Книга вторая. Вялотекущая

Спозаранку весной я умоюсь…
Как же хочется миг отложить…
Будет утро приятным, не скрою…
Только вечностью трепетна жизнь.

Где ты, молодость, жаль, что торопишь…
С песней зрелою метишь уйти.
Настроенье дождем ты умоешь,
Только нужно мне солнце в пути…

Я пойду, вдруг, еще я успею
Забежать в тот последний вагон.
И судьбы я своей эпопею
Зарисую в блокноте потом.

В день рождения многое можется…
Лишь года развернуть нелегко.
Сердце памятью вновь растревожится…
Ну, а мыслями я далеко.

Я надену красивое платье,
Ленты алые в косы вплету.
Танцевать буду вальс я на счастье,
От беды навсегда убегу.

День рождения – это не праздник,
Это лишь у годов череда.
Я надену красивое платье
И пойду танцевать до утра…

Бытовуха

Прошло три года. Срок не такой уж большой для глобальных перемен, но и немаленький для всевозможных событий.

Наша с Максом жизнь влилась в привычное русло, работа, дом, долгожданный двухнедельный отпуск и все с начала. Мы так и не удосужились сходить в ЗАГС, чтобы узаконить свои отношения. Вначале как-то было не до того, конфетно-букетный период закончился, так и не начавшись.
 
Вернувшись на родину, пришлось как-то устраивать свою новую жизнь. Родина не встретила нас с распростертыми объятьями, устроиться на работу оказалось не так просто, как хотелось бы, я еще хоть как-то по старым связям смогла устроиться, а Максу пришлось тяжело. Всевозможные инстанции пытались проверять иностранного гражданина, уехал-то он еще в советское время с советским паспортом, поэтому имел только немецкое гражданство. Но, не буду описывать здесь подробности этой эпопеи, скажу только, что длилось все это около года. А дальше, дальше началась бытовуха.

Жили мы у меня в квартире, мама к тому времени переселилась на дачу, которую смогла купить и обустроить во время моих немецких злоключений перед своей пенсией. Хоть с этим было все нормально.
 
Ну а мы пытались как-то сводить концы с концами. После довольно сытой немецкой жизни, в Москве оказалось жить совсем непросто. Я снова влилась в круглосуточную работу, Максу это не очень нравилось, особенно загубленные выходные, когда приходилось выходить на срочные заказы. Макс не понимал ничего из нашей новой жизни, он же юрист, а у нас все противоречило юридическим прописным истинам.

Так, плохо ли, хорошо ли, но мы пытались строить нашу совместную действительность. Какая уж тут романтика, вокруг ужасающая реальность.
 
Зато моя сверхурочная работа дала нам возможность купить скромную дачку.

Дача

В отпуск мы уезжали на природу, в маленький домик с небольшим садиком. Ездить на курорты пока было не по карману.
 
Я с удовольствием проводила там свободное время, копалась в грядках, выращивала незамысловатые цветочки и все чаще и чаще вспоминала свой немецкий садик.

Так появилась в моей жизни первая мечта – домик с садиком.

Причем, не чей-то, а мой собственный. Пусть не такой огромный и дорогой, но милый и родной, где я могу сделать все так, как захочу.
 
Макс тоже нашел отдохновение на природе, он завел себе огромного пса неизвестной породы и часами пропадал с ним на необъятных полях, в избытке окружающих наше поселение. Пес полюбил и меня, но только за то, что я его кормила, любимцем и безусловным лидером собаки оставался Макс.
 
Собака

Чарли, так звали нашего лохматого любимца, был брутален, молчалив, вынослив и обжорлив, но при необходимости мог отпугнуть незнакомца, если видел в том что-то опасное.

После переезда в Москву Макс стал часто бывать на Птичьем рынке, он, большой любитель собак и всего живого, просто ходил по рядам и умилялся кошечкам и щеночкам, рыбкам и птичкам, разговаривал с продавцами, присматривался к различным породам, а потом покупал специализированные книги и изучал их по вечерам. Это стало для него своего рода отвлекающим маневром.
 
