Часть 1, Ведьма или ангел, Пролог

От автора.
Надо ли говорить, что сюжет повести вырос из сна, и очень долго обкатывался внутри, менял очертания, менял направления, менял характеристики персонажей. И наконец, окончательное решение было принято. А первые наброски остались в далеком прошлом...

Благодарю за обложку - чудесную акварель, принадлежащую Татьяне Каревой.


"Ведьма или ангел, птица или зверь,
Войди, я оставлю открытым окно,
И незапертой – дверь…»
"Наутилус Помпилиус",
"Летучая мышь"

                ПРОЛОГ


Майка Джоплина жена называла ласково «Мика», и он не возражал. Он потерял её несколько лет назад, когда оба были ещё бесшабашны и не думали о существовании смерти. Назия служила в околоземной инспекции, её часто не бывало дома, командировки обычно случались кратковременные и недальние – в пределах геостанций и астероидного кольца.

Майк своё отлетал – после травмы на Юпитере лёгкого и почки, не подлежащих восстановлению или замене, ему запретили летать. Майк продал квартиру и мастерскую в Эйте, купил дом в предместье Анджела, в старом районе Монфу, на самом отшибе, между рекою Тонка и подножием Болемского холма, отправной точки целой гряды холмов, уходящих на юг.

Дом был внушителен, но несколько потрёпан и изношен, а сад – неухожен. Год ушёл на восстановление коммуникаций и на оборудование новой мастерской и обсерватории на вершине собственного холма, куда он проложил надёжную и удобную дорогу – лестницу, отлитую на месте из камнепластика.

Получилось вполне приемлемо – а много ли ему было нужно после того, как Назия не вернулась из рейса? Она погибла во время стычки с контрабандистами, прорывавшимися к межпространственному Тоннелю, причём погибла глупо и нелепо, по вине штурмана-новичка, совершившего тактическую ошибку.

Когда ему сообщили, что хоронить, собственно, будет нечего, и без того неуживчивый Майк Джоплин познал, что такое мизантропия, на собственной шкуре, душой и телом.

Он устроил в квартире и в мастерской нечто вроде алтаря, со свечами и ароматическими курильницами, где расположил то немногое, что осталось после Назии. Её портативный голограф с моментальными снимками и киносессиями. Её косметический сундучок. Немного недорогих, но причудливых украшений – Назия любила звенящий металл и не любила камни. Серебристые сапожки, которые Майк подарил ей на двадцатишестилетие, фонограф и стопку дискограмм с шутливыми и нежными посланиями из Космоса, которыми они обменивались.

Вот и здесь, в новом доме, этот алтарь обосновался в его мастерской, в углу, на высоком столике. И голограмма, запечатлевшая в движении красивую, весёлую, молодую женщину с раскосыми блестящими глазами и длинной чёрной косой, подсвеченную мини-юпитерами, постоянно витало над суетой и привычным беспорядком: Майк Джоплин, расположившись за необъятным пластикатовым столом, монтировал ;-генератор и телескоп-дешифровщик сигналов из Космоса с материализующим лучом.

Под эту тонкую работу был отдан весь первый этаж – от гостиной до кухни. Для этого пришлось убрать перегородки между холлом и столовой, а прихожую разместить в крошечном оставшемся пространстве, у самого входа. Майка это вполне устраивало. Ибо то, чем он занимался, было гораздо важнее. На первом этапе, после тщательной разработки, он выискивал отдельные детали списанной космической техники, пользуясь старыми связями. Затем приступил к монтированию эксклюзивного оборудования для генерирования волн «космической магнитной пси-ловушки» - сокращённо «КОМАЛ», после чего собирался немедленно его испытать.

О его разработках и гипотезе не знал никто, да он и не желал, чтобы об этом кто-то узнал. Это была его сокровенная, больная тайна. Он собирался выловить в беспредельной Вселенной частицы биополя Назии, «слепить» их воедино и возродить жену, даже не успевшую подарить ему сына или дочь.

Идея настолько же безумная, насколько и его вечная любовь. Он был уверен в успехе. Но только не знал, сколько времени на это уйдёт, будет ли Назия живой и здоровой, в плоти и крови, или навсегда зависнет в виртуальности…