Провидение

     Давным-давно, а может быть и недавно, смотря с какой стороны посмотреть. Далеко-далеко, а может быть и совсем рядом, никто точно не знает. С уверенностью могу сказать только то, что история эта произошла в одном небольшом селении, которое стояло на берегу большой реки.

Все жители села друг друга знали, дома никогда на замки не закрывали, людям пришлым всегда были рады, хотя и было их немного. Изредка в их деревню заходили странники, которые шли каждый по своим делам. И когда им нужен был отдых, они стучались в любой дом, где и находили приют. Вот так однажды в доме, где жил богатый купец со своей семьей, и появился старичок, который попросился на ночлег, чтобы утром, сытым и отдохнувшим, вновь пуститься в дорогу. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.

     Старичок этот не ушел ни на следующий день, ни через неделю, а задержался на целых три месяца. И не потому, что ему там очень понравилось, а только лишь по той причине, что дедушка этот так расхворался, что не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Нет нужды говорить, что на нем были испробованы все народные средства лечения: начиная от парилки в бане, и заканчивая всевозможными настоями и растирками. Не видя никакого улучшения, его лечить перестали, но продолжали ухаживать, без надежды на выздоровление.

     Однако, ровно через три месяца, ранним солнечным утром старичок встал, оделся, поблагодарил хозяев за добро да ласку и, как ни в чем не бывало, отправился дальше. Долго ещё после его ухода прислуга обсуждала это чудесное выздоровление. В конце концов, все сошлись на том, что так Богу было угодно.

     Время шло, и о старичке все забыли. Жизнь в купеческом доме потекла своим чередом. Но только на первый взгляд все было так, как раньше. Родители вдруг перестали узнавать свою дочь Марьюшку. Девушка менялась на глазах. Хороводы и гулянья были забыты, разговоры о нарядах её больше не интересовали, а вытащить её на шумную вечеринку стоило больших трудов. И поэтому подружки стали обходить их дом стороной. Теперь Марьюшку все чаще видели с нищими, убогими, больными. Она посещала их дома, лечила, носила игрушки их детям, начала заниматься с ними грамотой.; Вот тогда-то и вспомнили родители о дедушке Серафиме и пожалели о том, что не запрещали их юной дочери посещать старца и вести с ним бесконечные беседы. Поняли они свою ошибку, но было поздно. Семена упали на добрую почву и дали хорошие всходы.

     Если раньше девушка только и шепталась с подругами о женихах, то теперь о них даже и слушать не хотела. А всем сватам давала от ворот поворот. В женихах же отбоя не было. Была дочь купеческая красавицей, да и приданое хорошее, ведь одна единственная у родителей. Отец посмеивался, но не сильно печалился таким положением вещей, пока не посватался к ней барин из города — богатый да родовитый. Вот тут то и нашла коса на камень. Отец топнул ногой, и ни слезы, ни уговоры отпустить ее в монастырь, не помогли. Дочь сделала вид, что покорилась, но решения своего не выходить замуж — не изменила.

     Наступил день свадьбы. Среди суматохи в ожидании жениха Марьюшке удалось сбежать. Ее молодые ноги едва касались земли, она летела через лесок к обрыву, и только одна единственная мысль стучала у нее в голове: “Только бы не догнали!”

     Ну вот и обрыв. Не слыша за собой погони, Марьюшка перевела дух. Страха не было, она подошла к самому краю, и вдруг услышала пение птиц. Но не тот щебет, который наполняет любую рощицу, а стройное пение, которое сразу же заворожило ее своей красотой. Такое было впечатление, что звучал хор, только вместо певчих, были голоса птиц. Они то сливались в один мощный поток, то затихали, давая возможность заливаться трелями одной единственной птичке, которая самозабвенно выводила рулады, наслаждаясь своим же пением. Никогда в жизни девушка не слышала ничего подобного. Сколько продолжалось это пение, она не знала, но когда оно закончилось, в сердце были только покой и бесконечная благодарность за это великое чудо. Она повернулась и тихо пошла по направлению к селу.

     Шла она медленно, все еще наслаждаясь дивным концертом, который до сих пор звучал у нее в ушах. И чуть не столкнулась нос к носу со старушкой, которая стояла на тропинке и смотрела на нее во все глаза.

- Марьюшка! - проговорила старушка. - Ноги у нее затряслись, и она, наверное, упала бы, если бы девушка не подхватила и не посадила ее на поваленное дерево.

- Марьюшка, ты ли это? - голос у старушки дрожал от волнения, а морщинистое лицо залило слезами. Она трясущимися руками ощупала ей руки, плечи, голову, как будто не слыша утвердительный ответ девушки. И без конца повторяла: - Этого не может быть, не может быть! Где ты была? Мы тебя везде искали, думали, что тебя уже нет в живых.

- Как быстро разносятся по селу плохие вести, - подумала девушка.

- Да, я действительно хотела утопиться, - сказала она печально. Но заслушалась пением птиц, и вот теперь иду домой, чтобы покориться воле родителей. Я вдруг поняла, что мы в этой жизни должны терпеть много и за все благодарить Всевышнего.

- И это все? - удивленно спросила старушка.

- Всё!

- Да-а-а-а-а, тебе действительно есть за что благодарить Бога, - покачала она головой.

- А вы чья, бабушка? - в свою очередь спросила Марьюшка.- Что-то я вас не узнаю.

- Куда тебе!- ответила старушка.- Я твоя подружка Степанида. Помнишь, как мы с тобой у бабы Тани окно разбили, все ёлочные игрушки вытащили да и спрятали их под брёвнами, которые лежали возле вашего дома?*

- Да что вы такое говорите? - девушка поднялась с колен.- Вы меня разыгрываете?!

- Не больше, чем ты меня, милая! С того времени, как ты сбежала из-под венца, прошло пятьдесят лет. По крайней мере, для меня. Ты-то вон, какая молодая да красивая! А мне уже шестьдесят восемь годков стукнуло. И родители твои давно померли. Искали мы тебя везде, опять повторила она. - Да так и не нашли. Думали, умерла ты.

От такой новости девушка опустилась на траву и заплакала.

- Не плачь, Марьюшка, - успокаивала старушка, ласково гладя ее по голове. - Зато теперь ты сможешь осуществить свою мечту и посвятить свою жизнь Богу.



*******************





* Раньше в Сибири, на зиму, вставляли окна с двойными рамами, а между ними клали вату и ёлочные игрушки.







 Георгиевна