Часть 8

Трагедия

Перед самым отъездом мы решили взять напрокат яхту и совершить маленькое путешествие по пещерам и гротам, коими было испещрено здешнее побережье. Погода стояла теплая и безветренная, поэтому можно было не переживать за свое самочувствие, тем более, что мы не планировали отплывать далеко от берега.

Перед поездкой заказали в ресторане продуктовую корзинку со снедью для пикника, чтобы уехать на весь день и потрапезничать на яхте. Все было приготовлено в лучшем виде. Здесь и фрукты, и легкое вино, и сыры, и кусочки провяленного и подкопченного мяса, и маленькая рыбка на шпажках, а какой вкусный хлеб, так рука и тянулась отщипнуть кусочек.
 
Поездка обещала стать великолепной. Мы даже оделись все приблизительно одинаково, чтобы таким образом подчеркнуть, что мы настоящая белоголовая немецкая семья.

Выехать решили рано утром, чтобы насладиться великолепным рассветом прямо с моря. Зрелище это всегда манит и будоражит, потому что природная красота никогда не сравнится с красотой искусственной. Я вооружилась своим самым лучшим объективом, чтобы запечатлеть на память эти прекрасные моменты, а также дорогих моему сердцу людей на фоне впечатляющего зрелища.
 
Вернуться мы должны были после заката, чтобы еще и увидеть, как солнце укатывается за гору и освещает багровыми лучами ее верхушку.

Эти два явления уже неоднократно были видены нами за эти две недели, но, казалось, что с моря это произведет еще большее впечатление.

Итак, мы в преддверии рассвета погрузились на яхту, расположились так, чтобы было удобно наслаждаться моментом, и отплыли в открытое море.

Сколько раз я уже видела восход солнца, но каждый раз наслаждаюсь им вновь и вновь. Кажется, что огромный раскаленный шар выкатывается из моря и быстро начинает подниматься к своему зениту, постепенно меняя свой окрас. Просто сердце замирает и требует повторения.

А тем временем солнце было уже высоко, можно было и подкрепиться, и заняться созерцанием других достопримечательностей. Мы плыли вдоль берега, иногда заплывая в небольшие бухты с прозрачной сине-зеленой водой, где делали остановку, чтобы искупаться и понежиться на небольших пляжиках с чистым белым песком.
Красота, да и только, вот, где отдыхаешь и телом, и душой, хочется остаться там навсегда.
 
Да я чуть и не осталась, но об этом позже.

Итак, плывем мы, плывем, все в такой расслабухе. Петя ручкой разбрызгивает воду за бортом, я тоже как-то обленилась, даже фотоаппарат свой отбросила в сторону, Дэн то сидит с нами, то уходит в рубку к капитану нашего суденышка. В общем, ничего такого настораживающего, наоборот, полный релакс.

Полчаса назад мы побывали в замечательной бухте под романтическим названием Фазелис, где в древности был ликийский город, от которого остались живописные развалины. По ним угадывается довольно крупное поселение, которое расположилось в уникальном месте у подножия горы Тахталы. Там можно бродить часами, рассматривая остатки амфитеатра, проспекта или акведука, а какие виды открываются с возвышенностей, это просто какой-то рай для эстетствующих туристов. Мы, конечно, тоже побродили немножко, но путь наш лежал дальше, поэтому пришлось оторваться от этой красоты.

Надеясь, что на обратном пути мы еще полюбуемся на этот древний город, мы поплыли дальше. Мимо промелькнули уже новые постройки быстрорастущего курорта, а дальше пошли нетронутые человеком заповедные берега.

После обеда решено было пристать к берегу, чтобы немного отдохнуть и искупаться, а заодно посмотреть нередкие в этих местах пещеры…

Пикник прошел весело, Петер плескался в прибрежных водах, здесь было неглубоко, а берег был покрыт серым вулканическим песком. Пещера располагалась чуть левее, и до нее можно было свободно пройти по берегу.
 
Существовала легенда, что однажды в эту пещеру забрела девушка, которая сбежала от родителей, потому что они не разрешали видеться ей с любимым. Парень долго разыскивал ее, но волны не давали подойти ему к этой пещере, как бы оберегая влюбленных от опасности прелюбодеяния.
 
Но в один из дней юноше удалось преодолеть водную преграду, и он соединился с любимой. Не знал он, несчастный, что за ним следят родственники девушки, которые хотят их разлучить навсегда. Влюбленные оставались какое-то время под прикрытием волн, но преследователи были полны решимости и проникли в пещеру.
 
Тогда море, чтобы избежать расставания влюбленных, разозлилось и обрушило мощный вал на сушу, людей смыло и унесло в море, но, главное, что влюбленные крепко держались за руки, и навсегда остались вместе.
 
После этого скорбного события море, якобы, отступило и очистило проход в пещеру, чтобы будущие поколения заходили сюда и вспоминали влюбленных вечно.

