Гримасы судьбы. Часть 27

        После возвращения в дом Любиного отца (простите, теперь уже дяди Абдуллы),
Вадима продолжало трясти крупной дрожью, тошнило, болела голова. Продолжалось это дня три. У Любаши было горе- умер отец. А тут ещё дополнительно плач тёток по зятю Ивану и по своей- теперь сиротской судьбе, в которой частично была вина и Любы. Ведь это она согласилась на продажу теткиных квартир вместе со своей, и на эти деньги купила трёшку в Казани. Люба начала виниться перед роднёй, но дядя Абдулл сказал:
        -Успокойтесь, девочки, если б Клава и Валя остались в своих квартирах, было б ещё хуже, а здесь я - мужчина, защитник, да и своего узбека бандиты с гор, я надеюсь, не обидят.
        -Дядя Абдулл! Ну, хоть один грех ты снял с моей души!- Поблагодарила его Любаша.
Вадиму не становилось легче и он, как заведённый, просил:
        -Ну, Любаша, ну, когда же домой?
Любаше было обидно, что он перестал сочувствовать её горю. Ещё несколько дней назад такой внимательный и родной, сделался вдруг отчуждённым и эгоистичным. И впервые в жизни она ответила резко:
        -Вообще то, настоящий мой дом здесь!

        Но в конце концов пожалела Вадима, думая, что в Казани ему будет легче и согласилась на отъезд раньше окончания отпуска.

        С приездом в Казань отчуждённость его не прошла, он и к родителям стал относиться заметно равнодушнее.

        Пора было заняться обустройством новой трёшки.
        -Вадим какую мебель ты предпочитаешь?
        -Люба, квартира твоя, выбирай по своему вкусу!
Отпуск давно закончился, Вадим и Люба работали, а после работы Люба со свёкрами выбирали мебель: вместе ходили, выбирали, заказывали. Мебель в Любашиной квартире не такая шикарная, как оставленная Татьяне, но вполне достойная и полностью из дерева, а не из опилок и шпона. Кухонный гарнитур с мягким уголком, гостиная и две одинаковых спальни с двух спальными кроватями в них.
        -Вадим! Мы так долго жили у твоих родителей, пусть теперь, когда им захочется, поживут у нас.
        -Мне всё равно.
Каждый раз, когда за сплочённой троицей, выбирающей мебель закрывалась дверь, Вадим тоже уходил куда то.