Мемориальный комплекс под Иркутском в Пивоварихе

Читать лучше здесь: https://glagol38.ru/text/18-02-2021/015
 
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ОБЩЕСТВА «МЕМОРИАЛ»
В 1988 году в Иркутске, на одной из сходок было объявлено о создании общества Мемориал. Сопредседатели Александров А. Л. и Новиков А. С. Объявить о том, что мы создали такое общество, объявили. Но оформить его юридически, у нас в Иркутске не удавалось.
Во время поездки в Москву на конференцию Всесоюзного общества «Мемориал», я зашёл в какое-то ведомство, ведающее регистрацией юридических лиц, и посетовал его работникам, молодым девушкам, что не могу в Иркутске зарегистрировать общество «Мемориал». «Посидите минутку. Сейчас мы это сделаем» - был мне ответ. И действительно, через какое-то время мне принесли на бланке ведомства «Свидетельство о государственной регистрации». Так наше общество обрело юридический статус в Москве. А функционировало в Иркутске. Никакого устава, никакой отчётности из Москвы от нашего общества никогда не требовали. Я открыл в Русско-Азиатском банке счёт. Понемногу на счет стали приходить небольшие пожертвования, которые все тратились на аренду автобусов для поездки горожан на мемориальное кладбище в дер. Пивовариха в памятный день 30 октября. Личных автомобилей у населения тогда было мало и автобусы заполнялись полностью. Ни каких выплат, ни кому из этих денег не производилось. Да и денег было немного. Не на что было даже содержать бухгалтера. Все участвовали в работе общества на волонтёрских началах.
ОТКРЫТИЕ ЗАХОРОНЕНИЙ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ.
В 1979 году мы семьёй купили дачу в садоводстве Родник, на правом берегу реки Ушаковки напротив дер. Пивовариха. Между дер. Пивовариха и Иркутском регулярно ходили автобусы. В городе они останавливались возле танка, в районе квартала, где жила моя семья. Очень удобно. Расписание автобусы выдерживали безукоризненно, вероятно потому, что шоферам платили за рейсы, как за загородные. Последний рейс уходил в Иркутск в 23 часа ночи. И до последнего часа на остановке в Пивоварихе работал киоск. Продавал пиво на розлив.
Дать денег на кружку пива, какому-нибудь забулдыге-попрошайке чтобы отвязался, не проходило. Обычно получался противоположный эффект. Забулдыга на ваши деньги выкупив кружку пива, подсаживался к тебе и приходилось выслушивать его долгие излияния обо всём. Под эти излияния, потягивая пиво и скрашивались тягучие минуты ожидания последнего автобуса в город.
Из тех откровений забулдыг я узнал, что где-то поблизости от дер. Пивовариха находятся погребения расстрелянных жертв политических репрессий 1937 – 1938 годов. «Вся деревня об этом знает. Мальчишки у нас гоняли по улицам человеческий череп вместо футбольного мяча».
Я слушал, слушал и вдруг меня осенило. Что же я сижу? У меня ведь деда по материнской линии, он работал бухгалтером на шахтах в Черемхово, репрессировали и расстреляли в 1938 г. Ясно, что он захоронен где-то здесь, если здесь действительно есть захоронения.
Вознамерившись посетить места захоронений, я уже сам стал активно выпытывать забулдыг о погребениях жертв. Большинство с горячностью подхватывали тему. Но на просьбу показать места погребения уходили в сторону. Просто ничего не знали о таких местах.
Ну что ж, решил я. Найду сам. Как геолог, я провёл несколько сезонов на полевых работах. И мог правильно спланировать поиски. Вначале обзорные маршруты, и потом, на наиболее вероятных местах, детализация поисков.
Встал я рано, аж в пять часов, сказал домашним, что мне срочно нужно в город и отправился в первый обзорный маршрут. Посетил «Дачу Лунного короля», о которой мне много рассказывали, осмотрел берега подпруженного озера в самой дер. Пивовариха, здание старой конторы МВД на левой, высокой террасе р. Ушаковка. Походил по лесу в конце взлётно-посадочной полосы аэродрома. И для детальных поисков выбрал лес в конце аэродрома.
Надо ли говорить, что в следующую вылазку «за грибами» я бесполезно бродил по лесу и ничего не понял и не нашёл. У меня не было нюха к «четвертичке». Так геологи называют рыхлые, четвертичные отложения, к которым я, как геолог эндогенщик испытывал стойкое отвращение.
Я поехал в город и в библиотеке института «Земной Коры» обратился к трудам Флоренского Н. А. Полистав его труды по геоморфологии, я понял, что они мне не помогут. Слишком уж крупные и контрастные формы рельефа в Сибири выделял учёный. Но в его работе я нашёл очень ценную подсказку. Что раньше геологи ходили по земле пешком. Не было никаких вертолётов. И геологи лучше чувствовали и понимали типы рельефов.
Что ж, оставалось совершить, возможно, не один обзорный маршрут, чтобы обрести понимание местности, прочувствовать её специфику, обрести «нюх» к земле. Я вспомнил охотников, которые по чернотропу могли определить сколько человек прошли. Какой груз они несли. Куда шли.
После нескольких обзорных маршрутов, я уже мог свободно отследить следы автомашин, зачемто заезжавших в лес. Нашёл длинные полузасыпанные ямы, которые я вначале принял за подготовленные могилы для расстреливаемых жертв. Но которые оказались окопами зенитного подразделения, охранявшего аэродром во время войны. Поскольку в районе окопов и других местах леса нашлись остатки турелей от зениток, металлические сиденья зенитчиц.
Обнаружил я и две широкие и длинные, порядка 300 метров, просеки леса. Нынче эти две параллельные просеки хорошо просматриваются на компьютере из космоса.
Судя по громадным пням, деревья на просеках были аккуратно спилены. Если это действовали браконьеры, то, они, конечно, вывезли стволы, но где ветки от деревьев?  Веток от громадных деревьев должно было остаться очень много. А остались только громадные пни и никаких веток. Тогда же я оценил эти просеки, очищенные от брёвен и веток, как полигоны, на которых планировались захоронения жертв. Нужно было обследовать эти просеки. Нет ли на них ям, пройденных на взрыв. И может быть захоронений. Или в связи с прекращением массовых расстрелов к концу 1938 года, просеки, тщательно очищенные от стволов и веток спиленных деревьев, остались не востребованными? Детально обследовать эти просеки я не стал. Потому, что просеки небыли обнесены колючей проволокой. Если бы там производили захоронения жертв репрессий, то я полагал, должны были установить загород из колючей проволоки. И ещё потому, что к этому времени сосредоточил свои поиски на других объектах.
В лесу встречались многочисленные полянки, которые местные жители раскапывали и на них садили картошку. Памятуя о рассказах собеседников за кружками пива, что на полях выкапывали тряпки и один раз выкопали аж ватную полуистлевшую фуфайку, я сосредоточил своё внимание на полях, раскопанных для посадки картофеля. Несколько лет подряд, весной и вначале лета, пока ещё поляны не заросли картофелем или осенью, когда уже выкопали картофель, я вновь и вновь прогуливался с лопатой по свежевскопанным полянам.
На одной полянке из земли после дождя, был вымыт небольшой кусок серой материи, который трепетал под ветром. Я начал здесь копать и сразу, на небольшой глубине наткнулся на череп с пулевым отверстием.  Всё! Погребенье найдено.
Я вернул череп на место. Закидал его землёй. У меня не было сомнений, что найдено массовое захоронение жертв. Хотя для пущей уверенности надо было пройти побольше шурфов, чтобы узнать масштабы тайного погребения. Но я не рискнул проводить раскопки. Затаился и стал выжидать. На все поиски у меня ушло 6 лет.