К счастью, нас никто не преследовал, и у меня теплилась надежда на предложение руки и сердца от МОЕГО любимого. А зачем тогда все эти романтические бредни…

Притопали мы в эту пещеру, дорога не заняла и десяти минут, походили-побродили там, посмотрели настенную живопись, коей там видимо-невидимо. Все хотят запечатлеть свои имена в истории. Пофотографировала я разные виды красивые.

Зачем-то и Дэну понадобился мой фотоаппарат, что-то он там усмотрел интересного. Петер уже топтался на месте, ему здесь было неинтересно и неуютно, он боялся змей, а есть ли они в пещере, мы точно не знали.
 
В общем, посмотрели и хватит, пора и честь знать. Отправились в обратный путь. Я хотела закрыть объектив крышечкой, но на месте ее не обнаружила. Наверное, выронили в пещере. Я хотела сбегать за ней сама, даже уже отправилась обратно, но Дэн настойчиво вызвался сам сходить и поискать ее, а мы с Петей остались его ждать.

Но ни через десять, ни через двадцать минут он не вернулся. Я уже начинала нервничать, даже красота вокруг не спасала ситуацию. Петер все бегал по берегу, но чувствовалось, что он уже начал уставать, ответы его стали односложны, а движения вяловаты.
 
Мне уже надоело ждать, поэтому я попросила Петера подождать меня на этом месте. Как раз рядом был замечательный удобный камень, на котором я и оставила сидеть Петю, строго наказав ему никуда не уходить, а если что, громко кричать.

Сама быстренько побежала обратно к пещере, сердце билось уже быстро-быстро, что-то совсем было неспокойно на душе. Войдя в пещеру с солнца, в первый момент, я ничего не увидела, только громко окликнула Дэна.

Руки мои нервно теребили фотоаппарат и, видимо, в какой-то момент включилась камера. Работает она неслышно, поэтому я даже этого не заметила.
 
Когда глаза привыкли к темноте, моим глазам предстала картина, которую я могла только вообразить, читая зловещие романы про акулу-убийцу.
 
Вся пещера была забрызгана чем-то красным, глаза выловили на своде какие-то имена, которые сейчас выглядели, как клятва, подписанная каплями крови. Пещера напоминала фильм ужасов, а самое главное, что, привалившись к стене, с правой стороны лежало истерзанное тело Дэна.
 
Я со страхом пошла к нему, но тут мое сознание отключилось, и сквозь завесу беспамятства до меня донесся истошный крик Петера. Но я уже не могла ему ничем помочь.


Суд

Все, что было потом, представляется мне, как старое черно-белое немое кино или картинки разбитого калейдоскопа. Вот я сижу в тюремной камере, которая больше напоминает кабинет какого-то партработника в маленьком провинциальном городишке, все скромно и казенно и никаких излишеств. Но это у нас кабинет, а у них тюрьма.
 
В эту камеру меня привели для очной ставки, в какой-то момент дверь открывается, и внутрь заходят двое – мужчина и женщина. Оба, кажется, мне знакомы. Что интересно, кроме нас троих в камере никого нет, но не покидает ощущение, что я на сцене, где разыгрывается какой-то безумный спектакль, а сотни глаз следят за игрой актеров, предвкушая скорый и, возможно, неожиданный финал.
 
Какое-то время я всматриваюсь в лица вошедших, и догадка озаряет мой мозг, это же Дана и Михаэл. Я видела их всего раз, поэтому сразу не смогла вспомнить. Чисто интуитивно я вдруг поняла, что они настроены ко мне враждебно. Несколько минут мы молча разглядывали друг друга, мне было любопытно посмотреть на бывшую жену Дэниела, которая убила своего мужа (я уже откуда-то это знаю) и организовала похищение собственного ребенка.
 
Все было прозаично, как всегда, деньги, деньги, деньги. Я думала, что, когда увижу ее, буду вести себя агрессивно, кричать, заламывать руки, плакать, может быть, даже пытаться причинить ей боль, но ничего подобного не происходило.
 
Передо мной стояла опустившаяся женщина, с явно безумным взглядом, красным лицом и трясущимися руками. Она, наверное, когда-то была красива, я даже знаю точно, что это так, а сейчас даже трудно было определить ее возраст, хотя, судя по всему, этой женщине еще не было тридцати лет.
 
Ее спутник был ей подстать, хотя на наших родных российских алкашей, эта пара все равно не тянула. Все-таки европейская цивилизация откладывает свой отпечаток даже на самые низшие слои общества.

Потом нам задавал вопросы небольшой человечек, зашедший в камеру с диктофоном и папкой в руках, он показывал фотографии и снова, и снова прокручивал сцены, которые мой рассудок отказывался воспринимать. Я не узнавала себя, меня интересовали какие-то глупости, на которые в другое время я не обратила бы никакого внимания, и, наоборот, абсолютно безразлична была моя собственная судьба и произошедшие события. Человечек говорил, что я причастна к убийству и что меня ждут долгие годы заключения, а мне было все равно, горе сделало из меня куклу, которую можно было подергать за веревочки, и она придет в движение.

