Страшные тайны шотландских замков. Повесть 2

      
    От автора:
 
    Поскольку повести о шотландском рыцаре Робине Говарде посвящены Вальтеру Скотту, который в стране своей в первую очередь считается великим поэтом, а уж потом прозаиком, и который создал несколько замечательных рыцарских романов в стихах, мы решили две повести этой книги написать в стихах.

    
Подражание Вальтеру Скотту.


      Глава первая

Войною этой небольшою
Округу Робин поразил.
Иных немало возмутил
Коварной хитростью такою:
Когда бы знали они, что
Повергнут ею ловко, кто
Коварен сам, не возмущенье
Она нашла б, а одобренье.
В безумной злобе была мать
Героя нашего. Велела
Добычу Джону всю отдать
Просить прощенье: разве дело
С вассалом брата воевать?!
Сказал ей сын что побудило
Его так с Джоном поступить –
Ее лишь больше возмутило:
Такое разве может быть –
Чтоб Шлоссу Томас дал веленье
Родного брата изводить?!
Любимый мальчик преступленье
Способен разве совершить?!
Вмешалась Джонсон в эту ссору –
Таила что в своей душе,
Сейчас открыла госпоже.
Пришла в себя она не скоро.
Джон с Томом в ярости своей
Послали жалобу в Подворье
Суда Монаршьего скорей.
Была обычная исторья –
Грабеж, убийства на войну
Списал приехавший служитель:
Не стал судить за них правитель –
Такое было в старину –
Всегда лишь прав был победитель.

Минуло дней, наверно, пять,
Когда вдруг к нашему герою
С прекрасной Маргарет опять
Ночной таинственной порою
Явилась тень их попугать.
Они глядят в оцепененье,
Как в спальне ходит приведенье –
Во мраке светлое пятно,
С людским обличьем чем-то схоже.
Как в прошлый раз напротив ложа
Застыло вдруг. Потом оно
Немного будто колыхнулось
И к людям ликом повернулось
Своим ужасным. Ни живы
Они, бедняги, ни мертвы.
Но верят все-таки надежде,
Что тень уйдет от них, как прежде.
Все ж в этот раз не пронесло:
Качнулось вновь и к ним пошло
Походкой плавной приведенье
И прямо к Маргарет. Спасенье
От монстра можно ли найти?!
Едва успевши подойти,
Тянуть стал кверху одеяло.
Однако с криком: «Не хватало
Нам только этого!» вскочил
Герой наш смело и схватил
Рукой охальника за шею.
Взревел при этом: «Видно ты
Имеешь наглую затею
Увидеть прелесть наготы
Моей жены!» Вдруг ощущает
Живую плоть, одежды ткань,
Легко которую срывает.
«Так это Локхарт! – восклицает. –
И правда, Эдвин! Ах ты, дрянь!
(Здесь света лунного хватает,
В окно который проникает,
Черты артиста разглядеть).