Так, в один из выходных дней, в нашей семье и появился Чарли. Это был забавный маленький комочек шерсти, совершенно неопределенного серо-буро-черного цвета. Он смешно мотал головой, фырчал и умильно целовал всех в нос.
 
Макс рассказал, что не смог пройти мимо такого чуда, когда увидел, что мальчишки вытащили щенка из коробки и продавали его за копейки, видимо, на мороженое. Мы дружно вымыли Чарли, накормили его кашей, после чего он водрузился на диван, да так там и остался, даже когда уже вырос.

Говорят, что маленький зверек, будь то собака или еще кто-то, привязывается больше всех к тому, кто первым взял его на руки. Так и Чарли признал безусловным лидером для себя Макса, хотя и всех остальных членов семьи продолжал любить.

Так в моей жизни осуществилась вторая мечта – собака.


О чем подумать мне, не знаю,
Быть может, курочку дадут…
Глаза закрою и представлю,
Как в миску косточку кладут.

Эх, хороша ведь жизнь собачья,
Лежу в любви и красоте.
Не грех и помечтать о счастье,
Ведь счастье – это быть в семье.

Всегда накормят и напоят,
И к доктору в нужду сведут,
Всю жизнь мою теплом наполнят,
И в страшный день не подведут.

Люблю я всех своих хозяев,
И хоть срываюсь иногда,
За них пойду в огонь и воду,
И не предам их никогда…

Вот так лежу и размышляю,
И закрываются глаза,
Еще немного помечтаю,
Пусть счастьем полнится слеза…

Собратьям всем своим собачьим
Хочу семьи я пожелать.
Тепла, здоровья, будней славных,
И чтоб всегда моглось мечтать…

 
Каждую субботу мы всей семейкой погружались в небольшой подержанный автомобиль и отправлялись на природу, я выращивать свои овощи и цветы, Макс с Чарли отдыхать от шумной Москвы. Тема детей у нас была закрыта, пока для этого было не время, так говорил Макс.

Третьей мечте сбыться не удалось.

Были у меня планы по поводу курортного отдыха, стали доступны и заграничные поездки, но муж (или полумуж, как сейчас это называется) не разделял моих планов, ему было хорошо с Чарли на даче. Да и выезжать далеко он пока не мог, все еще продолжались проволочки с гражданством.

В общем, время шло, жизнь бежала, годы летели, а долгожданного счастья не наблюдалось. Вроде бы и все было, а главного…

Мечты

Я все чаще и чаще вспоминала свою немецкую жизнь, счастливые моменты в нашем с Дэном, уютном домике, совместные семейные вечера, веселые просмотры кинофильмов.

Ужасы последующих событий из памяти постепенно стерлись, остались только хорошие воспоминания, да еще гложила совесть, что вспоминаю о плохом человеке, когда рядом хороший.

Совесть я заглушала придуманными доводами, сочиняла для себя разные отговорки, ведь знала-то я не все, а лишь то, что мне рассказали. Значит есть повод усомниться в правдивости рассказов, создать свою версию, более подходящую для совести и самоуспокоения. Так я и жила в придуманном собою мире, грезила несуществующими событиями, лелеяла несбывшиеся мечты. Представляла, чтобы было, если всего этого не было. Как бы мы жили с Дэном и родившимся малышом, Петер был бы с нами. Идиллические картинки снова рисовались в моем мозгу.

Возможно, если бы реальность не была такой невеселой, я бы и не вспоминала прошлое. Но все свободное время я была представлена сама себе, думать не запретишь себе, ни во время садовых работ, ни во время рутинной работы руками на производстве (а приходилось и так), ни во время хлопот по дому. Макс после работы подолгу гулял с Чарли, а потом допоздна засиживался за книжками. Так вот и случилось, что я начала жить воспоминаниями.

Встреча

Наш холдинг, где я работала, имел разнообразные ответвления, сотрудников было много, и на ежегодные корпоративы собиралась толпа народу. Организация была небедная, руководство имело многочисленные связи, поэтому приглашали на свои праздники и известных певцов, и артистов, и деятелей из разных областей культуры.

