Моменты наших решений

«Поразительно! Как вы сердитесь, когда вас бросают. Даже если женщина вам не нужна. То, что она уходит, вы чувствуете на расстоянии, нюх у вас развит на это, как у борзой – на зайца. Не нравится милый? Плохо тебе? Мне жаль, видимо, очень плохо, если ты позвонил. Это ведь – подвиг, я понимаю. Истинный подвиг. После молчания, такого долгого, что можно было умереть. Ты хорошо сделал, что дал мне возможность и время убедиться в своих заблуждениях. Я бы погибла с тобой. Это, положим, не так страшно. Страшно то, что я почитала бы несчастье своё за счастье. Но, знаешь, я ни о чём не жалею – теперь мне известно, что такое достоинство, а раньше – не знала и не узнала бы никогда. Я ещё не привыкла к достоинству, но я привыкну. Достоинство – это гора, на неё надо взбираться. Першит в горле, давит грудь, но надо взбираться. Потом я буду преодолевать этот путь свободно, туда – на вершину. Я ведь человек долины и не приспособлена к высоте. Но я взберусь. Там – свобода, а я её так люблю. Теперь понимаю все мои ошибки – это путь к совершенству», – рассуждала Вика, закрывая дверь и спускаясь по лестнице в подъезде.
Хотелось скорее на воздух. Когда вышла на улицу – неожиданно бодро и сладко пахнуло морозцем. Было тихо. Снег приятно поскрипывал под ногами. В чёрно-лиловом небе пылали созвездия. Первая половина декабря. Зима – молодая, красивая. Белые деревья замерли и слушают. Вдыхая свежий воздух, чувствовала, как он изгоняет мглу из самых дальних уголков её сознания.
«Скоро Новый год, но я его встречу уже без тебя. Ну что ж, – подумала она с тем, вероятно, чувством, с каким голубь вырывается из силков: тут и счастье, и страх. – Что предстоит? Свободный и одинокий полёт в пространстве? Мне жаль, если тебе плохо, но ведь ты сам отпустил меня. Всё сделал, что бы я ушла. Вот и лечу».
И вдруг она вспомнила стихотворение, которое очень ей когда-то понравилось, оно было точно про неё сейчас:

    Входную дверь тихонечко закрой
    И навсегда забудь дорогу к дому.
    Как душу мне стянуло бичевой,
    А поступить как можно по-другому?

   Да, впрочем, дело даже не в тебе!
   Нелепость встреч, которых было мало.
   Напрасно вновь доверилась судьбе,
   Но я тогда ещё всего не знала.

    Рекою проплывал беспечный вздор
    И волны раздувал честолюбиво.
    И весь глубинный грязный этот сор
    Наружу выполз очень некрасиво.

    Теперь я начинаю постигать
    Суть прошлого. Не верится всего лишь.
    Зачем же было так усердно лгать?
    А, впрочем, обвинений ты не стоишь.

Неожиданная, но привычная мелодия звонка вернула её в действительность.
– Алло! Привет, это ты? – произнесла Вика, не узнав своего голоса.
          – Здравствуй, Викуля! Хочу с тобой поговорить… Можно? – продолжал он. – Существует ли телепатия, скептики утверждают, что это шарлатанство, но я всегда чувствую, если с дорогим мне человеком – (Хм-м-м! С дорогим? Сколько, таких дорогих у тебя? – ухмыльнулась она) – случается что-то дурное. Тебе плохо? Ты спишь?
Она притихла, находясь, какое-то время в оцепенении, потом собралась, вдохнула воздух и ответила:
– Нет, не сплю! Я на улице, гуляю…
– С кем? – удивлённо спросил он.
Она молчала, но ей так сильно захотелось ещё раз попытаться пробить его броню, что молчать уже было просто невыносимо.
«Может быть, моё простое женское слово проймёт его и он хоть что-то, наконец, поймёт?»
Было мерзко на душе, но была в нём какая-то магнетическая власть: не хочешь, а делаешь, говоришь. Как семечки: противно, а оторваться не можешь.
– Наше счастье с тобой было – как стакан на голове у фокусника. Вода не шелохнётся. Однако всё так неустойчиво, – вдруг выпалила Вика и продолжила: – Вот что я думаю о нашей отшумевшей любви. Хорошо, что она была. И хорошо, что кончилась. Всё, что не имеет перспектив, должно окончиться рано или поздно. Ты не смог помочь мне выжить в этой круговерти жизни. Даже не зажег лампочку малюсенькой надежды. Не надо было окунать лишний раз меня в мусорный бак. А теперь – прощай! И не звони мне больше. Мне кажется, тебе давно надо подумать. Разобраться в сложном треугольнике. О, нет, не в треугольнике даже, целой призме. Сколько переплетений судеб! Постарайся как-то расставить всех «любимых» в своей душе, чтобы никто не пострадал, но ведь это невозможно. Кто-то обязательно пострадает, вот я и ухожу… первой. Пусть хоть эта проблема исчезнет с твоего горизонта. А я начну новую жизнь, уже без тебя.

Она быстро нажала кнопку телефона и отключила его совсем. Стояла и тихо плакала, вытирая катившиеся по щекам слёзы обиды ладошками. Подошел какой-то мужчина протянул платок и спросил робко:
– Вам плохо? Может, я могу помочь?
От неожиданности она затихла, подняла на него удивлённые, огромные красивые заплаканные глаза, взяла платок и замерла в растерянности.