Умеешь ты не только петь –
И выть подобно приведенью!»
Супругов наших изумленью
Предела не было. Сбежать
Старался бард. Его проворно
Сумел, однако, удержать
Сэр Робин Говард, и позорно
Закончил тот свой маскарад.
Был Эдвин сам уже не рад,
Что в спальне рыцаря стал гостем
Незваным, дерзостным – его
Пришлось платить за это костям.
«Скажи, мерзавец, для кого
Заказ ты этот выполняешь –
У нас роль призрака играешь? –
Вопрос сэр Робин задает,
Добавив строго, – только честно,
Иначе пытка тебя ждет,
А это, как тебе известно,
Не так приятно». Сразу Бард
Ответил с ужасом: «Ваш брат
Послал сюда меня с заданьем
Таким вас образом пугать».
Воскликнул лэрд с негодованьем:
«Придется все же наказать
Тебя на этот раз изгнаньем!
Покинешь завтра замок мой,
Пока еще ты с головой.
Из рук его он выпускает,
И тот из спальни убегает.
Сэр Робин, севши на постель,
Сказал жене с невольным смехом:
«Вот это, право, менестрель –
Устроил нам с тобой потеху».
«Зачем придумал это Том?»
«Совсем нетрудно догадаться:
Не может все с мечтой расстаться
Прибрать к рукам наш замок-дом,
Поскольку лучший он в округе, –
Ответил наш герой супруге. –
Известно брату, что боюсь
Я с детства сильно приведений
И с этой дурью остаюсь
Доныне даже, хоть сражений
Кровавых самых не страшусь.
На это он и сделал ставку –
Придумал хитрую подставку:
Артиста ловкого прислал,
Который, помнишь, нам сказал,
Что видел в замке приведенье,
Потом его изображал,
Тогда как Томаса вассал
Меня довел до истощенья,
Создать стараясь впечатленье,
Что призрак сил меня лишал.
Когда совсем мне стало плохо,
Том через мать передает
(Она, не ведая подвоха,
Игру с ним общую ведет),
Что мне махнуться предлагает
Домами с ним, а потому,
Что, дескать, очень уж желает
Помочь он брату своему.
«Но ведь не только Локхарт – дети
Сказали тоже, что не раз
Видали призрака у нас».
«Наврали нам лгунишки эти:
Платил неплохо, видно, им
Артист, помощникам своим.
Об этом завтра нам расскажут.
И пусть родители накажут
Нечестных, жадных сорванцов –
Работа будет для отцов».
«Но, слушай, Робин, если нету
У нас здесь призрака, то кто
Угробил Майкла?! Скажешь что?!
Нельзя подумать же на Грэтту.
Такое сделать мог лишь тот,
Кто стену, дверь насквозь пройдет,
Кто силу страшную имеет –
О стены бить людей умеет».
«Наверно, все-таки он есть
И самый-самый настоящий,
Готовящий кому-то месть.
Должно быть, ею мне грозящий.
Ну ладно, спать давно пора.
Отложим это до утра».