На одном таком празднике я неожиданно встретила человека из своего детства, Митьку. Мы с ним были знакомы тысячу лет. Когда я занималась в спортивной школе, он часто с друзьями приходил на наши праздники и соревнования, потому что жил недалеко.
 
Еще в старшей школе Митька снялся в молодежном фильме и стал в нашей компании самой большой знаменитостью. Он не обладал выдающейся внешностью. Как все мальчики-подростки, был худенький, большеголовый и смешно шлепал губами, за что получил в школе прозвище – Лягушонок.
 
Но, несомненно, после выхода на экраны фильма, который имел очень большой успех, стал популярным у девочек, загордился, и дальше вращался уже в своих, околокинематографических кругах. Поступал, естественно, в театральный ВУЗ, поэтому наши пути-дороги разошлись надолго.

И вот на корпоративе я вижу Митьку, возмужавшего, высокого, крепкого мужчину, в котором едва угадывается тот Лягушонок, каким я его когда-то знала. Он теперь известный актер, мачо и разбиватель женских сердец.
 
Но и я уже не та девочка, которой была во времена нашего знакомства. Узнать меня нелегко, но можно. В случае с Митькой этого не случилось. Пришлось напоминать ему о нашем давнем знакомстве…

Если вы подумали, что дальше опять случится романтическая история, то ошиблись. Это просто встреча, которая снова круто изменила мою жизнь.

Итак, мы встретились, узнали друг друга, обрадовались встрече и очень мило поболтали среди шумного праздника. Вспомнили всех наших общих знакомых, обсудили новости семейной жизни. Митька женат не был, но подруг и детей имел регулярно…

С ним было весело и хорошо, я даже на какое-то время вернулась в свое беззаботное детство. На прощание мы с Митькой обменялись телефонами, он пообещал не забывать меня и присылать билеты на громкие премьеры, в которых принимает участие. Так я внезапно стала театралкой…

Культурка

Конечно, спектакли, в которых принимал участие Митька, классическими не назовешь. Имидж у него был, надо сказать, тот еще. Как я уже сказала, мачо или выпивающий и гуляющий мужчина без комплексов. На грани фола. Такие доставались ему роли.

Поэтому и Культуру я, чтобы не обижать, назвала таким уменьшительным именем.

Но, тем не менее, чтобы развлечься и отвлечься, сходить было можно. Макс ходить со мной в театр был не готов. Почему-то у него с детства было предубеждение к театрам. Больше он любил смотреть фильмы, лежа на диване, или читать книги.

А я в детстве обошла почти все театры, родители брали билеты, и мы с Аськой с удовольствием смотрели все новые спектакли. Особенно, нам нравилось, когда были деньги на буфет.
 
Не подумайте, что мы ходили в театр из-за еды. Просто, с пирожными было веселее. А так были на спектакле МТЮЗа «Рюи Блаз» несколько раз, и рыдали каждый спектакль в конце, и мечтали, что однажды все кончится хорошо.

Поэтому, когда Митька стал звонить и приглашать на новый спектакль, я, не задумываясь, брала подругу с работы и шла в театр. Хоть какое-то отвлечение от тяжелой работы и домашней рутины.

И так я втянулась в этот процесс, начала получать такое удовольствие от посещения театров, влилась в театральную компанию, что уже не представляла, как без этого дальше жить. Богемный образ жизни меня привлекал и манил к себе.

После спектаклей обычно устраивались вечеринки, где все были жизнерадостны, общительны, сыпали анекдотами, не всегда приличными, находили себе пару на вечер, предавались возлияниям. Вели себя так, как будто живут последний в жизни день.

Я надолго никогда не оставалась в тех компаниях, всегда возвращалась домой. А дома Макс встречал меня угрюмым видом и не проходящим плохим настроением. Мне уже было стыдно за то, что я нарушила его стабильную немецкую жизнь, что веду себя неподобающим образом, что не могу оставаться дома, когда все мое нутро тянет меня из дома этого бежать.
 
