Сломанная жизнь

                Отрывок из повести "Судьба как выстроенный дом"
               
 ...В доме казака Алексея и жены его Степаниды по праздникам собирались родственники, все они были из казачьих семей, носили казачью одежду, обязательно подпоясанную узким ремешком с набором серебряных украшений на нем. Носили хромовые сапоги, всегда начищенные до блеска, а еще носили галифе по специальному крою.  На праздник родители Анны забивали обязательно кабанчика килограммов на двести, а то и более. Из него делали домашнюю колбасу, начиненную кусочками мяса, а оставшиеся кишки  наполняли пшенной кашей со шпиком или шкварками. Все это проваривалось, затем попадало под пресс, обжаривалось до хрустящей корочки и выставлялось в кладовую, уже в кастрюлях залитых раскаленным свиным жиром. На стол же подавалось все в горячем виде. Все вокруг наполнялось таким   ароматом, что кот "Барсик" и песик "Задира" сидели часами не сводя глаз со  входной двери.

 Очень  вкусная подавалась капуста, Степанида - мама Анны солила ее с осенними, зелеными яблоками,  капуста получалась хрустящая и душистая, но самое главное место на столе занимала картошка. Но скажите  блюдо, невидаль какая - картошка, да блюдо! Такой картошки как выращивали в этой станице больше не было нигде, со всего Советского Союза, со всех республик приезжали  за ней  в станицу. Целые предприятия, заводы снаряжали машины в поездку за картошкой, закупали и, привозили на предприятия,  раздавали рабочим как награду, за добросовестный труд.

 В урожайный год половину картошки можно было переносить складируя на руку, была она белой, чистой, длинной, разваристой в борще с  картофельным, приятным  вкусом. Теперь таких сортов нет, поменяли на заморские стекловидно - водянистые сорта.

   Но вот стол накрыли разными разносолами и гости садятся за стол, брат Степаниды Евгений кладет рядом с собой бубен, украшенный колокольчиками, при ударе по бубну, они издавали такой завораживающий звук, казалось, что несколько инструментов исполняют ритм танца. Выпив, побеседовав, обменявшись информацией, дедушка Черныш заводит песню: - Выхожу один я на дорогу, сквозь туман не видно ничего, песню подхватывают женщины, поют в два, а то и в три голоса, красиво, не так как поют на сцене.  Дедушка Черныш сосед Алексея и Степаниды был  замечательным человеком, добрый, отзывчивый и работящий. Всю зиму он плел "сапетки" для колхоза, в них потом переносили из буртов картофель. Он был высок ростом, красив лицом, даже в пожилом возрасте, а уж в молодости так вообще от казачек отбоя не было, но он выбрал себе в жены кулацкую дочь, на пятнадцать лет старше его.

Он батрачил у ее отца. Уж очень видным он был парубком, вот и согласился  хозяин отдать ему в жены свою дочь, два зайца  словил: и дочь пристроил, и работника своего приобрел. Дал за дочь приданное: корову, пару быков, сундук полный добра и несколько золотых. На золотые Никита купил каменную  хатенку с большим земельным участком. Так и жил он с Анастасией в мире и согласии, родился у них сын, назвали Николаем, очень лицом был похож на отца, но не силой, уже не  тот молодец, как в молодости был его батюшка. Никита бричку с  картошкой махом переворачивал на поле, машину выталкивал с ложбины во время войны, ох и силушка у него была, дай Бог каждому.

Прожил всю жизнь с Анастасией,  а любил Груню. Груня, как организовали колхоз пошла на птичник работать, любила возиться с птицей, так на нем и проработала до самой пенсии. Дед Никита в гости к ней ходил по вечерам. Однажды в безлунную ночь он не заметил, что кто - то притащил и уложил валун с бок дорожки, чтобы транспорт не  проезжал под забором. Шел вроде не было, возвращался и наткнулся на него, не заметил потому, что принял на грудь и пошел в гости. Пришел к Алексею на следующий день с явным доказательством на носу, что побывал в гостях у своей Груни.