Минула ночь. Предположенье,
Что двое местных пареньков
Наврали всем про приведенье,
Приняв за то вознагражденье,
Уже с ответных первых слов
На крик с угрозой подтвердилось.
Сэр Робин Говард проявил
Ему столь свойственную милость
И их, заплакавших, простил.
А вот красавцу менестрелю
На этот раз пришлось уйти,
Чтоб снова где-нибудь найти
Согласных слушать его трели.
Решили люди в замке, что
В нем, к счастью, нету приведенья.
Но все пришли в недоуменье:
Тогда убил так Майкла кто,
Как было сделать невозможно.
Постичь такое слишком сложно.
Нежданно дворник Саймон Рой
Испортил многим настроенье,
Сказав, что видел приведенье,
Когда ходил ночной порой,
Поднятый некою нуждой.
«Своими видел я глазами,
Как призрак ходит меж стенами, –
Рой говорил, – и вдруг в одной
Сокрылся вовсе перед мной».
Теперь понятно людям было
Что Майкла страшно так убило.

Пожалуй, стоит рассказать
Об этом Саймоне немного.
Вполне возможно, осуждать
Его читатель будет строго.
Был он угрюм и нелюдим,
А, впрочем, людям и самим
Дружить хотелось мало с ним:
Боялись подлого нахальства.
К примеру, мог он угостить
Кого-то элем и начальству
Потом подробно доложить
Что тот сказал о нем дурного,
Утратив разум от хмельного.
Рой Саймон пакости творил,
Поскольку одиноким был      
И так, должно быть, развлекался
Иль, может быть, среди людей
Так просто странно утверждался,
Иль потому, всего верней,
Что был характером злодей.
Хотя хозяев замка очень
Боялся Рой и почитал,
Похвал у них себе искал,
Настолько был душой порочен,
Что им иной раз досаждал.
Его натура проявилась
В печальном случае одном,
Пойдет речь далее о чем.
Однажды в замке появилась
Бездомная собака. Всем
Она нежданно полюбилась.
Призрели суку. Между тем
Ее врагом стал дворник злобный.
Довольно часто слышен был
Его свирепый рык утробный,
Когда собаку палкой бил.
Но чем ему не угодила?
Она ни разу по нужде
Большой иль малой не сходила
В пределах замковых нигде.
Ее, конечно, защищали
И бить в дальнейшем запрещали.
Но это мало помогло –
Он бил сильнее лишь назло.
Иные нашего героя
Просили помощь оказать –
Пускай хотя б не наказать
За это злое дело Роя,
Но запретить ему его.
Довольно сильно самого
Такое лэрда возмущало,
И он, позвав, бранил того,
И так, что вряд ли было мало.
Но после этого узнал,
Что та собака околела –
Ее Рой Саймон искромсал
(Нашли изрубленное тело).
Внутри у лэрда все вскипело.
Прогнать мерзавца он хотел,
Однако все же пожалел.
Подумал: «Он уже не молод –
Хозяев новых не найдет,
Не выдержит скитаний, голод
И только вовсе пропадет.
К тому ж с работаю обычно
Своей справляется отлично.
Да это просто и смешно,
Возможно, даже и грешно –
Вассала из-за пришлой суки
Обречь на нищенские муки.

      Глава вторая

С тех пор, когда разоблачил
Сэр Робин Говард менестреля,
Прошла, наверное, неделя.
И вдруг разбужен снова был
В ночной тиши возникшим воем.
И даже рыцарем-героем
Внезапный ужас овладел –
Он сразу весь похолодел.
С ним рядом Маргарет проснулась.
Слегка поднявшись на локте,
На звук уж близкий повернулась.
И оба видят в темноте
Фигуру светлую фантома:
По спальне ходит взад-вперед.
Сейчас, надеются, уйдет.
«Его походка мне знакома –
Она чуть-чуть как будто хрома», –
Узнал нежданно наш герой
И вдруг вскричал: «А ну постой!»
Вскочил с постели и проворно
К нему подпрыгнул в два шага,
Свалил на пол его. «Ага!
Конечно, он! Да, он, бесспорно, –
Сказал, сорвав с него покров. –
Какая подлость! Нету слов!»
«Послушай, Робин, мне сдается,
Ты, что ни ночь, все ловишь их,
Артистов, служащих своих, –
Привставши, Маргарет смеется. –
Я вижу тоже – это Рой».
«А ну скажи-ка мне, паскуда,
Желаешь если жить, откуда
Вдруг у тебя наряд такой?» –
Спросил его на нем сидящий
И сильно бить его грозящий.
«Мне это Эдвин подарил, –
Не зная деть куда, всучил».
«К тому ж неплохо заплатил,
Уверен я, и лицедейству
Немного даже подучил,
Чтоб здесь его ты заменил,
Чинил вред нашему семейству.
Но ты не столь искусен был.
Ты сделал выбор, Саймон, что же, –
Сказал сэр Робин Говард строже, –
Из замка завтра же уйдешь –
Такой работник мне не гож:
Легко понять чего ты стоишь.
Сегодня взялся нас пугать,
Врагу желая подыграть,
А завтра дверь врагу откроешь,
Когда он будет осаждать».
 
Сырой, холодною порою
Пришлось уйти из замка Рою.
Нигде работы не нашел,
Хотя и многих обошел.
Как Робин Говард и предвидел,
Повсюду гнали лишь его.
Он стал похож на существо,
Что глупо так возненавидел.
Узнал быть сирым какого.
Изведал тяжкие лишенья –
Болезни, голод, униженья,
Промозглый холод. Как-то Рой
Прибился к нищим. Те избили
Его, едва лишь не убили –
Кому попутчик нужен злой?
Но если люди пощадили,
То волк, напавший в поле, нет –
Оставил лишь один скелет.