В общем, я – неблагодарная свинья, которая всем портит жизнь…

С такими мыслями я прожила еще пару лет. Мы продолжали по выходным выезжать на дачу, изредка я ходила с подругами на спектакли, завела много полезных знакомств.

Но такая жизнь, определенно, мне нравится уже переставала. Возраст подходил к тридцатилетнему рубежу. Детей нет, целей нет, жить воспоминаниями надоело, ночные кошмары отпустили, а Макса вполне устраивала такая размеренная и спокойная бытность.
 
Он поправился еще больше, снова отрастил бороду, не хотел никуда ездить и путешествовать, и иногда даже просто просил оставить его в покое. Даже на даче он не хотел ничего перестраивать и переделывать, наш маленький домик его вполне устраивал.
 
Мне же хотелось экшена и какой-то движухи, хотелось новшеств и перемен.
 
Второе высшее

Для начала я решила получить второе высшее образование и поступила в институт. Основной контингент моего курса составляли люди немолодые, которые работали не по специальности, а работодатели требовали от них корочку необходимого диплома. Но были и совсем молоденькие девочки, которые поступили сразу же после окончания первого ВУЗа.
 
У нас как-то сразу образовалась компания, ведь учились мы хоть и второй раз, но все же очно, по выходным дням. Теперь все выходные я вынуждена была проводить в институте.

Макс с Чарли, по-прежнему, отправлялись на дачу, а я на учебу. Училась я три года, за это время мы с однокурсниками очень сдружились, это была своего рода отдушина от семьи. У многих дома были дети и жены-мужья.
После лекций ходили в кафе, с помпой отмечали окончание сессии, ведь деньги у всех водились.
 
Часто и домой приглашали друг друга на какие-то мероприятия. Макс такие сборища не любил, уходил в другую комнату и в общем веселье участия не принимал.

Разрыв

Но, однажды, вместе со всеми ко мне пришла моя однокурсница, которая была чуть старше меня и, в общем-то, никогда в наших мероприятиях участия не принимала. Но тут, почему-то захотела прийти.

Она была совсем не симпатичная, полноватая, не очень за собой следящая, и внешне чем-то напоминала маму Макса, такая же темненькая и кучерявая.

Мы сидели на кухне за столом, обсуждали недавние экзамены, а Нина, так звали мою новую приятельницу, попросилась посмотреть нашу собаку. Я провела ее к Максу и оставила там, пусть пообщаются, и ему будет не так скучно.

Честно говоря, я думала, что ей скоро наскучит Макс, но они провели вместе все время до конца нашей вечеринки. О чем уж там они беседовали, не знаю, но оба выглядели заметно оживившимися и повеселевшими.

Я даже не успела приревновать, как Макс сказал мне, что это его бывшая невеста, которую он некогда не взял с собой в Германию.

Такие вот дела в нашем королевстве. Это было начало конца нашей с Максом эпопеи.

Оказывается, Нина каким-то образом разузнала, что Макс – это мой муж (полумуж), а я и не скрывала, и решила с ним встретиться, потому что много раз думала об их несостоявшейся свадьбе.

Она хотела просто поговорить, а получилось, что разговор перешел в обоюдные воспоминания, оказалось, что чувства не угасли, а затаились на время. Да и Макс, оказывается, все это время вспоминал свою подругу. Не все же мне мечтать…
 
Его тяготила моя страсть к увеселительным мероприятиям, раздражало постоянное хождение в театр, не нравилось отсутствие по выходным. Он хотел, чтобы я сидела вместе с ним дома и смотрела телевизор.

Мы разошлись спокойно, без сцен и заламывания рук. Макс просто собрал вещи, взял Чарли (а как без него) и съехал к Нине, а точнее, к ее родителям, которые вместе с ней и ее сестрой проживали в одной квартире. Такая веселая жизнь им предстояла.
 
Ни на дачу, ни на квартиру Макс не претендовал. А, впоследствии, вместе с Ниной и Чарли уехал к своим родителям в Германию. Чему все были, несомненно, очень рады.

Так я снова осталась одна. Молодая, красивая, умная и свободная.
 
И готовая к новым приключениям…