Старообрядцы Глава 8

                Пропой
      "Пропой", или "пониманье" - это многосоставной свадебный обряд с элементами древнейшей магии. Со многими сценами, действующими лицами и зрителями. При этом игровая сторона обряда имеет не меньшее значение, чем хозяйственно-экономическая.
        Пропой – это знакомство родни из двух родов. Своеобразная свадьба - только с родственниками, до четырнадцатого поколения. Родственников с обеих сторон столько, что просторный двор Клементия стал тесным и сказочным от ярких нарядов гостей. Светлёхонько, теплёхонько, радостно на дворе, хоть щёки от мороза, как яблоки. Греет любовь, слаженность быта и отношений. Снег поскрипывает, мониста позвякивают, глазки поигрывают, шутки с улыбками хороводятся, детвора крутится, присматривается, перенимает, запоминает.
        Мужчины степенно сидят на скамьях, поглаживают бороды, усы, сметая иней, обсуждают дела насущные и государственные.
        Женщины переговариваются, прогуливаются группами в ярких красных, зелёных, жёлтых и синих сарафанах.  Сами шили: с молитвой, любовью, фантазией, чтобы подчеркнуть индивидуальность. Каждая деталь продумана: магия вышивок, фасонов завораживают прелестью старины. Поверх дошек*, как клумбы полыхают яркими красками платки, заколотые по-особому. Бросаются в глаза самодельные и покупные мониста, сплетённые из разноцветных ярких бус: позвякивают обереги, притягивают, разряжают недобрые взгляды. В нежно-пасторальных, в ярко-экзотических затейливых узорах вышивок скрыт тайный сакральный смысл, который поражает и служит защитой. Вышивка везде – на приполках*, воротах и обшлагах мужских косовороток.  На груди, по подолу и на манжетах женских рубах.
       Особый колорит придают тканые и вязаные пояса с великолепными узорами, которыми подпоясаны рубахи у мужчин и сарафаны у женщин. На каждом поясе вплетено, или вышито тайное пожелание. Красота крестьянской праздничной одежды несравнима ни с чем! Всё в ней гармонично, добротно и привлекательно.
       Выходят молодые на крыльцо. С поклоном приглашают гостей в горницу. Просторные, утеплённые сени Клементия стали тесными от вороха верхней одежды на вешалках и перемётных скамьях. В просторной гостиной, вдоль стен, расставлены столы в виде славянской буквы "Покой". К ним приставлены лавки, накрытые яркими половиками. Роскошные столы, с ярко раскрашенными деревянными
тарелками и ложками, ломятся от угощений. Гости степенно садятся по степени родства. Во главе Клементий с Ларионом, рядом жёны, дальше крёстные, а за ними остальные родственники по старшинству и общности интересов. После молитвы  Клементий открыл пропой:
       - Дорогие гостеньки, пригласили мы вас на пир честной. Будьте заручителями перед Богом и людьми, что по доброй воле идёт дочь моя замуж. Прежде чем призвать к ответу Матрёну Клементьевну, наполним стаканы тем, что любо: брагой, медовухой, или молодым вином.
       Затем хозяин обращается к дочери, с девственной стыдливостью, стоящей поблизости:
       – Подойди ко мне млада-младёшенька, сговорённая лебёдушка. Встань перед святой братией, честными людьми, ответь - согласна ли пойти под венец с молодцем, первобрачным князем Малафеем свет Илларионовичем?               
            – Я не вольная вольница,
            Не сама самовольница,
            У меня есть младёшеньки,
            Батюшка, да и матушка.
            Благословите, родимые,
            Под венец идти по согласию.
              – Схожо красное солнышко,
            Мой кормилец ты батюшко.
  – Благословляю, ласточка сизокрылая, на свободный полёт с ясным соколом, Малафеем свет Илларионовичем. Гости дорогие, присластим зеленым вином, мудрый ответ.
                Моя слеза ты горькая,
                Да сухота ты сердешная,
                Моя родимая матушка,
                Да отпустите меня, светы желанные,
                На широкую улочку
                Со своим собраньицем,
                Да с девичьим красованьицем.