Все в Новом Говарде довольны
Немало были, что того,
Кто сердцу многих сделал больно
И предал подло самого
Сюзерена, тот в наказанье
Отправил все-таки в изгнанье.
Такое можно ли простить?!
«Но если нет здесь приведенья, –
Теперь в немалом изумленье
Все в замке стали говорить, –
То кто же Майкла мог убить?
Лишь сверхъестественное что-то
Могло такое совершить,
Умея словно сквозь пустоты
И дверь, и стену проходить».

     Глава третья

А время шло. Вдруг леди Элла
Серьезно очень заболела.
Сказала Робину она:
«Хвороба эта так сильна,
Что нет сомнений – умираю.
Я дни последние желаю
У Тома в замке провести:
Меня ты должен отвезти».
«О мама, что вы говорите! –
Ответил Роб. – Не хороните
Вы раньше времени себя.
Сумею выходить вас я».
«Сыночек милый, мне виднее.
Недуг тяжелый нас сильнее.
Не надо больше звать врачей –
Довольно крови лить моей:
Ее пускают и пускают,
Другого способа не знают
Больным страдающим помочь.
Мне после них совсем невмочь».
«Зачем хотите перебраться
Вы в замок Говард, мама? Там
Совсем не лучше будет вам.
Нет, все же лучше здесь остаться».
«Чтоб я у Томаса была,
Наверно, просто ты не хочешь –
На брата зуб все время точишь».
«Не я, а он источник зла», –
Хотел сказать, но возраженье
Сдержал, однако, наш герой:
Когда мать в тяжком положенье,
Уместен вряд ли спор такой.
«Лет сорок в замке том прожила.
Его, конечно, полюбила.
Там муж скончался мой родной,
И я давно уже решила
Там тоже путь закончить свой».

В соседний замок к брату Тому,
Как знаем мы, весьма плохому,
Отправил Робин Говард мать.
Его жизнь в муку превратилась –
Боялся так он услыхать,
Что в мир иной переселилась.
Ее три раза навестил
И очень рад, конечно, был,
Увидев мать повеселевшей
И даже чуть помолодевшей:
Родных чертогов милый вид
На ней сказался благотворно,
Казалось, просто чудотворно.
Но взгляд, которым брат глядит,
Такой угрюмый, недовольный,
Изгиб кривой в его губах
Внушили Робину невольный
Предчувствия плохого страх.

