Жизнь после жизни 5-я кн. стр. 231-240 пр. 23

        Работница зоопарка объявила, по громкой связи, что зоопарк, через 12 минут, закрывается, для кормления животных. После третьего гонга.
-Пошли на выход, лапочка?
-Милый, давай заглянем в соседний Вольер! Может, там увидим настоящего самца во всеоружии?
-Вот, он настоящий самец, как ты и хотела!
        На нас жалобными глазами, смотрела, морда то ли барана, то ли горного козла, то ли гуманоида, на голове которого был прикреплён, сетчатый полушар с надписью «ИЩУ БАБУ». И хорошо просматривались его яйца.
    фото         
-Милая, не хочешь с ним согрешить?
-Ты ничего не понял! Он ищет бабу не для разового употребления, а для постоянного. То есть – жену!
-А ты не хочешь стать его женой?
-Нашёл дурочку! Была бы у него морда чуть красивее, денег мешок, галактик, и что-то стОящее и стоЯщее в штанах, тогда можно было бы и согласиться.
-А может, у него всё это есть? Спроси!
-Зачем мне этот индюк в небе, когда ты, моя синица, уже у меня в руках. У тебя и в штанах всё нормально и деньги есть. Пошли на выход. Гонг пробил уже два раза.
231
        До закрытия оставалось шесть минут.
-Мы ещё успеем осмотреть один вольер. Пошли?
-Пошли, но мне кажется, что там уже не будет ничего интересного.
-Ух, ты, смотри, летающий крылатый конь, Пегас, как у Ваньки! Мне его показывал в галакфоне Вано. Ты видела такого?
-Такого не видела.
       фото
-Старлей, а для чего ему, этому Ваньке крылатый конь? Что, на той планете, где он живёт, совсем нет цивилизации? Нет машин?
-Есть. Но он – поэт. Пишет стихи. А каждому хорошему поэту положен персональный транспорт.
-А плохому – не положен?
-Тоже положен.
-Не понимаю.
-Вот, когда мы пили с ним, хозяином нашего корабля Вано, в моём отсеке,
232
он мне рассказывал, что там, где живёт этот Ванька и где жил сам Вано, есть парламент, Дума называется, и каждому депутату положен очень дорогой шикарный автомобиль. Независимо от того, хороший он депутат или плохой. А там, среди этих депутатов есть такие говнюки, говорил он, что по полгода не ходят на заседания, а им всё равно платят зарплату.
-Большую?
-По галактике в день. 30 галактик в месяц. 360 галактик в год.
-Ни хера себе! Тогда у них и большая пенсия.
-Конечно! 30 галактик в месяц.
-А не у депутатов какая пенсия?
-Вано говорил, что не у депутатов, простых граждан, от 12 до 17 тысяч, пиписек в месяц. А бутылка водки стоит 300 пиписек.
-Как можно жить на такую пенсию?
-Приспосабливаются. Ты же приспосабливаешься.
-Я работаю. Мандой. Телом.
-Там тоже так многие работают.
-А старухи?
-А старухи и старики – вымирают. Но вначале слабый пол - старики. А сильный пол – старухи, живут дольше.
        Прозвенел третий гонг.
        Они пошли на выход.
фото
233
        Чистая, красивая аллея,  без единой соринки, с лавочками из коричневого материала, была пуста.
-Рыжая Козочка, у тебя твоя нежная, аппетитная попочка, не замёрзнет, от этого холодного мрамора лавки?
-Это не мрамор. Турмалин. Многие чудаки с других планет, не знают элементарных вещей. Во первых турмалин имеет свойство быстро нагреваться, то есть принимать то тепло, которое ему передаёт жопа, севшего на него индивидуума, будь то человек или гуманоид, а многие из них имеют температуру тела от 31 до 53 градусов по  Це-льсию. Мне один такой красавчик с той, дальней планеты «Яйца Быка», засадил по самую.. и чуть не спалил мне всё внутри. А моя температура тела 35,6 градуса. Так вот, если бы сейчас, на неё сел, тот, с планеты «Яйца Быка», то сиденье лавки из турмалина приняло тепло его тела, но, сейчас, оно примет тепло моего тела.
-А у меня, температура тела 36,5 градуса, но я ни разу не мерил градусником. Так сказал мой папа ВиктОр. А я ему верю больше чем себе. Расскажи, что было дальше, когда тебе засадил тот гуманоид.
-А ничего. Я сразу описалась, вскочила и убежала.
-А он тебя не догонял?
-Похоже, он сам очутился в шоке. Старлей, если хоешь, чтобы лавка стала тёплой, можем её подогреть.
-Давай, насым на неё! И он захохотал.