НОВИКОВ АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ сопредседатель общества «Мемориал».
С ним я решился обсудить, что делать с находкой черепа с дыркой от пули. Порыться ещё в этом месте? Заявить властям о том, что на поляне в глухом лесу найден череп расстрелянного? И привлечь к этому факту всеобщее внимание, как месту возможного захоронения жертв массовых репрессий?
Я признателен Александру Сергеевичу за то, что он принял деятельное участие в обсуждении проблемы. И мы пришли к обоюдному мнению. Есть опасность что меня могут обвинить в незаконном проведении археологических, кладбищенских и протчих раскопок и посадить лет так на пяток.  Ещё не пришло время для обнародования этих сведений. И нужно подождать.  Чего ждать, мы не понимали оба. Но в оценке опасности мы сошлись. Благодаря этому я, возможно, избег худшей судьбы.
В газете «Правда» мне попалась небольшая заметка. В каком-то европейском городе СССР, разрастающийся город начал за городом строить гаражи. При закладке фундаментов, выкапывали человечьи кости, черепа. Сваливали всё это в мусорные кучи. Автор заметки возмущался. Что-же это делается? Ведь это останки расстрелянных жертв политических репрессий. Газета «Правда» печатный орган ЦК КПСС и Политбюро правящей партии. Публикация этой заметки в центральной, партийной прессе свидетельствовало о том, что в высшей плутократии страны возобладали силы, которые считали, что должны быть раскрыты все стороны массового террора пережитого страной. В том числе и существование в стране тайных захоронений массовых жертв. После прочтения этой заметки, я как-то распрямился и стал внимательнее относится к окружающему миру. Я владел тайной, раскрыть которую меня призывали с самых верхов.
Пришло время обнародовать сведения о моей находке. Об этом я поделился с Александром Сергеевичем. «Делай как знаешь» - был его краткий ответ. Он к тому време-ни отошёл от деятельности в движении «Мемориал» и уклонился от обсуждения новых, открывающихся возможностей.