Когда в четвертый раз больную
Приехал рыцарь навестить,
Калитку не открыл входную
Привратник, чтоб его впустить.
«Простите, сэр, но повеленье
Хозяин нам такое дал», –
Герою нашему сказал.
Взревел тот яро в возмущенье,
Кричать стал, требуя впустить,
Грозить, упрашивать, молить,
Однако все безрезультатно.
Пришлось коня поворотить,
Скакать с обидою обратно.
Потом сюда неоднократно
Он стой же целью приезжал,
Просил, молил и угрожал:
Однако труд был бесполезный.
И лишь тогда он аргумент
Решился в ход пустить железный,
Поскольку был такой момент,
Который выбор не оставил
И против брата своего
Пойти войной его заставил,
Хоть Робин не хотел того.
Оружье взял, надел доспехи,
Но не для рыцарской потехи,
Что мы турнирами зовем,
А для кровавой страшной брани.
С дружиной скачет. Уж заране
Взыграла удаль злая в нем.
Вот под стеною замка Говард
И видит воинов на ней,
Оружья слышит звон и говор
Тревогой поднятых людей.
Они видны между зубцами
Стены могучей крепостной,
В кольчугах, шлемах, со щитами:
Холодный блеск на них стальной.
Меж ними ходит рыцарь грозный,
С забралом поднятым, лицом
Задорно-бодрый и серьезный –
Никто иной, как Говард Том.
Предвидел брата возмущенье
И был с дружиною готов
Начать он штурма отраженье.
Успел собрать и ополченье
Из местных сельских молодцов.
Сказал Том Робину: «Как смеешь
Нарушить клятву ту, что дал
Ты нашей матери, нахал?!
Какую клятву, разумеешь.
Нарушил ныне ты ее,
Начав вторжение свое».
Ответил Робин: «Против воли
Пришел сейчас к тебе с войной.
Когда б увидеть мать позволил,
Ушел бы сразу я домой».
«Как будто я не позволяю.
Входи, пожалуйста, один.
И правда, разве помешаю
Увидеть мать тому, кто, знаю,
Ее любимый самый сын».
Сэр Робин Говард улыбнулся,
В душе, однако, усмехнулся,
Поскольку знал, как любит брат
Пенять на то, что мать в сто крат
Другого сына больше любит,
Его лелеет и голубит.
Войти сэр Робин Говард рад.
«Не верь ему, – сказали Робу
Друзья-солдаты, – это путь
В засаду явно, прямо к гробу:
Коварен брат как не забудь».
«Я брата знаю превосходно, –
Ответил Робин, – может тот
Во вред мне сделать что угодно,
Но на убийство не пойдет».
Калитка замка отворилась –
Войти возможность появилась.
Но прежде, чем пойти туда,
Копье и меч свои с кинжалом,
А также щит отдал вассалам,
Как было принято тогда.
Герой наш с поднятым забралом
Внутрь мощной крепости ступил.
Привратник сразу дверь закрыл.

Идет к донжону Робин Говард.
Строенья разные кругом:
Хороший замок – малый город,
Писали выше мы о том.
Все взгляду мило здесь, знакомо.
Опять, опять, как будто дома.
Но помнит Робин – не родной
Теперь дом этот, а чужой.
Стоит, как будто в землю врыта
Большая башня средь двора.
Входная дверь ее открыта
(Уже, как правило, с утра).
Вошел Сэр Робин внутрь донжона,
И встретил там он Шлосса Джона:
Стоит в доспехах перед ним
С мечом двуручным обнаженным,
С отрядом воинов своим.
Себя Роб видит окруженным.
 А дверь закрылась за спиной.
Воскликнул Джон: «Приятель мой!
Не зря тебя мы поджидали.
Что будешь здесь, уж точно знали.
Должник ты очень мой большой.
Взыскать я долг с тебя намерен.
Поэтому твой век отмерен!
За все сейчас ответишь, гад!
Ступай прямой дорогой в ад!»
Джон Шлосс забрало опускает
И меч свой резко поднимает,
Чтоб Роба насмерть поразить.
Но тот успел опередить:
Врага он за руку хватает,
Прием умело применяет –
И вот уж меч в его руках,
А Джон у Робина в ногах.
Но тот сейчас же получает
Удары воинов других,
А было семь иль восемь их.
Однако Роба выручает
Прекрасный рыцарский доспех,
Что был прочнее, чем у всех
Шотландских витязей округи,
А как попал ему он в руки,
Писали выше мы о том
(Читайте самый первый том).
Мгновенно Робин повернулся
И стал орудовать мечом.
Инстинкт свирепый в нем проснулся –
Рубил, колол в порыве злом,
А как владел оружьем этим
Читатель может, вновь заметим,
Об этом там же прочитать.
Герой наш начал побеждать.
Солдаты Джона смело бились
И с жизнью все почти простились:
Один лишь в сторону бежал,
И то весь кровью истекал.

