Призрак светлого прошлого

           Фельетон.               
   Одна такая бывшая советская старушенция, назовем ее Дора Семеновна, вдруг начала любить жизнь.  Вы не поверите, с чего это началось.
Основная масса пэнсьонэров норовила получать деньги  на дому – у почтальонов. Очень удобно. Одно затруднение: в день пенсии нельзя никуда отлучиться, сидишь и гадаешь, когда придет почтальонка – то ли с раннего утра, то ли в конце рабочего дня, то есть часов без пяти шесть. Ни за хлебом сходить, ни погулять ради здорового образа жизни. Можно, конечно, было и на почте получать. Пойдешь, когда захочешь. Но когда бы ты этого ни захотел, там всегда в дни выдачи пенсии полно старичья. Такой красный уголок Доре Семеновне никогда не нравился.
Можно в Пенсионном фонде получать, но там тоже надо пройти через вынужденную социализацию. И, как продвинутая старушка, местная деятельница культуры отставная пианистка городской музыкальной школы Дора Семеновна решила получать пенсию через Сбербанк. Поначалу тоже народца было более чем достаточно – это в начале двухтысячных.  Дора Семеновна приноровилась ходить за деньгами в последний или первый день месяца, когда почему-то нет налогоплательщиков, кредитников, штрафников на почве ГИБДД и прочей замотанной публики. И стало вполне приятно получать пенсию: очередь в три-четыре человека интеллигентных людей это не очередь, а вполне сносное  времяпрепровождение.
И вот этот Сбербанк начал приобщать старичков к прогрессивным финансовым технологиям. Появились банковские карты. Банк просто навыписывал кучу этих карт на своих постоянных клиентов – карты пачками лежали под прилавком, если так можно называть барьер банковского зала, и ожидали очередного клиента. Пенсионер приходил,  оператор банка вынимал уже заготовленную для него карту, заставлял  заполнять заявление в Пенсионный фонд, чтобы пенсию пересылали на карту, и сам же банк пересылал это заявление в пенсионную контору.
Первый раз Доре Семеновне повезло. Пенсионный фонд замотал где-то полученное от нее таким образом заявление, и деньги месяц за месяцем шли и шли, как и до этого, на книжку.  Карта, раз на ней не было никакого движения, быстро  издохла. И Дора Семеновна была рада, что все осталось по-прежнему и не надо ни к чему новому привыкать.
Но банк не дремал. Он решил подойти к этой консервативной публике с другой стороны. И года через два-три после смерти первой банковской карты оператор банка встретила Дору Семеновну новым предложением: мол, мы вам выдадим карту только для идентификации вашей подписи, счет обычный останется, а если хотите, можно и деньги на карту со счета переводить, и в магазинах ею рассчитываться.
Да, Дора Семеновна обращала внимание, что на кассах супермаркетов все чаще и чаще мелькали платежные карты. У нее возникало чувство вины, что она остается в стороне от передовых методов финансового оборота. Сначала она действительно ежемесячно при получении пенсии совала карту в банковский приборчик вместо подписи, но искушение встать вровень с прогрессом забирало ее в плен все больше и больше. Она не хотела оставаться в арьергарде передовых технологий. Мало-помалу приходилось менять привычки. Например, подошло время покупать новую стиральную машину. «Да почему бы и не заплатить безналом?»- подумала она и перевела через оператора банка на карту чуть побольше стоимости машины. Купила, рассчиталась. Понравилось. То, что осталось, с удовольствием тратила на продукты.
А тут внучка стала донимать. Она работала тоже в банке, только в другом. «Сделай себе банк-онлайн,  и будешь сама, не выходя из дома, брать деньги на карту, когда и сколько захочешь». Не сразу, но постепенно, месяца за три,  Дора  Семеновна до этого дозрела. Оказалось, это и не очень сложно. И правда, почему бы не перейти  от скачек по политическим  и кулинарным сайтам к чему-то полезному. Раз в месяц, строго по расписанию, как и раньше, она заходила в свой банковский личный кабинет, переводила деньги на карту и оплачивала Интернет. «Как клево, - думала она, - никаких контор, никаких очередей и принудительных любезностей. Вот оно – простое человеческое счастье!».
И так она дошла до того, что сотрудница банка даже установила ей автоплатежи на квартплату.  Два месяца до конца года Дора Семеновна млела от удовольствия. За день до назначенной даты банк слал ей эсэмэски, все пять – столько разных контор получали эти чертовы коммунальные платежи, мол, завтра снимем с вас столько-то, если хотите отменить – наберите такой-то код четыре цифры. «Что вы, зачем отменять, - мурлыкала она умиротворенно, - снимайте», -  ласково  говорила в пространство. А назавтра приходило пять таких же эсэмэсок с прекрасными словами: платеж исполнен.
Боже, как хорошо жить! Без очередей -  за пенсией,  в кассу ЖКХ, без этого постоянного нытья продавцов в супермаркетах – «нет ли у вас 50 рублей (100 рублей, железного десятника, рубля), сдачу нечем сдавать» и т.д. Карту подставил к крошечному  экранчику –  и готово!
