Размышление

Как не крути, но я появился на свет на острове "Рыба", а точнее на Сахалине.
Но вскоре по воле Господней пришлось покинуть этот красивейший и богатейший край, и уехать с мамой на материк. Жили на её родине в Сибири, потом в посёлке Каракемир в Алматинской области пока в 1971 году не переехали на Донскую землю, где и живём поныне. Я много раз размышлял, почему из края земли меня жизнь привела именно в это место в котором я сейчас живу. Я уверен, что это всё Господь Бог, Его Святой промысел, по Его Святой воле я живу сейчас именно здесь где живу.

Алматинская область, посёлок Каракемир, мы жили в бараках, я ходил в детский сад. Но однажды утром меня не могли разбудить, чтобы идти в садик, я издавал мычание. Спал беспробудно трое суток, был доставлен в больницу где поставили диагноз летаргический сон. Делали переливание крови. 1977 год, я ходил в третий класс и зимой заболел гриппом который дал осложнение на носовое кровотечение. Меня заливала кровь, вставляли в нос тампоны, вызывали множество раз скорую помощь, кололи хлористый укол заставляя глубоко дышать, и моё тело нагревалось так, что я думал расплавлюсь. Но ничего не помогало, от потери крови я стал угасать, и меня отправили из районной больницы в город Миллерово, где вливали донорскую кровь, и я быстро поправился.

У нас в семье не было верующих людей, кроме мачехи моей мамы, но я её видел редко, она жила за 400 километров от нашего села. Но я чувствовал, был уверен что Бог есть, и я неоднократно не зная не единой молитвы обращался к нему за помощью как мог, и я думаю был услышан, так как исполнялось то, о чём я просил всем сердцем.

В школе меня с ненавистью некоторые ученики называли Боговерующим.

Служа в С/А я на утренней пробежке мысленно молился, и о чём то просил Бога. Помню как меня командир отделения попросил на заводе АТЗ где мы работали подняться на эстакаду теплотрассы на которой лежали большие трубы обмотанные стекловатой, и там работал сварщик и его помощники, трубы лежали на уровне второго этажа и к ним приваривалось металлическое ограждение по всей длине вроде перил. Мне нужно было вернуть сварщику перочинный нож, который он давал сержанту. И я полез по железной лестнице в проём на котором лежал сверху уголок, и я в самом верху взялся за него руками и он отлетел, так как просто лежал, и ждал своей очереди когда приварят. Я шевельнул его и полетел спиной в низ с высоты  второго этажа. Но уголок диагонально застрял между приваренных стоек, и я повис, не упал. Это было чудо. Потом я поднялся вновь и отдал нож хозяину.

Мы с сослуживцем Александром Савиным докрашивали огрехи на девятиэтажном здании голубой краской. До этого, мы весь фасад здания окрашивали в троём. Нашу платформу на которой стояли поднимал рельсовый башенный кран стрелой, и мы валиками красили стены. Но остались недокрашенные пятна с торцевой стороны и нам пришлось сколотить  табурет 3-4 метра высотой с перилами, ставили на него длинную деревянную лестницу и я вбив в неё на самом верху гвоздь цеплял ведро с краской, залазил на лестницу  и опуская в ведро валик на длинном шесте кое как поднимал его в верх, и закрашивал эти "лысины", кем то недокрашенные ещё да нас. Но однажды вся эта конструкция пошатнулась и стала плавно падать. Всё что я успел сделать, это развернуться опираясь руками о стену лицом к опасности. Видя как я падаю мой напарник пришёл в ужас. Я же решаю прыгать на ту самую теплотрассу с большими трубами которая тянется зигзагами по всей территории завода. Я прыгнул и попал ногами на бетонную стойку, (опору) провалился между трубами и благополучно присел на трубу даже не прикусив язык. Если бы не опора, я бы провалился целиком по самую голову, но она задержала моё дальнейшее падение.

Табурет упав разлетелся на четыре части, краска в ведре с валиком благополучно повисла на крючке теплотрассы, а она была последняя, и мы потом корячась докрашивали неприятные пятна с крыши девятого этажа. Что делать, приказ есть приказ.