Усталость Роб превозмогая,
С трудом по лестнице ступая,
Как мог, скорей спешил туда,
Где спальня матери всегда
С ее светелкой находились.
В последний раз с ней там простились.
И был уверен, что сейчас
Ее найдет на том же месте.
Надеялся хотя бы час
Побыть с родною снова вместе,
Позволит если братец злой.
И вот уж в спальне наш герой.
Подходит быстро к балдахину,
Завесу трепетной рукой
Отводит вбок наполовину
И видит вдруг кровать пустой.
Плохие мысли появились,
Его пугая, в голове:
«Быть может, уж в сырой земле,
А мне сказать не потрудились».
Вошли два воина в покой.
«Опять сражаться мне придется.
Но сил достаточно ль найдется?» –
Вздохнув, подумал наш герой.
Однако те сказали сразу:
«Послал нас Томас вас убить.
Хотим иначе поступить –
Не будем следовать приказу:
Как можно брату не давать
Его родную видеть мать?»
«Спасибо вам за пониманье –
В нем честность добрая видна.
Увидеть матушку желанье
Имею я, но где она?»
Они потупились в молчанье.
Затем сказал из них один:
«В Холодной комнате, наверно,
Как слышал я. Безмерно
Жесток ее негодный сын.
Туда сэр Томас в наказанье
Своих плохих сажает слуг,
Поскольку в холоде страданье
Одна из самых тяжких мук».
«Не может быть!» – воскликнул Робин,
Взревел, как будто дикий зверь,
Когда неистово тот злобен,
И бросился из спальни в дверь.
Теперь по лестнице шагает.
Где эта комната он знает,
Поскольку и отец его
Держал там слуг порой строптивых,
Блудливых слишком и ленивых.
Случалось, словно волшебство –
Потом все сразу исправлялись:
Попасть туда опять боялись.
И вот уж Робин перед той
Холодной здешнею тюрьмой.
Однако плотно дверь закрыта.
Но все ж не каменная плита –
Ударил с силою ногой.
Во внутрь дверь сразу распахнулась.
Герой наш в комнату вошел,
В которой матушку нашел.
Она счастливо улыбнулась.
Была лежанка – не кровать
Под леди Эллой без постели.
На голых досках ей лежать
Пришлось почти что две недели.
Тонуло все здесь в полутьме,
И правда, было, как в тюрьме.
В стене окошечко сияло,
Но мало света пропускало.
Совсем отсутствовал огонь:
Ничто не грело помещенье.
Казалось, пальцем стену тронь –
Коснется он обледененья.
О, это было преступленье –
Старушку долго здесь держать,
К тому же слабую, больную:
Нет, надо душу потерять,
Чтоб подлость выкинуть такую.
Схватил на руки Робин мать,
Пока живую и не льдинку,
Поднял, как будто бы пушинку,
И выбежал отсюда вон.
Принес больную в спальню он.
В тепле приятно сразу стало.
Ее в постель здесь уложил,
Укутал плотно в одеяло,
Затем еще другим накрыл.
Дрожать мать скоро перестала.
«Как хорошо, когда тепло», –
С блаженным видом прошептала.
Потом, вздохнув, она сказала:
«Понять не в силах, что нашло
На Томаса – какую муку
Подлец мне этот причинил.
Но это будет мне в науку.
О нем ты верно говорил.
А я тебя еще ругала.
И как же я не понимала?!»
«Хочу точней узнать о том,
Что с вами, матушка, случилось,
И как такое получилось,
Что вас туда упрятал Том?»
«Да ты расстроишься, мой милый.
Могла бы это рассказать,
Но очень я боюсь, что силой
Его захочешь наказать».
«Конечно, надо бы, но нашу
Я помню клятву и сдержу.
Испью и эту злую чашу,
Но все ж его не накажу».
«Не зря у Томаса хотела
Конец свой жизненный встречать:
Тайник богатый здесь сумела,
Ему не ведомый держать
И деньги все, что здесь имела,
Желала поровну вам дать.
Дала ему. Он взял, конечно,
Но тут же с алчностью поспешно
Твою часть тоже прихватил –
Ведь он имеет больше сил,
Чем мать старушка да больная.
Причем явилась в голове
Его мысль жадная, шальная:
Сказал вполне серьезно мне,
Что, дескать, я еще имею
Какой-то клад богатый здесь,
Должна отдать который весь
Ему, иначе пожалею.
Хочу его разубедить,
Но знает он свое твердить,
Уже ярится, угрожает
И вдруг не выдержал – хватает
Меня с постели и несет,
В холодной комнате кладет
И говорит: «Когда припомнишь,
То стуком в дверь ты о себе
Моим прислужникам напомнишь –
Я буду рад прийти к тебе».
Сэр Робин яростно стеная,
Носился в спальне взад-вперед,
Желанье мести усмиряя.
Сказала мать ему: «Ну вот,
Как раз я этого боялась».
С постели даже вдруг поднялась.
Он к ней вернулся, уложил
Обратно мать, ее накрыл
Опять теплейшим одеялом.
С покорным видом, грустным, вялым
Сел рядом с нею на кровать,
Стараясь слезы удержать.
Она его рукой коснулась
И как-то робко улыбнулась,
Сказала тихо: «Милый мой,
Как жили в замке том с тобой
Мы хорошо. Я так мечтаю
Туда вернуться, в дом родной».
«Да сам я вас здесь не оставлю,
Ошибку эту я исправлю,
С собой сейчас же заберу,
Иначе лучше пусть умру!»
«Тогда пойдем же! Я согрелась
Уже достаточно. Пойдем!»
Она вскочила и оделась.