                От роду-то не в первый раз,
                Да девушкой-то в последний раз...
       – Беги, беги, душечка, погуляй, но сначала поклонись каждому гостеньку с подарочком напоминаньецем о молитве за новую семью.
       Затем ритуал о добровольной женитьбе сына повторил Лариона, но с меньшей лиричностью и без причитаний. Гости второй рюмкой скрепили согласие жениха и подняли третью за здоровье и благополучие молодых.
       После третьей рюмки вручили подарки гостям, начиная с крёстных.  «Жениховы подарки» поднесли гостям невесты, затем невеста одаривала и угощала сторону жениха платками, полотенцами, собственного изготовления, с причетом:
                Близь саду-то зелёному,
                Да близь раю-то прекрасному,
                Да принимай, да выкушивай,
                Кушай-пей на здоровьице,
                Мой, крёстный ты, батюшко,
                Стакан пива-то пьяного,
                Другой, мёду-то сладкого,
                Третий – вина-то зелёного.
                Принимай напоминаньице,
                Не забывай молиться, кланяться.
 Гости, опустошая стаканы, приговаривали:
                Как брага пухла дрожжами,
                Так тебе пухнуть здоровьем и детятями.
                Пусть жизнь твоя будет сладкой и покойной,
                Как эта тягучая медовушка.
                Пусть радость живёт в твоём доме,
                Как в этом зелёном вине.
         Невесте помогала мать: наливала в стаканы брагу, или медовуху. Сначала одаривался жених, отец жениха, мужчины по старшинству потом женщины. Получивший подарок, выпивал чарку, клал в качестве «отдарка» на тарелку деньги и целовался с невестой. Затем начинался ужин с  пением свадебных песен и озорных частушек.
                * * *
              Полно пожито на свете,
              Поработано отцу.
              Передай кормилец-батюшка
              Другому молодцу.
                * * *
              Приду с улицы домой.
              Об пол топну я ногой:
              «Хоть корову продавай,
              Меня замуж выдавай»
       Малафей с Матрёной сидят в сторонке, не ужинают. В конце пропоя помолились с тремя поклонами. Моление официально утвердило пропой, играющий роль помолвки. Молодым налили браги в один стакан. В знак того что одним миром помазались, с одной чаши причастилися. Невеста отпила глоток, поклонилась в ноги жениху и впервые на пиру назвала его по имени: «Выпей, Малафей Илларионович».
         Потом невестина крёстная, надела на девушку кросату*. Ношение венка до свадьбы, знак прощания с девичеством. Наряженную невесту крёстная привела к столу и усадила рядом с женихом. Теперь отказ от брака являлся нарушением и осуждался селянами.
        Друзья и подруги молодожёнов пришли позднее. Заскакивали в избу девчата, хватались за ухват, чтобы скорее замуж пойти. Молодёжь присаживалась на свободные лавки вдоль стен. После пропоя прибрали столы, постелили чистые скатерти и начался девишник для юношей и девушек, состоящих в родстве.
          Парни расселась по одну сторону столов, девушки по
другую, жених с невестой в центре, на почётном месте, а взрослые  ненадолго заняли их места на лавках.
        Бойкая девушка (цыганка) начала девишник с обращения к жениху:
             Поздравляем, Малафей Ларионович,
             Вас честной песенкой.
             Нас золотой гривенкой.
             Вам Матрёну Клементьевну целовать,
             Нас не забывать,
             На тарелку денежку бросать.
 Цыганка подошла к парню с тарелкой. Он поблагодарил невесту, её подруг,  положил  деньги  на подарок молодым,  заказал песню и
поцеловал  девушек, которые пели ему:
              На воротах два голубчика сидят,
              Промеж собой тайны речи говорят.
              Ой, ли, ой, люли, ой люли,
              Промеж собой тайны речи говорят.
              Промеж собой тайны речи говорят,
              Добра молодца выхваливают.
