Титан ХХ века

"Факты без идеи – сор для головы и памяти".
В.Г.Белинский

Несмотря на растущее число ритмических исследований и влияние ритмов на все земные процессы, теоретическое наследие пионеров в этой области остаётся на государственном уровне не востребованным. Один из таких пионеров – Евгений Владиславович Максимов, создатель теории о ритмах в Природе. В этом году (2021) ему исполнился бы уже 91, но он ушёл от нас в 1999-м…

В отличие от нашего времени, тема ритмов была настолько понятна предшествующим цивилизациям, что оставлена ими во всех древних памятниках Земли: мегалитических сооружениях, пирамидах, наскальных рисунках. Все эти памятники – суть календари или счётчики Времени, отражающие нашу связь с Космосом. Никаких других часов, кроме ритмов, во Вселенной не существует. Они одинаково идут для всех Солнечных систем и Галактик, но в разных часовых поясах. Поэтому, если геохронологические шкалы опираются на ритмы Вселенной, они привязаны к ходу звёздных часов и показывают связь Земли с Космосом. Если миллиарды лет земной эволюции привязаны к "потолку", они уводят человечество от сути вселенских законов и создают хаос во времени, фактах и эволюции. Наука, опирающаяся на хаос, заходит в тупик.

Е.В.Максимов всю жизнь пытался упорядочить собранные в науке факты с помощью ритмов. Раньше других он понял, что для всех событий на Земле и в Космосе существует общий знаменатель и первым предпринял попытку широкого анализа плейстоцена с позиций единого целого. Для него этим целым оказались 1850-летний ритм Шнитникова и 40700-летний ритм Миланковича, с которых он начал исследования. Этими ритмами он впервые объединил все противоречивые факты плейстоцена в одну картину и показал насколько согласованно они работают и на Земле, и в Космосе. Поэтому если перефразировать приведённые в эпиграфе слова В.Г.Белинского, работа Максимова – это наглядная демонстрация того, что "наука без ритмической теории – сор для головы и памяти".

Картина плейстоцена нарисована Максимовым в его первой книге "Проблемы оледенения Земли и ритмы в Природе". Именно эта книга стала одновременно теорией ритмов, теорией Земли и теорией Космоса. Е.В. нигде не сказал об этом прямо, но мы с моим другом и коллегой, и первым официальным аспирантом Максимова - Олегом Поморцевым - пришли к этому выводу, когда стали анализировать все основные положения теории ритмов и упорядочивать их в одну систему.

В 1973 г. книга была представлена к защите как докторская диссертация. Во время слушания аудитория, лестничные площадки и лестничные пролёты Ленинградского университета были переполнены людьми точно так же, как в последний раз это случилось во время защиты диссертации Л.С.Берга - за полвека до Максимова. Защита прошла "на ура", не получила ни одного "чёрного шара", но докторскую степень Максимову не утвердили.

Сейчас нет смысла возвращаться к обсуждению причин этого неутверждения, потому что ритмы после работ Чижевского стали запретной темой. Главный минус, созданный неутверждением – потеря возможностей. Возможностей, которые позволили бы Максимову открыть свою школу и создать в науке новое направление. Но и в этом можно видеть принципиальную пользу, поскольку сложись всё гладко, школа не была бы гарантирована. Самое же важное – не была бы гарантирована тяга людей к созданию нового направления. Препятствия на пути Максимова создали тягу к их преодолению и в нём самом, и в нас – его учениках, друзьях, последователях.

Благодаря неутверждению Максимова, мы проснулись. Мы не стали пробивать непробиваемую стену на пути утверждения докторских диссертаций по теме ритмов, а в 2008 г. создали журнал ритмического направления (Rhythm Journal – журнал Рiтм) и в 2009 г. открыли Международный институт исследования ритмов имени Максимова: International Rhythm Research Institute of Maximov.

В начале 2000-х Н.В.Ловелиус дважды издал сборник очерков о Е.В.Максимове и сборник очерков о ещё одном пионере ритмических исследований - А.В. Шнитникове. Ученики Максимова - С.И.Ларин и Н.Н. Михайлов - в 1980-х – 1990-х гг. неоднократно приглашали Евгения Владиславовича с курсом лекций по ритмике природных процессов в Тюменский и Алтайский государственные университеты. В 2005 году С.И.Ларин переиздал последнюю книгу Е.В. Максимова "Ритмы на Земле и в Космосе". В.П.Галахов, А.Н. Назаров и Н.Ф. Харламова посвятили Е.В.Максимову свою монографию "Колебания ледников и изменения климата в позднем голоцене" (2005). В 2010 г. Н.В.Ловелиус провёл в Санкт-Петербурге Международную конференцию памяти Е.В.Максимова в связи с 80-летием со дня его рождения.