Я работал на том же здании с кровельщиками, мы заливали горячим битумом крышу и укрывали рубероидом для изоляции. Я топил специальную печь, в которой грелся битум, разливал во фляги и цеплял за крючки того же башенного крана и он доставлял их на крышу. Но один раз не было крановщика, и я поднимал поочерёдно фляги по внутренним лестничным пролётам на самый верх. Но я решил упростить свой труд, и рискнул поднимать флягу по наружной лестнице, и полез. Молодой был, сильный, крепкий, подниму на две перекладины и сам поднимаюсь. Залез на крышу второго этажа, и полез на основную крышу. Трудно было, но поднялся. Я лезу, а лестница болтается, и когда я поставил флягу на бордюр крыши, то увидел что лестница не закреплена, а просто еле держится сверху бордюра своим весом, её ещё не укрепили строители. Через день я самостоятельно покрывал крышу мастикой и раскатывал ногой рубероид. Шёл задом продвигая вперёд "парашу", обрезанная бочка в виде тазика, и что то меня вдруг остановило. Я повернулся и обомлел, ещё пол шага и я бы упал с крыши девятого этажа на бетонные конструкции и торчавшую арматуру.


После армии я сразу женился, и уехал с женой на Сахалин в гости к отцу, где и жили с ней на два года. Работал на лесоповале где меня не однократно спасало от неприятности бегство от падающей пихты и лиственницы.

Я путался в обрубленных ветках ногами и не мог убежать, и эти зелёные исполины падали рядом со мной, и моё тело проходило между их массивных ветвей. Висел над обрывом на стволе ели, когда не видя меня трактор трелёвочник шевелил связанную мной пачку леса. Я спрыгнул со ствола дерева в небольшой распадок на камни, и покатился в низ, и встал без ушибов и царапин.

1985 году я был на свидании у девушке, теперь уже жены, в том селе где сейчас и живу. Я увидел мерзость запустения, то есть церковь которую оплели старые вербы и черноклёны. Это была первая церковь к которой я прислонился и плакал, почему я не знаю. Сейчас она уже не просто церковь, а с 1991 года Храм Покрова Пресвятой Богородицы.

Рядом построенный новый храм Георгия Победоносца. С 1991 года был скит, ныне же Свято Покровский мужской монастырь, и я его прихожанин. У меня милостию Божией есть свои послушания, друзья, приезжают паломники. Я и моя семья помогаем в монастыре чем можем. Супруга и дочь по возможности  работают на трапезной, я управлял коров, читал записки в алтаре, иногда пономарю, читал на клиросе молитвы ко Святому Причащению, и многое другое. У нас друзья монахи, настоятель, и батюшки, смотрю за лампадами и свечами на подсвечниках. Много верующих друзей.

В 1994 году я пас дойный гурт в колхозе, где на полном скаку моя лошадь попадала ногой в байбачью нору, и я кубарем вместе с ней падал без единой ссадины и ушиба.

Переворачивался ночью с полной телегой досок в крутую балку, телега ломалась, оглобли буквой Х скрестились на шее коня, а я вновь милостью Божией без единой царапины. Переворачивалось седло на полном скаку на скачке и я от неожиданности падал у груды песчаных камней на спину. А ведь мог убиться ударившись головой о камни, или сломать позвоночник, но всё слава Богу обошлось.

Я задумывался, почему я кто его знает откуда попал именно сюда. Не думал я и не гадал, что моя супруга и вся семья станет воцерковлённой. Что мой сын будет посещать святые места, пройдёт Великорецкий крестный ход.

Пройдёт 10 000 километров крестным ходом из Питера до Екатеринбурга на место казни царской семьи, а точнее Великого Угодника Божьего Искупителя, Страстотерпца Царя Николая Второго и его семьи.


Супруга тоже посещала святые места, а ведь была далека от Бога. Она говорит что я их привёл в церковь и к вере. Значит всё это время Господь вёл меня к себе, и привёл туда где как мне кажется я и должен быть. Всё по Его Святой воле.  Я на своём месте, с нужными мне людьми, которые окружают меня. Я не представляю другой жизни без них. Мне хорошо с ними, от них веет добром, теплом, в них нет зависти, злости, скупости, сквернословия. Лишь покой и доброта. Спасибо Господи, что оберегал меня всё это время. Спасибо Господи что я живу здесь. Спасибо Господи Тебе за всё.