              Ой, ли, ой, люли, ой люли,
              Добра молодца выхваливают.
              Добра молодца выхваливают.
              Да свет Малафея Ларионовича
              Ой, ли, ой люли, ой люли,
              Да свет Малафея Ларионовича.
              Он с тысячи на тысячу ступал.
              Он мильёнами ворота отворял.
              Ой, ли, ой, люли, ой люли,
              Он мильёнами ворота отворял.
              Он мильёнами ворота отворял.
              Четвертными на тарелочку бросал.
              Ой, ли, ой, люли, ой люли,
              Четвертными на тарелочку бросал.
    Потом цыганка подходила с шутками к братьям жениха и к остальным гостям. Если парень замешкается, звучало следующее обращение:
                Эй, Иван Иванович,
                Поживей поворачивайся,
                Клади денежку на ручку
                И расплачивайся.
        Кто не золотил ручку цыганке, тех просвистывали*. Жених угощал друзей и подруг семечками, орехами, пряниками, конфетами, катал девушек по деревне на конях. Взрослые, посидели и ушли, а молодёжь веселилась в доме невесты, до четырёх часов ночи. Играли в ручеёк. Состязались в остроумии, например, раздадут фанты с заданной темой: вспоминай, или придумывай пословицы. Как из рога изобилия
сыплется народная мудрость. Попался Тимофею фант о застолье. Не хочется в грязь лицом ударить перед Анисьюшкой, все закоулочки памяти подчистил.
Богатый пьёт пока чай густой, а бедный - пока самовар пустой.
Радуйся самоварче-варче - монашеский угодниче.
Ешь щи с мясом, а нет - так хлеб с квасом, под рубахой не видно.
Хороша бы хлеб-соль, да одни корочки.
Свои сухари лучше чужих пирогов.
      Выиграл парень. Двадцать пословиц вспомнил, да выдумал. Заработал право на исполнение одного желания.
      - Хочется с Анисьюшкой посидеть рядком, поговорить ладком.
      Дерзкое желание, а раздвинулись девушки, уступили место рядом с избранницей
      Кто проигрывал исполнял желания других: смешил всех. Или под столами проползти, или прыгать на одной ноге, или с завязанными глазами угадывать предметы, или частушки петь. Голь на выдумку хитра. Наиграются, навеселятся, устанут, гурьбой идут провожать жениха до дома. По дороге поют ему:
                Вдоль по улице рябина.
                По широкою долина
                Расстилалася.
                Там ходил, гулял Малафеюшка.
                Там ходил, гулял Малафеюшка
                Добрый молодец.
                На Матюшкины окошки,
                На Матюшкины окошки
                Часто взглядывал
                Кабы мне душу-Матюшу,
                Кабы мне душу-Матюшу
                Полюбить её,
                Да полюбить её.
       Проводив жениха, невеста поклонилась ему в ноги, пожелала «спокойно поспати» и возвратилась обратно с подружками.
       Дома поблагодарила шесть девушек-подружек, что остались пожить в её семье. Отложили дела свои, чтобы ей помочь. Такие труды Бог благословляет - людям счастье посылает.
       Часа на три прикорнули девицы. Не залежишься - работы прорва. Скорёхонько привели себя в порядок. Прочитали сокращённую утреннюю молитву и за работу.
      Анисья принялась раскраивать из цветастого крепдешина, подаренного Малафеем, свадебный сарафан. Хина обматывала разноцветными лентами шест, чтобы прикрепить к нему кросату, с которой засветло пойдут к жениху за его рубахой для снятия мерки, чтобы пошить подвенечную рубаху. Себе подвенечную рубаху Матрёна пошила давно, осталось рукава обвязать, поэтому уселась под окошечко и при свете лучины взялась за крючок. Резво мелькают пальчики, на крючке поблескивает отражение огонька. Васса присела напротив, начала набирать на топах* поясок для сестрички. Внимательно следит за узором, в который вкрапляет пожелание: "Совет, да любовь!"  Меланья пристроилась к огоньку, вяжет свадебный поясок жениху, тоже с надписью: "Голубку от голубоньки". Догорает одна лучинушка, вставляют в подставку другую. Живой огонёк пропитывает  каждую ниточку, освящает, чтоб надёжным был оберег. Нюра устроилась за кроснами*. Ткёт половик из, сшитых между собой и скрученных на веретене, длинных полосок ткани.