ФЕДОСЕЕВ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ начальник областного управления КГБ. В 1989 году он лично позвонил мне. Он сообщил, что уже несколько месяцев они занимаются поиском мест захоронения жертв политических репрессий. Но никак не могут найти. «Я знаю, что вы тоже ищите места погребения. Давайте объединим усилия. Когда мне к вам приехать, переговорить?»
Начальник областного КГБ. Царь и бог в регионе. Я поспешил заверить его, что «ко мне приезжать не нужно. Я сам к вам приду. Мне подобрали в архивах дело моего деда. А я тяну уже месяц и всё никак не выберусь, чтобы посмотреть дело. Если раньше, сообщи мне кто, что я могу познакомиться с делом репрессированного и расстрелянного деда, я бы глухой ночью прибежал. А когда стало возможно познакомиться с делом, я непростительно затянул время».
Так я объяснил Ивану Васильевичу, почему мне самому нужно прийти в КГБ. Хотя копию дела мне давно сделали сотрудники КГБ, и, чтобы отвести малейшее подозрения от кого бы то ни было, я притворно сообщил причину необходимости прийти в КГБ.
По приходу, я был тут же приглашён в кабинет Ивана Васильевича. Там находился Радихин Александр Владимирович, начальник поискового отряда, как мне представили его. Он доложил о результатах почти трёхмесячных работ. О всех других возможных местах погребений. После его доклада нависла тягчайшая тишина, которую нарушил Иван Васи-льевич, адресовав мне прямой вопрос: - «Как вы считаете, где необходимо продолжать поиски?». Я отвечал, что поиски нужно перенести от Новой Разводной на север, в район д. Пивовариха, на водораздел с рекой Ушаковкой. «Там мы обязательно найдём погребения жертв».
В последствии, когда погребения были найдены и раскопаны. Когда Постановлением правительства Иркутской области за этим скорбным местом был утверждён статус официального кладбища, при встрече Иван Васильевич спросил меня: - «Почему вы так уверенно утверждали, что захоронения обязательно найдём в районе, выбранном вами?». Я уклонился от разговора. «Не мог же я начальнику областного управления КГБ сказать, что мною в 1980 г. был найден простреленный череп. И я всё время молчал об этом, опасаясь, что КГБ меня тихонько ликвидирует, чтобы я не болтал лишнего».