-Дурак, ты, Старлей. Тебя сразу упекут на пять лет за решётку, а меня, как соучастника, на три года, как злостых хулиганов. Видишь, сбоку есть красная кнопка и рычажок с цифрами, от 1 до 40. Нужно повернуть рычажок на нужную тебе цифру и нажать на красную кнопку. Она станет зелёной. Значит процесс нагрева пошёл. А выключать не нужно. Отключиться автоматически.
-Мой, друг, Хамелеон, тоже робот, который хочет стать человеком, никогда не ест пищу, если она холодная и всегда разогревает, в микроволновке. Она работает также, как устройство в этой лавке. Но если твоя жопа, не замёрзнет,
234
тогда не нужно ничего включать. Неизвестно, как моя нежная, кожа из суперсиликона, отреагирует на тепло турмалина. Вдруг потемнеет? Или покраснеет!
-Уф, как хорошо! А то у меня уже ноги устали от долгого хождения.
-Расскажи мне ещё, что нибудь о свой планете?!
-Я устала. Почитай мне стихи, которые ты помнишь, которые ты сочинил.
-Вот, моё последнее стихотворение. Сочинил вчера:
            Я пилот Старлей,
            Пива мне налей!
-Почему ты замолчал? Читай дальше!
-Всё. Дальше я не сочинял. Вдохновение пропало.
-Тогда прочитай стихи этого, хозяина вашего корабля.
-Вано?
-Мне всё равно, как его зовут.
-Помолчи пару минут. Я напрягу память. Батарейка памяти, у меня почти новая. Вот вспомнил.
Исток реки в горах. Пока - родник.
Сбегая, превратится он в ручей,
Пока лишь только я к нему приник,
Свободен он. И он, пока – ничей!
Сбегает он потоком с высоты,
Спешит, бежит с горы куда-то вниз,
Смотреть туда - нет лучшей красоты!
Для глаз – награда. Ну, а больше – приз!
Конец уклона. Дальше пустота.
Преграда, пропасть сразу перед ним,
Ему совсем не страшна высота,
Он прыгает. Становится другим.
Он не ручей. Уже он водопад.
Играет в бликах солнечных лучей,
Поёт он песни. Часто невпопад,
Хоть водопад, но всё ж, пока, ручей.
Под водопадом озерцо уже,
235
Приходят: лань и тур на водопой,
И виден уж кабан на вираже,
Крадётся он, проложенной тропой.
А дальше уже горная река,
Течёт по скалам, и несётся вдаль,
Бежит в низину, к нам, издалека,
Мне сверху вИдна вся её спираль.
Река почти безводна. Всюду мель.
Её легко я, вброд перехожу,
Ловлю там серебристую форель,
На камни разноцветные гляжу.
В низине – это полная река,
Хотя ещё бурлит, кипит, поёт,
Живёт она в низине уж века,
Себя всю она людям отдаёт.
Но ей бежать ещё пол тыщу вёрст,
Чтоб влиться полноценной в океан,
И путь её совсем будет не прост,
Будут и тишь, и будет ураган.
* * *
-Старлей, а что такое водопад?
-Вода, падающая с горы.
-А что такое гора?
-Возвышенность, на равнине.
-Я не понимаю.
-Когда ты лежишь на спине, то тело у тебя плоское, а твои сиськи возвышаются над ним. Тело – равнина, а сиськи – горы. Поняла?
-Не совсем.
-Давай, клади твою сумку на лавку. Плоская лавка равнина, а сумка – гора, раз над ней возвышается.
-Горы такие маленькие? У нас нет ни гор, ни водопадов. И вообще мне это стихотворение не понравилось. Прочитай, что нибудь про любовь.
-Ты думаешь, что я, хоть и робот, но способен, запомнить, всю эту белиберду, что он читал мне?
236
-Ну, попробуй, миленький?!
-Попробую, но не обещаю.
-Ты долго вспоминаешь! Вспомнил?
-Про любовь пока нет. Вспомнил про осень. У вас бывает осень?
-Ещё как бывает. Когда всё кругом становится красно-жёлтым. И листья осыпаются с деревьев. Но я её не люблю.
-Мне тоже один хер, что осень, что зима, что весна. Я бесчувственный. А он, Вано, осень любит больше, чем другое время года. Ну, что читать тебе это стихотворение, или продолжать дальше вспоминать про любовь?
-Читай!
Скончалась Осень. Тучи плачут,
На тризне листья лишь шуршат,
Носит их Ветер, они скачут,
И дворники их ворошат.
Берёзы голые. Им стыдно,
За то, что Ветер их раздел,
Осинам, тополям – обидно,
За этот голый беспредел.
