Лесная сказка

               Лесная сказка

Слыхала я эту сказку от собственной кошки, найденыша, как я ее обзываю,  хотя теперь у нее есть имя как у всякой порядочной, уважающей себя домашней животины. Подобрала я ее в дачном поселке на рыночном «пяточке». К осени подбиралась зима, и дачный сезон заканчивался, а это значило, что рынок терял своих приезжих покупателей, оставивших после себя горы мусора и брошенных животных.  Котят, подросших за лето, собачат вытянувших в голодных подростков с поджатыми животами, роющихся в пищевых отходах и даже хомячков и прочих.  когда-то домашних питомцев, привезенных дачниками весной совсем малышами на забаву собственным детям и внукам, а осенью бессердечно оставленных погибать, ведь в городские интерьеры такие животные не вписываются. Теперь эти наскучившие живые игрушки бродили по поселку в поисках пропитания.
    А зима подступала очень решительно, и ее первые разведчики уже затанцевали в воздухе белыми мухами, и на землю еще не ложились, но обещали, что скоро это наступит. Мой найденыш сидел на перилах палаточной лавки, похожий на свернувшегося ежика, чисто русская, серая в яблочно подросшая кошечка с очаровательно прописанным личиком и, почувствовав мое внимание, уставило бусинки гипнотизирующих глаз, не отпускала меня своим очень настойчивым взглядом, пока я не подошла ближе. На мою ласку сразу откликнулась, и я поняла, что не могу оставить ее в зиму на съедение одичавшим собакам. Так в моей жизни появилась маленькая умненькая подружка, очень скоро занявшая место главной сказительницы на мой сон длинными заснеженными вечерами. Всякий раз ее сказки становились все мудренее и мудренее, все чудеснее и чудеснее. Каждая сказка особенная, каждый вечер новая с продолжением, и совсем новая не то чего ждет.
    Ведь у всего животного мира существуют телепатические связи, в отличие от людей они чувствуют и слышат друг друга тоньше и воспринимают острее чем мы. Мой пушистый остроухий комочек, очень деликатно спросив разрешения и получив согласие, устраивается мне под бочок и начинается сказка. Я вслушиваюсь в тихое музыкальное мурчание и вижу все что она хочет мне донести.
  Как замечательно свободно и радостно жили ее предки в девственно чистом лесном царстве где царили мир дружба и любовь, где было богатое разнотравье на любой вкус и была эдемская идиллия. Центральным средоточием эдема была лесная горная речушка, не очень глубокая и не широкая, но чистая и прозрачная, куда к водопою собирались все лесные жители. И вот как-то раз у водопоя, а дело было жарким летним днем, решили звери, что не помешало бы сделать запруду на реке, вдруг река совсем обмелеет в жару и не всем хватит напиться вдоволь. Главные строители, конечно, бобровое семейство. Ну те важно покрутили усатыми мордами, и оценив поставленную перед ними задачу, взялись за дело и так  споро оно пошло, что очень быстро на прилегавшем к реке лужку образовался прудик, постепенно превращаясь в озеро. Радости зверят не было границ. Как же теперь было удобно каждому подойти и напиться, и рыбка в этом пруду завелась, если кому полакомится захочется. Не жизнь, а сказка!
  Мурчит моя сказочница легко да ровненько, значит все гладко в ее памяти, ясно и хорошо, но вдруг затревожилась и нотки другие послышались; вслушалась я и слышу не все ладно и в том королевстве. Ну да сказка она и есть сказка. Прознали про волшебный лесной мирок с чудесным озером люди и потянулись к его берегам. В начале приехал один поселенец и поставил хуторок, привел с собой невиданного лесными обителями рогатого зверя, и стали берега обрастать потихоньку избами да избушками, огородами да сараюшками. Обустраивали люди свой мир по-своему по-людски и завели охранников лохматых, с виду вроде и волчьей породы, но уж больно голосисты всех мелких зверюшек распугали, страшно стало к водопою приходить, теперь пробирались к воде ночной порой, да и то с оглядкой, не ровен час – из кустов злобная зверюга выскочит. Разбрелись зверюшки; подальше от озерца теперь свои семья располагали, неуютно стало им на берегах тревожно и грустно. Плакал лес напуганный топором, рубили люди сосны столетние, увозили бревно, а ветки так бросали – они не к делу. Слух прошел в зверином царстве о человеке с огненной дубиной. Прогремел гром – так замертво и падает любой зверь. Вот лосенок губастенький без мамки остался; убили ее, да на полянке и разделали, шкуру и ту утащили, а уж за куницами да соболями прямо охота идет, каждый день кого-то бьют и зайцев с белками не упускают.