РАДИХИН АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ, ныне полковник ФСБ в отставке.
Начальник поискового «отряда» КГБ. Хотя никакого отряда не было. И поиски осуществлял всего один человек. Он очень активно собирал сведения обо всех, кто мог пролить свет на возможные места погребения жертв. Шёл к розыску захоронений через свидетелей, людей. В чём, видимо, сказывалась специфика работы КГБ. В то время как я ориентировался на детальный анализ местности. И в этом заключался мой подход к розыску захоронений как геолога и отличие моего подхода, от подхода работников КГБ.
Тем не менее, Александром Владимировичем на Дальнем Востоке была найдена женщина, которая в 1930-х годах работала в Иркутском КГБ. Она подтвердила, что машины с трупами, расстрелянных в подвале КГБ вывозили в район Разводной. Но сама она туда не ездила. И где там трупы могли хоронить не знала. Но это сообщение было ценно тем, что нацеливало на юго-восточные районы под Иркутском: - д. Разводная, д. Пивовариха.
Александр Владимирович для проведения раскопок мобилизовывал молодых работников КГБ и автобусом вывозил их в районы для раскопок. Сразу после беседы с Иваном Васильевичем я, совместно с отрядом КГБ выехал в район, где ранее мной был найден череп со следами прострела.  Там на соседней поляне был найден ещё один череп. Я отнёсся к этой находке как к нечто должному. Хотя нужно было торжествовать. Получено ещё одно доказательство, моего допущения, сделанного тогда на основе находки всего одного черепа с прострелом, что именно здесь находятся останки тайного погребения жертв массовых репрессий.

ВСКРЫТИЕ ЗАХОРОНЕНИЯ.
В областную прокуратуру за моей подписью, как представителя общества «Мемориал» и подписью А. В. Радихиным как представителя от КГБ, было подано заявление об обнаружении в земле останков людей. О необходимости провести расследования в установленном Законом порядке. Подпись на заявлении представителя КГБ придавала мне уверенность, что меня не обвинят в незаконном проведении раскопок и не посадят в лагеря. Этой судьбы я избег.
Облпрокуратура возбудила уголовное дело.  Тогда ещё прокуратура не была лишена возможности возбуждать уголовные дела и вести по ним расследования. Вёл расследование следователь прокуратуры В. А. Ермак.
Для обеспечения работ по вскрытию погребений, при облисполкоме была создана комиссия, которая собиралась раз в неделю.
Захоронение вскрывали с помощью землеройной техники и солдат Иркутского гарнизона. Было пройдено, несколько канав глубиной до 5 метров. Не понятно откуда появилось безграмотное название рвы – накопители данное вскрышным канавам, которые пройдены в 1989 году спустя 50 лет после предания жертв земле?
При вскрытии захоронения, было изъято 305 останков, если считать по черепам. Пять черепов забрала судмедэкспертиза. 
Вскрытие захоронений курировал археолог Е. М. Инешин. Принимал участие в работах и мой старший сын, студент юридического факультета Иркутского госуниверситета. Я его специально направил на вскрытие захоронений. «Смотри, что можете сделать вы, так называемая судебная власть». Одного я не учёл. Нежный, маменькин сынок. Вчерашний школьник. Для него слишком неподъёмной нагрузкой стала вскрываемая на захоронении картина.  Он напрочь потерял интерес к юриспруденции. Его перестала манить карьера в юридической сфере. Выход он нашёл в том, что ушёл из жизни. Так я потерял любимого сына. Дорогую цену я заплатил за работу по раскрытию преступлений государства.