В следующей картинке калейдоскопа я вижу разъяренное злобой и ненавистью лицо Даны, она тянет ко мне свои длинные и тонкие пальцы, эти пальцы, как щупальца, обвиваются вокруг моей шеи, но мне не больно, я даже рада тому, что моим мучениям приходит конец. Все, больше я не смогу участвовать ни в каких авантюрах, это конец.

Потом, вдруг, я оказываюсь жива и сижу в зале суда. Идет процесс. Я вижу Макса, он в роли адвоката. Я первый раз вижу его на рабочем месте. Его большая фигура очень выразительно двигается по залу и, кажется, что если его слова не будут иметь успеха у судей, то он станет защищать своего подзащитного собственной грудью. Я не понимаю всех нюансов его речи, но чувствую, что моя судьба в руках хорошего человека. В какой-то момент во мне происходит перелом, я начинаю оживать и все более проявлять интерес к тому, что происходит в зале. Мне уже хочется послушать этого большого и умного мужчину, моего соотечественника, поговорить с ним на родном языке, хочется уехать из этой чужой страны в свою, может быть, и не такую цивилизованную, но родную Россию, и навсегда покончить со всякого рода авантюрами.

Почти все эти мои желания сбылись, меня оправдали, и я вернулась на родину с еще свежей, но уже заживающей раной в сердце.

Решающую роль на процессе оказала запись на видеокамере. Там была записана вся сцена, произошедшая после того, как я отключилась.
 
Дана и Михаэл вышли из своего укрытия, негромко обсудили, что же дальше делать со мной (они меня не стали добивать, решив, что, если я останусь жива, мне припишут это убийство). Посетовали, что убили не того человека, а дальше просто удалились, решив, что заберут с собой мальчика, чтобы получить в этой истории еще больший куш.

Дана восприняла, на мой взгляд, всю эту ситуацию очень спокойно. Было такое впечатление, что у нее совсем нет сердца. Ведь мертвый человек на застывших кадрах еще в недавнем прошлом был ее мужем, от которого она родила своего первого ребенка. Как можно быть такой бессердечной.

Макс потом рассказывал мне, что она была под действием очень сильного наркотика, которым ее снабдил Михаэл. В таком состоянии, что воля, что неволя – все равно…

После того, как действие наркотика прекратилось, она превратилась в Фурию. Рвала и метала, кричала и разбрасывала все вокруг, чуть не убила Петю, который и так испугался, а тут уж и вовсе потерял дар речи.
 
Благодаря такому поведению, собственно говоря, вся эта история и вышла на свет Божий. Так что, можно благодарить Провидение за то, что психика этой больной женщины оказалась такой нестабильной. Турецкие власти арестовали странную парочку с ребенком, а иначе и не нашли бы ни меня, ни Дэна, остались бы мы навсегда в той пещере. И про нас сложили бы новую легенду.

Хотя нет, был же еще один персонаж, который знал о нашем местонахождении, это капитан нашей яхты. Но он, скорее всего, был заодно с Манфредом, потому что никаких сведений от него никому не поступило. Все шито-крыто, отплыл и все. Зачем лишние проблемы…

Петер через какое-то время заговорил, хотя долго еще заикался, бледнел и краснел. Бедный мальчик, в таком возрасте потерять отца и на себе испытать предательство матери.
Так вот, он первый рассказал полиции о том, что произошло. Без подробностей, конечно, потому что он, в общем-то, ничего и не знал. Рассказал просто, что мы пропали около пещеры. Там нас и нашли через несколько дней.

Труп уже был прилично обглодан местной живностью. На то и был расчет Манфреда, что Дана с подельником оглушат вошедшего, а потом уже бездвижное тело рассекут специальными приспособлениями, чтобы запахом крови привлечь животных хищников. К тому времени, когда тело найдут, от него уже ничего не останется, не к чему будет придраться. Кто убил, чем убил, будет непонятно. Можно свалить вину на любого человека.

Так вот и Михаэл попытался свалить все на меня, но не получилось, моя любимая камера меня спасла.

Немногим лучше было и мое состояние, когда нас нашли. Полуобморочное состояние, глубокий шок от увиденного, и обезвоживание сделали свое дело. На руках были синяки, ссадины и порезы, видимо ракообразные пытались погрызть и меня, но я не давалась, даже в таком состоянии боролась.
 
Беременность моя прервалась, да это и понятно в такой ситуации. Провалялась какое-то время в госпитале, но так как платить за меня было некому, меня перевели в грязный сарайчик типа лазарета при местной полиции, ну а потом, видимо, депортировали уже в Германию.

Все это у меня сложилось в голове уже потом из рассказов очевидцев, а на тот момент я не соображала вообще ничего, поэтому каких-то конкретных деталей совсем не помню.