Вот так, однажды рискнув, можно остаться счастливым на всю жизнь. В моменты наших решений и формируется наша судьба. Вике требовалось кому-то всё рассказать, иначе – душа перегружена, нечем дышать. Но кому? Ему?
С ней что-то происходило непонятное: как будто из неё выдернули вилку и выключили все чувства. Когда у человека заболевает душа, надо поддержать её духовным витамином. Внедрить в себя прекрасное и таким образом создать перевес добра над злом. Да, она понимала что происходит, о чём её спрашивают. Только не понимала – зачем этот мужчина задаёт вопросы и зачем на них надо отвечать?
А он, совершенно посторонний человек, проявлял к ней столько участия и заботы, что она невольно подумала: «Как жаль, что он чужой, я бы, наверное, с ним поделилась своим страданием!».
Когда любовь уходит, зависаешь в пустоте, и кажется, всегда будет только так. Но вот приходит человек, протягивает руку и вытаскивает на твердь, на свет божий. И оказывается, что солнце светит, и птички поют, чирикая, даже зимой, и озеро дышит, и луна дробится на ледяной воде, а они, совершенно незнакомые, в этом огромном заснеженном парке, почти совсем одни, но уже – единомышленники. И сразу морозный воздух, чистый и свежий, как сама природа, проник во все уголки уже успокаивающей мирской суеты.
Он незаметно взял её под руку и предложил:
– Давайте немножко прогуляемся по парку! Вы ведь не торопитесь? И мне хочется подышать перед сном. Ну, как – не против?
– Не против! – неожиданно для себя ответила она и сама удивилась такому решению.

Снег поскрипывал под ногами. Плыла луна. Он начал тихонько рассказывать забавную историю, ну что-то вроде анекдота. И вдруг Вика заулыбалась, сама этого даже не заметив.
А потом она выбросила прочь воспоминания, как пустую бутылку.
«Вот и всё! – решила она, но что-то вдруг всё рано ещё заныло под ложечкой. – Не так всё просто… ничего, справлюсь!»
Она чувствовала: что-то надвигалось. Беда грохотала колёсами, как поезд, вдалеке. И вот теперь, похоже, поезд настоящей беды прогрохотал мимо. Опалил тяжким гулом, но не задел. Не задавил. Мимо.
 «Буду ЖИТЬ, а ведь не хотела!!!»
Так они незаметно приблизились к озеру, остановились, глядя на спящих уточек. Вика сказала:
– Им холодно и, наверное, голодные, жаль, у меня нет собой хлебушка, а то бы оставила им на завтрак. Я иногда прихожу сюда, когда есть время, подкармливаю.
Он внимательно посмотрел на неё и предложил:
– А давайте, завтра встретимся здесь и покормим вместе, только пораньше, завтра ведь выходной день?
Вика взглянула на него с удивлением:
– Я даже не знаю, как вас зовут?
– И я не знаю, но ведь это поправимо? – улыбнулся он.
Она стояла, раздумывая, в нерешительности. И вдруг протянула руку:
– Виктория, нет – просто Вика!
– Ах, так значит – Победа! А меня зовут Александр, можно Саша! Ну, вот мы и познакомились. Так как, завтра встретимся? Покормим птичек?
Вика подумала: «Надо как-то с достоинством выплывать из этой реки страданий. Или тонуть. Он ведь мне руку помощи протягивает. А, была, ни была! Это же всего только покормить уточек…».
– Хорошо! Завтра ведь суббота, но я хочу отоспаться, давайте после обеда.
– Здесь, в 15.00. Так вас устроит? – спросил Саша.
– Да, очень хорошо, но мне уже пора домой, я что-то немножко озябла, и хочется горячего чая.
– Уже поздно. Позвольте, Вика, я вас провожу?

В небесах торжественно и чудно сияла луна. Вике на секунду показалось, что у неё белая горячка. Потому что в реальности так не бывает. В реальности все мужчины, которые случались на её пути, предпочитали взять, а не отдать. Им казалось, что весь мир у них в долгу. Пустыня – в душах и в сердцах. Половина планеты – в свиньях, половина – в алкашах, а часть из них – ещё и бабники. Кому верить? Пасмурно было жить, но жаловаться тоже было нельзя, некому. А он, какой-то другой, ну совсем не похожий на прежних воздыхателей. Что-то в нём было тайное, манящее и очень доброе. Доброта – это тоже внешность. Она только кивнула головой, и они пошли по запорошенной аллее парка в сторону её дома.
На второй день, когда она подходила к озеру в назначенное время, то уже издали увидела знакомый силуэт. Саша держал в руке батон, понемножку отщипывал и бросал уточкам, а сам загадочно улыбался, о чём-то думая.
В этот озябший, но солнечный день синь поднебесная распушилась облачным бантом. Солнце плыло в облаках, как золотая рыбка в волнах. Так сказочно ярко искрился снег. И вдруг точно обручем стиснуло голову, остановилось сердце.
«Не могу я терять время, блуждая по тропинкам, которые не ведут никуда,  – мелькнула мысль. – Неужели?»
Но она тряхнула головой, вздохнула глубоко, не дала даже подумать себе об этом и уверенно пошла навстречу неизвестному, как потом оказалось – своему будущему.

19.12.14