Так или иначе ритмы пробивают себе дорогу в храм, который только на фундаменте ритмов становится настоящим Храмом науки. Благодаря теории ритмов, сегодня понятно, что именно ритмы лежат в основе открытого Докучаевым (1898), а позднее Григорьевым и Будыко (1952), периодического закона географической зональности. Тот же самый ритм представляет фундамент периодического закона химических элементов Менделеева (1869), периодического закона гомологических рядов в наследственной изменчивости Вавилова (1920), теории эколого-генетической организации количественных признаков В.А. и Е.В. Драгавцевых (2011), закона Тициуса-Боде (1766-1772) и закона Хаббла (1929) для звёздных систем, теории номогенеза Берга (1922), теории пульсации Земли Мартьянова (1968), гипотезы геократических колебаний уровня Мирового океана Линдберга (1972), правила Конца Полярной Ночи Дьякова (1953), и многих-многих других.

Показательно, что теория ритмов подтолкнула Максимова к тем же открытиям, к которым пришли Линдберг при исследовании периодического затопления в плейстоцене материков, а Мартьянов – при исследовании сжатия-расширения Земли. Природа всегда страхуется. Она кладёт мысль об открытиях одновременно в головы нескольких людей, которые движутся к "своим" открытиям параллельно. Не случайно большинство законов носят имена двух или нескольких "первооткрывателей". Не случайно наши предки не ставили своих имён под своими произведениями, которые своими не считали. Не случайно Николо Тесла заключил, что наш мозг – это приёмо-передатчик мыслей Вселенной. Именно поэтому мысль уничтожить нельзя. Родившись раз, она живёт вечно. Ритмы (читай Природа, Бог, Высший Разум) подталкивают всех людей на Земле и во Вселенной  к одному и тому же пути развития, даже если они разделены Пространством и Временем. Кажется, это одно из главных свойств ритмов.

Сегодня более чем очевидно, что мы обкрадены истинным знанием, как обкрадены способностью мыслить. Трафарет "в начале было слово" заменил истину "в начале была мысль". Это сопоставление из Библии и Вед. Не трудно видеть, что вся система официального дошкольного, школьного и университетского образования построена на слове. Крохотный родничок внешкольного и внеуниверситетского образования, возвращающий нас к Ведам, едва-едва пробивает дорогу лишь к единицам из нас. Было бы иначе, А.В.Дьяков, понявший ритмическую матрицу работы Солнца в кухне погоды, не сказал бы: "Настоящую науку можно делать только в стороне от официальной науки". Дьяков знал что говорил, потому что официальные прогнозы погоды до сих пор застают нас под дождём… без зонтика... Неофициальные прогнозы Дьякова 30 лет спасали людей от погодных катастроф. Они приходили во все концы земли за 1-3 месяца раньше стихии…

Максимов свою матрицу "погоды" разрабатывал преимущественно на основе 1850-летнего ритма Шнитникова. Существование ритма такой продолжительности подтверждалось многими палеогеографическими данными и находило стыковку с ритмом Миланковича в 40700 лет. Именно эти два ритма легли в обоснование Максимовым короткой шкалы плейстоцена (300 тыс. лет) и в обоснование фоновых долгопериодичных ритмов, диктующих главную тенденцию развития климата. Благодаря учёту долгопериодичных ритмов, Максимов и Шнитников были, по-видимому, единственными исследователями, сделавшими правильный прогноз современного потепления.

Из восьми основных положений теории ритмов Максимова наиболее часто в своих работах мы с О.А.Поморцевым и Н.В.Ловелиусом опирались на пять из них:

Положение 3: ритмы проявляются синхронно во всех природных процессах;

Положение 4: ритмичность подразумевает периодическое изменение во времени напряженности природных процессов;
 
Положение 5: ритмы имеют возвратно-поступательный характер развития: в активной фазе "два шага вперёд – шаг назад", в фазе затухания ; "два шага назад – шаг вперёд";

Положение 6: ни один ритмический процесс не разворачивается на "нулевом” фоне, а всегда на фоне ритма более высокого ранга;

Положение 8: внутренняя структура ритмов асимметрична и отражает скачкообразное изменение темпа природных процессов.