 Дедушка Черныш был замечательным рассказчиком его приключений, рассказывал в таких интонациях,что смеялись все и стар, и млад. Как-то пришел к Алексею и рассказывает: - пошел на кладбище нарвать травы для кроликов, уж больно она там ядреная, зеленая растет. Пришел, положил мешок и стал серпом срезать траву и  приговаривать,так как в метрах трех была могилка кума,- ну кум можно, я травки у тебя по щипаю, а он отвечает: - можно. Дед переспросил, подумал показалось, и уже на этот ответ между двух могил в траве зашевелилось, - я,- говорит Дед  Никита,- как грибанул оттуда, а тот кричит:- Никита,- да погодь, это же я, Емельян, шел нагрузившись лишку, да и прилег полежать, чтоб моя Шурка не заругалась.
Так дед Никита травы не принес и еще долго возмущался поступком Емельяна,- что ж ему паразиту места не нашлось, чтоб на кладбище спать, а в друг, да женщина пришла проведать чью-то могилку рядом, перелякалась бы на смерть.

Но вот песню допели и Алексей заводит свою любимую - посияла огерочки низко над водою, сама буду поливать горькою слезою...  Песню дружно подхватывают и плывет она из далеких, далеких времен в нашу действительность. Песни исполняемые за праздничным столом можно было слушать до бесконечности. Сколько в них было печали, и спокойствия, уверенности в будущее, в них говорилось о жизни, о любви.

Пришел еще один гость, правда не званный, но пришел, так проходи, ему поставили стул, налили рюмку,- "за что будешь пить, Петро?" Дед Петро выпил молча. Анна всегда удивлялась тому, почему ее родители не выставят его со двора, почему позволяют переступать порог их дома? Но с годами, став взрослой, прожившей много лет на этом свете, поняла своих родителей...

Дед Петро  во время войны был полицаем, служил у немцев. Как-то немцы собрав молодежь и  подростков, в том числе и Степаниду, погнали на железнодорожную станцию, путь был далеким, стояла жара, гнали в основном полицаи, немцев было мало. Очень хотелось пить, переходили через речку Бугунту, Степанида наклонилась чтобы зачерпнуть воды в ладошку, но не успела, полицай - Петро  сзади ударил прикладом автомата ее в спину, Степанида упала, подруги подхватили ее под руки, но идти дальше она не могла, ее буквально тащили, у нее был поврежден позвоночник. Наконец, один из немцев, приказал ее бросить на дороге, стрелять в Степаниду не стал.

Так и лежала она под палящим солнцем до самого вечера, а вечером появилась подвода, на ней Степаниду привезли домой. Она лежала без движения ни один месяц. В станице были немцы, стояли на постое они и в хате сестры Степаниды, хозяев они выставили в сарай, а сами заняли их жилье. Как-то квартирующий немец зашел в сарай и увидел лежащую на топчане Степаниду, он спросил у Прасковьи - сестры Степаниды: почему девушка лежит и не выходит на воздух? Он был врач. Степанида говорила, он не был похож на тех зверей немцев,которые угоняли их в рабство.

 Прасковья объяснила, что случилось с ее сестрой. Немец  сказал:- сейчас с лекарствами плохо, поэтому, накосите горных трав, высушите, там - же постройте шалаш, выкопайте траншею, чтобы можно в ней было сидеть на глубину до грудной клетки, пережгите траву в траншее, пепел уберите, уложите лапки ели, взбрызните водой и накройте полотном. Посадите больную, для лечения.
 Сделали все так, как сказал немец, не доверять сказанному, было просто не до того, Степаниде становилось все хуже и хуже, обезболивать было не чем. После проведенной процедуры Степаниде дали настой из трав. Через неделю Степанида стала с постели подниматься, а спустя месяц, выходить из шалаша.

 Так, благодаря немецкому врачу Степанида встала на ноги.

 Дед Петр после войны провел много времени в лагере, отбывая наказание в месте с предателями Родины. Свое он отсидел и приехал в станицу, домой с ним приехала  жена. Женился он отсидев срок. Женщина она была тихая и скромная, станичники ее не сторонились, но и дружбу не водили. Просто терпели ее присутствие. Хуже всего было их детям, их звали полицаями, и этого предотвратить практически было не возможно, как не ругали родители своих детей, как ни наказывали, все бесполезно.

 Дети Петра отучившись в школе уехали в город и никогда к отцу не приезжали, родители к ним ездили, а они нет. Отец Анне говорил: - свое в жизни  Петро получил с полна, уж наказала его жизнь, врагу не пожелаешь, сглупил по молодости, а расплачивается всю жизнь, да и детям его досталось.

Поэтому Алексей и не протестовал,когда  Петро приходил к нему. Приходил он  просто так, придет, сядет и смотрит как Алексей на станке работает. Молча, посидит, покурит свою махорку, и пошел, ни тебе слово, не пол-слова. Алексей говорил: - раз приходит, значит, ему это надо , и не противился такому общению...