  Собралось зверье перепуганное, зайцы понятное дело трясутся, но и лисами, и волкам тоже не радостно. Думают, как быть, что делать, как же от людского нашествия спастись, никому не хотелось с привычных, родных мест уходить, да еще знать бы куда. Стали бобров просить разобрать запруду, пусть речка бежит как раньше, может тогда люди и уйдут. А  бобры головами круглыми крутят и усы топорщат  – нет, мы только строим, разбирать, да ломать не наше дело. Послали просителей к медведю, благо летняя пора, не спал Михаил Иваныч.
- помоги, батюшка от людской напасти избавиться, нас, да лес спаси, гляди как поредели наши угодья, вишь и малинник весь повытоптали да изломали, где ты лакомится ягодами будешь, рыбу сетями ловят.
- И что мне на людей с дубиной идти?
- Да ты, батюшка, только запруду, что бобры возвели, убери совсем и путь речка свободная, бежит как раньше, нам хватит, а люди глядишь и сами уйдут.
   Ну задумано, решено и сделано.  За одну ночь Миша разрушил всю плотину, по бревнышку по берегам, словно соломинки пораскидывал. хлынула свободная вода на людские угодья, смывая все на своем пути и домики. И сараюшки поплыли поленницы дров на зиму припасенные, да стожки сена. Поплыло по воде все что могло, а что не могло то тонуло. Сидели люди на крышах домов и крики стояли над тем местечком, кто-то утонул вовсе, не выплыл в этом внезапном потоке воды, плыли звери рогатые, спасались кто как мог. Беда ужасная беда! Зверье разбежалось как можно дальше от этого страшного места, от этих криков беды и трагических воплей. Увидали звери что они натворили. Миша, обхватив голову лапами и зажав ими уши, проламывался в глубину леса. А когда большая вода сошла, то обнажились результаты наводнения. Многие строения просто смыло, другие разрушило, много подворья повреждено, сохранилась часть построенного жилья, расположенного на возвышенности по пригоркам. И стали люди потихоньку съезжать с насиженных мест, кто на телегах, кто пехом, кто как мог, уводили зверей рогатых кои уцелели, выли собаки, потерявшие дом и хозяев. Постепенно все утихло, но спокойствие было обманчивым и тишина тревожная, нехорошая, не добрая. Затихло все в  окрестных лесах ни охотников с ружьями, ни лесорубов с пилами да топорами, не слыхать и не видать. И зверюшки все, ушки поприжавши, спрятались кто где мог, носа не кажут, страшно.
   Собрали опять звериный совет и думу думают, как быть жить дальше, да как бы разузнать, что же в людском мире делается и уйдут ли люди совсем или опять что  придумают, ведь на то и люди, а не звери вон, какие избы понастроили, не то что наши норы, берлоги да хатки бобровые. Хотели звери Рыжую послать к людям на разведку, но та только хвостом махнула, да лапой возле уха покрутила – Вы что совсем умом тронулись! Собаки то не все потонули да разбежались, от меня и хвоста не останется. Но тут, с высокого пенечка, послышалось бархатное урчание. Ба! Как же про него забыли!? Ведь среди зверей имеется камышовой кот  и хоть не совсем домашняя животина, но людские повадки знает хорошо, не раз попадал под горячую ногу человека, когда цыплят да курят воровал. Даже речь человеческую понимал хорошо, хоть произносить конечно не умел.