ОТКРЫТИЕ КЛАДБИЩА ЖЕРТВ МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ
11 ноября 1989 года Мемориальный комплекс памяти жертв политических репрессий торжественно открыли. Это было первое в стране погребения жертв массовых репрессий, которому присвоен статус официального кладбища и впоследствии памятника истории местного значения.
На дату открытия прислал телеграмму академик А. Д. Сахаров.
Дату открытия мемориального кладбища областная комиссия назначила до завершения следственного дела. Следственная работа оказалась просто ненужной. После изъятия с небольшой территории, вскрытой несколькими канавами, более 300 останков, расположение места погребения в далёком лесу, находка галош с датами 1937-1938 гг. сами за себя говорили о том, что это тайное захоронением людей умерших насильственной смертью в 1937-1938 гг.
Познакомившись с незаконченным следственным делом, я был поражён бессмысленностью некоторых затребованных следователем экспертиз. Так следователь назначал экспертизу черепов, на предмет подтверждения, что это черепа действительно принадлежат людям. Как будто черепа могли принадлежать обезьянам. И золотые зубы, обнаруживаемые в челюстях, не являются однозначными доказательством, что черепа человеческие.
Кстати, советские палачи отличались от нацистских палачей тем, что не обшаривали рты расстрелянных, чтобы выдрать из них золотые зубы. Хотя ни одного кольца или перстня при раскопках кладбища обнаружено не было. Снять кольцо с пальцев расстрелянного наши палачи не гнушались, а ковыряться во рту, видать, не решались или брезговали.
В последствии, спустя годы, когда я обратился в архив областной прокуратуры вновь показать мне следственное дело по Мемориальному комплексу, оказалось, что прокуратура не сдаёт в госархив свои материалы. А хранит их у себя и через некоторое время уничтожает. Следственное дело было уничтожено. Не осталось ни каких юридических заключений о вскрытии захоронений, ни об изъятых из земли останков людей. А значит ничего, согласно юридической казуистике и не было. Хорошо устроилась прокуратура, заметая всякие следы своей деятельности.

СМАГИН ВИТАЛИЙ ГЕОРГИЕВИЧ.  Народный художник Российской Федерации. Член-корреспондент Российской академии художеств. Почётный гражданин Иркутска. Скульптор памятника «Изломанные судьбы».
  В проекте изломанный гранитный столбик памятника был тоньше и длиннее. И при взгляде на него в глаза сразу бросалась более короткая отломанная часть и невольно мысленно соединялись разломанные части в одно целое. Однако на практике столб грани-та оказался короче и толще, в результате первое чувство, которое возникает при взгляде на памятник некоторая кургузость обломков. И в дальнейшем приходится побороть это не-уместное ощущение.

СЕРГЕЕВ МАРК ДАВИДОВИЧ (Гантваргер). Иркутский писатель, поэт.
Сочинил надпись. Я несколько раз напоминал по телефону, что «Виталий Георгиевич почти завершил надмогильный памятник. И теперь областная комиссия ждет от вас слова, которые будут высечены на граните». Марк Давидович передал слова надписи непо-средственно Виталию Георгиевичу. На комиссии надпись не обсуждалась. Хотя в надпись необходимо было бы внести редакторскую правку. Исключить элементы тавтологии.  В короткой фразе два раза используется слово «нас». Фраза без этого слова звучит более всеобъемлюще, лаконично и чётко. «Помни родина всех, кто погиб невинно. Будь милосердна и возврати из небытия».

СОЛЖЕНИЦИН АЛЕКСАНДР ИСАЕВИЧ в 1994 году возвращался в Россию после двадцатилетнего изгнания. Возвращался он в Москву на поезде через всю страну от Дальнего Востока через Сибирь. В Иркутск он прибыл 12 июня 1994 г. Я созвонился с сопровождающими Александра Исаевича. Хотел пригласить Александра Исаевича посетить Мемориальный комплекс жертв политических репрессий. Мне ответили, что этот вопрос нужно согласовать с Александром Исаевичем и попросили позвонить вечером. Вечером мне сказали, что посетить захоронение жертв политических репрессий под Иркутском Александр Исаевич не сможет.
Я потом внимательно следил за проездом А. И. Солженицына по стране. Он останавливался во многих городах, но ни где не посещал выявленные к тому времени места захоронения жертв репрессий. Или эпоха выявления мест погребения жертв террора в стране прошла мимо внимания А. С. Солженицина. А может быть он тщательно охранял свой имидж, свой вклад в изобличение тоталитарной системы, чтобы, не дай бог, не было отвлечено внимание от его славы теми, кто успешно работает над выявлением мест погребения жертв террора.