И вот сэр Робин вместе с ней
Уже выходит из донжона.
Уводит мать он из полона.
Сэр Томас средь своих людей
Стоит на мощном укрепленье,
Готовый встретить нападенье
Дружины брата. Вдруг его
Он видит с мамой самого.
Глядит вначале, как на чудо.
В себя приходит и кричит –
Не выпускать их Том велит
Ни в коем случае отсюда.
Никто, однако, не спешит
Исполнить это приказанье.
Герой наш с матерью больной,
Идя двором рука с рукой,
Прошли спокойно расстоянье
До башни с дверью выходной.
(В замках обычно рядом с воротами
была дверь, которую открывали, если возникала необходимость
пропустить немного людей – П. Г.)
На рыцаря привратник глянул
С большим испугом и отпрянул.
Открыл сэр Робин эту дверь
И вышел с матерью за стену.
Они не могут быть теперь
Подвластны вражескому плену.
Встречают с радостью большой
Их здесь дружинники: боялись,
Что рыцарь Роб уж не живой,
И штурм начать уже собрались.

Они вернулись в замок свой.
Была довольна леди Элла,
Но здесь не стало легче ей.
Она мучительно болела
И даже прежнего сильней.
И вот родным известно стало,
Что есть в округе врач один,
По прозвищу Кудесник Джин,
Который жизней спас немало,
Причем, что важно, никому
Кровь вовсе даже не пускает –
Методики другие знает,
Ученый, судя по всему.
Его скорее разыскать
Посланцев Робин рассылает.
Пришлось недолго ожидать:
Прошел лишь день – тот приезжает.
Идет он сразу же к больной.
В ее нелегкое леченье
Уходит лекарь с головой,
И к ней приходит облегченье,
Затем, о чудо, – исцеленье!
Джин мало денег попросил
За все труды, что приложил.
Однако все ж вознагражденье
Большое очень получил.

Сэр Робин Говард пир устроил,
Ликуя счастливо душой,
Такой, который бы устроил
Султана роскошью большой.