- Так и быть, - промурчал кот – пойду я к людям в разведку и все разузнаю.
Ждите и не уходите далеко, искать не буду.
  Отправился Кот ранним утром до зари к людским подворьям. Звери провожали его с надеждой, ждали с добрыми новостями. Ушел Кот своей мягкой походочкой, как растворился в траве, ни одна веточка вслед  не шелохнулась. Ну что тут скажешь кот он и есть кот, хоть и камышовый, но гуляет сам по себе, где хочет и как хочет.
   Ждут зверюшки своего разведчика, нет Кота как нет. День ждут, другой ждут, ночь ждут, другую, нет Кота. Кто знает может собаки напали, а может человеку на глаза попался. Стали лесные жители потихоньку вещички собирать, да думать ,куда переселяться, видно не миновать съезжать из этого дома, да искать другое жилье, только так что бы лес хорош и речка какая-нибудь, либо хоть маленькое озерцо. Вот тот уже Рыжая согласилась поискать место для нового поселения. Снарядили и ее  в поход. Тоже ждать пождать время коротать. Приуныли зверушки, грустно да тихо в лесу, да и лес загрустил, жаль с привычными жителями расставаться.
  И вот наконец-то появился Кот, материализовался прямо из-под земли, да не один, а привел с собой подружку. Оказалось, это давнишняя его приятельница Мурка, к которой он иногда в гости захаживал на сеновал хозяйского дома, а теперь Мурка осталась и без дома, и без хозяев, вот Кот уговорил ее идти с ним к его друзьям, хоть та и страшилась, но деваться не куда – пошла. Новости, принесенные Котом, оказались совсем безнадежными. Слыхал но, что люди посылали ходоков к местному царю, с просьбой о помощи. Вот Кот и ждал с каким ответом они вернутся и понял из разговоров, что будут люди свою плотину на реке ставить, больше и надежнее той, какую бобры соорудили, так что переселяться нужно всем и подальше вглубь лесов куда человек не скоро доберется.
 Повздыхали, поплакали, собрали кто что мог, а тут и Лиса с новостями поспела: есть де за дальним горным перевалом чудесный край не хоженый, трав там не мятые, а ручьи из родников, что из земли бьют, даже в лютый мороз не замерзают. Вода есть-  жить можно. Началось великое переселение: кто по верхам скакал с елки на сосну, кто по тропинкам, а кто и без них пробирался. Старый малому помогал, молодой старого поддерживал. Всех беда сдружила, никто не шипел, не цапался, не царапался. Уходило зверье с насиженных мест, обиженное Человеком. Поредевший, повырубленный, поломанный, и осиротевший Лес  провожал своих давних жителей, прощался с ними навсегда, не пробежит теперь зайчишка, не протрещит белочка, дятла и того не слыхать, осталась только большая волчья семья, постричь у людей немного козлят да овечек, а потом обещали догнать своих.
   На новом месте вольготно зажили пришлые звери. Лес богатый и щедрый принял новых жителей с открытой душой, ему с ними веселей. Мало ли много ли прошло времени, у Кота и Мурки народились потомство, да и подросло, уже полевок на обед таскают, помощники, а Мурка загрустила, пристала к мужу: хочу да хочу родные места поведать. Ну звери и решили отпустить эту парочку в гости, глядишь и новости какие раздобудут, интересно знать как там родная сторонка, как любимый Лес поживает, не иссякли ли родная речушка, не пересохла ли совсем, как там люди с ней управляются?
  Вот уже лето устало землю греть и осень вплетает свои яркие нити в траву да листву. Тогда и вернулись из родных далеких мест путники в гости ходившие, но видать не ласково их там принимали. У Котофея одно ухо в клочья порвано, на боку клок и на морде шрамы- след серьезных боев, а Мурка, та и вовсе еле на ногах держится, оба худые, уставшие, голодные, как еще до своих добрались? Не стали их сразу расспросами тревожить – пусть отдохнут, душой отойдут от всех передряг, со своими котятами налижутся, а котята уже больше папы вымахали, морды круглые, лапы сильные, пружинистые –т бойцы, не дети, готовы за отца грудью встать.
