даже такой правдорубливый писатель как Бабель хизнул рассказать правду о невесть как угодившем в списочный состав разношерстной армии Буденного казаке, послужившем и императору в составе корпуса генерала Крымова, и Временному правительству в числе состава кавалерийской дивизии барона Врангеля, и Белому движению на Северном Кавказе в составных отрядах атамана Покровского, и анархической крестьянской республике батьки Махна, составившейся сама собой из отрывочных кропотливых трудов князя Кропоткина с нерусским ни х...я Прудоном,  вкатившись итогом в станичный отряд самообороны Павла Думенко, из коего и выросла грозная армия, обломавшая зубы о лукавую стратегию Вейгана. Я же скажу, единственно из любви к историзму и, вообще, от не х...й делать.
     Князь - кесарь тяжко поднимался по лестнице приказа, по такой жаре кутаясь в медвежью шубу, известную на Москве со времен замятицы Хованского, примелькалась с тех пор знаменитая шуба, поначалу ввергая в страх и трепет, но потом привыкли шумливые москвичи, хорошо зная, что даже такой людоед как Рамодановский два раза не повесит. Пройдя полутемные сенки, в которых по лавкам спали вповал лихие люди, Рамодановский впер в присутствие, хмуро окинув темным взглядом скучавшего Шафирова. Уселся в углу и, откашлявшись, спросил юркого канцлера :
    - О чем ?
    - Да так, Кокий Пармяныч, - махнул ладонью Шафиров, трогая гусиным перышком усики, - мелочуха все как - то вот все.
    Зашуршал бумагами, нараспев, словно певчий Кедрило - Алексеевской обители присноблаженных, произнес :
    - Во - первых, некоторый подкопиист Тобольского острога, пьяным делом разорвавший Высочайший манифест, вторым доставили лающегося на базаре слепца, по слухам, хаявшего царское имя ретвитом каким - то, третьих сразу кучкой преподнесли будошники, выявив охулку в носимой по спине плакатной рукодельности  "Ищу работу", что уже каторга, так как безработицы на Москве отродясь не бывало от времен Юрия Долгорукого, - Шафиров зевнул, скосоротившись, - да вот еще Тараканыч ...
    - Чево ?! - привстал Рамодановский, что служило недобрым знаком, уж на что вальяжен и спокоен замещающий укатившего в Европы государя князь - кесарь, вечно пьян и звероподобен, а вставать с нагретого седалища позволял себе в случаях чрезвычайных, последним из которых был Медный бунт в Цинковой слободе Алюминь - городка проворовавшегося вдрызг первогильдейного Дерипаски, вздернутого на воротах за шею на потеху и радость алюмичан, ведущих род свой с легендарного тиуна нойона Алю - перды, пришедшего в леса и болота коником мохноногим и твердым требованием взять и положить, что героические деды будущих алюмичан и предоставили в лучшем виде : взяли себя за пах, обнаружив отсутствие яиц, биологически присущее народу русскому, улеглись впродоль раскату, пока Алю - перды, визжа не по - русски, полосовал сердешных витой камчой, топча сафьяновыми сапожками вдоволь.
     - Тараканыч, говорю, - зарылся в бумагах канцлер, не успевая чихнуть. Вдарил ему Рамодановский дланью по затылку, не до чихания тут. - Веди, - зарычал князь - кесарь, подбирая полы шубы. Сел на место Шафирова, даже очки в черепаховой оправе зачем - то нацепил на польскую шапочку с собольей опушкой, столь же знаменитую на Москве, что и шуба медвежья. Шафиров метнулся в сенки и через миг, громыхая сапогами, двое опухших в красных рубахах втащили в присутствие весьма живописного мужика, тут же и сразу гонористо заспорившего с писчиком : - Не мужика, а казака, рыбий глаз.
    - О, каков, - удивился Рамодановский, рассматривая вприщур казака. Невысок, не широк, не узок в плечах, будто колобок, ловкий и шустрый, схож с меркурианием, что показывал о прошлом годе на ярмарке заезжий из Саксонии рудознатец, пока не задавили немца бревном по Указу, отменившему науки во славу Кадырова, открывшего астрономицки планету Ка - пекс в чорной дыре Изабеллы Кларк, куда ухнула сотню лет тому взад целая страна, раскинувшаяся от Царства Польского до концессионного Даляна, он же Порт - Артур, даже не знавший, что падаль масляковщины и Машки Захаровой присвоит сие наименование гугнивому ублюдку с гитарой ... Аааааааааааааааааааааааааааааааа. Я ведь не шутил и не лукавил, когда в одной из историй покаялся, что более года искренне думал и принимал за Слепакова Ревву, тиви - то у меня нет, на Ютубе я тоже такую мразь не смотрю, а вот как - то ехал из поликлиники домой, так у кучера работал мини - телевизор, вот там - то и узрел я подонка конского и понял свою ничтожность пребывания не в тренде ни х...я. А про украинского Пахома и гниду Каменскую я даже отдельную кромешно от чуйства прекрасного историю соорудил, открыв открытием, что очучивается это ухойдаканный мудак Шеремет, столько лет травивший народ говном и лживой блевотиной, что я лично готов еще тысячу таких вот переметов расстрелять из пулеметов.
     - За всю х...ню, - ответил казак и подбоченился.
     - Пребывая в славном граде Веницейских дожей, - читал вгул Шафиров, выпроводив писчика и краснорубашечных в сенки, - вступил в изменнические половые отношения с пребывающим там несогласным с парадигмой Бродским ...
     - Пидарас, - уничижительно протянул Рамодановский, сразу теряя интерес к делу. - Уведи его на хрен, Тит Лукрецыч, - приказал Шафирову, кутаясь в шубу, - да вели всыпать полста с четью горячих по жопе, а потом вышвырни за Рогожскую, пущай полетает.
     Через минуту исполнительный Шафиров вернулся, застав князь - кесаря в нездоровом возбуждении. Он ходил взад - вперед по присутствию, что - то напевая. Увидев канцлера, воскликнул :
     - Возвертай взад казака ! Мы ему по методу медвежонка Поха титек на рассаду возьмем у Сэлмы Хайек и, таким образом, создадим угрозу грядущему царству Веселой Елисафет.
     Шафиров бросился за Тараканычем, Рамодановский цедил из самовара чай, а Тараканыч вошел в аналлы, откуда вывел его цареубийца Алешка Орлов, тоже малознавший, где именно в латинском слове удвоение согласных.