ОППОЗИЦИЯ
Я понимал, что любая деятельность, любое утверждение, затрагивающее общественные интересы, приводит к появлению оппозиции. Лучшим доказательством является общество сторонников плоской Земли, существующее как реакция на утверждения, что Земля, как планета, шарообразна.
Была оппозиция и у меня. Одни оппозиционеры утверждали, что «найдены не те захоронения, найдены не там, вообще ничего не нашли и прочее». Таким я отвечал: -«Бери лопату. Поедем на то место, которое, как ты считаешь, нужно раскопать. Воткни там лопату. Укажи точное место. Только имей ввиду, тебе самому придётся выкопать первый шурф или пройти канаву. Найти останки людей».
Другие оппозиционеры просто клеветали и оскорбляли меня. Если это были публикации в прессе, я им обязательно отвечал. Либо подавал в суд. Так были два судебных иска против Сафронова Р. П., которые я и Новиков А. С. выиграли и получили компенсации за публично нанесённые нам оскорбления по 10 000 рублей каждый. Более того, суд запретил распространять книгу Сафронова Р. П. Требовалось исключить из книги более 50 страниц с инсинуациями против нас. Если кто-то сейчас вздумает распространять эту книгу и не вырвет из неё 50 страниц, то можно будет отсудить у злопыхателей сумму поболее 10 000 рублей. Не знание закона, как и судебного решения не освобождает от ответственности.

ОБУСТРОЙСТВО МЕМОРИАЛЬНОГО КОМПЛЕКСА
За период 1997 – 2015 год, за 18 лет, не один, ни избранный, ни назначенный гу-бернаторы Говорин Б. А. (1997 – 2005), Тишанин А. Г. (2005 – 2008), Есиповский И. Э., (2008 – 2009), Мезенцев Д. Ф. (2009 – 2012), Ерощенко С. В.( 2012 – 2015) палец о палец не ударили, чтобы что-то обустроить на Мемориальном комплексе.
И лишь с избранием на должность губернатора Левченко С. Г. в 2015 году дело сдвинулось с мёртвой точки. Оживление работ по обустройству мест массовых погребений жертв политических репрессий в России явно простимулировано установкой в центре Москвы на пересечении проспекта Сахарова и Садового кольца, «Стены Скорби» скульптора Г. В. Франгуляна.
В Пивоварихе были проведены геофизические работы на площади почти 200 га. леса, на предмет поиска захоронения трупов в других местах леса. Некоторые наиболее крупные аномалии были заверены шурфами и канавами. Ничего не нашли. Однако не ясно, почему обратились к геофизикам для поиска захороненных трупов. Как геолог, могу утверждать, геофизические методы по большей части выявляют ложные аномалии. Логичным было бы привлечь к обследованию территории криминалистов, располагающих специальной аппаратурой для поисков захороненных трупов.
При Левченко С. Г. были начаты работы по обустройству собственно Мемориально-го комплекса. Для этого земля с захоронениями из районной собственности передана в собственность области. Назначена организация ЦСН ответственная за обустройство места погребения и пресечения искажений истории различными посвящениями, каким-то «псевдооснователям Мемориала». Появления абсурдных названий вскрышных канав рвами-накопителями. Разработан проект обустройства памятника. На котором на специальных панелях будут выгравированы порядка 20 тысяч имен расстрелянных жертв.
Главное, что упускается при обустройстве мест погребения жертв политических репрессий в России, это отсутствие назначенного смотрителя кладбища. В ЦСН должна быть установлена зарплатная ставка для этой должности. Возможно, и не одна.

ТЕРНОВАЯ ИРИНА ИВАНОВНА. Заместитель директора по научной работе Иркутского областного художественного музея им. В. П. Сукачёва. Составитель списка жертв политических репрессий. Нужно отметить настоящий подвиг, совершённый Терновой Ириной Ивановной. По разрозненным сведениям, безобразно изданным «Иркутским Книгам памяти», путём их скрупулёзной проработки, многократной перепроверки, составлен список расстрелянных жертв репрессий.
В дальнейшем, список может быть пополнен из базы данных, созданной мной на основе архива ФСБ для издания «Иркутской книги памяти». Сведения из этой базы частично уже были использованы при издании 6 и 7 томов «Иркутской Книги памяти», где я являюсь ответственным редактором. Благодаря созданной электронной базы, в 6 и 7 томах Иркутской «Книги памяти» приведены различные статистики репрессированных лиц. Что было сделано впервые в стране при издании «Книг памяти».