- Не узнать родной сторонки, - начала Мурка свое повествование о дальнем походе – там уже целый город люди выстроили, таких дворцов понастроили, каких и не бывало в наших краях, - вздохнула и глаза прикрыла, тяжко было вспоминать увиденное, а Котофей только шипит себе в усы и пока помалкивает.
- А плотину нагородили в десять раз больше нашей, величиной с хорошую сосенку, - продолжает Мурка свой рассказ – от речки теперь один ручеек остался, нам перейти его- лапы не замочить.
- Что-то там люди еще откопали, - проворчал Кот – толи камни какие – то или другое что-то ценное, только совсем озверели дерутся друг с дружкой, злее январских волков.
-  Так прямо каждый с каждым и дерутся?
- Да нет, - с досадой проурчал Кот – там они не все во дворцах живут, есть дома и похудее, да таких и поболее, но и там стали злые как черти, так и норовят ребра пересчитать или собак натравит, а собаки теперь другие – гладкие, на рысь похожие, а морды что тебе щучье рыло.
- Подслушала я, - задумчиво продолжила Мурка – что местный царь, к которому по самому началу с просьбой люди ходило, какую-то Дань на всех наложил за оказанную помощь, вот люди и злятся, вроде дань –то эту платить не чем. И какая такая Дань, я не поняла? И к лесу царь своих охранников с собаками приставил, и теперь если по ягоды идти нужно бумагу иметь, а за нее тоже Дань платить.
- Леса больше совсем не осталось, - включился Кот в рассказ – только поросль молодая. И вывозят бревно сосновое на огромных, длинных повозках, рубят и везут, рубят и везут,- вздохнул Котофей тяжело – так что радуйтесь, что ударили мы из нашего дома, а его уже там нет.
  Да уж вести совсем не утешительные думает зверье в растерянности, да и переговаривается меж собой: а как же людской царь своих так обижает?
Куда ему эта дань? Да и лес тоже обидел, когда теперь молодняк поднимется?
- А дворцы то из чего стоят? Из леса же.
- Да сколько леса нужно на те дворцы!?  Уж если так нравится Лес – и жили бы в нем.
- Ну это тебе в лесу жить хорошо, а они –то люди, не мы, наверное, им в лесу не житье.
-Вот и жили бы тогда на полянке, а не в лесу.
- Речку всю запоганили и все что-то роют и роют, только землю ранят.
- Нет, нам их не понять, что им надо. Нужно нам думать, как дальше жить, вдруг и сюда Человек доберется, придется опять съезжать.
- Я так прикидываю, - подвел итоги Кот – съезжать нужно обязательно. Уходить как можно дальше в леса, потому как чую, очень скоро и сюда придет ЧЕЛОВЕК и здесь будет тоже самое, что и в нашем оставленном доме, только нам нужно быть дружнее, решать все сообща, мы же не Люди из-за камней драться не станем.

   Человечество никогда не договорится с Природой
   Оно не ждет от нее милости, а завоевывает ее.
   Оно не желает договариваться, а хочет покорять.
Человечество не разумеет, что Природа – это Вселенная, а Человек лишь гость в это жизненное мгновение, но ведет себя не гостем и даже не хозяином, но варварским завоевателем, уничтожающим и разрушающим все вокруг себя, успевающим даже за короткий миг, отведенный ему Временем, такого наворотить, что потомкам не разгрести тысячелетиями. Остается надеяться, что военное противостояние Человека и Природы еще продлится долго, настолько долго, что первым одумается Человек, а Вселенная, пощадив, не лишит его разума окончательно, иначе лопнет терпение у нашей многострадальной Матери – Земли и она, с одобрения Высшего Вселенского Разума, единой волной сметет все паразитирующее на ее теле и вздохнет с облегчением.