       Лукерьюшка принялась вышивать голубков на подножии*. Когда втянулись в работу, затянула Матрёнушка грустную песню:
                В Даурии дикой, пустынной,
                Отряд воеводы идёт.
                В отряде том поступью чинной
                Великий страдалец бредёт.
                Жена с ним и малые дети
                Изгнание вместе несут.
                За правую проповедь в свете
                Жестокий им вынесен суд.
                Не солнце над ними сияет,
                Не радостный отдых их ждёт,
                Мороз до костей пробирает,
                И голод по нервам их бьёт.
                Вот стонет жена, голодая,
                И силы кидают её,
                И дети к ней жмутся, рыдая,
                Пеняет она на житьё:
                - Петрович, да долго ль за правду
                Изгнание будем нести,
                Ужели не встретим отраду
                И долго ли будем брести?
                - До самыя, Марковна, смерти!
                Ей скажет Аввакум* - борец.
                - До самыя, Марковна смерти,
                Когда мой наступит конец.
                - Бредём ин, Петрович, о, Боже!
                Вздохнувши промолвит жена,
                Должно быть ей правда дороже
                Спокоя, здоровья и сна.
                И ветер в Даурии дикой
                Унылую песню поёт.
                И отзвуки речи великой
                В Россию он смело несёт.      
     Закончилась песня, молчат девицы, примеряют на себя судьбу жены подвижника... Смогут ли такие тяготы нести... Вздохом выпорхнет
 мысль: "Господи, дай мира и покоя!..". Охолонули душеньки от сопереживания, полилась обрядовая песня:
                ...На венки они гадали
                Венки в речку они опускали:
                Чей венок плывёт
                Милый в дом возьмёт...
    Её сменила семейно-бытовая:
                Дочинька й одна да,
                И не собравши в замуж
                Ох, рано и отдана.
                Рано й отдана…
         За ней хороводились любовно-лирические, прощальные, пели для жениха:
                Во саду, ли во садике,
                Во зелёном винограднике
                Ходил гулял добрый молодец
                Да свет Малафей Ларионович…
       Для невесты:
                Уж тятенька с ма…
                Дай с маменькой
                Да у вас че седни
                Да, да за праздничек?               

                У вас што за светло воскре…               
                Воскресеньице?               
                Разукрашен двор каре…
                Ой, да каретами…».
     Одна песня сменяла другую, пока не позвала мама Вера к столу. Она поднялась раньше девчат, подоила коровушек и на столе стояла кринка парного молока, с ковригами домашнего хлебушка намоленного.
      После трапезы Анисья взяла бумагу, карандаш, спросила Веру:
      - Тётанька, перечислите  чего не хватает к приданному?
      - Дак, настольников*, палатки*, матраса, одеяла, полотенец надобно. Опосля будем варить брагу, и медовуху, мужики заколют свиней, гусей, да петухов, будем сало солить, колбасы начинять, захолод*, сальтисон*, да рулет варить. Птицу ощипывать, потрошить. Хлеба надо много напечь. Несите свои скалки, будем готовить шаньги, хворост, лапшу, пельмени, потом прибраться надо и в доме, и во дворе.
Мужики подшаманят сани, обряжать будем. Жениху наряд пошить, вышить обшлага, ворот, приполок. Приготовить подарки жениху и его родне. Я - не помщник - с младшенькими трапезы буду готовить.
        Утром, когда с кросатой и песнями пришли к жениху для снятия мерки, он пригласил всех в дом, угостил сладостями, орехами, перецеловался со всеми и отдал узелок с тканью и мерками, которые подготовила мать.