Во время вкусного обеда
Идет, как водится, беседа.
Сэр Джин Кудесник говорит:
«Я слышал, будто в замке этом
Был кто-то призраком убит.
Мой ум взволнован тем секретом.
И что же? Так он не раскрыт?
Не может быть, чтоб приведенье
Свершило это преступленье, –
Я не поверю в то во век, –
Конечно, только человек».
«Но разве кто-нибудь способен
Пройти сквозь стену, дверь, когда
Замком та крепко заперта? –
Ему ответил Говард Робин. –
«Хотя прошло уж года три
Мы тайну эту не раскрыли.
Замок был заперт изнутри
И лишь, взломавши, дверь открыли.
Никак не можем мы найти
Ответ на то, как мог уйти,
Будь человеком, тот убийца?
Там, правда, есть окно-бойница,
Но слишком уж не велико,
К тому же очень высоко».
«Я вспомнила! – сказала Грэтта. –
И как же я могла забыть
Об этом сразу сообщить?!
Тогда бы не было секрета,
Который долго нас томил.
Нередко муж мне говорил,
Причем всегда испуган был:
«Гляди, стоит там страшный кто-то,
Не человек – другое что-то».
Однако я там никого
При всем желании не вижу,
Хотя иду туда поближе.
Так вот, его скорей всего
Как раз то Нечто и убило.
Оно, должно быть, одному
Супругу только видно было,
Хотя не знаю почему».
Вдовы такое сообщенье
Приводит общество в смущенье.
Одни тихонько говорят
Об этом жутком дивном чуде,
Другие в страхе лишь молчат.
Взволнованы все сильно люди.
Но Джин Кудесник ей в ответ
Со знаньем дела рассмеялся:
«С такой проблемой я встречался.
И в ней таинственного нет.
Был, верно, муж ваш выпивоха».
Могла ль вдова не подтвердить?
Продолжил лекарь говорить:
«А в этом суть того подвоха,
Который вас всех с толку сбил.
Да он в горячке белой был:
Ему и виделись химеры.
Известны мне еще примеры,
Подобные симптомам тем.
Похоже, спился он совсем».
«Однако было впечатленье,
Что кто-то сильный очень бил
Его о стены в исступленье
И так, наверное, убил:
Нашлись на стенах покрасненья,
И сам в крови несчастный был», –
Сейчас же наш герой заметил,
А лекарь так ему ответил:
«Не кто-то бил его, а сам
О стены телом всем он бился –
Химер в горячке видел там
И с ними храбро, яро бился.
Такое уж известно нам».
«Выходит, он боками дрался
И даже дрался головой, –
Сэр Робин все не унимался, –
Но бьют рукою иль ногой».
«Да тот, кто с разумом расстался,
Уже во многом не такой
В сравненье с тем, кто с ним остался –
Бить может даже всем собой».
Такое Джина сообщенье
Не вызвать просто не могло
У всех большое облегченье.
Промолвил кто-то: «Пронесло.
Теперь не будет приведенье
Страшить здесь больше никого.
Так, значит, просто нет его».

Жизнь в замке этом возвратилась
К спокойной, тихой череде.
А леди Говард изменилась.
Не хочет даже думать где
Всегда так трепетно хранимый
В душе ее тот человек,
Теперь который не любимый
На весь оставшийся ей век,
Как полагала. Перестала
Звать сына Томом. Нет, подлец, –
Его так только называла.
Но время шло и наконец
Обиду тяжкую забыла
И стала Томаса опять
Сыночком милым называть
И крепко вновь его любила.
Нетрудно нам ее понять –
Была ведь леди Элла мать.

Такую видим мы развязку.
Она хорошая иль нет,
Пусть сам читатель даст ответ:
Ему понятно, что не сказку
Мы написали. Потому
Здесь нет, как в жизни приведений.
Решили мы, что ни к чему
Идти стезею заблуждений.
Мы очень любим реализм
И мало верим в мистицизм.
Замечу также, что неполный
Пока про Робина сюжет:
Его суровой жизни волны
Еще носили много лет.
Его большие приключенья
Удастся, может, описать,
Но вряд ли скоро: отвлеченья
Не смог опять я избежать –
Пишу за раз рассказов пять,
Порой берусь и рисовать.
Но если есть в уме идея,
Она не хочет отпустить,
Как роль Гамлета лицедея,
И надо все же приступить
Идею в слово облачить.

(Продолжение следует: страшные вещи будут происходить в другом замке).