Исправительная дубинка Петра

        Петр Великий среди своих сотрудников.
        Он не имел ни досуга, ни привычки к систематическому размышлению об отвлеченных предметах, а воспитание не развило и наклонности к этому.
Две основы его образа мысли и действий: неослабное чувство долга и вечно напряженная мысль об общем благе отечества в служении которому и состоит его долг.

        Петр писал царевичу: «За мое отечество и людей я живота своего не жалел и не жалею; как я могу тебя непотребного пожалеть? Ты ненавидишь дела мои, которые я для людей народа своего, не жалея здоровья своего, делаю».
        Однажды какой-то знатный господин, улыбнулся, видя с каким усердием Петр, любя дуб, как корабельное дерево, сажал желуди по петергофской дороге. «Глупый человек, - сказал ему Петр, заметив его улыбку и догадавшись о ее значении, - ты думаешь, не дожить мне до матерых дубов? Да я ведь не для себя тружусь, а для будущей пользы государства».
        Петр набирал нужных ему людей всюду, не разбирая звания и происхождения, и они сошлись к нему с разных сторон и из всевозможных состояний… Первый генерал-прокурор Сената Ягужинский пас свиней в Литве.
        …в обществе Петра встречались с остатками русской боярской знати. Из родовитых людей большинство не сочувствовало ни ему самому ни его делу. Желали, чтобы реформа шла так, как при царях Алексее, Федоре и царевне Софье. … с риторикой и священной философией, с учеными киевскими старцами… «с манеру польского», с науками греческого и латинского языка.
        Вместо того они видели политес с манеру голландского, матросского, с нешляхетскими науками – артиллерией, фортификацией, нафтикой, с заграничными инженерами. Да с безродным и безграмотным Меншиковым.
Петр приобрел большое умение распознавать людей даже по одной наружности и редко ошибался в выборе, верно угадывал, кто на что годен.
        Петру над было приручить их к себе, стать с ними в простые и прямые отношения.
        Свояк Петра князь Куракин…
        Однажды в Сенате, выведенный из терпения повальной недобросовестностью, он хотел издать указ вешать всякого чиновника, укравшего хоть настолько, сколько нужно на покупку веревки. Тогда «око государево» генерал-прокурор Ягужинский встал и сказал: «разве ваше величество хотите царствовать один, без слуг и без подданных? Мы все воруем, только один больше и приметнее другого».

…в дубинке находил большие педагогические способности…
        В письме к упрямцу сыну он писал: «Сколько раз я тебя бранивал, и не только бранил, но и бивал».

        Токарю Нартову:
        - Каково я точу?
        - Хорошо, ваше величество.!
        - Так-то Андрей, кости я  точу долотом изрядно, а вот упрямцев обточить дубиной не могу.
        Меншиков. Человек темного происхождения, породы самой низкой, ниже шляхетства, едва умевший расписаться, почти сверстник Петра, быстро схватывал мысли, исполнял самые разнообразные его поручения, даже по инженерной части, которой совсем не понимал, был чем-то вроде главного начальника его штаба. Смелый ловкий и самоуверенный, пользовался полным доверием царя и отменял распоряжения его фельдмаршалов, не боялся противоречить ему самому, оказал Петру услуги, которых он никогда не забывал. Но Данилыч любил деньги и не стеснялся в средствах.

        …Меншиков избегал малых прибытков, (взятки в Польше) предпочитая большие…
Нартов рассказывает …. Петр императрице: «Меншиков в беззаконии зачат, во гресех родила его мать, и в плутостве скончает живот свой; если не исправится, быть ему без головы.»
        Меншикова выручала из беды царская дубинка. покрывавшая забвением грех наказанного. Дубинка была знаком известной близости…         
        Петр : «Вина не малая, да прежние заслуги больше ее».
Нартов рассказывает, как часто он видел, как государь знатных чинов людей потчевал, за вины дубинкою, как они с веселым видом выходили в другие комнаты и были приглашены к государеву столу.
        Камердинер Полубояров жаловался, что жена его с ним неласкова. Петр взял зубоврачебный прибор и в отсутствие мужа зашел к камердинерше.
        - У тебя, я слышал, зуб болит?
        - Нет, государь, я здорова.
        - Неправда, ты трусишь.
        Та, оробев, признала болезнь, и Петр выдернул у нее здоровый зуб, сказав:
        - Помни, что жена да боится своего мужа, иначе будет без зубов.
        - Вылечил! Заметил он мужу, воротившись во дворец.
        В 1698 году на пиру Петр едва не заколол шпагой генерала Шеина, узнав о торговле офицерскими местами в его полку. Лефорт, удерживая царя, поплатился за это раной.
        Вместе с тем гости чувствовали себя непринужденно. Корабельные мастера и офицеры запросто обнимались с царем, и клялись ему в любви и усердии.
        Перед смертью он мечтал соорудить памятники своим военным подвижникам: Лефорту, Шеину, Гордону, Шереметеву.
        - Сии мужи верностью и заслугами вечные в России монументы.
Рисунки памятников для установки в Александро - Невском монастыре отправили в Рим к лучшим скульпторам, но за смертию императора дело не состоялось.