Окно

С правой стороны кровати холодный пол, с левой – стена. Низкие потолки комнаты. Старые обои. Без рисунка. Блеклый фисташковый в белую крапинку. Крапинки облетали годами: то снегом, то лепестками цветущей вишни, то воспоминаниями, то конфетти. Облетели почти все. Узкое окно с грязным стеклом не портит пейзаж за окном, а формирует его: придумывай, что хочешь. И Марта придумывала.
Ложилась на кровать, положив телефон на маленькую прикроватную тумбочку. Всегда ставила будильник, хоть просыпалась сама и раньше, но для собственного спокойствия ставила будильник всегда.
Ложилась, удобно подоткнув подушку, натянув одеяло по самые уши, всегда отворачивалась от стены, потому что не любила упираться в стену ни коленями, ни локтями, ни лбом, ни даже взглядом. Пусть уж лучше будет простор. Хотя бы нарисованный в её голове, но простор.
И вот стены комнаты расширялись, потолок вырастал в четыре Мартовских роста и тянул за собой окно. Оно подчинялось, ширилось, росло, заполняло собой всю стену до границы пола, избавлялось от лишних перемычек. Оно делало серые, бежевые, нет, скорее, даже бесцветные и тусклые однотипные скучные здания детскими деревянными кубиками с нарисованными прямоугольниками окошек, улыбчиво подсвеченными разноцветными огнями:  цветными пятнами-кляксами тут и там. Высило над кубиками домов незатейливую, но кокетливую башню. Ночное черничное небо присыпало сахарной пудрой падающего снега. Он еще не засыпал город, еще не застелил собой крыши, не подарил меховые шапки домам, деревьям и горожанам. Он только-только просыпался из плохо закрытого кулька наступившей зимы, про которую созревают и прорастают сны в Марте.
Комод рядом с окном обиженно отвернулся от окна. Плотно сжал губы в тонкие полоски ручек, трижды. А мясистая аглаонема в цветочном горшке завороженно всматривается в калейдоскоп за окном и радуется, что сама она в тепле. С Мартой хорошо: и польёт вовремя, и песню споёт, и смешную историю расскажет, и кота не заводит. В квартире предыдущих хозяев аглаонемы был очень прожорливый кот: любитель полакомиться зелеными листочками. Гурман! А Марта забрала цветок себе – спасительница.
Сахарная пудра заоконного снега непослушными мушками просачивалась в комнату, летала вокруг аглаонемы, пудрила бока и поверхность сердитого комода, пугала собой пыль на полу, притихшую и незаметную в ночной черничной темноте комнаты.
Марта почти спала. Морщила нос от щекотящих  её снежинок, плотнее натягивала одеяло, улыбалась радужным огням города за «французским» окном.
До утра, пока сама Марта не проснётся и не позволит нарисованным не ею картинкам навязчиво липнуть и лезть в её глаза, за спиной будет жить высокое широкое окно в пол, с разноцветными огнями и заснеженным ночным небом.
Никаких перемычек. Никаких преград. Никаких сомнений. Всё такое, каким его хочет видеть обитатель стен, пока стены над ним невластны.



16.02.2021