Дора Семеновна начала уже себя чувствовать белым человеком, который не знает очередей, не должен выворачивать кошелек, чтобы доказать отсутствие мелких денег…
Тем более неожиданным был удар: в феврале в одной из эсэмэсок выскочило таинственное сообщение, что получателем платежа КБУ (комбината бытовых услуг, если кто не догадался) счет не выставлен, повторная проверка через три дня. Ладно. Дора Семеновна не такая паникерша, как другие старухи, она понимала, что ситуация все равно разрулится. Через три дня – ни звука, ни буквы, ни цифры от банка. Пенсионерка от культуры продолжала сохранять полную невозмутимость, однако, лезли мысли: задолжницей быть не хотелось, куда идти разбираться – в КБУ? В банк? Очень болезненно было снова влезать в советскую шкуру, робко подходить к каким-то окошкам, по ту сторону которых сидели разные тетки – иногда добрые, иногда -  не приведи Госполь.
Потом Дора Семеновна пришла в себя: ведь я живу в век телефона и Интернета. Зашла на сайт КБУ, списала телефон и начала звонить. Если вам приходилось звонить в разные конторы, вы никогда не забудете противный голос, который отвечал вам типа такого: «Вы позвонили туда-то и туда-то. Если у вас вопрос оплаты услуг для физического лица – нажмите один, если ваш вопрос касается расчетов с юридическим лицом – нажмите два…», и так до шести, причем, после шестого паузы не было почти, и девица злорадно заявляла: «Вы ничего не выбрали, повторяю…». И дальше шла опять эта шарманка. 
Сначала  Дора  Семеновна звонила с городского телефона, а потом решила попытать счастья – позвонить с мобильника, там четче можно словить паузу. Так и оказалось. Пошла другая музыка: «Ваша очередь – четвертая, максимальное время ожидания – четыре минуты, спасибо за терпение». Потом еще три раза снова здорово, наконец осталась одна минута, и – о чудо! Слышится уже не записанный электронный голос, а живой!
«Здрэствэйте, я вас слушаэ.». Дора Семеновна, не желая  показаться вздорной, деловито отчеканила суть вопроса, на что сиятельная дама, расслабленным таким голосом, начала излагать: « В февралэ мы нэ выставляэм счета на автоплатэжи за энварь, потому что мы сделали пэрэрасчет по отэпленэу, вам надо пойти в кассу и оплатить нэличными». – «Но почему, - робко вопросила Дора Семеновна, - какая разница, будет после перерасчета три рубля или три тысячи, вот вы их бы и выставили к оплате». Дама произнесла еще пару фраз, из которых стало ясно, что люди такие бестолковые, им объясняешь, а они ничего не понимают. «И зачем вам эти вообще автэплэтэжи, плэтили бы нэрмально в кассу…» и положила трубку.
Иного выхода нет: надо идти в кассу, узнавать, сколько все же начислено, потом идти к ближайшему банкомату и взять наличные, ведь, перерасчет всегда бывает в сторону увеличения, иначе зачем тогда его делать? А наша пенсионерка уже разбаловалась, вообще наличных при себе не держала, все на карте. Проблема  казалось такой мелкой, но явно лишней, нежелательной, имела характерный привкус «назад в СССР», от чего становилось невыразимо тошно.
«Дора, - говорила она себе, - завтра сходишь в кассу, узнаешь сумму, потом – в банкомат… Потом – снова в кассу, с деньгами…Это же две очереди надо выстоять!..». Она успокаивала себя тем, что это такая  малость – подобные  хлопоты, бывает и похуже.  От этой малости было еще противнее, потому что  эти малости всегда создаются капризами разных контор. Вот и эта контора вообразила из себя бог знает что. А ведь только и всего, что дает горячую, холодную воду и тепло. Да… но ведь и стоки…Без этих услуг мы бы все утонули сами знаете в чем. Вспомнился анекдот советских времен, как шпион ЦРУ, готовясь к командировке в СССР, после инструктажа говорит: «Я все понял, но только не понял, что такое ЖКХ».= «А это, Гарри, - говорит опытный цэрэушник, - хуже атомной бомбы. Как даст – и ни воды, ни света». Добавим от себя: и  ни тепла, ни канализации. Последнее особенно страшно.
…Дора  Семеновна как будто помолодела лет на пятьдесят, но в плохом смысле – вспомнила, как она начинала свою трудовую жизнь в условиях сплошного ЖКХ: и дома, и на работе, и в любой конторе, в которую гнали обстоятельства жизни. «Нет, нет, - плакало ее подсознание, - не хочу назад в молодость!». И она с затаенной радостью вспомнила, что та дама все же заверила ее, что перерасчет бывает только раз в году и за  февраль в марте счет точно будет выставлен как обычно. 
Самое издевательское в этой истории было то, что перерасчет, ни с того, ни с сего, оказался в сторону уменьшения платы. Чего бы этой кабэушной даме сразу об этом не сказать? Так нет, она умолчала. «Чтобы я подольше помучилась от предстоящей потери какой-то тысячи – другой рубликов», - предположила наша пенсионерка. Тут она была неправа. Для этой дамы ни Дора Семеновна, ни другие на другом конце телефонного провода просто не существовали в природе, чтобы еще по их поводу злорадствовать… И даже радости от экономии   не было – столько смрада нагнал этот призрак светлого прошлого.
17 февраля 2021г.