        Невеста больше гулять не ходила, а подруги невесты с песнями обходили улицы, носили шест с кросатой: оповещали селян о свадьбе.
        Обряды, имея символическое значение, помогали установлению и укреплению связей с роднёй мужа, и ослаблению былых. До свадьбы Малафей регулярно к невесте  «ходит на чай», приносит угощения. За 3 дня до свадьбы у невесты устроили «стряпушки».  Невеста угощала гостей квасом. В дом жениха тоже пригласили хороших стряпух.
         Накануне свадьбы устроили баню - магический ритуал прощания с девичьей волей, родными, подругами, приобщала, через предметы жениха, к его семье. Баню готовили подруги.
        С кросатой, девушки сходили к жениху за мылом, дровами, расчёской, букетом и веником, прутья которого обладали плодоносной силой. Её увеличивали, украшая веник цветами. Там их снова угощали.
Матрёна помолилась, смущаясь, взяла благословление у родителей и пошла в баню. Девушка разметала перед ней дорогу. Анисьюшка расплела косу. Девушки мылись жениховым мылом, парились
его веником. Потом поделили мыло между собой. Невеста одарила их
лентами, снятыми с веника, чтобы скорее вышли замуж.
       Тут же угощались курником и квасом. Остатки напитка выливали на каменку. После бани невеста поблагодарила родителей, за то, что вырастили, выкормили и за «добрую» баньку.  Младшая сестра Хина расчёсала, вплела в косу ленту, символ девичьей воли. Всю ночь продолжался предсвадебный девишник молодёжи. Жених с друзьями пришёл с брагой, угощениями, подарил невесте подвенечный наряд: рубашку, сарафан, платок. Невеста отдарилась подвенечной
рубахой, поясом. После угощения Матрёнушка, совершая ритуал рвущихся связей с родом-племенем, готовности к браку, материнству, новой жизни, раздала подругам ленты с кросаты. Потом передала кросату младшей сестре Хивонее. Сестра Акулина «продала» косу – символ полной власти над женщиной дружке жениха.  «Утрата» косы – символ умирания в прежнем качестве и возрождении в другом при плетении двух кос. В заключение подруги исполнили  прощальную песню невесты:               
                Посадил ты меня, родимый тятенька,
                За дубовый стол…
                Обсадил ты меня подружками…
                Покрасуйся ты, наша подруженька,
                Что во первый, да в последний раз
                У своей, у родимой мамоньки…
       Перечисляется вся родня. Плачет невеста, «ревёт» родня. Завершился девишник расплетением косы – расплетали отец, мать, вся родня, невеста причитала
                Приди, родимый тятенька,
                К моей русой косе…
                Приди, родимая мамонька,
                К моей русой косе…

Доха, дошка - зимняя короткая шуба с широкими рукавами, мехом наружу.
Приполок – деталь косоворотки почти до пояса - служит застёжкой.
Кросата –  символ девичества, головной убор, состоящий из венка с восковыми цветами и лентами до пят. Элемент костюма невесты на весь девишник.
Просвистывать - просвистеть шуточный мотив - подшучивать, освистывать - выражать неодобрение, осуждение.
Топы – ручное приспособление по типу кросен для набора узорных поясков, на которых часто нитками набиралось пожелания оберегающей, религиозной, или любовной тематики, например, «Кого люблю, тому дарю».
Кросна - домашний, самодельный ткацкий станок.
Подножие – широкое полотенце которое стелют под ноги при венчании в
   церкви. В случае болезни, детей покрывали этим полотенцем.               
         Протопоп Аввакум - был сослан Никоном в изгнание. Из Москвы до самой Даурии шёл пешком с женой и малыми детьми, сопровождаемый отрядом воеводы, которые ехали на конях. Житие Протопопа Аввакума можно найти на сайте Древнерусская литература.
Настольники – скатерти.
 Палатки –  сшивали несколько полос грубого домотканого полотна длинной в 5-6 метров – для провеивания и транспортировки зерна с поля.
 Захолод - студень.               
 Сальтисон - желудок животного, начинённый мясными продуктами.