Очень полезным для дальнейшего развития теории оказалось сформулированное Максимовым правило Иверсена-Гричук. Мы уточнили и доработали его при реконструкции основных событий плейстоцена и анализе развития потепления в зоне Сибирского антициклона. Всего в русле теории Максимова нами опубликовано в журнале "Рiтм" 25 работ (Кашкаров, Поморцев, Ловелиус – раздельно или совместно: 2008-2011). Ещё 36 работ ритмического направления опубликовано другими авторами. Когда мы открывали журнал, у нас в первый месяц было только 300 читателей. Через 3 года статьи журнала читали и скачивали с сайта 2-3 тыс. человек ежедневно. По рейтингу на первых местах в первом номере 2008 г. стояли: "Идея создания журнала Рiтм – Rhythm Journal", "Колонка редактора", статьи о рефугиумах сосны и потопах, реконструкции плейстоцена (обе – на основе ритмической теории), очерки о Максимове и Шнитникове, теория Максимова, переопубликованные статьи Шнитникова и Максимова о ритмах в Природе… В 2009-2010 гг. первое место 11 месяцев делили статьи М.М.Исрапилова ("Когда были построены пирамиды в Гизе и храм Абу-Симбел") и Е.В. Максимова ("Где наши истоки?" – об ариях в Арктике). Позднее долгое время внимание читателей привлекали работы В.Н. Купецкого, Харда Виллета (Hard Willett), Мюррея Митчела (J.Murrey Mitchell Jr.), статья Дарьи Титовой о находке в Антарктиде пыльцы растений Северного полушария, наши статьи о сверхдальних миграциях крупных кошек на волне современного потепления климата, о матрице 11-летнего ритма солнечной активности, о интерпретации спорово-пыльцевых спектров, о дендрохронологической шкале Фергюсона…
 
Шкала Фергюсона стала для нас настоящей находкой. Она позволила не только подтвердить реальное существование ритма Шнитникова, но и уточнить на биологическом материале, что 1850-летний ритм Шнитникова является составной частью орбитального 2600-летнего ритма Роджера Брея (Roger Bray, 1968). В графическом виде шкала Фергюсона разработана Н.В.Ловелиусом и оказала неоценимую услугу всей палеогеографии своей чувствительностью к глобальным изменениям климата и длиной своего ряда: 7104 года. Это фактически "длина" голоцена, т.к. на шкале отражены все основные события голоцена от его климатического оптимума до Малой ледниковой эпохи. Проведённый анализ показал высокую надёжность шкалы Фергюсона, зарегистрировавшей летопись основных событий голоцена в разных концах Земли: от полуострова Ямал и Гренландии в Северном полушарии до пустыни Атакама - в Южном. Крайне важно, что мы снабдили шкалу Фергюсона инструментальными метеонаблюдениями последних 300 лет, привязав их к ритмической кривой, изменению наклона оси Земли, и проведя ритмические параллели. По этим параллелям впервые количественно показано, что среднегодовая температура голоцена менялась в пределах 3,2 градусов С: от 16,8 до 13,6. Что современная температура Земли аналогична температуре накануне Малой ледниковой эпохи 400 лет назад, и температуре окончания климатического оптимума голоцена 4700 лет назад: 15,7 С.

Кроме многих идей и открытий, опубликованных в журнале разными авторами, наш институт опубликовал отдельно книгу А.В.Дьякова. Она построена целиком на расшифровке ритмических закономерностей в солнечно-земных связях. Рукопись книги была подготовлена автором ещё в 1953 г., но более полувека пролежала в сейфах Гидромета и Академии Наук. Мы опубликовали её к 100-летию со дня рождения автора в 2011 году. 

Необходимо признать, что ритмы – обширнейшая область знания, которую редко кто способен усвоить на университетской скамье. Она требует умения синтезировать гораздо больший материал, чем требуют, например, биогеография, палеогеография, геология, климатология, экология или теория эволюции. Теория ритмов предполагает синтез всего. Более синтезирующей наукой является, пожалуй, только астрология. Она соединяет в себе астрономию (никак не наоборот), теорию ритмов, психологию, историю, логику и интуицию. Интуиция или ясновидение способны в этой отрасли заменить всё остальное, но это – высший подарок звёзд, который даётся людям.

Закончить очерк хотелось бы словами самого Евгения Владиславовича:

"За внешней хаотичностью окружающего нас мира скрыта удивительно высокая степень его организации, основой которой служит система космических ритмов, возбуждаемых упорядоченными изменениями гравитационного поля Вселенной. Ритмы - это и эпохи горообразования, и великие экспансии ледников на Земле, и смена ландшафтов, и пути эволюции человечества".