Лишь ели, в голубом наряде,
И зелени у них полно,
Стоят, как будто на параде,
Художник сделал бы панно.
Вороны каркают противно,
Сороки, сплетники – орут,
Всё стало серо, примитивно,
В парке, где мы влюблялись, тут.
Стою. По Осени рыдаю,
Зачем ты Осень умерла?
Тебя вот нет, и я страдаю,
Подругой жёлтою была.
Мне рифмы для стихов дарила,
Просила о себе писать,
Ты жёлтый с красным цвет любила,
237
Меня любила целовать.
Я плачу, Осень вспоминая,
И о покойнице грущу,
А лебедей, большая стая
Уж улетает. Не пущу!
Они спешат меня покинуть
И в тёплый улетают край,
А мне придётся скоро сгинуть,
И сверху мне кричат: -«Прощай»!
....................................................
Я – лгу! Зачем я лицемерю?
Мечусь. Рыдаю, Весь в огне.
Я слишком стар. Умру. Я верю.
И это слишком больно мне.
Мне жаль себя. Причём здесь Осень?
Которая уже ушла,
Их будет сотня. Может, восемь,
А жизнь моя уже прошла.
* * *
-Я даже представила этого Вано, осенью, когда все листья уже облетели, старым и грустным. У него от грусти даже борода и усы позеленели. Вспомнил стих о любви?
 фото
238
-Вспомнил, но он тебе не понравится.
-Почему?
-Потому, что не понравился мне.
-Если тебе, что-то не нравится, не считай, что не понравится другим. Читай!
В саду листки моей герани,
Мне шепчут:-«Ты уже на грани!
В неё влюблён уже по уши,
Любить не то, что бить баклуши!
Любить нельзя без страсти, чувства,
Любовь – цветы! Бриллиант искусства,
Когда амуры прилетают
И стрелы с ядами вонзают.
От яда ты ошеломлённый,
Иль гений, иль ума лишённый,
Иль агнец, мчишься на закланье,
Или орёл и весь – вниманье,
Висишь один под облаками,
В горах ветра, но нет цунами,
И ты от этого ликуешь,
Орлицы, юной, взгляд воруешь.
Любовь – Весна! Цветов цветенье,
Любовь и мука и смятенье!
Любовь – пьянящий вдох озона,
Любовь безумство без закона,
Любовь – тревога и волненье,
Любовь и нега и смятенье.
Цветок распушенной герани,
Мне всё сказал: -«Я весь на грани».
* * *
-А мне стих понравился. Хотя я многого здесь не поняла. Что ты уже выдохся? Больше не помнишь стихов?
-Как раз наоборот. Чем больше читаю, тем больше вспоминаю. Мой папа ВиктОр, говорил, что «труд сделал обезьяну человеком», а шутник Эйнштейн, его поправлял,
239
говоря, что «труд сделал человека обезьяной». Я так и не понял, из их спора, кого сделал труд – человека или обезьяну?
-А у нас есть поговорка «пьяная коза делает мужика трезвенником».  Но я её смысл не понимаю.
-Смысл наверно в том, что мужик, насосавшись пьяного козьего молока, опьянеет и станет трахать козу, тогда ему другое спиртное не нужно. Я вспомнил ещё одно стихотворение, прочитать?
-Читай и потом, отсюда уйдём, а то за нами уже наблюдает вот тот хромой блюститель порядка. Что у них нет нормальных здоровых мужиков, набирают хромых?
-Старлей, она права, сказала Настелла, возвращайся, на корабль!
-А эту рыжую сучку брать с собой на корабль? -мысленно спросил Старлей.
-Не только брать, но и ночью так её отутюжить, чтобы она была на седьмом небе. -Настелла, Хромой, как то говорил, что седьмого неба нет, только четвёртый, последний ярус. Да, и убери из глаз этого хромого мудака, А то даже моя рыжая козочка его заметила.
-Начнёте уходить, и он исчезнет.
-Настелла, выручай, я этой рыжей козе обещал прочитать ещё один стих, но ничего не помню из того, что мне читал Вано. Ты читай мне, по одной строчке, а я стану читать ей. Только стих должен быть про любовь.
-Что я тебе суфлёр в театре?
-Кто такой суфлёр? Я в театре ни разу не был.
-Мудак, которого не взяли в артисты, из за бездарности, читает из конуры текст, таким же бездарным и ленивым артистам, которые текст не учат. Я тебе стих читать не буду, а сброшу его сразу на твою память. Подожди минуту.
-Спасибо Настелла. Стих уже в жопе. То есть на карте памяти, которая находится у меня в заднице.
         Настелла отключилась. А хромой отошёл в сторону.
240
Продолжение 24 следует.
 На Стихи.ру публикуются мои стихи.